Восстание 1863-1864

2.  Восстание 1863–1864 годов 

      В этих условиях началось восстание. Революционно-демократическое движение в Белоруссии в 60-х гг. 19 в. являлось составной частью общероссийской борьбы против царизма и одним из важных событий политической истории Беларуси [1]. Во главе восстания стояли так называемые разночинцы, выходцы из средних социальных слоев, воспитанные на революционно-демократических идеях, ярко пропагандировавшихся талантливыми русскими мыслителями и публицистами А. Герценым, Н. Чернышевским, М. Бакуниным, Н. Огаревым, Н. Добролюбовым [5]. Политическая суть их взглядов состояла в необходимости свержения самодержавия, ликвидации помещичьего землевладения, передачи земли и всех средств производства народу, установления народовластия на основе свободного волеизъявления, создания нового справедливого общественного строя путем реформированной крестьянской общины. Пути достижения этих целей виделись революционным демократам во всероссийской крестьянской революции, посредством которой и должны были решиться все эти задачи.

      Революционные идеи были восприняты молодыми выходцами из Беларуси, преимущественно студентами, которые обучалсь в гражданских и военных учебных заведениях городов центральной России. Во второй половине 50-х гг. они создали несколько подпольных кружков, общее руководство которыми осуществляли офицеры российского Генерального штаба З. Сераковский и Я. Домбровский [6].

      С конца 1862 г. руководство подготовкой, а затем и ходом восстания на Беларуси возглавил К. Калиновский, шляхтич по происхождению, уроженец д. Мостовяны Гродненского уезда. После окончания юридического факультета Петербургского университета в марте 1861 года он возвратился на родину и начал создавать революционную организацию, в которую вошли В. Врублевский, Ф. Рожанский, И. Милевич, С. Сангин, Э. Заблоцкий и др. Летом 1862 г. К. Калиновский стал членом, а в октябре этого же года – председателем литовского провинциального комитета в Вильно, своеобразного центра в Беларуси и Литве по подготовке вооруженного восстания. В него входили капитан Генерального штаба Л. Звеждовский, юрист Э. Вериго, врач Б. Длусский, помещик З. Чехович, инженерный офицер Я. Козела.

      Литовский провинциальный комитет работал во взаимодействии с Варшавским Центральным национальным комитетом, созданным в 1861 г. «красными» для подготовки восстания [3]. В него входили так называемые «белые» и «красные». «Белые» объединяли средних и крупных помещиков, богатых купцов и предпринимателей, которые надеялись добиться лишь независимости или автономиии Польши при дипломатической поддержке западноевропейский государств. Демократическое течение, получившее название «красных», включало крестьян, ремесленников, представителей малоземельной и безземельной шляхты, разночинную интеллигенцию, мелких чиновников, низшего духовенства. Оно делилось на два крыла. Правые стояли за то, чтобы путем всеобщего восстания создать независимую Польшу в границах 1772 г., передать в собственность крестьян ту землю, которой они пользовались, а помещиков вознаградить из государственной казны за земли, отошедшие к крестьянам. Они выступали за уважение национальных прав белорусов, украинцев, литовцев, за объявление всех равными перед законом. Левое крыло агитировало за безвозмездную ликвидацию помещичьего землевладения, за совместные выступления всех народов против их общего врага – царского самодержавия, за право национального самоопределения народов. Этих позиций придерживался и К. Калиновский [6].

      К лету 1862 г. он вместе с В. Врублевским и Ф. Рожанским создал подпольную типография и начал издавать на белорусском языке (латинским шрифтом) первую в стране революционно-демократическую газету «Мужыцкая праўда» [5]. В 1862 г. вышло 6 номеров этой газеты, которые широко распространялись преимущественно в Гродненской, а также в Минской, Виленской и Витебской губерниях. Последний, 7 номер вышел в 1863 г. уже во время восстания. Газета была оригинальным восстанием в том смысле, что актуальные и сложные общественно-политические проблемы освещались кратко, ясно и понятно, с использованием народного разговорного языка. Газету, как и свои «Письма из-под виселицы», написанные в тюрьме, Калиновский адресовал трем категориям читателей: прежде всего крестьянам, затем верующим униатской церкви, а также тем, кто сохранял белорусский язык и дискриминировался царскими властями. Все пропагандистские акции сводились к одному – жизнь в Речи Посполитой была неизмеримо лучше, чем под российскими царями [6].

