Самозванцы в русской истории XVII века

Успех предприятия во многом объясняется  тем, что Блохина поддержали

зажиточные  крестьяне, купцы и руководители хлыстовских «кораблей» окрестных мест. Кроме того, идея оскопления оказалась по душе наставникам и

«пророкам»  из купеческих «кораблей» города Орла и пришлась по сердцу

хлыстовской «Богородице» Акули-не Ивановне, которая  впоследствии стала одной из богинь скопческого пантеона.

Уж коли речь зашла о скопчестве, нельзя не остановиться на личности

Кондратия Селиванова. Для скопцов он был  не просто Мессия, но «Бог над

Богами, царь над царями и пророк над пророками». Своей славой и авторитетом Селиванов был обязан в первую очередь богатым купцам, с которыми он сошелся во время сибирской ссылки, куда был отправлен в 1774 году. Купцы не только создали скопческие «корабли», где господствовал культ нового «Мессии», но и устроили ему побег из ссылки. После этого, в 90-х годах XVIII века, К. Селиванов принял имя императора Петра III. В этом ему оказали большую услугу петербургские скопцы. Им удалось обратить в свою веру некоего Кобелева — бывшего лакея Петра III. Кобелев стал подтверждать, что Селиванов — действительно свергнутый император и что он его сразу узнал, как только увидел. Наконец, прославлению двуликого «Мессии» (одновременно «Христа» и «Петра III») помогла небезызвестная «Богородица» Акулина Ивановна. Она признала Селиванова своим сыном, рожденным от святого духа, и после этого стала зваться «императрицей Елизаветой Петровной». Кстати, другая скопческая «Богородица» — Анна Софоновна — почиталась и как «великая княгиня Анна Федоровна», незадачливая супруга цесаревича Константина Павловича. Как видим, стать «настоящим» пророком или Мессией и получить в новом качестве массовое признание было столь же непросто, как стать «истинным» претендентом на царский трон. Причем для самозванцев обоих типов «правила игры» были во многом одинаковы.

Между двумя ветвями самозванчества нет  четкой грани—в России встречались,

так сказать, двуликие самозванцы. Глубинная основа обоих типов

самозванчества  одна и та же — сакрализация царской  власти, представление о

Богоизбранности, мистической предназначенности «настоящего» царя. 
 

2. Исторические портреты:

2.1. Лжедмитрий I  
Лжедмитрий I [г. рождения неизвестен — 17(27).5.1606, Москва], самозванец, авантюрист, выдававший себя за русского царевича Дмитрия Ивановича русский царь в 1605—06. Происхождение Лжедмитрий I неясно; по официальной версии правительства Бориса Годунова, он — беглый дьякон Чудова монастыря (в Москве) Григорий Отрепьев, сын галичского дворянина Богдана Отрепьева. Появился в 1601 в Польше и был поддержан польскими манатами и католическим духовенством. В 1603—04 была развёрнута подготовка возведения Лжедмитрий I на русский трон. Лжедмитрий I тайно принял католичество и обещал после воцарения отдать Польше Северскую и Смоленскую земли, участвовать в антитурецком союзе, оказать помощь Сигизмунду III в его борьбе со Швецией, ввести в России католичество, жениться на дочери сандомирского воеводы Е. Мнишка Марине, передать ей в качестве «вена» Новгород и Псков и уплатить Мнишку I млн. злотых. Осенью 1604 Лжедмитрий I перешёл с польско-литовским отрядом русскую границу и был поддержан частью русских феодалов, горожанами, служилыми людьми, донскими и запорожскими казаками и крестьянами южных районов, где развёртывалась антифеодальная борьба (см. Крестьянская война начала 17 века в России). Несмотря на поражение под Добрыничами, Лжедмитрий I укрепился на Ю. страны (в Путивле). После внезапной смерти Б. Ф. Годунова его армия под Кромами перешла на сторону Лжедмитрий I . 1 июня 1605 в Москве произошло народное восстание, и правительство Годуновых было свергнуто. 20 июня Лжедмитрий I вступил в Москву. Заняв царский престол, Лжедмитрий I пытался проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. 
Стремясь опереться на провинциальное дворянство, Лжедмитрий I увеличил ему денежные и земельные оклады за счёт конфискации финансовых средств у монастырей и намечавшегося пересмотра их прав на земельные владения. Лжедмитрий I предпринял попытку реорганизации армии. Им был сделан ряд уступок крестьянам и холопам (указы от 7 января и 1 февраля 1606). Южные районы были на 10 лет освобождены от налогов, и в них была прекращена обработка «десятинной пашни». Однако крепостническая в целом политика и увеличение налогов (в частности, из-за отправки денег в Польшу) вызвали весной 1606 усиление крестьянско-казацкого движения. Не сумев привлечь на свою сторону все слои феодалов, Лжедмитрий I пошёл на уступки восставшим: он не применил силу для подавления движения и включил в готовившийся Сводный судебник статьи о крестьянском выходе. Из-за невыполнения Лжедмитрий I его обещаний (о введении католичества, территориальных уступках и военной помощи Польше против Швеции) ухудшились отношения с Польшей. Кризис внутренней и внешней политики создал условия для организации заговора знати во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским Во время восстания горожан против поляков, прибывших на свадебные торжества Лжедмитрий I и М. Мнишек, Лжедмитрий I был убит заговорщиками.

