ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ РЕГИОНОВ РОССИИ

   Спад  в животноводстве был более сильным, поэтому в структуре производства увеличилась доля земледелия. Как  следствие, в числе крупнейших производителей устойчиво закрепились зерновые регионы Предуралья (Башкортостан, Оренбургская область) и Западной Сибири (Алтайский край, Новосибирская и Омская области). И хотя урожайность зависит от погодных условий конкретного года, лидирующие позиции зоны товарного зернового хозяйства укрепляются. Это означает, что заработки сельского населения, занятого в агросекторе Черноземья, степных регионов Северного Кавказа, Поволжья, юга Урала и Западной Сибири, в последние годы растут быстрее, чем в менее благоприятных для земледелия регионах.

   Фермерские  хозяйства так и не стали крупными производителями сельскохозяйственной продукции, их число сокращается со второй половины 90-х годов. Развитию фермерства мешают многочисленный административные барьеры, отсутствие доступного кредита и залоговых инструментов, медленное формирование рыночной инфраструктуры. Наибольшее число фермерских хозяйств (более 40%) сформировалось в двух основных зерновых районах - на Северном Кавказе и в Поволжье, где фермерство наиболее рентабельно. И хотя фермерские хозяйства производят только 4,5% объема сельхозпродукции страны, их вклад в производство зерна вырос с 5% до 14% за 1995-2003 гг., а высокорентабельных семян подсолнечника - с 12% до 22%. Следовательно, сельские фермерские семьи южных зерновых регионов в последние годы стали получать более высокие и устойчивые денежные доходы.

   Главным производителем сельскохозяйственной продукции в переходный период стали хозяйства населения, их доля выросла за 1990-1998 гг. с 28 до 59%. Сильный рост обусловлен кризисом общественного агросектора и стремлением населения компенсировать снижение денежных доходов возросшими натуральными поступлениями от ЛПХ. С конца 90-х годов тренд изменился, рост общественного агросектора привел к сокращению доли хозяйств населения до 52% в 2001 г.. Однако в 2003 г. их доля вновь возросла до 56% из-за снижения показателей сельхозпредприятий. Хозяйства населения по-прежнему концентрируют производство картофеля (93%) и овощей (80%), более половины производства продукции животноводства. Доходы от ЛПХ стали основным источником для многих сельских семей, но ведение личного подсобного хозяйства на пределе физических возможностей - вынужденная форма адаптации. В годы экономического роста во многих регионах, особенно в более урбанизированных и расположенных за пределами основной зерновой зоны, население начало снижать интенсивность ЛПХ при росте дохода от занятости в общественном сельском хозяйстве или в других отраслях экономики. Возродившаяся в переходный период патриархальная традиция крестьянского выживания "на земле", хотя и очень медленно, но все же сменяется улучшением доступа к иным источникам дохода, что, несомненно, создает модернизирующий эффект для развития села.

   С конца 1990-х годов в аграрном секторе  расширяются возможности сбыта  сельхопродукции, развивается рыночная инфраструктура, снижаются инвестиционные риски, однако позитивные перемены менее явные, чем в промышленности. Но все же усиливается интеграция с предприятиями пищевой промышленности, приходят новые собственники из крупного бизнеса и отраслей переработки с необходимыми инвестициями. Модернизация АПК сопровождается ростом региональных и внутрирегиональных диспропорций: рыночная трансформация агросектора идет быстрее в пригородных регионах и в южной зоне товарного зернового хозяйства, а в удаленных периферийных территориях и в районах с худшими условиями для ведения сельского хозяйства продолжается деградация отрасли и маргинализация сельского населения.

4. Сектор услуг

   Структурный сдвиг экономики России в сторону  отраслей услуг был наиболее явным. Но причины этой трансформации не совпадают с общемировой тенденцией опережающего роста услуг и перехода в постиндустриальную стадию развития. Рост доли третичного сектора в структуре ВВП России обусловлен сильным спадом в индустриальном и аграрном секторах экономики, в связи с чем уже в первой половине 90-х годов доля услуг составила 49-52% ВВП.

   "Терциализация"  экономики даже в таком, кризисном  варианте, не стала общей для  регионов России (рис. 2). Структурные  сдвиги наиболее заметны в  двух типах субъектов РФ. Во-первых, это федеральные города и некоторые субъекты РФ с городами-миллионерами, в которых условия для развития услуг наиболее благоприятны. В Москве доля услуг в ВРП достигла в 2002 г. 84%, в С.-Петербурге - 62%, в Нижегородской и Новосибирской областях - 55-58% (ВРП по городам субъектов РФ не рассчитывается). В крупнейших городах происходит реальная "терциализация" благодаря концентрации населения, росту доходов, более развитому спросу на производственные и потребительские услуги.

