Бюджетный дефицит: причины, последствия, методы регулирования

В Табл. 3 и 4 приводятся сопоставительные данные расходов бюджетов 1999-2002 годов. Приводить более ранние данные сложно, т.к. бюджетная классификация в устоявшемся (и то не до конца) виде образовалась только в последнее время.

В Табл. 5 для  справки приводятся цифры, которые  свидетельствуют, с одной стороны, о росте задолженности за счет капитализации процентом в зависимости от УСЛОВИЙ получения кредитом, с другой - о дезинформации населения о возможности создания накопительной системы пенсионного обеспечения при наличии высокой инфляции и низком росте ВВП, сомнительности ипотечного кредитования жилищного строительства (стоимость квартиры за время выплаты даже «льготного» 10% кредита за 10 лет увеличится более чем в 2,5 раза), а также о доверии вкладчиков, применительно к сохранности своих сбережений.

Вернемся рассмотрению данных Табл. 1.

Первое, что бросается в глаза, это отсутствие в законах о бюджетах 1992-1996 и 2000 гг. данных о валовом внутреннем продукте (ВВП), принимая во внимание спад производства вплоть до 2000 года. Отсутствие этих сведений можно трактовать как нежелание исполнительной власти демонстрировать свои просчеты в экономической политике. Об этом же свидетельствуют цифры дефицитности бюджетов вплоть до 2000 года. В отсутствие официальных данных об инфляции невозможно проводить корректное сопоставление бюджетов. Пересчет через курс рубля по отношению к доллару США дает только вероятную оценку. Но и она весьма показательна. За восемь лет дефицит бюджетов составил в пересчете - более 100 млрд. долл. Естественно, этот дефицит покрывался за счет внутренних и внешних заимствований. Но и здесь неполнота и противоречивость сведений также бросается в глаза. В одних случаях какие-либо цифры вообще отсутствуют, в других приводятся сведения в рублях и долларах, в третьих либо только в рублях, либо только в долларах. Оценить условия предоставления кредитов, а значит, расходы бюджетов по обслуживанию долга в таких случаях просто невозможно.

Несколько слов о профиците бюджета, о котором  так много говорят. Возможен ли профицит, если положения федеральных законов  об образовании (общем и высшем), о науке, о культуре не выполняются, тем более что большую часть профицита направляли и собираются направлять на обслуживание государственного долга.

Чтобы не перегружать  Табл. 1, отдельно помещена Табл. 1а, содержащая процентное соотношение к предыдущему  году ВВП, расходов и доходов бюджета.

Первое, что бросается  в глаза в.Табл. 1а, - это принцип  формирования бюджета. Практически  отсутствует понятная корреляция между  ВВП (где цифры приведены) и расходами  и доходами бюджетов. Непонятен рост расходов при падающем производстве. Непонятна чехарда со сбором доходов бюджета. Непонятна корреляция между доходами и расходами бюджетов.

Показательно, что  при резком падении производства на десять и более процентов в  год вплоть до 2000 года расходы бюджетов непрерывно, за исключением 1998 года, росли. Наибольший процентный рост, как видно, произошел в 1993-1994 годах. В 1993 году, по сравнению с 1992 годом, расходы выросли в 5,6 раза, а в

1994 году, по сравнению  с 1993 годом, выросли даже в  10,6 раза. Принимая во внимание  официальные данные об инфляции 1992 года - 2300% (данные Центробанка), можно предположить, что не подкрепленный промышленным ростом рост расходов бюджетов 1993-1994 гг. являлся инфляционным и добавил за два года еще почти 6000%.

Системный анализ просто невозможен. То рост доходов и расходов меняется скачком в несколько раз, то замедляется, а то и снижается (см. 1998 год).

Так, при заявленном росте ВВП в 1998 году, по сравнению  с 1997 годом, на 4%, доходы, почему-то, наоборот, сократились на 15%, а расходы только на 6%.

В 1999 году, по сравнению  с 1998 годом, заявлен рост ВВП на 41%, при росте доходов только на 29%, а расходов еще меньше - 15%.

В 2000 году, по сравнению  с 1999 годом, заявлен рост на 34%. Расходы  же бюджета увеличились на 76%, а  доходы на 152%.

В 2001 году, по сравнению с 2000 годом, ВВП увеличивается на 44%. Расходы бюджета увеличиваются на 18%, а доходы всего на 8%.

В бюджете на 2002 год заложен рост ВВП на 37%. При этом расходы должны вырасти  на 63%, а доходы на 78%.

