Финансово-промышленные группы: специфика России

    Вхождение в состав группы позволяет целенаправленно  диверсифицировать производство, осуществлять технологический трансферт, в том  числе двойного назначения, и обеспечивать экономическую эффективность производства.

    Имеющиеся торговые предприятия также получают преимущества, являясь по сути авторизованными  дилерами и дистрибьюторами предприятий  группы. Благодаря согласованной  политике цен удается также преодолевать ценовые диспропорции. Кроме того, "система" позволяет заранее организовать и завязать схемы организации товарооборота, что также уменьшает налогообложение предприятий группы.

    Анализ  статистических данных позволяет говорить о преобладании тенденции к объединению  крупных предприятий с существенно  более масштабными инвестиционными  предложениями и объемами реализованной  продукции.

    Здоровой  экономике России необходимо иметь  не менее 50 консолидированных промышленных корпораций (финансово-промышленных групп), охватывающих не менее 40% производства в различных отраслях.  
 
 
 
 
 
 
 
 

3. ФПГ и перспективы развития российской экономики

    Хотя  в отечественной публицистике финансово-промышленные группы нередко фигурируют как синоним  неконструктивных олигархических сил, в экономических программах самой  разной идеологической направленности преобладает более взвешенный подход — вклад ФПГ в решение антикризисно-реформационных задач. Вырисовываются различные сценарии сопряжения развития экономики России в целом и рассматриваемых групп, зависящих прежде всего от готовности государства:

    а) «перепоручить» реструктурирование российской промышленности 
«мировому рынку» (а фактически — зарубежному финансовому и промышленному капиталу);

    б) способствовать сохранению и наращиванию  инвестиционных возможностей отечественных  корпораций, энергично стимулировать  задействование этих возможностей для  модернизации российской промышленности.

    С определенной долей  условности можно  спрогнозировать  три сценарные  варианта эволюции отечественной  экономики.

1. «Ловушка стагнации»: сжатие спроса и сомнительные перспективы его увеличения провоцируют сокращение инвестиций, придающее депрессии хронический характер. Поскольку основой инвестиционного потенциала являются амортизационные ресурсы, то недостаточное внимание в экономической политике к проблеме их сохранения и мобилизации ведет к неоправданным их потерям. На практике это может быть следствием курса на безотлагательное придание рынку роли доминирующего перераспределительного механизма. В качестве средств реализации такого курса выступают: свертывание государственного имущественного контроля над экономикой (приватизация), отказ от протекционизма во внешнеэкономических отношениях и ужесточение контроля над денежной базой. Последняя линия сопряжена не только с противодействием инфляции, но и с фактическим блокированием доступа нерентабельных производств к ресурсам. Рыночным принципам отвечает остановка таких производств безотносительно к их способности создавать добавленную стоимость. Соответствующие потери инвестиционных ресурсов усугубляются сжатием спроса и сомнительными перспективами его увеличения, что обусловливает дальнейшее сокращение капиталовложений. Депрессия, таким образом, становится хронической.

    К развитию событий по этому сценарию подталкивают и высокие налоги. Они вынуждают рыночных субъектов уходить в «теневую экономику» — для удержания цен на продукцию на конкурентоспособном уровне. Если уровень НДС высок, даже льготное налогообложение инвестируемой прибыли не компенсирует коммерческих минусов от «засвечивания» (легализации) реальных объемов продаж и прибыли. Возникает порочный круг: налоговая система сначала провоцирует сокращение числа платежеспособных предприятий, а затем требует от оставшихся восполнить результаты сжатия налогооблагаемой базы. Нежелание обнаруживать фактические экономические результаты проявляется и в снижении инвестиционной активности: незаинтересованность в раскрытии внутренних возможностей накопления обусловливает преобладание среди внутренних инвестиций в производство капиталовложений «поддерживающего» характера, обеспечивающих лишь замену выбывающего оборудования. В подобных условиях неизбежны становление «неформальных» ФПГ, нацеленных на обслуживание «теневого» оборота капитала, и ослабление у реальных деловых групп стимулов к получению официального статуса ФПГ. При этом, впрочем, сохраняются некоторые надежды на использование этого статуса в качестве рычага при размежевании сфер влияния групп и при распределении государственных заказов (последнее особенно актуально для ФПГ «в оборонке»), однако естественными становятся завышенные запросы зарубежных и отечественных инвесторов (включая официальные ФПГ) по государственным компенсациям инвестиционных рисков (соответствующим госгарантиям), Но даже при таком необнадеживающем сценарии логично ожидать демпфирующего влияния ФПГ на спад производства и инвестиций.