2.2. Лжедмитрий II ("Тушинский  вор")  

Вместо  погибшего Лжедмитрия I шляхетско-панская  Польша выдвинула нового авантюриста, известного под именем Лжедмитрия II. В июле 1607 г. самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия, якобы спасшегося в 1606 г., появился в пограничном городе Стародубе. Он прибыл из Речи Посполитой, где до того сидел в тюрьме.  
В сентябре 1607 г., когда Тула ещё оборонялась против войск Василия Шуйского, Лжедмигрий II с отрядом польских шляхтичей двинулся из Слародуба к верховьям Оки. Падение Тулы в октябре 1607 г. заставило Лжедмитрия II бежать в район Севска (Комарицкую волость). Отсюда он вновь стал продвигаться к северу и в начале 1608 г. задержался в Орле, где стал собирать войска. В течение зимы и лета 1607—1608 гг. вокруг Лжедмитрия II собрались значительные польско-литовские отряды. Родственник литовскою канцлера Льва Сапеги — Ян Сапега с разрешения короля открыто собирал войска для нового похода. Польское правительство, стремясь избавиться от участников шляхетского восстания — «рокошан», давало им возможность уйти в пределы Русского государства. Так в армии Лжедмитрия II оказался один из участников «рокота», Лисовсьий. За крупными польскими панами — князьями Рожинским, Вишневецким (бывший покровитель Лжедмитрия I) и другими тянулись мелкие польские и литовские шляхтичи и всякие авантюристы.  
Помимо основного польско-литовского военною ядра к Лжедмитрию II стали присоединяться те, кто продолжал борьбу с правительством Шуйского. В Черниюво-Северских городах к нему примкнули мелкие служилые люди, потом подошли отряды казаков, ещё позже присоединились остатки разбитых отрядов Болотникова, в том числе атаман Заруцкий, ставший предводителем казачьих отрядов.  
Разбив весной 1608 г. царские войска под Волховом, отряды Лжедмитрия II 1 июня подошли к Москве и начали её осаду.  
Главная ставка интервентов была устроена в 12 км от Москвы, в селе Тушине. Поэтому за Лжецмитрием II утвердилось прозвище «тушинский вор». Вскоре в Тушинском лагере оказалась Марина Мнишек,«признавшая» в новом самозванце своего покойного мужа Лжедмитрия I. В лагерь стали поодиночке и целыми группами вливаться московские служилые люди, а также отдельные представители боярских родов, недовольные Василием Шуйским, — Трубецкие, Романовы и др. В Тушине образовался свой царский двор, боярская дума. Фактическая же власть в Тушинском лагере принадлежала «комиссии децемвиров», состоявшей из 10 польских шляхтичей. Римско-католическая церковь внимательно следила за тем, что происходило в России, в надежде использовать Лжедмитрия II для своих целей. Боярско-дворянская группа в Тушинском лагере численно увеличивалась. Крестьяне же и холопы, приставшие к Лжедмигрию II после разгрома восстания Болотникова, наоборот, отходили от него. Политика властей Тушинскою лагеря и действия польских отрядов показали трудовому населению подлинное лицо тушинскою «царика», который являлся игрушкой в руках польской знати и части московских бояр, связавшей свою судьбу с интервентами.  
Не будучи в силах овладеть Москвой, тушинцы приступили к её блокаде. Они принялись расширять район своих операций. В первое время население некоторых городов, выступавшее против боярского правительства Шуйского, добровольно переходило на строну Лжедмитрия II. Очень скоро дальнейшее расширение территории стало возможно лишь путём вооружённого захвата городов. Особенно привлекал тушинцев ряд богатых северных и волжских городов: Ростов, Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда и др. К осени 1608 г. они захватили и разграбили 22 города.  
Правительство Шуйского, неспособное возглавить борьбу с интервентами, всё более и более теряло влияние в стране. Именно в этот период в ряде районов (Псков, Поволжье Поморье, Западная Сибирь) развернулась борьба против крепостнического угнетения и олицетворявшего его правительства Шуйского.  
Тушинцы подвергали ограблению не только захваченные города, с не меньшим усердием они грабили крестьян. Лжедмитрий II раздавал сельские местности и города своим приверженцам, подвергавшим население полному разорению. Перед русским на одом раскрывалась действительная роль польского авантюриста Лжедмитрия II. На насилия тушинцев горожане и крестьяне уже в конце 1608г. ответили стихийно поднявшейся народной войной.  
