Судебник 1497

2.2 Наследственное право

     Мало  изменилось и наследственное право. Судебник, однако, устанавливал общую и чёткую норму о наследовании (ст. 60). При отсутствии завещания (духовной грамоты) вступало в действие наследование по закону. Наследство получал сын, при отсутствии сыновей - дочери. Дочь получала не только движимое имущество ("статок"), но и земли. За неимением дочерей наследство переходило ближайшему из родственников. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.3 Уголовное право.

2.3.1 Понятие и виды  преступлений по  Судебнику 1497 года.

       Обострение  классовых противоречий, повышение  значимости государственной власти и ее аппарата повлияли на изменение  понятия преступления. В отличие от Русской Правды, где объектами преступления являлись личность и имущество, а государство еще не рассматривалось как объект преступления, (это было связано с ранним периодом существования государства и отсутствием в связи с этим абстрактного понятия о государстве и государственной власти), в Судебнике появляются такие объекты преступления, как государство в целом, отдельные должностные лица и государственные органы.

      Если  в Русской Правде преступление обозначалось как "обида", т.е. причинение морального, материального или физического  вреда отдельному лицу, то в Судебнике под преступлением (уголовно наказуемым деянием) понималось такое понятие, как "лихое дело" и под ним подразумевается деяние, причинившее ущерб государству или господствующему классу в целом и поэтому запрещается законом. Таким образом, в понятие преступления был внесен элемент общественной опасности. Такое определение было перенято из Псковской Судной Грамоты. В целом увеличилось количество деяний попадающих в разряд уголовно-наказуемых, при этом нет полного перечня таких деяний.

      В отличие от Русской Правды, Судебник выделяет преступления против государства  и церкви, а также преступления зависимого населения против своих  господ. Внимание законодателя акцентируется  на наиболее существенных и опасных  для существующего строя преступлениях. Таким образом, возникли новые виды преступлений: государственные, против суда. Соответственно появляются и  ранее не существовавшие отрасли  уголовного права: появление  понятия «бесхитростных» деяний, противопоставляемых умышленным; понятие рецидива (неоднократно совершение преступления).

      Изменилось  в Судебнике 1497 года и отношение  к субъекту преступления по сравнению  с Русской Правдой и Псковской  Судной Грамотой. Более древние документы  признавали субъектами всех свободных  людей, не включая в этот перечень холопов. За свой проступок холоп  отвечал перед господином. Преступлением  не считалось убийство господином своего холопа, а убийство чужого рассматривалось  как нанесение материального  ущерба. Развитие феодализма и превращение холопов в крепостных людей, нашли свое отражение  в  некотором  изменении взгляда на субъект преступления, Судебник 1497 г. рассматривал холопа уже как субъект преступления и считал его способным самостоятельно отвечать за свои поступки и преступления.

      В Судебнике не указываются ни случаи исключения вменения, ни отягчающие или  смягчающие вину обстоятельства, нет  также данных, говорящих о том, что преступления различались по стадиям совершения. "Обострение классовых противоречий, борьба за централизацию государства и  установление единой великокняжеской  власти обусловливали усиление ответственности  за посягательства на государственный  строй и особу государя".¹ Скорее всего, в таких случаях наказывали даже за умысел, хотя ответственность за покушение не устанавливается.

      Одно  и то же преступление влекло различную  ответственность в зависимости  от того, какое положение на социальной лестнице занимал правонарушитель, и какое положение занимал  пострадавший. По Судебнику все население  делится на "добрых" и "лихих" людей. "Добрыми" признавались представители  господствующего класса и не попавшие в зависимость крестьяне - держатели "крепкого" хозяйства.

      В Судебнике 1497 г. значительно усложнилась  система преступлений по сравнению  с Русской Правдой и Псковской  Судной Грамотой. Судебник вводит преступления лишь намеченные в  Псковской Судной Грамоте –политические преступления (ст.9). К числу политических преступлений Судебник относил "крамолу",  “подым” и "зажигальничество".