2. Рост за счет валютного сектора, сопровождающийся «голландской болезнью». При сокращении и неопределенности динамики внутреннего спроса и деформировании внутреннего рынка неплатежами в относительно привилегированном положении оказываются производства, способные работать на экспорт; иностранные инвесторы предпочитают вкладывать средства прежде всего именно в экспортно-ориентированные сырьевые отрасли. При угнетении легальных сбережений и внутренних накоплений привлечение капитала из-за рубежа предстает необходимым условием и фактором развития экспортного сектора. Однако значительная доля подлинно иностранных инвестиций (а не репатриируемого «теневого» капитала) носит связанный, предусматривающий импорт оборудования, характер, что влечет за собой дополнительные для российского машиностроения потери и усиливает дистанцирование валютного сектора экономики от отраслей, работающих главным образом на внутренний рынок. Реальной при таком сценарии становится перспектива превращения экспортных производств в своего рода анклав в российской экономике, 
   Ослабление обрабатывающих отраслей на фоне развития сырьевого экспорта свидетельствует о подверженности российской экономики «голландской болезни». И если не укреплять собственный инвестиционный потенциал российских ФПГ и не стимулировать межотраслевое сотрудничество, эта 
   «болезнь» становится неизбежной платой за выход из «ловушки стагнацию».

    Если  говорить о связанных с рассматриваемым  сценарием опасностях, следует отметить прежде всего обострение соперничества  между федеральными и региональными  элитами за контроль над экспортными  доходами, чреватое попытками пересмотра экономических основ федерализма и углублением дифференциации регионов страны на относительно благополучные и депрессивные. В регионах с высокой концентрацией обрабатывающей промышленности обусловленный ее кризисом рост социальной напряженности вынуждает активизировать поиски собственных выходов из «ловушки стагнации». Новое повышение интереса к региональным ФПГ свидетельствует о том, что подобные поиски, связанные с группированием предприятий, уже ведутся. В этой связи логично ожидать сочетания центробежных и центростремительных тенденций. Первые инициируются стремлением ослабить конкурентное и налоговое давление на региональную промышленность хотя бы на первом этапе ее модернизации, вторые сопряжены с возможностями использования общероссийского рынка для реализации эффекта масштаба производства. При рассматриваемом сценарии экспортные производства заинтересованы в создании финансово-промышленных групп с участием обслуживающих предприятий инфраструктуры— для контроля над ценовой политикой последних: для производителей алюминия, скажем, важен контроль над ценами на электроэнергию. При достижении компромисса с субфедеральными властями таким ФПГ обеспечена поддержка на уровне регионов. Влияние на предприятия территориальной инфраструктуры — один из аргументов региональных властей в согласовании интересов с ФПГ (федеральная инфраструктура выступает аналогичным рычагом в руках центральной власти).

    Имущественная экспансия РАО «ЕЭС России» и  «Газпрома» в отношении своих  должников способна выступить известным  противодействием индустриальному  сепаратизму. Сам «Газпром», впрочем, до недавних пор поглощению должников  предпочитал сохранение платежеспособного  потребителя и проявлял готовность искать инвестора, который поможет  должнику встать на ноги (в этой связи  представляется целесообразной гибкая схема, допускающая переход к  РАО имущества предприятий-должников  с последующим погашением этим имуществом части обязательств самих РАО  перед федеральным бюджетом).

    Длительность  развития по представленным сценариям  зависит от многих обстоятельств: соотношения  среди отечественных акционеров портфельных и стратегических инвесторов, степени контроля над поставщиками российского сырья со стороны  внешних его потребителей, конъюнктуры  на мировых рынках сырья, таможенной политики стран-импортеров, обменного курса рубля, и т.п. В краткосрочном плане часть финансово-промышленных групп выигрывает от курса на наращивание сырьевого экспорта. Однако длительное развитие по такому сценарию противоречит стратегическим интересам российских ФПГ. Тенденция относительного удешевления сырья на мировом рынке (возрастающей концентрации добавленной стоимости в высокотехнологичной продукции) подталкивает отечественный капитал к повышению степени обработки реализуемой продукции и к удлинению технологических цепочек в рамках финансово-промышленных групп. В интересах последних — смягчение ударов мировой конъюнктуры расширением емкости внутреннего рынка (достаточно напомнить о колебаниях цен на нефть и их последствиях).

    Спад  отечественной промышленности оборачивается  перераспределением налоговой нагрузки на действующие предприятия. Естественное в условиях перманентного бюджетного кризиса ужесточение налогового прессинга во всех секторах российской экономики способно превратить в оппонентов рассматриваемого сценария даже экспортные ФПГ (при преобладании в них отечественного капитала и усилении стратегических мотивов его деятельности). Все это ведет к усилению давления на федеральные инстанции в направлении создания благоприятных условий для маневрирования ресурс сами между добывающей и обрабатывающей промышленностью, для приращения российских технологических цепочек по переработке отечественного сырья.

    Усиливающийся скептицизм лидеров ряда ведущих  ФПГ относительно проводимой экономической  политики — одна из причин встречного стремления поставить их «на место», пусть даже ценой отказа от части государственных обязательств.

3. Устойчивый рост при согласованном развитии сырьевых и обрабатывающих отраслей промышленности.

