К. Менгер: Основания политтической экономии

Содержание:

Введение

К. Менгер "Основания политической экономии"…………………………………………3        

 Раздел первый……………………………………………………………………………..4        

 Раздел второй……………………………………………………………………………..10        

 Раздел третий……………………………………………………………………………..13

Заключение 

Список литературы

Введение.

Долгое время  австрийская школа рассматривалась  в западной литературе лишь как одна из движущих сил маржиналистской  революции, которая достигла меньших  успехов, чем остальные, поскольку  не владела математическим аппаратом. Такая оценка сложилась в середине 30 годов XX века, когда различные направления  маржинализма, казалось, навсегда слились  в едином неоклассическом потоке и к тому же были отодвинуты на второй план в результате следующей революции  в экономической науке – кейнсианской. Но вначале 70 годов в ходе ослабления кейнсианства и возрождения острого интереса к микроэкономическому анализу выяснилось, что могикане австрийской школы Л. Мизес и Ф. Хайек (последний получил в 1974 году Нобелевскую премию) пронесли через все эти годы некоторые важнейшие особенности австрийской школы, не давшие ей слиться полностью с неклассической парадигмой.

Таким образом, по сравнению с лозаннской и кембриджской (англо-американской) школами маржинализма австрийская школа оказалась  наиболее четко очерченной и долговечной. Можно с большей степенью уверенности  назвать известных экономистов, принадлежащих к разным поколениям австрийской школы, включая наших  современников. Это ее основоположник К. Менгер.

К. Менгер родом из дворянской семьи, учился на юридическом факультете Венского университета, затем поступил на государственную службу, преподавал в университете.

Будучи малоизвестным  молодым (31 год) государственным служащим и журналистом, он решил стать  приват-доцентом Венского университета и в качестве рекомендации представил только что изданную книгу "Основания политической экономии", никто, конечно, не мог подумать, что эта работа в течение более чем ста лет будет основным источником идей экономистов австрийской школы. У Менгера практически не было учителей, хотя были предшественники. Собственно говоря, все, что говорилось выше о характерных особенностях австрийской школы в целом, в первую очередь и в наибольшей степени относится к шедевру Менгера. Тем более удивительно, что у этой книги была очень нелегкая судьба. Первое издание прошло практически незамеченным. Второе издание "Основания политической экономии" вышло лишь в 1923г., после смерти автора, когда основные идеи австрийской школы уже стали широко известны в более доступной интерпретации Бём-Баверка и Визера. На международный язык экономистов—английский—книга была переведена лишь спустя 80 лет после написания.

В результате в  течение почти века после опубликования "Основания политической экономии" Менгер оставался скорее почитаемым, чем читаемым автором. Возрождением широкого интереса экономистов, начиная с 70-х годов XX века, к идеям Менгера мы обязаны Ф. Хайеку, который не только дал многим из них дальнейшее развитие, но и сделал чрезвычайно много для их пропаганды и увековечения памяти основателя австрийской школы.

И сегодня данный труд остается малоизученным и почитаемым. Поэтому основной целью данного  реферата является изучение основных идей К. Менгера в его книге "Основания политической экономии".

"Основания  политической экономии".

Прежде всего, следует отметить, что книга имеет  подзаголовок: «Общая часть». Это означает, что мы имеем дело с вводной частью к гораздо более обширному труду. Менгер был, в сущности, человеком одной книги, которая должна была содержать стройную и всеобъемлющую систему категорий экономики. Работе над этим (так и не написанным) трактатом он посвятил большую часть жизни (с 1903 г. он даже оставил ради этого свою профессорскую кафедру в университете). Менгер не давал согласия на переиздание и перевод "Основания политической экономии" до тех пор, пока они, тщательно переработанные и дополненные, не займут своего места в его общей теоретической, системе.