1. Под крамолой понималось деяние, совершаемое преимущественно представителями господствующего класса. Именно как крамолу стали рассматривать великие князья отъезд бояр к другому князю. Период XV в. изобиловал восстаниями и заговорами против власти и жизни великого князя.
2. Понятие «подым» является спорным. Можно предположить, что подымщиками называли людей, подымающих народ на восстание¹². В историко-юридической литературе под подымщиками или подметчиками принято понимать людей, которые подбрасывали в чужой дом вещи с целью оклеветать человека. Л.В.Черепнин предполагает, что, т.к. ст. 9 целиком состоит из политических преступлений, то, "подмет " означает шпионаж, а "зажигальник" - это лицо, поджегшее город с целью передать его врагу. К тому же, о поджоге говориться в ст. 7, и за это преступление (поджег чужого имущества)  не предусматривается строгое наказание.
3. XV в. был также характерен нарастанием классовой борьбы в городе и деревне, выливавшейся в стихийные выступления крестьян и городского населения, жестоко подавляемые правительством. Поэтому такие деяния и сочувствие бунтующим также включались в разряд политических.

    Судебник  знал следующие преступления против личности (ст. 7, 8):

1. Убийство (душегубство). Наиболее серьезным преступлением против личности было убийство. Различаются убийства простые и квалифицированные. Квалифицированное убийством, влекущее за собой смертную казнь,  было убийство крестьянином своего владельца («А государскому убойце …живота не дати, казнити его смертной казнию.» ст.9). Введение такой нормы обусловливалось учащением случаев выступления крестьян против  своих господ и необходимостью защиты жизни представителей господствующего класса. Простое убийство не влекло столь тяжелых последствий, наказание представляло собой совокупность штрафа и другого вида ответственности, назначаемого по усмотрению судьи. Отягчающим обстоятельством, влекущим смертную казнь, являлась причастность к  "ведомым лихими людьми".
2. Ябедничество т.е. злостная клевета. Такой вид правонарушений не известен предшествующим памятникам древнерусского права. Умыслом данного преступления являлось обвинение невиновного с целью завладеть его имуществом. Если это совершалось "лихим" человеком, то переходило в разряд тяжких преступлений и влекло за собой смертную казнь.
3. Преступления против чести. Новый Судебник, в отличие от "Русской Правды" устанавливает наказание не только за оскорбление действием, но и словом. Данные споры решались "полем", т.е. судебным поединком, а наказание заключалось в уплате назначенного штрафа и вознаграждения за моральны ущерб.

  Не  упоминаются Судебником такие деяния как – нанесение увечий, ран, побоев, конечно, они имели место в  действительности, но вероятно, регулировались Русской Правдой.

      Псковская Судная Грамота, только  обозначила такой вид преступлений как – преступления против суда, Судебник же значительно расширяет круг преступлений данного вида. Для господствующего класса было выгодно усиление роли суда, поэтому Судебник в ст. 19 вводит ответственность должностных лиц за нарушение установленного порядка судопроизводства. Если дело рассматривалось с нарушением установленных правил судебного разбирательства, то решения по данному делу признавалось недействительным.

        Судья, виновный в разборе дела  «не по суду» обязан был  возместить сторонам понесенные  ими расходы. 

      Судебник  в отличие от Псковской Судной Грамоты  запрещал судебным должностным  лицам не только брать взятки, но и давать им взятки, хотя Судебник также  не устанавливал еще наказания за получение взятки (ст. 33, 34). Судебник также в ст. 67 ввел и ответственность за лжесвидетельство. Дача ложных показаний влекла для лжесвидетеля обязанность возместить потерпевшему понесенный им ущерб и убытки, связанные с ведением дела.

      Наиболее  обширная  и упорядоченная часть  Судебника 1497 года посвящена имущественным преступлениям (ст. ст. 8, 9, 10, 11, 12, 13, 38, 55, 62). Основу производственных отношений тогдашней Руси составляла собственность феодала на средства производства и неполная собственность на рабочую силу. Судебник стоял на страже прав и привилегий господствующего класса и устанавливал ответственность за нарушения прав феодальной собственности. Защита феодальной собственности и личности феодалов, а также приравненных к ним монастырей и церкви, проходит «красной нитью» через весь Судебник. Наказания за все виды имущественных преступлений были более суровыми, если потерпевшим был феодал, при равном же социальном статусе сторон наказания зачастую были более мягкими. Рассматривались следующие основные преступления  против имущественных прав: разбой, похищение чужого имущества ("татьба"), истребление или повреждение чужого имущества, противозаконное пользование чужим имуществом.