    Это предполагает прежде всего более  активную промышленную политику государства  и такое регулирование рыночных механизмов (налоговыми, таможенными  и другими мерами), при котором  повышение степени утилизации уже  имеющихся мощностей приводит к  увеличению внутренних сбережений. Речь, следовательно, идет о том, что меры по активизации инвестиций в реальный сектор экономики не ограничиваются макроэкономической стабилизацией. Девальвация рубля и повышение конкурентоспособности российской продукции создают ситуацию, когда банки получают шанс больше зарабатывать в реальном секторе экономики. Однако после августа-98 официальные и реальные ФПГ во главе с «системообразующими» банками оказались в весьма сложном положении: последние обременены долларовыми обязательствами, резко затрудняющими использование новых возможностей. Практически всем крупным банкам не обойтись без реструктурирования. Популярными его схемами становятся учреждение новых банков или использование банков-дублеров и перевод в них лучших клиентов. Так, ОНЭКСИМБанк учредил Росбанк; намечено создание совместной структуры Банком Москвы и «Мост-банком»; прежнее руководство «СБС-Агро» теперь функционирует в Первом банке взаимного кредитования; с некоторыми активами банка «Российский кредит» ныне работает «Кредитимпекс»; Инкомбанк передает филиалы Гутабанку. Если раньше банки играли роль некоей витрины собственных групп, то в новых условиях они вовсе не стремятся афишировать свои усилия по перераспределению клиентов и активов. Это перераспределение ведет к смене наименований на экономическом ландшафте, однако в общем и целом сохраняет группы, опирающиеся на экономически оправданные технологические и кредитные связи. Рассматриваемому сценарию отвечает принятие государственных мер в связи со снижением возможностей банков-участников ФПГ по мобилизации каптала в реальный сектор экономики. 
Речь, в частности, может идти о стимулировании концентрации капитала на приоритетных направлениях развития промышленности посредством учреждения использующего госресурсы банка (нескольких банков) долгосрочного кредитования индустрии, работающего (работающих) в рамках федеральных и региональных инвестиционных программ. В данный сценарий естественным образом вписывается и государственная поддержка усилий по совершенствованию структуры акционерного капитала. Среди мер такой поддержки — погашение налоговых долгов предприятий их акциями с последующей продажей этих акций стратегическим собственникам. Одно из важных направлений активизации промышленной политики — стимулирование развития диверсифицированных ФПГ, охватывающих предприятия топливно-энергетического и военно-промышленного комплексов, а также крупных межрегиональных групп. Для этого могут использоваться остающиеся в государственной собственности пакеты акций, связанные государственные заказы и гарантии. Укрепление межрегиональных ФПГ будет способствовать циркуляции элит, а «рекрутирование» такими группами региональных лидеров ослабит центробежные тенденции в экономике страны. Наметившийся поворот экономической политики к третьему сценарию пока не исключает, впрочем, возвращения к двум первым. Соответственно полной определенности в вопросе о перспективах эволюции российских ФПГ нет. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

    В качестве финансово-промышленных групп  рассматривают деловые группы с  участием кредитно-финансовых организаций. Если совершенная конкуренция означает «атомизацию» экономических субъектов  и обезличенность торговых операций, то взаимоотношения участников финансово-промышленных групп отличают устойчивый характер обменов, выражающий предпочтительность определенных торговых партнеров, и  периодически осуществляемые совместные действия и проекты.

    В настоящее время произошло перераспределение собственности как внутри ФПГ, так и между ними. Выделившиеся холдинги, группы и альянсы формируют новую промышленную политику.

    В экономическом пространстве России группы дают возможность значительно  расширить спектр услуг для:

1. Финансовых структур:

• увеличение финансовой базы за счет расширения клиентуры;

• расширение финансовых услуг и операций;
• повышение уровня "кредитоприемистости" и, как следствие, кредитоспособности;
• ускорение обращения финансовых потоков и прохождения платежей в рамках "системы";
• разработка и введение компенсационных механизмов, обеспечивающих устойчивость развития и защиту от дестабилизирующих факторов.

2. Производственно-технологических структур:

• диверсификация производства в зависимости от конъюнктуры спроса на рынке;
• льготное финансирование производственных и инвестиционных программ;
• ускорение выпуска конкурентоспособной продукции;
• введение вертикальной структуры организации управления, обеспечивающей полный и замкнутый цикл расширенного воспроизводства;
• использование оптимальных схем взаиморасчетов;
• снижение налогооблагаемой базы результатов финансовой деятельности;
• контроль и управление прибылями;
• целенаправленный технологический и технический трансферт, расширенный доступ к инновациям и перспективным разработкам.

    Наилучшие перспективы имеют именно те группы, кристаллообразующим центром которых  выступает банк. Такие группы, как  правило, управляются с помощью  сложнейших взаимных участий дочерних структур, трастовых договоров, агентских  соглашений. Явным же недостатком  сегодняшней ситуации является практическое отсутствие узкоспециализированных групп, четко знающих границы своего рынка и в достаточной мере им владеющих.