      Газета  вскрывала крепостническую сущность реформ [3], стремилась убедить крестьян, что царь и проведенная им в 1861 г. реформа, отмена крепостного права, как и вся его политика, защищают интересы помещиков. Она исходила из идеи, что крестьяне сами должны завоевать свободу и построить новый общественный порядок. Здесь уместно привести образец пропаганда К. Калиновского, отражающей как политическую суть его воззрений, так и оригинальность изложения: «Шэсть лет ужо мінула, як пачалі гаварыць аб свабодзе мужыцкай. Гаварылі, талкавалі і пісалі многа, а нічага не зрабілі. А гэты маніфэст, што цар з сэнатам і з панамі для нас напісаў, то такі дурны, што чорт ведае, да чаго ён падобны, - ніякай ў ім нема праўды, няма з яго для нас карысці»; «…нам не маніхвестаў, а вольнасці патрэбна – і то вольнасці не такой, якую нам цар захоча даці, но якую мы самі, мужыкі, памеж сабою зробімо»; «у нас, дзяцюкі, адно вучаць у школах, каб ты знаў чытаці па-маскоўску, а то для таго, каб цябе зусім перарабілі на маскаля… ніколі не пашуеш і слова па-польску, па-літоўску да па-беларуску, як народ таго хоча». Обращая внимание читателей на тяжесть рекрутской повинности, Калиновский писал, что в Речи Посполитой, «калі мужыкі часамі захацелі ісці на вайну, дык зараз з іх здымалі мужыцтва, ды і паншчыну, давалі зямлю, а ўсю вёску рабілі шляхтаю» [6].

      Позаимствованное у декабриста П. Пестеля кредо К. Калиновского – «не народ для правительства, а правительство для народа» – стало принципом деятельности и целью борцов за интересы народа [5]. Однако прямых призывов к захвату помещичьих земель, к борьбе за государственную самостоятельность Беларуси газета не содержала. Нет их и в других воззваниях и приказах К. Калиновского, опубликованных во время восстания. Возможно, это объясняется тем, что в Варшавском Центральном национальном комитете, в формальном подчинении которого находился Литовский провинциальный комитет, руководство захватили «белые», т.е. представители крупных польских землевладельцев и буржуазии, отстаивавших свои интересы и категорически отрицавших права белорусов, украинцев и литовцев на политическое и национальное самоопределение. Известны принципиально острые конфликты К. Калиновского и других членов ЛПК с комиссаром Варшавского ЦНК в Вильно Н. Дюлераном. В конце 1862 г. в Варшаве проходили переговоры об установлении равноправных отношений между обоими комитетами, прерванные началом восстания в Польше. Варшавский комитет, как отмечал К. Калиновский, принял решение о нем без учета «интересов Литвы» [6].

      Восстание началось с публикации 10 янвапря 1863 г. Временным национальным правительством Польши Манифеста и аграрных декретов. Было обнародовано также и специальное обращение к населению Литвы и Беларуси с призывом поддержать восстание в Польше. Однако в нем ничего не говорилось об их праве на самоопределение. Литва и Беларусь рассмотривались как части Речи Посполитой.

