Другую  фокус-группу исследователей, активно адаптирующих идеи и методы западного неоинституционализма в России, представляют  экономисты-математики.  Интерес к применению зарубежных образцов  математического моделирования в экономике для  российских условий сопровождался интересом и к стоящим за ними идеям институциональной экономики. При этом содержательная сторона – суть понятия «институт», определение специфики проявления заимствованных категорий в российских условиях и т.д., - представляется для экономистов-математиков менее важной, чем логика и стройность формальных построений.  Экономисты-математики, также как и эконом-социологи,  напрямую переносят категориальный аппарат западных неоинституционалистов на российскую почву, одновременно с соответствующими ему прикладными  математическими процедурами.  Неслучайно поэтому, что «на стыке» этого аппарата с нашей действительностью строгие в своих выводах и построениях математики так часто фиксируют парадоксы и сбои. Это утверждение иллюстрируют, например, известные работы В. М. Полтеровича об институциональных ловушках или трансплантации институтов. Для объяснения обнаруживаемых сбоев используются уже не столько положения заимствованной неоинституциональной теории, сколько специфика российского общественного контекста.  

     Третью группу исследователей, развивающих идеи западного нео-институционализма в России, образуют преподаватели экономических высших учебных заведений, представители специализированных кафедр. Российский «кафедральный неоинституционализм» представляет собой, прежде всего, изложение его в учебных курсах и  учебниках, а также предложение в качестве  методологии для проведения конкретных экономических исследований (см. работы А. Шаститко, А. Олейника, Р.Нуреева и др.). Популяризация идей неоинституционализма в данном случае означает негласное принятие нашими учеными  адекватности традиционной микроэкономической теории для объяснения российской реальности. В данном случае акцент делается на обучении основам и понятиям нео-институциональной теории. Неоправданно мало внимания при этом уделяется методологическим вопросам о границах ее применения в современной России. Как и в первом случае, в поле зрения таких исследований попадают, прежде всего, новые явления в экономической жизни современной России. 

     Это ограничение стремятся преодолеть представители четвертой фокус-группы, которые применяют идеи неоинституционализма в прикладных исследованиях  российской экономики. Такой  подход активно разрабатывается В.Л. Тамбовцевым в ряде его работ. Плодотворным оказывается применение институционального подхода к анализу проблем трансформации крупнейших секторов народного хозяйства России, свидетельством чему являются известные работы новосибирского экономиста В.А. Крюкова о развитии нефтегазового сектора. В этих случаях применение нового подхода позволяет получать или «методологически  сопровождать» интересные результаты конкретных работ, имеющих не только теоретическое, но и прикладное значение. 

     Для всех четырех  фокус-групп, адаптирующих заимствованные понятия неоинстиционализма в своих исследованиях, можно выделить две  общие черты. Первая – методологическая. Вслед за зарубежными нео-институционалистами, отечественные исследователи рассматривают институты как внешний по отношению к экономике набор правил, выполняющих для нее функцию ограничений. Институты, реализуя свои координационные функции, рассматриваются ими как условия (или препятствия) для создания взаимовыгодного обмена, как рамки экономической деятельности.  Неоинституционализм для большинства его российских последователей не означает нового «институционального видения» устройства самой экономики.   Вторая общая черта – содержательная. Применение нового подхода позволяет изучать в основном либо адаптацию новых экономических форм, либо фиксировать отклонения, парадоксы, аномалии (с точки зрения данного подхода) в хозяйственном развитии нашей страны. Зарубежный неоинституционализм не дает достаточных средств, чтобы полно и всеобъемлюще исследовать основные «несущие» институциональные структуры российского хозяйства, обеспечивающие – вопреки внутренним сложностям и внешним воздействиям  - воспроизводство и развитие экономики. 

       Таким образом, спроектированные  на основе положений западного  неоинституционализма  исследовательские  схемы не позволяют, на наш  взгляд,  в полной мере анализировать те составляющие эволюции российского общества, которые связаны с развертыванием сложившихся, исторически присущих стране институтов.  «На линии огня» отечественных неоинституционалистов оказываются «пустые города», и чем дальше они стремятся объяснять российские реалии чуждыми концепциями, тем менее они оказываются услышанными.   

     Другое  крыло современного институционализма  в России представлено учеными, базирующими  свои исследования на социологическом  и историческом подходе. При этом объектом изучения выступает отечественная история, в том числе новейшая. Такого рода институционализм полагает развитие институциональных идей в обществоведении  России как исторически присущий нашей науке и практике процесс, имеющий собственную основу. Эта точка зрения представлена в фундаментальном 2-хтомном труде «Институционализм в российской экономической мысли», подготовленном учеными Волгоградского университета О. В. Иншаковым и Д. П. Фроловым. Конечно, порой представленные в книге попытки выстроить всю историю социально-экономической теории и практики российского государства под линейку институционализма представляются некоторой натяжкой. Например,  утверждение о том, что  «институциональные идеи, бесспорно… бытовали и у восточных славян, ставших прародителями русского народа»,  воспринимаются как смешение «истории людей и истории идей». В то же время взятая как единое целое, работа, в которой проанализировано почти  полторы тысячи работ и авторов на предмет присутствия в них хотя бы в зародышевом виде тех идей, которые в дальнейшем составили  основу или само содержание российского  институционализма, выглядит весьма убедительной. При этом выполненный анализ работ российских ученых всех поколений носит глубокий, бережный и созидательный характер.   

