Внешняя политика России во второй половине XIX-начало XX в

о  Русской  Америке  и  в  других  документах  (как  опубликованных,  так  и

архивных). Вместе с тем было бы неправильно думать,  что  пребывание  Г.  В.

Фокса и его  спутников в России не оказало  никакого  влияния  на  решение  о

продаже Русской  Америки Соединенным Штатам.  Миссия  Г.  В.  Фокса,  ставшая

кульминацией  русско-американского  сближения,  во   многом   способствовала

распространению мнения о существовании естественного  союза между  Россией  и

Соединенными  Штатами.  Именно  это  обстоятельство,  как  будет  видно   из

последующего  изложения, окажет существенное, если не  решающее  влияние  при

обсуждении вопроса  о продаже русских владений  в  Америке.  Непосредственным

поводом, к возобновлению рассмотрение  вопроса о судьбе  Русской Америки

послужил приезд  в  С.-Петербург  российского  посланника  в  Вашингтоне  А.

Стекля. Покинув  Соединенные Штаты в октябре 1866 г.,  он  вплоть  до  начала

следующего, 1867 г. находился в царской столице(10). В  это  время  он  имел

возможность встретится  не  только  со  своим  непосредственным  начальством

ведомстве иностранных  дел, но  и  переговорить  с  двумя  другими  ключевыми

фигурами - вел. кн. Константином и министром финансов М.Х. Рейтерном.

Именно после  того, как Э. А. Стеклъ, по  поручению  А.  М.  Горчакова,  имел

«объяснение с  М.Х. Рейтерном «по предмету уступки  Соединенным  Штатам  наших

Северо-Американских   колоний   за   известное   вознаграждение   Российско-

Американской  компании  и правительству»  министр финансов  сообщил 2(14)

декабря 1866 г. свои соображения на  этот  счет.  Поскольку  в  силу  своего

официального  положения  Рейтерн  лучше  всего  был  знаком  с   финансовыми

вопросами, он  особо  подчеркивал  несостоятельность  Российско-американской

компании в  ее практических действиях. Уступка  русских  владений  в  Америке

представлялась  ему весьма желательной по следующим  «уважениям »:

«I.  После  семидесятилетнего  существования  компании  она   нисколько   не

достигла ни обрусения мужского населения, ни  прочного  водворения  русского

элемента и  нимало не способствовала развитию нашего торгового  мореплавания.

Компания даже не приносит существенной пользы  акционерам...  и  может  быть

только    поддерживаема    значительными    со     стороны     правительства

пожертвованиями». Как отмечал министр, значение колоний  в Америке еще  более

уменьшилось, так  как «ныне  мы  уже  прочно  водворились  в  Амурском  крае,

находящемся в  несравненно более выгодных климатических условиях».

«2. Передача колоний... избавит нас от владения, которое  в  случае  войны  с

одной из морских  держав мы не  имеем  возможности  защитить».  В  заключение

Рейтерн  упоминал  о  возможных  столкновениях  компании  с  предприимчивыми

американскими торговцами и мореплавателями.  «Такие  столкновения,  сами  по

себе неприятные, легко могли бы поставить нас  в  необходимость  содержать  с

большими на это расходами военные и морские  силы  в  северных  водах  Тихого

океана для  поддержания  привилегий  компании,  не  приносящей  существенной

выгоды ни  России,  ни  даже  акционерам,  и  во  вред  дружественным  нашим

отношениям к  Соединенным Штатам»(11).

Как и в прошлом, главной и наиболее влиятельной  фигурой  (разумеется,  после

Александра II) при обсуждении вопроса о судьбе  Русской Америки оставался

вел. кн. Константин. В целом, однако, ему нельзя отказать  в  способности  к

стратегическому мышлению  и  предусмотрительности.  Впрочем,  не  финансовая

сторона вопроса  считалась,  конечно,  главной,  и  не  М.  X.  Рейтерн  был

центральной фигурой,  от  которой  зависело  окончательное  решение  вопроса

Ключевую  роль  играли  два  человека  -  влиятельный  брат  царя  вел.  кн.

Константин и  А. М. Горчаков, поскольку  именно  от  его  ведомства  зависело

практическое  осуществление продажи  русских  владений  в  Северной  Америке.

Великий князь  еще с 1857 г.  был  известен  как  последовательный  сторонник

продажи Аляски и ликвидации РАК.  С  другой  стороны,  А.  М.  Горчаков,  не

возражая  против  продажи,  долгое  время занимал выжидательную   позицию,

стремился  собрать   всю   необходимую   информацию,   прощупать   отношение

правительства  США  к   возможной   продаже   и   не   торопился   принимать

окончательного  решения. Именно поэтому особое  значение  имеет  рассмотрение

позиции министра иностранных дел. Еще до «особого заседания»  А.М.  Горчаков

изложил свои  взгляды  в  специальной  записке.  Оно,  однако,  не  изменило

сложившегося  у М.Х. Рейтерна отрицательного впечатления  о делах компании.  С

большими или  меньшими подробностями позиция  А.М.  Горчакова  рассматривается

во  всех  основных  исследованиях,  посвященных  продаже  Аляски.  Несколько

позже, 5(17) января 1867 г. «во исполнение объявленной  е.и. в-вом  в  особом

заседании...  высочайшей  воли  «  министр   финансов   переслал   Горчакову

«некоторые соображения  на случай уступки наших  Северо-Американских  колоний

Соединенным Штатам»(12). М. X.  Рейтерн  считал  необходимым  предусмотреть,

чтобы «русским подданным  и  вообще  жителям  колоний»»  было  предоставлено

«право остаться в оных или беспрепятственно выехать  в  Россию.  В  том  и  в

другом случае они сохраняют право на всю  свою собственность, в  чем  бы  она

ни состояла». Приведенные документальные материалы  не оставляют  сомнений  в

том, что принципиальное  решение  о  продаже  русских  владений  в  Северной

Америке было  принято  на  «особом  заседании»  16(28)  декабря  1868  г.  с

участием Александра П, вел. кн. Константина, министра иностранных  дел А.  М.