   

   Рис. 2. Доля сектора услуг  в ВРП регионов разного типа в 2002 г.

   Во-вторых, это наименее развитые регионы или  регионы импортозамещения с сильным  экономическим спадом в 1990-е годы. Сектор услуг в них не вырос, а просто заместил в структуре ВРП утраченные позиции промышленности, в нем доминируют нерыночные услуги государства. И хотя в таких регионах доля услуг также выше половины ВРП (55-72%), этот структурный сдвиг носит кризисный характер и не является свидетельством реальной "терциализации", основанной на модернизации экономики. В этой группе много слаборазвитых дальневосточных и сибирских регионов с высокой стоимостью бюджетных услуг из-за удорожания жизнеобеспечения (Таймырский, Эвенкийский и Агинский Бурятский АО, Еврейская АО, Амурская и Читинская области, республики Тыва, Бурятия). В Европейской России это депрессивные области (Псковская, Брянская) и самые слаборазвитые республики Северного Кавказа.

   В экспортно-ресурсных регионах максимальна  доля промышленности в ВРП, а сектор услуг развит значительно слабее (17-42%). Включение сырьевых регионов в глобальный рынок позволило  уменьшить кризисный спад, но платой за это стал индустриальный "флюс" экономики и замедление процессов сервисной модернизации. Аналогичные тенденции были характерны для нефтедобывающих стран Персидского залива и Латинской Америки в 1970-80-е годы, этим странам так и не удалось преодолеть структурный перекос и добиться опережающего развития сектора услуг.

5. Влияние глобализации: инвестиции, торговля, информация

   Неоднозначность влияния процессов глобализации уже достаточно очевидна, особенно в развивающихся странах и странах переходного типа. Глобализация по-разному воздействует и на объекты меньшего масштаба - регионы, особенно в такой стране как Россия, с ее гигантскими природно-ресурсными, расселенческими и социально-экономическими внутренними различиями.

   В качестве основных форм проявления глобализации принято рассматривать трансграничный переток капиталов (иностранные  инвестиции), рост открытости экономики (внешней торговли), распространение  глобальных информационных сетей (прежде всего Интернета), общих для разных стран стандартов потребления, а также развитие глобальных городов - финансово-экономических центров, влияние которых распространяется на всю мировую экономику. С начала 90-х годов эти формы глобализации в той или иной степени проявились и в регионах России.

   Рис. 3. Доля субъектов  РФ в прямых иностранных  инвестициях за 1996-2002 гг., %

   

   Объемы  поступающих в страну прямых иностранных инвестиций пока невелики, но очень показательно их распределение внутри России (рис. 3). Почти половину инвестиций за 1996-2002 гг. получили Москва и Московская область, до дефолта на столицу приходилось более 60% инвестиций. Результатом концентрации иностранных инвестиций в столице стало ускоренное развитие новых видов производственных услуг (деловых и финансовых), наиболее быстрая трансформация потребительских услуг, изменение структуры потребления и образа жизни населения при опережающем росте доходов. Доля С.-Петербурга на порядок ниже - 4%, вторая столица пока непривлекательна для иностранных инвесторов. С конца 90-х годов растут инвестиции в регионы с выгодным транзитным положением (Ленинградская область и Краснодарский край), а из сырьевых регионов - только в Сахалинскую область, где начат проект нефтедобычи на условиях соглашения о разделе продукции.

   Степень включенности российских регионов во внешнюю торговлю оценивать сложно, т.к. существующая статистическая информация сильно искажена. Часть внешнеторговых потоков "приписана" не к регионам производства товаров, а к месту нахождения штаб-квартир производящих компаний. Именно поэтому в российском экспорте чрезвычайно высока доля Москвы (22% в 2003 г.), доля нефтегазодобывающей Тюменской области заметно ниже (17%). На остальные регионы первой десятки, производящие металлы, нефть и нефтепродукты, приходится 21% российского экспорта - по 2-3% на каждый (рис. 4). В итоге десять субъектов-лидеров в 2003 г. обеспечивали 60% экспорта страны. При этом различия душевых показателей крайне велики: от 6,9 тыс. долл. в год в Тюменской области и 2,9 тыс. долл. в Москве до 10-45 долл. в Тамбовской области, слаборазвитых республиках Северного Кавказа и юга Сибири.

