Вторая мировая война

  В Японии в это время так же стал проявляться все больший интерес  к развитию отношений с Германией. Новый японский посол в Берлине  Нагаи в сентябре 1933 г. объявил, что  Япония высоко оценила движение, которое  увлекло Германию, что ее «быстрый рост, отвага, блестящая деятельность хорошо известна в Японии» (9, с. 106). В  октябре 1933 г. принц Токугава, председатель японской палаты пэров, побывал в  Берлине для встречи с 
Гитлером.

  Подготовительная  работа по созданию союза агрессивных  держав началась после выступления  Гитлера в 1933 г. на съезде нацистской партии, в котором он высказывался о Японии в дружественных тонах. Эту работу проводил германский военный  атташе в Токио полковник Отт. По заданию правительства он представил в 1934 г. доклад о состоянии вооруженных  сил Японии, в котором он выдвинул предложение о заключении японо-германского  военного союза. Так как в реализации этого предложения была заинтересована и Япония, японское правительство  назначило в мае 1934 г. военным  атташе в Берлине подполковника  Осима, которому и было поручено приступить к переговорам. 
Одним из результатов этих переговоров было прибытие в Берлин в мае того же года официальной миссии Японии во главе с адмиралом Мацусита. Во время его пребывания в Германии были продолжены переговоры о заключении военного союза, что подтверждалось донесением военного атташе США в Берлине Вуста: 
«…имеются данные, показывающие наличие необыкновенно тесных и дружественных отношений между Германией и Японией вплоть даже до возможного военного союза» (16, с. 151).

  Обсуждались так же экономические – внешнеторговые вопросы для достижения наиболее тесных связей.

  Переговоры  Японии и Германии о заключении военно-политического  союза были продолжены в 1935 г. «Весной 1935 г. Риббентроп заявил Осима о готовности германского правительства заключить  союз с Японией. Поле обсуждения этого  предложения Осима передал согласие Японии на подписание договора между  двумя странами» (16, с.152).

  Для обсуждения деталей будущего соглашения в течение 1935 г. в 
Германию приезжали различные миссии, которые вели переговоры по военным и экономическим вопросам.

  В конце ноября – начале декабря 1935 г. в Берлине состоялось совещание  японских военных атташе, аккредитованных  в столицах европейских стран, обсуждавшие  вопрос о японо-германском союзе. В  начале 1936 г. в 
Берлин прибыла новая японская военная миссия во главе с генералом Ито, уполномоченная вести переговоры относительно военных обязательств партнеров будущего блока. Р. Зорге вспоминает: «В Германии в марте-апреле 1936 г. между Риббентропом и послом Осима через адмирала Канариса проходили переговоры с целью заключения военно-политического союза. Идея того, чтобы эти переговоры не стали достоянием политических деятелей, делалось все, чтобы они держались в секрете, поэтому ни японский МИД не знал о них, ни 
МИД Германии. Как раз в это время из Германии в Японию прибыл Гак. Он имел специальные полномочия от Риббентропа и Канариса и действовал как связной в деле создания японо-германского союза» (11. С. 123-124).

  Цель  поездки Гака в Японию состояла в  выяснении вопроса о том, как  далеко пойдет японское правительство  в сотрудничестве в военной области, если будет достигнута договоренность об указанном союзе, а так же о  том, насколько сильным союзником  Германии в военной области может  быть Япония. 
Лишь после образования кабинета Хирота, с апреля 1936 г. переговоры стали развиваться по обычным дипломатическим каналам. Переговоры продолжил японский посол в Берлине Мусякодзи.

  Германия  продолжала подчеркивать свою большую  заинтересованность в скорейшем  завершении переговоров с Японией  и выражала готовность пойти на уступки. Германский посол в Китае Траутман, информированный о ходе переговоров  указывал, что Германия была даже согласна отказаться от претензий на ее бывшие тихоокеанские владения (Маршалловы, Марианские и 
Каролинские острова), полученные Японией в качестве мандата на Версальской мирной конференции.

  В конце концов сближение Японии и  Германии закончилось тем, что 25 ноября 1936 г. был подписан между этими  государствами Антикоминтерновский  пакт. Инициатором и прямым исполнителем в подготовке и подписании пакта  был 
Риббентроп. Пакт был подготовлен к лету 1936г., однако по просьбе японской стороны его подписание было отложено, чтобы не помешать заключению готовившихся соглашений с СССР по рыбной ловле.