1. Судебник не устанавливал различия между грабежом и разбоем. В XV веке под разбоем понималось открытое нападение с целью завладения чужим имуществом, зачастую производимое шайкой, но не обязательно сопровождавшееся убийством. Ответственность за такое преступление дифференцировалась. Если разбой совершался "ведомым лихим человеком", он карался смертью   (ст. 8). В противном случае пострадавшему возмещался нанесенный ущерб, а виновный наказывался "продажей" - денежным штрафом (ст.38).
2. Похищение чужого имущества подразделялось на кражу простую и квалифицированную. Простой считалась кража, совершаемая впервые, или обвинение в краже со стороны добрых людей при отсутствии  доказательств совершения обвиняемым краж прежде (ст.12), за исключением кражи церковного имущества. Такое преступление наказывалось битьем кнутом и возмещением убытков истцу.  При невозможности возмещения убытков из-за отсутствия у обвиняемого имущества, он выдавался истцу "головою на продажу", т.е. в холопство      (ст. 10).

      Квалифицированные кражи включали в себя церковную, головную (ст.9), повторную (ст.11), первую кражу с поличным, совершенную "ведомым  лихим человеком" (ст.13). Церковная  кража была отнесена к наиболее тяжким преступлениям и включала в себя не только похищение имущества, принадлежащего церкви, но и "святотатство" - деяние так или иначе нарушающее права  и интересы церкви. В этом нашел  свое отражение высокий социально-политический статус церкви в феодальном государстве, ее особая роль и главенство в жизни  общества и государства.

      Понятие  "головной татьбы" трактуется в  историко-юридической литературе либо как кражу людей (холопов и  крепостных) и их укрывательство, либо как  любое воровство, не сопровождавшееся убийством, что представляется более  вероятным. Воровство и укрывательство людей влекло за собой превращение  виновных в холопов в случае невозможности  возврата похищенных, но не каралось смертью, тем более, что в тот исторический период закрепощение крестьян не было еще полным, и их сманивание и  переходы от одного феодала к другому  были делом вполне обычным, а виновными  в такого рода преступлениях, как  правило, были представители имущих классов.

      Кража, сопровождаемая убийством, совершаемая  как группой, так и в одиночку, квалифицировалась Судебником, как  тяжкое преступление и каралась смертью. С обострением классовых противоречий посягательство на жизнь и имущество  феодалов встречались все чаще и  были реакцией низших слоев общества на усиливающуюся эксплуатацию, все  более полное закрепощение и ущемление  их прав.

      К квалифицированным видам кражи  Судебник относит кражу, совершенную  повторно, а также кражу, совершенную  впервые, но когда виновный пойман с  поличным, полностью уличен  и  признан по оговору "ведомым лихим  человеком". В этом прослеживается борьба с рецидивами имущественных  преступлений, так как все виды квалифицированных краж карались смертной казнью (ст. 9,11,13).

      3. Истребление или повреждение чужого имущества включало в себя такие деяния, как поджег двора или другого имущества, повреждение изгородей, учинение потрав, уничтожение межевых знаков и запашку чужой земли. Виновность обвиняемого в поджоге доказывалась полем, т.е. состязанием сторон. Виновный обязан был возместить убытки пострадавшему и выплатить штраф - "продажю". Таким же образом каралось повреждение изгородей, повлекшее потраву. Ответственность за уничтожение межевых знаков и запашку чужой земли зависела от социального положения сторон тяжбы. Если был нанесен ущерб "великого князя земли боярина или манастыря…"¹, виновный наказывался битьем кнутами и значительным  штрафом. Если тяжба шла между крестьянами,  признанный виновным уплачивал штраф в два алтына и возмещал ущерб, размер которого устанавливался управляющим дворцовым селом (ст. 62).

      К этому виду преступлений относилось повреждение другого имущества  и инвентаря: пчелиных ульев, порча  или уничтожение скота, орудий лова. Порядок рассмотрения дел по этим преступлениям и наказание за них устанавливались еще в "Русской Правде" и, по-видимому, продолжали действовать позже без существенных изменений.