Все сказанное  выше не позволяет предъявлять к "Основания политической экономии" требования, которым должна удовлетворять законченная теоретическая система, например критиковать их за весьма узкий круг поднятых проблем: ценности, цены, происхождения и сущности денег. Кроме того, важное значение имеет сам стиль, в котором написана книга. Стараясь изложить наиболее общие основы своей теории, Менгер старательно избегает излишней детализации и категоричности, оставляя разъяснение многих конкретных вопросов на потом. При этом создается впечатление, что он предвидел те противоречия, в которых может запутаться его теория в более огрубленном, популярном истолковании. Это где-то глубоко продуманное, а где-то, может быть, и интуитивное предвидение в сочетании с впечатляющей внутренней логикой и последовательностью изложения привело к тому, что против «Оснований...» Менгера невозможно выдвинуть большинство критических аргументов, которые обычно высказываются против его «непоследовательных последователей»—Бём-Баверка и Визера. Не случайно здание новой австрийской теории Мизес, Хайек и другие строили главным образом на менгеровском фундаменте, отказываясь от многих концепций его учеников.

"Основания  политической экономии" состоят из трех больших разделов.

Первый раздел.

Первый раздел посвящен краеугольному камню австрийской  теории - учению о субъективной ценности. Но интересно, что третьей главе, где, собственно, и содержится теория ценности, автор предпосылает две  подготовительные главы (примерно 1/4 всей книги), посвященные учению о благах вообще, и экономических благах в частности. В определении первых Менгер подчеркивает важность познания человеком их полезных свойств. Особенностью последних является их редкость, но любопытно, что Менгер избегает произносить этот термин, поскольку экономическим благо делает не абсолютная редкость, а превышение планируемой надобности в благе или «нужного количества» (специфически менгеровская категория, обозначающая количественно определенную потребность индивида на некоторый обозримый период) над количеством этого блага, которое, как ожидает индивид, будет ему доступным. Так, уже в первых определениях просматривается общий стиль исследования Менгера: отказ от употребления кратких, но многозначных терминов, стремление дать как можно более адекватное, хотя и многословное, изложение мысли. Одни из наиболее знаменитых идей первого раздела. касаются деления всех благ на блага высших и низших порядков, а также принципа комплементарности (дополнительности) производительных благ. Последовательно поднимаясь вверх по реке времени от своего исходного пункта - удовлетворения потребностей, Менгер впервые объяснил ценность производительных благ ценностью произведенных с их помощью потребительских благ, а не наоборот, как это было у авторов, объяснявших ценность издержками производства. У Менгера затраты ценны лишь в том случае, если с их помощью будет произведен обладающий ценностью продукт. Напомним, кстати, что ту же проблему потребительской оценки произведенных затрат через стоимость продукта—общественно необходимые затраты—видел и пытался решить К. Маркс в III томе «Капитала», в главе о рыночной цене и рыночной стоимости. (Интересный пример того, как авторы, исходящие из совершенно разных предпосылок, часто приходят к весьма похожим выводам!) Принцип комплементарности обогащает картину новыми, красками: оказывается, что производительные блага могут обесцениться и даже перестать быть благами, если отсутствует хотя бы один необходимый «комплектующий» элемент из того набора производительных благ, который необходим для определенного производственного процесса (вывод, немыслимый для теории издержек). Разработка проблемы комплементарности, а также (позднее) меняющихся пропорций, в которых могут соединяться производственные блага, свидетельствует о том, что основоположник австрийской школы гораздо глубже Джевонса и Вальраса отразил в своей теории сферу производства и, следовательно, его теория никак не заслужила титула «политической экономии рантье», для которой «производстве, труд, затраченный на получение материальных благ, лежит в не поля зрения»*.

Обращает на себя внимание § 4 первой главы, целиком  посвященный значению фактора времени и вызываемой им неопределенности для хозяйственной деятельности людей. Сосредоточенные в этом параграфе, а также рассеянные в книге высказывания не оставляют сомнений в том, что подход Менгера к экономике нельзя назвать статическим и вневременным (в отличие от подхода Джевонса или Вальраса). Если бы задуманный трактат Менгера был написан, мы, скорее всего, получили бы не статическую модель равновесия, а теорию экономической деятельности как процесса, протекающего во времени и в пространстве.