Горчакова,  министра  финансов  М.   X.   Рейтерна,   управляющего   морским

министерством Н. К. Краббе и посланника в  Вашингтоне  А.  Стекля.  Все  они

безоговорочно высказывались в пользу продажи,  и  никаких  иных  мнений  (во

всяком случае в период подготовки этого решения) представлено  не  было(13).

Очевидно, например, что 5 млн. долл., на которые рассчитывали,  и  7,2  млн.

долл., которые  получили, не могли быть  существенным  подспорьем  при  общих

расходах  России,  превышавших  400  млн.  руб.  Вместе  с   тем,   учитывая

необходимость приобретения за границей в течение  трех лет 45  млн.  руб.,  о

чем писал М. X. Рейтера царю осенью 1866 г.,  эта  сумма  могла  представить

некоторый интерес. Гораздо большее значение при  решении судьбы Аляски  имела

внешняя угроза, и в первую очередь экспансия Соединенных Штатов.  Еще  летом

1852 г., когда   появились,  первые  сообщения   об  имеющихся  на  территории

русских  владений  в  Северной  Америке   месторождениях   золота,   царское

правительство встревожилось возможным  притоком  многочисленных  иностранных

золотоискателей и даже поручило своему посланнику в  Вашингтоне  собрать  по

этому  вопросу  необходимую  информацию  и  обдумать  возможные   шаги   для

предотвращения  нашествия «современных  аргонавтов»(14).  В  конце  1866  г.,

когда в С.-Петербурге решалась судьба Русской Америки,  важные  изменения  в

политической  жизни происходили и в столице  Соединенных  Штатов.  Покинув  С.

-Петербург в  январе 1867 г., А. Стеклъ  прибыл  из  Франции  в  Нью-Йорк  15

февраля на корабле  «Сент-Лоран».  Именно  в  Нью-Йорке  А.  Стеклъ  получил

секретную депешу от В. И. Вестмана от 16(28) января 1867 г. с  записками  Н.

К. Краббе и М. X. Рейтерна. «.Эти  бумаги,  -  отмечал  посланник,  -  будут

чрезвычайно полезны,  чтобы  направлять  меня  в  переговорах,  которые  мне

поручено вести  относительно  наших  американских  колоний»(15).Таким  путем

российский дипломат стремился заинтересовать  американское  правительство  в

приобретении  Аляски и содействовать, чтобы Съюард сам проявил  инициативу  в

этом вопросе. Непосредственные переговоры с У.  Съюардом  начались,  однако,

уже после приезда  Стекля в Вашингтон - где-то между 9 и 14 мартов  Именно  в

этот короткий промежуток времени Съюард  и  Стеклъ  смогли  договориться  по

основным  принципиальным  вопросам,  хотя  утверждения,  будто  работа   «по

составлению договора была закончена за  5  дней  (с  10  по  15  марта  1867

г.)»(16) нельзя считать  правильными.

Согласование  текста продолжалось еще более двух недель до его  подписания  в

4 часа утра 18(28) марта 1867 г. Скорее всего, Стекль  впервые  встретился  с

государственным секретарем в понедельник 11 марта.

Среди американских  документов,  сохранившихся  в  бумагах  государственного

департамента, привлекают  внимание  варианты проекта договора  и черновик

записки Съюарда, в  которой  кратко  излагалось  существо  вопроса:  «Россия

продает Соединенным  Штатам свои владения на континенте  Северной  Америки  и

прилегающих  Алеутских  островах,  причем  граница  проводится  через  центр

Берингова пролива  и включает все острова к востоку, начиная с  Атту...»(17).

Любопытно, что  в качестве  платы  за  уступку  этой  территории  Съюард  сам

указал 7млн. долл. золотом. Между тем в  это  время  цена  покупки  не  была

согласована. Первоначально  государственный  секретарь  предложил  Стеклю  5

млн. - 5500 тыс. долл., и вопрос остался  открытым.  Называя  цифру  7  млн.

долл., Съюард, по-видимому, полагал, что окончательная цена не превысит  эту

сумму, и хотел  получить для себя некоторую свободу действий(18).

В понедельник 18 марта 1867 г. президент  Э.  Джонсон  подписал  официальные

полномочия Съюарду(19), и в тот же день или во всяком случае утром 19  марта

состоялись переговоры государственного секретаря со Стеклем, в ходе  которых

в общих чертах был согласован проект договора о покупке русских  владений  в

Америке за 7  млн.  дол.  Для  завершения  переговоров  со  Стеклем  Съюарду

потребовалась карта русских владений  в  Америке  и  консультация  береговой

службы США(20). В этой связи он попросил служащего этой организации Дж.  Э.

Хилгарда явиться  в госдепартамент 19 марта к  10  часам  и,  если  возможно,

иметь  при  себе  «карту  русских  владений  на  северо-западном   побережье