      Под руководством Литовского провинциального комитета к этому времени была создана подпольная сеть революционных организаций, охватывающая почти все губернии и многие уезды Беларуси. В эти организации, как правило, входили мелкие чиновники, разночинная интеллигенция, офицеры, учащиеся, представители обедневшей шляхты. Закупались оружие и военное снаряжение, велась пропаганда среди населения. Но ко времени неожиданного для ЛПК объявления восстания подготовка к нему не была завершена. Тем не менее ЛПК, объявив себя Временным правительством Литвы и Беларуси во главе с К. Калиновским,  
20 января 1863 г. издал Манифест, в котором население края призывалось к активной поддержке восстания в Польше и в основном повторялась программа восстания, объявленная в Варшаве [5]. Однако провозглашенное в Манифесте создание местного автономного руководящего центра не устраивало «белых», и 27 февраля они отстранили от власти Временное правительство Литвы и Беларуси и передали управление виленскому комитету своих единомышленников. Этот комитет стал называться «Отдел руководства провинциями Литвы», т.е. являлся лишь исполнительным органом Временного национального правительства в Варшаве. Воглавил его ковенский помещик Я. Гейштар. В него вошли представители крупных помещиков Беларуси и Литвы [3].

      От  имени этого Отдела был распространен  специальный декрет, которым отменялись все полномочия и мандаты, выданные ЛПК. Литовский провинциальный комитет, в свою очередь, обнародовал резкий протест против этих действий, считая «гибелью и изменой революции передачу руководства в руки контрреволюционеров». Вместе с тем ЛПК заявил о своем подчинении решениям Варшавского правительства, сославшись при этом на нежелание вносить разлад в среду революционеров и отсутствие необходимых сил, чтобы «вырвать руководство делами из рук своих противников» [6]. Практически это была борьба за политическое влияние на ход и будущие результаты восстания.

      Программа и цели восстания не могли вызвать  массового энтузиазма у населения  Беларуси. Крестьянство Беларуси, как  и Литвы, не поддержало требование восстановления Речи Посполитой в границах 1772 г. В России же среди общественности, даже демократически настроенной, оно вызвало резкое осуждение и даже шовинистическую волну. Исключением была лишь позиция издававшегося за рубежом А. Герценым и Н. Огаревым журнала «Колокол». Однако его усилий было недостаточно для того, чтобы обеспечить восстанию поддержку со стороны российского крестьянства и помощь западных государств. В таких условиях оно было обречено.

      Первые  открытые военные действия на территории Беларуси начали повстанческие отряды, прибывшие из Польши. Самым крупным  из них командовал Р. Рагинский. Через Пружанский уезд он, преследуемый российскими войсками, дошел до Случчины, где и был разбит. На Гродненщине восстание возглавил О. Духинский, на Пинщине – Р. Траугут, на Минщине – Б. Свентаржецкий, на Могилевщине – Л. Звеждовский. Их небольшие отряды были отрезаны и вскоре разгромлены.

      Самые большие надежды Литовский провинциальный комитет возлагал на восстание в  Горках, поэтому его возглавил  Л. М. Звеждовский [4]. Отряду Л. Звеждовского сопутствовал относительный успех. С помощью студентов Гори-Горецкого земледельческого института Л. Звеждовскому удалось 24 апреля 1863 г. захватить уездный город Горки. Но вскоре и этот отряд был разбит.

      В Гродненской губернии 1863 г. действовало 5 повстанческих отрядов, в которых насчитывалось 1700 человек. В качестве воеводского комиссара здесь действовал К. Калиновский. В мае 1863 г. повстанцы провели более  
20 боев с российскими войсками. Самым значительным из них не только на Гродненщине, но и на всей Беларуси был бой возле местечка Миловиды Слонимского уезда. В нем участвовало около 800 повстанцев и 5 рот российской армии, подкрепленных артиллерией. Победа досталась последним [6].

      В ходе восстания происходило немало жестоких расправ над противниками, в том числе и над крестьянами, не желавшими принимать участие в восстании. Случались убийства священнослужителй как с той, так и с другой сторны.