При таком колебании  показателей поневоле возникают сомнения в обоснованности представляемых для обсуждения в Государственную Думу проектов бюджетов. Подтверждением тому является факт, что при обсуждении проекта бюджета на 2000 год, когда депутаты потребовали увеличения расходов бюджета. Правительство вдруг увеличило цифру ВВП на 250 млрд. руб. (почти на 5%).

Еще один аспект. Начиная с 2000 года исполнительная власть восторженно заговорила о росте  ВВП, что должно свидетельствовать  в пользу проводимых экономических  реформ, но цифры называются совсем другие, чем в бюджетах: около 2% в 2000 году (интересно, какова точность подсчета), около 5-7% в 2001 году, и выражается надежда на сохранение этих темпов в 2002 году. Если это обоснованные цифры, то получается, что в рост ВВП заложена инфляционная составляющая, связанная, в первую очередь, с повышением тарифов т.н. естественных монополий, а также, как следствие, с ростом цен на все остальное. По сравнению с 1999 годом в 2002 году рост ВВП, согласно законам о бюджетах, должен составить 240%, а в «оптимистичных» прогнозах Правительства рост ВВП около 114%, значит, все остальное - инфляция.

Колебания цифр расходов бюджета вообще непонятны. Рост расходов бюджета в 2000 году интерпретировался  как увеличение доходов при собираемости налогов. Но тогда сокращение расходов бюджета 2001 года по сравнению с «ростом» ВВП говорит об ухудшении собираемости налогов. А в 2002 году надеются на возвращение к возможностям сбора налогов на уровне 2000 года, и то не полностью.

При рассмотрении проектов бюджетов у депутатов не возникало бы желания увеличивать и сокращать статьи расходов бюджета, если бы Правительство предоставляло корректную информацию об условиях формирования бюджета на очередной год в корректном же сопоставлении с исполненными бюджетами предшествующих лет.

Небольшая спекуляция.

Если судить по курсу доллара, то инфляция за десять лет дореформенный рубль обесценила в 5000 раз, но в 1985 г., т.е. в начале перестройки  официальный курс рубля составлял 1,5 долл. США за руб., к началу «реформ» цена рубля «упала» - в 9 раз, иными словами рубль обесценился за 15 лет 45 000 раз. Деноминация 1998 года три нуля сократила, но точного понимания произошедшего не может быть, т.к. отсутствуют официальные обоснованные данные роста инфляции. Для примера, в настоящее время цена килограмма мяса в Москве составляет 100-180 рублей, деноминированных (коэффициент пересчета 1000), теперь умножим эти цифры на тысячу и поделим на 2 рубля (цена мяса в дореформенный период), получим коэффициент пересчета 50 000-65 000, разница существенная, коммунальные платежи выросли примерно в той же пропорции. Кто и как занимается расчетами, непонятно, поэтому слова о «минимальной потребительской корзине» не дают даже приблизительной оценки уровня жизни большинства населения. Правильно было бы говорить о социальном стандарте жизни, который должен включать в себя не только скудный «продовольственный паек», но и другие потребности человека в соответствии с уровнем развития общества и социальными требованиями к человеку.

Кратко рассмотрим данные Табл. 2.

Например, рассмотрим один параметр, о котором в последнее время так много говорится, экспорт нефти.

В конце прошлого года начались рассуждения о зависимости  бюджета от цены на нефть на внешних  рынках. Посмотрим на это с позиций  вступивших в действие изменений Федерального закона «О таможенных тарифах», которые установили четкую границу  взимания таможенных пошлин при вывозе нефти:

«- при сложившейся за период мониторинга (пред шествующие два месяца) средней цене нефти сырой марки «Юралс» на мировых рынках нефтяного сырья (средиземноморском и роттердамском) до 109,5 доллара США за 1 тонну (включительно)(около 15 долл. за баррель) - в размере 0%;

- при превышении  сложившейся за период мониторинга  средней цены нефти сырой марки  «Юралс» на мировых рынках  нефтяного сырья (средиземноморском  и роттердамском) уровня 109,5 доллара  США за 1 тонну, но не более  182,5 доллара США за 1 тонну (включительно)(около 25 долл./баррель) - в размере, не превышающем 35% от разницы между сложившейся за период мониторинга средней ценой данной нефти в долларах США за 1 тонну и 109,5 доллара США;

- при превышении  сложившейся за период мониторинга  средней цены нефти сырой марки «Юралс» на мировых рынках нефтяного сырья (средиземноморском и роттердамском) уровня 182,5 доллара США за 1 тонну - в размере, не превышающем суммы 25,53 доллара США и 40% от разницы между сложившейся за период мониторинга средней ценой данной нефти в долларах США за 1 тонну и 182,5 доллара США».