   

   Рис. 4. Доля отдельных  субъектов РФ во внешней  торговле РФ в 2003 г. Столица также крупнейший импортер (35% в 2003 г.) и дистрибутор импорта в регионы России, позиции С.-Петербурга значительно скромнее (10%). Федеральные города с пристоличными областями играют роль главных въездных ворот в Россию (а точнее, больших столичных "ворот" и "калитки" на Балтике): на их долю приходится 55% всего импорта страны. В целом на первую десятку субъектов - 2/3, т.е. следующие за двумя крупнейшими агломерациями регионы получают только по 2% импорта. Душевые различия немногим меньше, чем в экспорте: от 1,9 тыс. долл. в Москве и Калининградской области до 10-25 долл. в год в республиках Северного Кавказа, Марий Эл и 70-80 долл. в некоторых областях Центральной России.  

   Как показывают исследования Л. Вардомского, по направлению торговых потоков Россия уже к середине 90-х годов оказалась разделенной на зоны влияния двух мировых центров - Европейского и Азиатского, граница раздела проходит по Восточной Сибири. Асимметричность границы раздела объясняется разной ролью торговых партнеров: на страны Европы приходится более половины внешнеторгового оборота России. При этом торговля с США не имеет выраженных территориальных зон в России.

   Сверхконцентрация торговых и финансовых функций в Москве привела к быстрому росту занятости в третичном секторе и опережающему росту доходов населения. Свою долю социальных преимуществ (в основном это более высокие заработки) получили и ведущие сырьевые экспортеры. Но по сравнению со столицей их преимущества меньше и локализованы в группе занятых непосредственно в экспортных отраслях, поэтому модернизационный эффект глобализации в экспортных регионах выражен слабее. В некоторых регионах-импортерах социальные преимущества глобализации почти не видны из официальной статистики доходов и занятости, поскольку значительная часть экономики и внешней торговли остается "в тени" (Калининградская область) или локализована в узкой приморской зоне (Ленинградская область).

6. Информационная глобализация.

     Развитие Интернета в наибольшей мере показывает диффузионистский характер глобализации, распространяющейся по иерархической системе городов. По данным Ю. Перфильева, до 1998 г. пользователи всемирной паутины концентрировались в Москве и Санкт-Петербурге, с 1999 г. начался этап массового распространения Интернета в крупнейших городах-миллионерах (с населением более миллиона человек), с конца 2000 г. подключение к Интернету стало массовым в крупных городах с населением свыше 500 тыс. человек. По последним оценкам этого автора, доля пользователей, живущих в федеральных городах, снизилась до четверти, хотя это все равно вдвое больше, чем доля их жителей в городском населении России.

   Интернет  стал индикатором разделения России не по регионам, а по типам поселений: жители крупнейших и крупных городов (а также менее крупных городов в экспортных и пограничных регионах) быстрее включаются в информационную глобализацию благодаря опережающей модернизации образа жизни и более высоким доходам (рис. 5). Региональные показатели уровня интернетизации в основном зависят от наличия таких городов и доли живущего в них населения региона.  

   

   Рис. 5. Распределение  недельной интернет-аудитории  России по городам с различной людностью в марте 2005 г.  

   Пространственная  поляризация еще сильнее выражена в распространении современных  видов связи, особенно сотовой, которая  также начала массовую экспансию  в регионы. По данным J'son&Partners, в 2001 г. на Москву приходилось 57% пользователей сотовых телефонов, на С.-Петербург - 11%, на все остальные регионы - только 32%. К концу 2003 г. уровень проникновения сотовой связи в регионы значительно вырос, хотя данные официальной статистики завышены из-за существующей методики учета. В группу лидеров входят крупнейшие агломерации страны, другие регионы с городами-миллионерами и развитой сетью высших учебных заведений, приморские регионы на путях основных торговых потоков (рис. 6). Глобальные телеканалы (CNN и др.) распространены значительно слабее, даже в столицах число их пользователей невелико.

   

   Рис. 6. Регионы с наиболее высоким уровнем  проникновения сотовой  связи 

   Несмотря  на высокую скорость диффузии инноваций, развитие информационных и коммуникационных сетей в регионах России сталкивается с явными барьерами в виде низких доходов и немодернизированного образа жизни населения. Жители средних и малых городов вместе с сельским населением "выпали" из глобального информационного пространства, и разрыв между крупными городскими центрами и периферией нарастает.