  Окончательный текст военно-политического договора был подготовлен 
Риббентропом вместе с Осима и Мусякодзи к 23 октября 1936 г. В таком виде он подвергался обсуждению на заседании исследовательского комитета Тайного 
Совета 20 ноября. Обе стороны приложили не мало усилий для того, чтобы статьи договора скрыли его подлинный характер и направленность. 
«Договаривающиеся стороны, говорилось в тексте договора, согласились информировать друг друга об активности Коммунистического интернационала, консультироваться о необходимых мерах защиты и применять эти меры в тесном сотрудничестве. В интересах расширения союза между Германией и Японией обе стороны приглашали присоединиться к соглашению другие державы, которые, по их мнению, являются объектом «разрушительной деятельности» 
Коммунистического Интернационала. Срок действия «антикоминтерновского пакта» был определен в пять лет» (25, с. 171). Цель соглашения – якобы защита «национальной целостности Японии и сохранение мира и безопасности в 
Восточной Азии».

  В заключении содержалась декларация о том, что Япония не имеет намерения  создать какой-либо международный  блок держав, и, что «настоящее соглашение не направлено против Советского Союза  или специально против какой-либо дугой  страны» (16, с. 154).

  Содержавшийся в договоре раздел об ограниченном германо-японском союзе против СССР был секретным: стороны обязывались  без взаимного согласия на заключать  с СССР никаких политических договоров, противоречащих духу данного договора (25, с. 173). Антикоминтерновским пактом Германия и Япония маскировали так  же планы войны со своими конкурентами на мировых рынках – 
Англией, США, Францией. Некоторые дальневосточные наблюдатели англосаксонских стран указывали, что «антикоммунистический пакт» направлен не только против Коммунистического Интернационала, но и против всех, сотрудничающих с коммунистами, предупреждая, что данный пакт, после присоединения к нему 6 ноября 1937 г. фашистской Италии бросает вызов 
Британской империи. Однако политика «умиротворения» агрессоров продолжала оставаться руководящим принципом не только английских, но и американских правящих кругов (9, с. 114).

  По  оценке Риббентропа «первоначально Антикоминтерновский пакт являлся  пактом идеологическим. Мы, немцы, не желали терпеть распространения коммунизма. Разумеется, при этом имелся еще  и политический момент, направленный против России. Он в большей или  меньшей мере служил закулисной причиной пакта. То, что этот пакт был направлен  против демократических стран мира, неверно. Наоборот, после заключения его я очень старался побудить Англию вступить в него, но успеха не имел. У меня никогда не было такого впечатления, что Япония сможет использовать этот пакт для действия против Китая  или южной части Тихого океана» (17, с. 322).

  Таким образом, оба государства стремились на базе единства целей объединиться и создать военно-политический союз. Япония, готовившая большую войну, крайне нуждалась в союзнике.

  Каждый  из участников этого договора намеревался  использовать своего партнера в своих  интересах. Немцы добивались обязательств Японии в отношении участия ее в европейских делах, японцы же хотели использовать своих союзников на Дальнем Востоке.

  Главное значение Антикоминтерновского пакта, образовавшего ось 
«Берлин – Токио». Заключалось в том, что это был документ, направленный против СССР, находившийся в полном соответствии в внешнеполитическим курсом правящих кругов Японии – антисоветской политикой и прогерманской ориентацией. Оба его участника ставили целью создать совестный враждебный 
Советскому Союзу блок и координировать антисоветские действия на международной арене. Об этом свидетельствуют высказывания руководящий политических деятелей Японии, решения различных совещаний в Японии накануне подписания пакта и в особенности дополнительное секретное соглашение к 
Антикоминтерновскому пакту. Характерно для Германии и Японии то, что в ходе предварительных переговоров в Берлине и Токио обе стороны обсуждали вопрос о претензии в отношении советских территорий: Япония претендовала на 
Восточную Сибирь до Байкала, Германия – на Украину.

  В различного рода мемуарах, вышедших в  послевоенный период, а также в  американской и английской литературе содержаться различные мнения относительно характера и направленности Антикоминтерновского пакта.

  Дирксен заявляет о своем «твердом убеждении», что пакт якобы не имел ввиду нападение  на Советский Союз, и утверждает, что ни один германский документ «не  доказывает обратного», признавая вместе с тем, что давление на 
Россию приветствовалось на Германию (16, с. 156).

  Японский  дипломат Того Сигэнори следующим образом  отзывался о заключении пакта: «Цель  пакта – в создании оборонительного  союза против 
СССР. Учитывая нацистскую тактику взрывных действий… я считал сотрудничество с Германией затруднительным, так как радикальные действия 
Гитлера обещали стать источником крупных потрясений в Европе и даже во всем мире. Поэтому я возражал против того, чтобы Япония связывалась с 
Германией».

