Экономический анализ преступной деятельности

Чем больше преступлений, тем выше потери общества от них; поэтому кривая Y, показывающая зависимость издержек совершения преступлений от уровня преступности, имеет положительный наклон. Чтобы уменьшить число преступлений, общество должно тратить все больше средств на правоохранительную деятельность; поэтому кривая X, -показывающая зависимость издержек предотвращения преступлений от уровня преступности, имеет отрицательный наклон. Кривая Z, суммирующая совокупные издержки общества от преступности имеет U-образную форму. Очевидно, с точки зрения общества необходимо, чтобы совокупные потери были минимальными. Для этого, как видно из рисунка, издержки предотвращенных преступлений, или расходы на борьбу с преступностью, должны сравняться с издержками совершенных преступлений. «Это произойдет в точке, где равны предельные издержки совершения преступлений и предельные выгоды предотвращения преступлений. «В сущности, - пишет К. Эскридж, - чтобы минимизировать общие социальные потери, общество должно определить и принять некоторый оптимальный (ненулевой) уровень преступного поведения». Отклонения от этого оптимального уровня преступности в любую сторону (как увеличение, так и уменьшение числа совершенных преступлений) являются нежелательными.

Таким образом, с позиции экономической теории преступлений общей целью правоохранительной деятельности должно быть не искоренение преступности, а сдерживание ее на оптимальном с точки зрения общества уровне.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4.Анализ причин правонарушений.

Развитие неоинституционального подхода к проблеме анализа причин правонарушений иформирования внелегалъной экономики связано с публикацией в 1989 г. монографии Э. де СOTO «Иной путь. Невидимая революция в третьем мире», ставшей в 90-х гг. прошлого века настоящим научным бестселлером. Более того, в широком смысле данная работа положила начало новому направлению неоинституциональных исследований - экономико-правовым концепциям развития (law and economics of development), в которых общественное развитие понимается как создание формальных и неформальных институциональных условий для свободного предпринимательства. При этом отвергается прямое вмешательство государства в экономику, которое базируется на неглубоком понимании экономических процессов и ведет к крупным политическим изменениям, не всегда благоприятным для экономики.

Чем же обусловлены значительные масштабы экономических правонарушений, особенно в развивающихся странах? По де Сото, главная причина данного явления - высокие издержки первичной легализации и поддержания легального бизнеса, а также препятствующие развитию рыночных отношений административно-бюрократические барьеры: Под последними понимают установленные решениями государственных органов вводящие определенные платежи за прохождение бюрократических процедур правила, соблюдение которых – обязательное условие ведения легальной деятельности на рынке.

«Десотианская революция» буквально перевернула традиционные представления о теневом и легальном бизнесе в «третьем мире» и странах с переходной экономикой, поскольку ранее считалось, что только легальный сектор выступает носителем современного экономического порядка. На самом же деле, как доказывает на обширном фактическом материале перуанский экономист, именно теневые предприниматели организовывают частное хозяйство на принципах свободной конкуренции.

Согласно концепции де Сото внелегальная экономика является закономерной формой генезиса массовых форм предпринимательства. Главная причина ее расширения - чрезмерное административное регулирование экономики. Связанные с властями капиталисты-олигархи легко обходят бюрократические препоны, которые становятся непреодолимыми препятствиями на пути людей, желающих заняться обычным мелким бизнесом. В результате легальная экономика развивающихся стран монополизируется крупным бизнесом, а мелкое предпринимательство принудительно выталкивается в «тень». В таком случае рост теневой экономики в третьем мире следует рассматривать как форму развития нормального конкурентного предпринимательства, которое прорывается через сковывающие его путы формальных ограничений.

Заметим, что подобные идеи, но применительно к советскому периоду российской экономической истории высказывает известный журналист и экономист Л. Тимофеев, используя понятие «институциональная коррупция». В рыночном хозяйстве, основанном на конкуренции и деперсонифицированных горизонтальных связях, коррупция - налаживание личных отношений с принимающими ответственные решения должностными лицами - есть элемент, несовместимый с основными принципами экономической жизни. В советском же командном хозяйстве в условиях запрета на частную собственность и рыночные обмены сложился институт всеобъемлющих теневых рынков, где «стабильность каждого отдельного административного статуса ... а значит, и человеческое благополучие его обладателя обеспечивалось по мере и за счет коррупции всей системы в целом». Иначе говоря, нелегальные отношения рассматриваются в концепции институциональной коррупции не как отклонение, а как нормальное состояние административной системы.