Таким образом, в прошлом году при скачке цен  на экспортируемую нефть до 25 долл. за баррель, т.е. до 182,5 долл. за тонну, при  продаже всех 120-130 млн. тонн нефти  по этой цене таможенный сбор мог бы составить максимум 3-3,3 млрд. долл., что составило бы около 5% доходов бюджета.

Согласно данным ГТК, за 2001 год таможенные сборы составили 19,5 млрд. долл. - треть доходов бюджета, но эта цифра берется от всего  внешнеторгового оборота (экспорт  плюс импорт), который составил в прошлом году 141 млрд. долл., т.е. сборы за экспорт нефти могли составить около 16% общих сборов таможни.

При снижении цен  на нефть на пять долл. за баррель  потери экспорта нефти могли составить  около 6 млрд. долл. (в годовом исчислении), при этом государство недополучило бы около 1,2 млрд. долл., таким образом, все эти паникерские рассуждения зависимости бюджета от колебаний цен на нефть не совсем понятны. Сколько реально получил бюджет от экспорта нефти за 2001 год, неизвестно, т.к. цена на нефть была нестабильна в течение всего года.

При цене 182,5 долл./т (около 25 долл./баррель) весь экспорт  нефти мог бы составить немногим более 20 млрд. долл., т.е. 20% всего экспорта.

Добавим, таможенные сборы от внешнеэкономической деятельности составляют около 14%-, остальное оседает у экспортеров и импортеров.

Таким образом, триста миллиардов долларов положительного сальдо внешнеэкономической  деятельности за восемь лет (см. табл. 2) никак не сказались на проблеме государственного долга Российской Федерации.

При составлении  табл. 3 и 4 но из того распределения, которое  представлено в этих таблицах, следует, что на реализацию государственных  функций расходуется более 80 процентов  расходов бюджета, а на развитие страны - менее 20%. Но и в этих процентах  большую часть составляет заработная плата, так что бюджетной поддержки экономического развития страны нет.

Из этих таблиц видны предпочтения исполнительной власти. Большую часть составляют всего пять видов расходов: «Национальная  оборона» - 14,6%, «Правоохранительная деятельность» - 8,9%, «Социальная политика»(пенсии, пособия и льготы) - 22%, «Обслуживание госдолга» - 14,6%, «Финансовая помощь бюджетам других уровней» - 13,4%. Итого - 64%.

Заметим, что  год от года происходит снижение расходов на науку - базиса развития страны, по словам руководителей государства; при таком отношении скоро об ученых будут говорить как об ископаемых дореформенного периода.

Исполнительная  власть никак не разберется с вопросами  развития научно-технического потенциала страны и вовлечения в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности.

Принято много  документов, в том числе: «О доктрине развития Российской науки» (96 год), «Концепция реформирования Российской науки на период 1997-2000 гг.» (1997 г.), «Об использовании результатов научно-технической деятельности» (1999 г.), а эффекта никакого, положение в этой базовой для страны отрасли в лучшую сторону не меняется, а только ухудшается. Исполнительная власть заявляет о том, что все права на результаты научно-технической деятельности, выполненные за счет бюджетов, принадлежат государству. Произносятся слова о том, что государство будет финансировать науку только в меру своих финансовых возможностей, говорится о конкурсности финансирования научных исследований. Произносятся слова об окупаемости капиталовложений в науку. Интересно, а об окупаемости средств, вложенных в оборону, выплату госдолга, о помощи бюджетам субъектов федерации и др.,

Непонимание того, что назначение научно-технического потенциала страны - обеспечивать ее будущее развитие, крайне опасно. Это же непонимание исполнительной власти касается всех научных исследований. Подсчитано, что только пять, в лучшем случае, десять процентов научных исследований могут найти сейчас или в недалеком будущем коммерческое применение. Основное содержание научных исследований - получить достоверную информацию об окружающем мире, включая социальную составляющую, т.е. Знание. На базе этого Знания возникает возможность решения проблем, стоящих перед человеком и обществом.

Непонимание исполнительной властью роли науки для безопасности страны, приведшее к нищенскому существованию ученых, развалу приборной базы научных организаций, создало и в общественном восприятии (кстати, поддержанном некорректными выступлениями в СМИ) образ ученого, который занят только тем, что изымает деньги из бюджета, не давая ничего взамен.