     Например, чрезвычайно интересной  выглядит  реконструкция по вычленению институционального анализа в работах советских политэкономов. Так, в работах Л. И. Абалкина, относящихся еще к советскому периоду,  авторы упомянутого труда находят следующие признаки институционального подхода к анализу общественной практики. Они отмечают, что Л. И. Абалкин «фактически вводил в свою концепцию хозяйственного механизма некоторые институциональные элементы (например, роль конкретных форм институциональной организации, специфика принятия решений хозяйственными субъектами, правовых норм, принятых в данном обществе, менталитета и др.), отражавшие специфический характер хозяйственной системы государственно-монополистического социализма». При этом экономические институты, согласно Л.И. Абалкину, выступают интегральным звеном экономического базиса общества. В процессе их включения в предмет политэкономического анализа "происходит абстрагирование от надстроечных сторон или аспектов в их деятельности, вычленение их базисного содержания и функций". По его мнению, через использование категории "институт" возможно полное и адекватное реальности раскрытие многомерности производственных отношений. При этом учреждения (институты) предстают как некие " узлы, в которых стягиваются нити (социальных связей. - авт.) в сети производственных отношений".  

     Категория организационно-экономических отношений, введенная Л. И. Абалкиным в его  работе «Диалектика социалистической экономики», и ее анализ представляют собой одну из первых попыток встроить в понятийный аппарат  политической экономии социализма  институциональные отношения. Фиксируя их «положение» на стыке известных категорий производительных сил и производственных отношений, автор тем самым «эзоповым языком» подчеркивал недостаточность существующих методологических рамок для анализа реально происходящих в советской экономике процессов. Сложная внутренняя структура этих отношений была автором лишь намечена в тот период, но уже в этой классификации «первого приближения», как она названа в работе,  разделены социальные и хозяйственные отношения, с одной стороны, и организации - с другой. Много лет спустя такое разделение,  предложенное и тщательно рассмотренное нобелевским лауреатом по экономике Д. Нортом, было воспринято в мировой науке как революционный прорыв в понимании институциональной структуры.  
 

     Наряду  с политической экономией, с 1980 х  гг. институциональный подход становится представленным у нас в стране и в  рамках марксистской социологии. Его образцом можно считать социологический  институционализм Новосибирской экономико-социологической школы (НЭСШ), возглавляемой академиком Татьяной Ивановной Заславской. Если для многих  эконом-социологов, как отмечалось ранее,  характерен отказ от структуралистских аналитических схем, то в НЭСШ именно этот структуралистский подход  получил свое развитие. Он выражается в анализе общества как социальной системы, изучении регулирующих  его развитие институциональных механизмов, исследование специфики российского общества на основе категориального аппарата общих институциональных теорий. В то время как некоторые зарубежные ученые полагают, например, что «экономическая теория – это универсальная грамматика общественной науки», социологический институционализм Новосибирской школы, наоборот, выводит законы экономики из законов общественного целого. Методологически социологический институционализм Новосибирской школы тяготеет  скорее к старым институционалистам (Т. Веблен,  К. Менгер и др.), хотя и произрастает из собственных корней. Нынешние концептуальные и теоретические  схемы институционального анализа макро-уровня  - естественное  развитие известных работ Т.И. Заславской по методологии системного исследования социальных объектов  и  содержащихся в трудах  Т. И. Заславской и Р. В. Рывкиной положений о сущности социальных механизмов развития экономики и общества, внутренним, глубинным элементом которых являются институты. 

     Особенностью  социологического институционализма, как и понимания институтов в  традиции политической экономии социализма (см. приведенные выше определения институтов Л. И. Абалкина)  является также то, что он означает новое видение общества через призму его институционального устройства. Институты выступают не внешними условиями экономической деятельности, как это полагает микроэкономика, в т.ч. и институциональная, – они образуют самую ее сущность. Экономика рассматривается как система взаимосвязанных хозяйственных институтов, их функционирование и есть функционирование самой экономики.  

     Таким образом, собственно российский институционализм представляет собой попытку выявления исторически устойчивых присущих России экономических институтов. Здесь рыночные  экономики не рассматриваются как неизбежная альтернатива для всех стран. Стоит задача формулировки таких исследовательских теорий, в которых могут быть представлены и корректно сопоставлены разные типы экономических отношений, имеющие устойчивый характер  и дополняющие друг друга. При этом тип экономики является одновременно и исходным, и производным  для типа общества, в котором эти экономические отношения осуществляются.

  Заключение

  В стадии перехода от коммунистического  режима к рыночным отношениям развилось  много экономических теорий, как  довольно результативных, так и ошибочных  в силу несоответствия времени. И  как сказал Д. Валовой, российская экономическая теория действительно напоминает басню Крылова «Лебедь, Щука и Рак»: «Лебедь намерен взлететь к идеалам, рак пятится назад, а щука ищет, где бы поглубже нырнуть". Тем не менее каждая теория имеет право на жизнь: будь то быстрые и стихийные «500 дней» или последовательная и доскональная теория институционализма. И будем надеяться, что все эти теории будут тем опытом, которым оградит Россию в будущем от фатальных ошибок.  

  Список  литературы.

1. История мировой  экономики. Под редакцией академика  Г. Б. Поляка, профессора А. Н. Марковой. Москва. 2002г;
2. Очерки истории российской экономической мысли, под редакцией академика Абалкина. Москва «Наука» 2005г;
3. История экономических учений. Учебное пособие. Москва. Инфра-М, 2006г;
4. Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории. Автор: Егор Гайдар. Москва, издательство «Дело», 2005 г;
5. Электронный вариант Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия. Версия 2004 года.
6. Мировая экономика. Автор: В. М. Кудров. Электронный вариант;