Бюрократическая зарегулированность в наибольшей степени свойственна развивающимся и переходным экономикам, а потому именно в таких странах (а к ним относится и Россия) размеры теневой экономической деятельности особенно велики. Под руководством Э. де Сото было проведено несколько экономических экспериментов для выяснения издержек легализации бизнеса в экономике Перу. Так, для регистрации фабрики по пошиву одежды пришлось затратить 289 дней и сумму, равную 32 минимальным месячным заработным платам. Последняя включала в себя расходы на пошлины и взятки, а также упущенные доходы (минимальная месячная зарплата составляла 40 дол. США). Для получения лицензии на торговлю в уличном киоске было затрачено 43 дня и израсходованы средства, равные 15 минимальным зарплатам.

Средние издержки для регистрации юридических лиц в нашей стране составляют по разным подсчетам от 4 600 до 10 000 р. Процедура регистрации предприятия в наиболее распространенной организационно-правовой форме общества с ограниченной ответственностью в г. МОСКВЕ ПО самым скромным подсчетам требует 8 830 р. затрат в денежном выражении и 15 рабочих дней (без учета ожидания регистрации) затрат времени.

Такая система отстраняет от участия в легальном мелком и среднем бизнесе людей с невысокими доходами и соответственно с небольшим стартовым капиталом в условиях неразвитой .кредитной, системы, но зато открывает простор для адресной раздачи привилегий и коррупции. По данным отечественных исследователей, размер затрат предпринимателей, связанных с оплатой услуг представителей органов государственной власти, варьируется от «скромных» подарков до 10% выделенной субсидии или стоимости обеспеченного контракта. позиции неоинституционального подхода готовность индивидов действовать вне рамок закона в значительной мере результат рациональной оценки издержек законопослушания. Тогда основной причиной разрастания теневой хозяйственной деятельности следует считать нерациональное экономическое законодательство, когда «процветание компании в меньшей степени зависит от того, насколько хорошо она работает, и в большей - от издержек, налагаемых на нее законом. Предприниматель, который лучше манипулирует этими издержками или связями с чиновниками, оказывается более успешным, чем тот, кто озабочен лить производством».

Другое важное достижение Э.де Сото- исследование механизма самоорганизации экономического «подполья», где действуют своеобразные неформальные поведенческие нормы, зачастую более эффективные, чем официальные, существуют устойчивые структуры, координирующие контакты предпринимателей друг с другом и с внешней средой. В связи с этим им была предложена оригинальная классификация транзакционных издержек (затрат, связанных с осуществлением рыночной сделки) на основе критерия «легальность -нелегальность».

Первая их группа - издержки законопослушного поведения экономических агентов. В легальном бизнесе предприниматель должен понести единовременные издержки, связанные с получением права заниматься определенным видом хозяйственной деятельности. Получив официальную санкцию на свой бизнес, он постоянно несет затраты на дальнейшую законопослушную деятельность: выплачивает налоги и социальные отчисления, соблюдает обязательные нормы трудовых отношений при управлении наемным персоналом, нередко терпит убытки из-за неэффективности судопроизводства при разрешении конфликтов или взыскании долгов и т. п.

Следовательно, «цена подчинения закону» включает в себя издержки доступа к закону (затраты на регистрацию юридического лица, на получение лицензии, сертификацию товаров и услуг, открытие банковского счета и другие формальности) и издержки продолжения деятельности в рамках закона, связанные с необходимостью уплаты налогов, подчинением требованиям трудового законодательства, регулирующего деятельность рабочего дня, заработную плату и предоставление тех или иных социальных гарантий, выплаты судебных пошлин при разрешении конфликтов и некоторые другие расходы. Значительный уровень данных издержек приводит к экономическим потерям общества, поскольку в определенной части эти затраты трансформируются в потери населения за счет роста цен. Далее, существует прямая зависимость между высокой ценой подчинения закону и количеством экономических правонарушений. Однако совершение сделок в нелегальном режиме тоже связано с особыми издержками. Делая выбор в пользу нелегальной организации своей деятельности, предприниматель избавляется от цены подчинения закону, но вынужден оплачивать «цену нелегальности». В эту вторую группу транзакционных издержек входят издержки, связанные с уклонением от легальных санкций, от налогов; с отсутствием формально зафиксированных прав собственности; с невозможностью -использования контрактной системы для реализации долгосрочных проектов; издержки доступа к нелегальным процедурам разрешения конфликтов.

Подчеркнем, что решение о допущении или недопущении экономических правонарушений, а фактически выбор хозяйствующим субъектом легальной или нелегальной институциональной среды для своего бизнеса зависит именно от сравнения транзакционных издержек, возникающих при совершении сделок в первом и во втором случаях. Тем самым законопослушное поведение получает в очередной раз рациональное обоснование: индивид подчиняется закону не столько под воздействием: некоего абсолютного императива (хорошо все, что законно), сколько из-за ожидаемых выгод от соблюдения законов. Если государство, способно через снижение транзакционных издержек в легальном секторе содействовать реализации экономических интересов хозяйствующих субъектов, у последних появляются действенные стимулы к добровольному подчинению закону.