      С середины мая 1863 г. подавление восстания возглавил новый виленский генерал-губернатор М. Муравьев, который еще в бытность могилевским губернатором проявил себя отличным организатором акций 1830–1831 годов. Его полномочия были неограниченными [2]. На этот раз он получил от Александра II чрезвычайные полномочия. Против восставших были брошены 138 рот пехоты и 66 эскадронов кавалерии при 120 пушках. Жестокими репрессиями М. Муравьев вынудил «белых» помещиков и высшее католическое духовенство отказаться от поддержки восстания. Многие повстанческие лидеры были арестованы, расстреляны или повешены. Одновременно генерал-губернатор уделил большое внимание реорганизации гражданского управления, поиску тех социальных слоев и элементов, которые могли стать опорой российского правительства в крае [6]. С целью повышения в глазах крестьян его престижа М. Муравьев практической реализации реформы 1862 г. поставил их в действительно независимое положение от помещиков и добивался, чтобы волостные и сельские собрания уяснили свои права по самоуправлению и сами решали свои внутренние проблемы, в том числе по надзору за местной шляхтой, арендаторами, определению степени их благонадежности.

      В помощь войскам генерал-губернатор организовал специальные крестьянские караулы, которые должны были бороться с повстанцами или сообщать о них властям. В уезды были назначены военные начальники. Все эти меры оказались более действенными, чем судебные и административные наказния участников восстания [5].

      Предвидя  неизбежное поражение, местные помещики перестали поставлять повстанцам одежду, продовольствие и т.п. Многие из них  стали отказываться от уездных и  окружных начальственных должностей, занятых ими в начале восстания. 1 июня были арестованы два члена Отдела, управляющего провинциями Литвы, – А. Еленский и А. Оскерко, а  
Я. Гейнштор и Ф. Далевский отказались от своих постов. В этих условиях комиссар Центрального национального правительства Н. Дюлеран предложил Калиновскому вернуться в Вильно, чтобы возглавить восстание. Ближайшим помощником Калиновского стал В. Малаховский, назначенный на должность начальника Вильно [5].

      11 июня К. Калиновский опубликовал  на белорусском языке «Приказ от правительства польского над всем краем Литовским и Белорусским к народу земли литовской и белорусской». Основная идея приказа заключалась в необходимости установления справедливости и свободы. С 31 июля Калиновский стал председателем виленского Отдела, а 22 августа ему были переданы и полномочия комиссара Варшавского правительства в Вильно, т.е. в его руках оказались все нити управления восстанием на территории Беларуси и Литвы. В. Врублевского он опять назначил военным начальником Гродненского воеводства, И. Яманта – комиссаром в Минск, а ксендза  
А. Мицкевича – организатором вооруженных сил Ковенского воеводства [6].

      По  подсчетам некоторых историков  всего в ходе восстания на территории Беларуси было около 260 стычек с регулярной российской армией. В большинстве  случаев восставшие терпели поражение. В конце 1863 г. повстанческие отряды в Беларуси получили много оружия из Польши. Решено было также изменить тактику вооруженной борьбы. Поскольку стало ясным, что партизанские отряды не могут эффективно вести борьбу с регулярной армией в открытом бою, рекомендовалось действовать небольшими группами. Однако эти меры уже не могли изменить развитие событий. К началу сентября 1863 г. восстание было практически подавлено.

      За  выдачу устанавливались награды. Царские власти усилили репрессии [1]. Деревни, поддерживавшие повстанцев, сжигались, а жители высылались во внутренние губернии России. В связи с этими репрессиями Муравьев сам заявил, что он из тех, кто вешает, а не из тех, которых вешают. Эта самооценка вошла в публицистическую и научную литературу. За безжалостную расправу с повстанцами он получил имя «вешатель» и «людоед» [2]. Во многих местах, и особенно в Могилевской и Витебской губерниях, крестьяне помогали вылавливать повстанцев, громили имения польских помещиков. В январе 1864 г. захваченный полицией связной В. Парфиянович выдал виленский адрес К. Калиновского, и тот был арестован. Из тюрьмы ему удалось передать на волю послание «К белорусскому народу. Письмо из-под виселицы Константина Калиновского», в котором резко критиковалась политика царизма на Беларуси как до, так и после 1861 г., раскрывалась антикрестьянская суть реформы [6].