Центрами народною движения были крупные города: Новгород Великий, Вологда, Великий Устюг, Нижний Новгород и др. В конце ноября 1608 г. восстание охватило уже ряд поморских и поволжских городов. В течение зимы 1608/09 г. во многих городах создавались вооружённые отряды из посадских людей и окрестных крестьян. Во главе этих отрядов обычно становились стрельцы, казаки, посадские люди, крестьяне и холопы. Предводителем одного такою крестьянскою отряда был холоп Василия Шуйскою Семён Свистунов. Города обменивались грамотами и призывали друг друга крепко стоять против захватчиков. Плохо вооружённые крестьяне и посадские люди, хотя и не могли очистить страну от захватчиков, всё же затрудняли интервентам грабёж русской земли. Крестьяье и посадские люди нападали на отдельные отряды интервентов, а затем уходили от их преследований в лесные дебри. Примером героической борьбы с захватчиками является оборона Троице-Сергиева монастыря. Крестьяне, собравшиеся за стенами этого монастыря, упорно оборонялись в течение 16 месяцев (сентябрь 1608 — январь 1610 г.) от 15-тысячною отряда интервентов. Большие людские потери, безрезультатность многочисленных штурмов вынудили интервентов снять осаду. Оборона Троице-Сергиева монастыря свидетельствовала о высоком патриотическом подъеме народных масс.  
Переход Речи Посполитой к открытой интервенции  
В 1609 г. польский король Сигизмунд III, окончательно убедившись в том, что Лжедмитрий II не в состоянии овладеть Москвой, решил начать открытое вторжение в пределы Русского государства. На Сигизмунда III повлияло также заключение в феврале 1609 г. договора между правительством Шуйского и шведским королём Карлом IX. По этому договору шведы при условии уступки Русским государством Корелы с уездом и его отказа от притязаний на Ливонию выделили Василию Шуйскому 15-тысячный отряд. Ведший переговоры со шведами племянник царя князь Михаил Скопин-Шуйский во главе собранного им русского войска и при участии шведского отряда (кроме небольшого числа шведских солдат в него входили наёмники из разных стран Европы) начал в 1609 1 наступление от Новгорода к Москве. В наиболее важный момент шведы отказались участвовать в военных действиях на стороне правительства Шуйского и потребовали выплаты денег и очищения города Корелы от русского гарнизона. Скопину-Шуйскому удалось с помощью восставшего против Лжедмитрия II населения ряда городов очистить от тушинцев значительную территорию, подойти к Москве и освободить её от осады. Успехи воеводы Скопина-Шуйского и народная борьба с захватчиками предопределили полную неудачу польской авантюры, связанной с именем Лжедмитрия II.  
С весны 1609 г. в Польше началась деятельная подготовка к большому походу против России. При королевском дворе происходила детальная разработка плана военных операций, в пограничных районах сосредоточивались войска. В середине сентября 1609 г. польские войска перешли русскую границу и появились у ворот Смоленска.  
Польская шляхта хвастливо уверяла, что старая русская крепость Смоленск падёт быстро. Однако Смоленск оказал героическое сопротивление. Его осада длилась 20 месяцев. Обороной города руководил воевода М. Б. Шеин.  
Всё население Смоленска, как местное, так и укрывшееся за его стенами, было вооружено, организовано и военные отряды и несло службу на городских укреплениях, отражая приступы врагов.  
Большинство смоленских дворян участвовало в борьбе с интервентами. Наиболее же активной силой в обороне города были посадские люди и укрывшиеся за крепостными стенами окрестные крестьяне.  
Начав открытую интервенцию, Сигизмунд III предложил полякам, находившимся в Тушине, присоединиться к его войску. Часть польских отрядов ушла к королю. Боярская группа тушинцев пошла на сговор с Сигизмундом и заключила с ним 4 февраля 1610 г. договор, по которому польский королевич Владислав должен был стать русским царём. Произошёл полный развал тушинского лагеря. «Тушинский вор», как называли Лжедмитрия II, бежал в Калугу, где он был убит в конце 1610 г. одним из своих сообщников. 