В то же время альтернатива высокой цены подчинения закону может оказаться слишком дорогой, поскольку внелегальная экономика очень фрагментирована, не принимает форму целостной системы и может быть близка к модели «дикого» рынка. Как подчеркивал де Сото, возникает своего рода порочный круг: рост теневого сектора приводит к сокращению легального.

Но при сохранении уровня государственных расходов это означает необходимость увеличения налогов на легальный бизнес, что обусловливает растущую привлекательность теневого сектора и в свою очередь способствует его росту. Будучи основным источником дохода государства, сектор крупного легального бизнеса, используя политическое лоббирование, стремится уменьшить налоговое бремя, добиться для себя налоговых льгот или различных экономических привилегий. Если такая тактика приводит к успеху, то происходит отграничение конкуренции и создается искусственная среда для функционирования легального сектора. Поэтому разделение экономической системы на легальный и нелегальный секторы оказывает негативное воздействие на экономику в целом, снижает ее эффективность и замедляет научно-технический прогресс.

Совершенствование институциональной структуры экономики в целях снижения уровня хозяйственных правонарушений предполагает, в частности, оптимизацию функционирования правовых институтов путем устранения дублирующих и ненужных законов, увеличения ответственности и возможностей частных лиц, расширение практики анализа экономических законопроектов в терминах «издержки - выгоды».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5.Экономическое обоснование выбора величины и формы наказания.

 Криминологи выделяют четыре  функции наказаний преступников: наказание виновных, их изоляция для предотвращения совершения ими новых преступлений, перевоспитание виновных и сдерживание потенциальных преступников. Экономисты сосредоточивают свое внимание на функции сдерживания, полагая другие функции либо чисто этическими (наказание), либо применимыми к ограниченному кругу преступников (изоляция), либо просто сомнительными (перевоспитание). Одним из наиболее важных результатов экономического подхода к анализу преступности является вывод, что "наказание в форме увеличения вероятности ареста и длительности срока заключения стимулирует отказ от преступления". Для подтверждения этого тезиса достаточно вспомнить формулу дохода правонарушителя: чем выше показатели р и D, тем ниже доходность преступления и, следовательно, тем меньшее число рациональных индивидов будут выбирать преступную карьеру.

Совокупные потери общества, как доказал Г. Беккер, минимизируются тогда и только тогда, когда вероятность раскрытия преступления и тяжесть наказания таковы, что правонарушителями становятся лишь те лица, которые склонны к риску. Если обратиться к уравнению чистого дохода от преступления, то данное условие означает, что этот доход (R) не должен быть больше нуля. Тогда:

О > S - pD, или pD > S.

Иначе говоря, ожидаемые потери от преступления (pD) должны превышать доход от преступления (принцип "преступление не оплачивается"). Это уравнение является основополагающим при выработке рациональной политики сдерживания преступности.

Из данного уравнения очевидно, что степень наказания и его тяжесть являются благами-субститутами, то есть взаимозаменяемыми: назначение тяжелых наказаний при низкой раскрываемости преступлений также дает сдерживающий эффект, как и назначение слабых наказаний при высокой раскрываемости преступлений. При этом эмпирические исследования уточняют, что увеличение на 1% вероятности осуждения сильнее удерживает от преступления, чем увеличение на 1% тяжести наказания.

Большинство преступников несут наказание в виде отбывания тюремного заключения; однако это означает, что общество наказывает не только преступника, но и само себя, поскольку заключенный находится на государственном обеспечении, ничего не производя. "Преступник, сидящий в тюрьме, не способен быть производительным, - пишет по этому поводу П. Рубин, - и он порождает некоторые издержки, в то время как никто не получает в результате выгоды". Подобные ситуации, когда происходит не просто перераспределение благ, а абсолютное их сокращение, экономистам хорошо известны (они наблюдаются, например, в результате монополизации производства), их называют омертвленными издержками (dead-weight cost). Поэтому Г. Беккер полагает, что штрафы эффективнее тюремного заключения, поскольку при применении штрафов не возникает омертвленных издержек.

Однако требует дополнительного анализа вопрос, будут ли равны сдерживающие эффекты тюремного заключения и равного ему по величине наносимого материального ущерба денежного штрафа. Априори можно предположить, что, поскольку пребывание в тюрьме наносит репутации правонарушителя невосполнимый и трудно оцениваемый в деньгах урон, то замена тюремного заключения денежным штрафом должна производиться с коэффициентом редукции, большим единицы. (Например, год тюремного заключения следует считать эквивалентным штрафу в размере средней зарплаты, потерянной за два года.) Кроме того, последовательная замена сроков тюремного заключения штрафами затруднительна из-за того, что у разных правонарушителей ценность их времени сильно различается. Видимо, некоторое "омертвление" общественных ресурсов есть неизбежная плата за необходимый обществу сдерживающий эффект.