Во второй главе  мы хотим обратить внимание читателя на яркий пример менгеровского методологического монизма: из относительной редкости благ Менгер выводил человеческий эгоизм, а также феномен собственности. Интересен и анализ перехода благ из экономических в неэкономические, и наоборот.

Разница между  экономическими и неэкономическими благами в конечном результате зиждется на различии в отношениях между надобностью и доступным распоряжению количеством соответствующих благ - различии, допускающем весьма точное исследование.

Отсюда ясно, что экономический характер благ, как и неэкономический, не представляет собой чего-либо присущего благам, не есть их свойство, и потому каждое благо без отношения ко внутренним его свойствам или внешним моментам* приобретает экономический характер, когда вступает в вышеуказанное количественное отношение, и теряет его, когда это отношение обращается в противоположное.

Опыт показывает, что блага одного и того же рода, не обнаруживающие экономического характера в одних местностях, в других являются экономическими благами и что блага одного и того же рода в одном и том же месте то получают, то теряют экономический характер в зависимости от изменения условии.

В то время как  не имеют экономического характера  количества, воды для питья в местностях, изобилующих источниками, сырые стволы деревьев - в первобытных лесах и даже участки земли в некоторых странах, те же блага, в то же время в Других местностях обнаруживают экономический характер; не менее многочисленны примеры, когда блага, не обладавшие экономическим характером в определенный период времени в определенной местности, приобретают его в той же местности, но в другое время. Эти различия и изменения в благах не могут поэтому иметь в своем основании какого-либо их свойства. Напротив, при точном и тщательном анализе занимающего нас явления мы можем во всех случаях удостовериться в том, что там, где блага того же рода одновременно в двух различных местностях имеют различный характер или же где в одном и том же месте они первоначально не обладали экономическим характером, а затем приобретали его, или же наоборот, всюду существует перемена в отношении между надобностью и количеством благ, доступным распоряжению.

На основании  сказанного причины, по которым блага  неэкономические становятся экономическими, могут быть двоякие; а именно или рост потребностей, или уменьшение количества, доступного распоряжению.

Важнейшими причинами  увеличения надобности являются:

1) увеличение  населения, в особенности местное  приращение его;

2) рост человеческих  потребностей, благодаря которому  увеличивается количество благ, необходимое для удовлетворения потребностей одного и того же числа жителей;

3) успехи людей  в познании причинной связи  между предметами и их благосостоянием, вследствие чего возникают новые назначения благ.

Это именно те явления, которые сопровождают переход людей с низшей на высшую ступень культуры, что, впрочем, не нуждается в особенном указании, и отсюда как естественное следствие вытекает, что неэкономические блага в связи с ростом культуры обнаруживают тенденцию к приобретению экономического характера, и главным образом потому, что одни из моментов, оказывающих здесь влияние, а именно требуемое для удовлетворения человеческих потребностей количество благ, увеличивается по мере развития культуры. Если к этому еще присоединяется уменьшение доступного распоряжению количества благ, обладавших до сих пор неэкономическим характером (что, например, бывает с деревьями вследствие расчистки леса под пашню или опустошения лесов, свойственного некоторым ступеням культуры), то вполне естественно, что блага, доступное распоряжению количество которых на более ранних ступенях культуры значительно превышало надобность в них, в силу чего они были лишены экономического характера, с течением времени становятся экономическими. Во многих местностях, особенно в Новом Свете, можно исторически проследить этот переход, неэкономического характера в экономический по отношению к некоторым благам, особенно к дереву и участкам земли; даже в настоящее время его можно еще наблюдать. Хотя сведения на этот счет скудны, но я думаю, что и d столь некогда изобиловавшей лесами Германии можно найти мало местностей, кители которых не наблюдали бы когда-либо этого перехода, например по отношению к дереву.

После с мазанного  ясно, что всякое изменение, вследствие которого экономические блага переходят  в неэкономические, и наоборот, точно  так же сводится исключительно к  перемене в отношении между надобностью  и количеством благ, доступным  распоряжению.

Особенный научный  интерес приобретают те блага, которые  по обнаруживаемым ими явлениям занимают среднее место между экономическими и неэкономическими благами.