2.3 Лжедмитрий III

Весной 1611 года в Ивангороде появился еще одни человек, называвший себя

царем Дмитрием. Его источники обычно именуют  «вором Сидоркой», хотя по

другим  сведениям, это был московский дьякон Матвей из какой-то церкви за

Яузой. Из Москвы этот «вот» сначала перебрался в Новгород, где на рынке

попытался выдать себя за царевича, но был опознан  и с позором изгнан. Из

Новгорода он убежал в Ивангород и там 23 марта объявил, что он – спасенный

Дмитрий. Лжедмитрий III вступил в переговоры со шведским комендантом Нарвы Филиппом Шедингом, однако король послал к Лжедмитрию III своего посла, который узнал в нем самозванца. После этого шведы прекратили всякие

контакты  с ним.

Между тем «вор», собрав вокруг себя войско из всевозможных «партизан», 8

июля  подошёл к стенам Пскова. В стан Лжедмитрия III стали перебегать

некоторые псковские жители. В это время  до самозванца дошли слухи, что к

Пскову  приближаются шведские войска. Испугавшись  «вор» ушел со своей ратью в  Гдов, где шведы все же настигли его.

Шведский  генерал Горн отправил Лжедмитрию III послание, в котором писал,

что не считает его настоящим царем, но так как его «признают уже  многие»,

то шведский король даёт ему удел во владение, а  за это пусть он откажется о

своих притязаний в пользу шведского принца, которого русские люди хотят

видеть  своим царем. Лжедмитрий III, играя в «законного царя», с

негодованием  отверг это предложение. Под его  предводительством казаки

сделали удачную вылазку и прорвались через шведское окружение. В бою  «вор» был ранен. Его отвезли  в Ивангород, где он узнал о  том, что московские

казаки  признали его своим царем. Вдобавок казаки прислали ему на подмогу

Ивана Лизуна – Плещеева и атамана Казарина Бегичева с казачьим отрядом.

Плещеев, знавший в лицо Лжедмитрия II, публично признал в «воре Сидорке»

царя  Дмитрия Ивановича.

Псковичи  отправили Лжедмитрию III в Ивангород  о готовности принять его. Но его  царствование в Пскове длилось недолго  и оставило у жителей города самые  тяжелые воспоминания. Добравшись до власти, «вор» начал распутную  жизнь, совершал насилия над горожанами и обложил население тяжелыми поборами. Отстали от «вора» и стоявшие под Москвой казаки.