  Мори  Сёдзо в своих записках «Двадцать  бурных лет» пишет, что «с заключением  пакта и на основе сближения двух фашистских агрессоров было создано  японо-германское окружение Советского Союза» (Цит. по: 16, с. 156).

  Государственный секретарь Хэлл отмечал, что «пакт  внешне был направлен на самозащиту от коммунизма, нов действительности это была подготовка для дальнейшей насильственной экспансии разбойничьих наций» (18, с. 142).

  Подписание  Антикоминтерновского пакта вызвало  полное одобрение со стороны германской прессы, в Японии же оно было встречено  резко отрицательно. Политики, члены  парламента и бизнесмены увидели  в нем угрозу усиления контроля военных  над японской политической жизнью. Критика правительства, позволившего армии навязать свой дипломатический  курс, привела к падению кабинета министров. Тем не менее, заключение пакта и рост антисоветской пропаганды облегчили Японии осуществление  агрессивного курса в Китае, особенно после инцидента у моста Марко  Поло в июне 1937 г. Однако начало широкомасштабной японской агрессии в Китае в 1937 г. вызвало существенное охлаждение в  японо-германских отношениях. Одним  из наиболее спорных вопросов, свидетельствовавших  о различии интересов обоих союзников, был вопрос о дальнейшей судьбе бывших германских тихоокеанских владений, перешедших по мандату в распоряжение Японии. Германия поставила вопрос об их возвращении. Но Япония отнеслась к этим требованиям резко отрицательно.

  В Китае Антикоминтерновский пакт породил большое беспокойство. 
Китайская общественность стала все больше высказываться за сближение Китая с СССР, за союз обеих стран, видя в нем гарантию китайской безопасности.

  Как раньше уже было отмечено, для Японии Китай представлял большой интерес  как в стратегическом, так и  в экономическом плане.

  Для немецких же промышленников Китай представлялся  рынком огромных потенциальных возможностей. Проводником немецкого влияния  в Китае являлась военная миссия под руководством генерала Фалькгаузена.

  Интерес Германии к Китаю подогревался германо-японским сотрудничеством, направленном против СССР. В январе 1937г. в Китай прибыл 
Отто Вольф, один из главных организаторов германо-китайского экономического сотрудничества, который вступил в переговоры с правительством Чан Кайши. 
Гитлеровская Германия явно стремилась расширить свои позиции в Китае. Но в 
Берлине определились две тенденции в дальневосточной политике. Сторонник одной ориентировались на Японию игнорируя антияпонские настроения в Китае. 
Другая тенденция исходила из того, что роль Китая для Германии в экономической области возрастет, и что эта роль в будущем может стать огромной, в виду чего не стоит упускать возможности расширения связей с 
Китаем.

  Отрицательную роль и в Азии, и в Европе сыграл «закон о нейтралитете», принятый Конгрессом США 31 августа 1935 г. По этому закону запрещалась продажа и перевозка  вооружения тем странам, которые  будут объявлены президентом  находящимися в состоянии войны. 9 февраля 1936 г. 
Конгресс принял дополнения к «закону о нейтралитете», которые запрещали США предоставлять займы воюющим странам. Дополнения к закону, принятые 
Конгрессом 1 мая 1937 г., еще более расширили возможности «запрещения» вывоза оружия. Отныне введение такого запрета зависело лишь от президента, определявшего наличие состояния войны между иностранными державами. Вместе с тем президенту предоставлялось право по личному усмотрению устанавливать номенклатуру товаров (кроме военных) для экспорта из США в воюющие страны за наличный расчет и при доставке товаров к месту назначения самим покупателем.

  Применение  «закона о нейтралитете» правительством США на Дальнем 
Востоке наносило ущерб прежде всего Китаю как стране, наиболее зависимой от ввоза вооружения и военных материалом и не имевшей морского транспорта для доставки товаров в свои порты. Наоборот, Япония, обладая мощным торговым флотом, могла ввозить без всяких ограничений американское стратегическое сырье и фабрикаты. «Закон о нейтралитете» обещал Японии такие условия, при которых она могла вести войну с Китаем и готовиться к «большой войне» против СССР, не опасаясь США. И хотя к 1937 г., когда агрессия Германии и 
Японии приняла отчетливый характер и политика «нейтралитета» и 
«невмешательства» критиковались в США, официальный же курс американской внешней политики мало изменился.