Псковичи  уже готовы были восстать и низвергнуть  очередного «Дмитрия», но

«вор», смекнув, что дело его худо, в ночь на 18 мая бежал из города. За ним

бросились в погоню, привезли в Псков и  посадили в тюрьму. 1 июля 1612 его

повезли в Москву.

По дороге на обоз с «вором» неожиданно напал  польский отряд Лисовского , в

результате  чего Лжедмитрий III был убит.

Есть  и другое свидетельство. Лжедмитрия III все-таки доставили в Москву и

там казнили. 

  2.4 Царевич Пётр Федорович.

В 1606 году, в последние месяцы царствования царя Дмитрия Иванович, терские и  волжские казаки, собравшись в круг, вполне цинично решили выдвинуть  из своей среды «царевича», используя имя которого они могли бы придать «легитимность» своему давно задуманному походу на Волгу за добычей. На «должность» царевича Петра, никогда не существовавшего на самом деле сына царя Федора Ивановича, отыскалось два кандидата, подходивших по возрасту. Одним из них был молодой казак Илейка, который заявил, что в свое время был в Москве, поэтому знает тамошние дела и царские обычаи. Илейка происходил родом из Мурома, поэтому в некоторых источниках можно встретить его прозвище – Муромец. Свою биографию Илейка впоследствии подробно изложил на расспросе, вися на дыбе.

Слух  о том, что на Тереке явился царевич  Пётр Фёдорович, привлёк под

знамена Илейки около четырех тысяч казаков. Казаки послали грамоту царю

Дмитрию Ивановичу о том, что идут к  нему на помощь.

В ответ самозванец в конце апреля 1606 года прислал казакам грамоту, в

которой писал, что если называющий себя Петром и в самом деле царевич, то

он ждёт его у себя на Москве. Встретив в  Самаре грамоту от Дмитрия,

«царевич  Пётр» двинулся дальше, сообщая всем, что едет к своему дяде-царю.

Конечно, вряд ли бы он в самом деле явился в Москву – там его быстро бы

раскусили и скорее всего повесили. Зато, прикрываясь  царской грамотой,

можно было пребывать в безопасности и  спокойно грабить волжские города.

Добравшись  до Свияжска, «царевич Пётр» узнал, что «расстрига» убит, и

казаки  повернули назад. Хитростью проскользнув мимо Казани, они поплыли

далее, грабя встречные суда и прибрежные городки. Затем они переволоклись

на Дон, где услышали о появлении нового Дмитрия…

В это время в Путивле князь Шаховский, ярый сторонник убитого Лжедмитрия и активный участник самозванческой интриги, объявил жителям, что царь Дмитрий жив и находится в Польше. На эту роль ему нужен был любой самозванец. Он активно сносился с Польшей, где также искали кандидата на роль самозванца. Между тем убийство царя в народе было однозначно воспринято как «боярская измена», а раз царя свергли бояре, значит царь пострадал за народ. Эта легенда объединила самый различные социальные слои, и началось массовое восстание, которое поспешили возглавить те же силы, что привели к власти Лжедмитрия I. В воздухе запахло добычей и ватага «царевича Петра» устремилась на этот запах.

Двинувшись  к Путивлю, они по дороге напали на пограничный городок Царев-

Борисов и взяли его штурмом. Такая же участь постигла Оскол. Войдя в

Путивль, царевич и казаки узнали, что царь Дмитрий еще не явился, а всем

заправляет  его «воевода», некто Иван Болотников – персонаж более чем

странный. Ранняя советская историография  в свое время объявила его

«предводителем  крестьянской войны» и «защитником  угнетенных». Однако на

самом деле он был таким же орудием антинациональных сил, как Лжедмитрий I и «тушинский вор». В юности Болотников попал  в плен к татарам, которые

продали его туркам на галеры, был освобожден из плена венецианцами, какое-

то время  жил в Венеции, а затем неожиданно решил вернуться в отечество