Самозванцы на Руси

  Самозванство  на Руси. 

  Введение.

  История России сплошь состоит из тайн и загадок  и одна из них - тайна Смутного времени. Кто убил царевича Дмитрия, кто надоумил Григория Отрепьева назваться государем  России. Множество может быть и  возможно скрываются за темными страницами пошлого. Наверное, навсегда останется  нерешенным вопрос: какую роль в  крахе Бориса Годунова, далеко не самого худшего русского царя, сыграли обрушившиеся на Россию катаклизмы 1601-1602 года? Вполне возможно, не случись этих стихийных  бедствий, династия Годуновых могла  и не прерваться - а это, в свою очередь, влекло несомненное изменение  истории...

  Мне особенно интересна личность Лжедмитрия I: был  ли он на самом деле выдающимся правителем, был ли он реальным шансом для России пойти по европейскому пути развития, а не по деспотичному, как простой  монах смог взойти на русский престол  и, более того, продержаться на нем  около года, кто натолкнул его  на эту идею и кто способствовал  его свержению.

  На все  эти вопросы я попытаюсь найти  ответы и осветить их в своей работе, а после этого прийти к каким-либо конкретным выводам и предположениям. 

  Г л а  в а 11

  В начале XVII века Русское государство вступило в полосу экономического упадка, внутренних раздоров и военных неудач. Настало  Смутное время, ввергшее народ в  пучину бедствий. Государство пережило национальную катастрофу. Оно стояло на грани распада. Внутренний конфликт подорвал силы огромной державы.¹

  Умирая, Иван Грозный передал трон любимому сыну - Федору, а Дмитрию выделил удельное княжество со столицей в Угличе. Оба наследника были больны: Федор  был слабоумным и хилым, а Дмитрий  страдал эпилепсией. Прошло несколько  лет, и Борис Годунов, управлявший  государством от имени недееспособного  Федора, прислал в Углич дьяка  Михаила Битяговского, наделенного  большими полномочиями. Фактически царевич  Дмитрий и его мать лишились почти  всех прерогатив, которыми они обладали в качестве удельных владык. Дьяк контролировал  все доходы, поступавшие в удельную казну². Царевич Дмитрий погиб в Угличе 15 мая 1591. Смерть Дмитрия сопровождалась бурными событиями. В Угличе произошло народное восстание. Смерть Дмитрия вызвала многочисленные толки в народе. Однако в Москве правил законный царь и династический вопрос никого не занимал. Но едва царь Федор умер и династия Калиты пресеклась, имя Дмитрия вновь появилось на устах, а в момент смерти Дмитрия никто из современников не подозревал, что десять лет спустя ‘’убиенному младенцу’’ суждено будет стать героем народных утопий.

  Закрепощение  крестьян и ухудшение их положения  в конце XVI века, резкие формы борьбы Ивана Грозного с боярством, политика церкви, окружившей престол ореолом  святости, - вот некоторые факторы, благоприятствовавшие широкому распространению  в народе легенды о пришествии царя-спасителя.

  В начале XVII века Россия претерпела первую в своей  истории гражданскую войну. Многие, кто пережил Смуту, винили во всех несчастьях проклятых самозванцев, выдававших себя за потомков Ивана  Грозного, ‘’ законных ’’ наследников  престола. В них историки прошлого видели польских ставленников,

  служивших орудием иноземного вмешательства. Но на самом деле почву для самозванства подготовили не соседи России, а  политические и социальные недуги, подтачивающие русское общество изнутри. Недовольны были не только низы общества, но и верхи. Обладая огромными  земельными богатствами и опираясь на древние обычаи, знать, противилась  самодержавным поползновениям монархии и претендовала на то, чтобы делить власть с царем. Избранный на престол  Земским собором в 1598 году Борис  Годунов оставался в глазах бояр худородным выскочкой. Борис Годунов  взошел на трон в несчастливое время.¹ Борис происходил из татарского рода: его предок Мурза Чет выехал из Золотой орды и принял крещение, но это было давно и, с тех пор, Годуновы совсем обрусели. Годунов был очень богат; говорили, что он на свой счет мог вооружить 100000 войска. Он очень умно правил государством: не было ни казней, ни жестокостей, русская земля отдохнула от царствования Ивана Грозного; правитель строил города, увеличивал войско, торговлю, промыслы.²

  Весной в 1601 году десять недель подряд шли проливные  дожди, а в конце лета мороз  повредил хлеб и остальные посадки. На следующий год поля засеяли  гнилым хлебом, который так и не взошел. Россию поразил голод, такой, какого никогда еще не бывало. Бедствия, обрушившиеся на страну при Годунове, придали особую прелесть воспоминаниям  о благоденствии России при ‘’ хорошем ’’ царе Иване Васильевиче. Правительство пыталось бороться с  голодом. Недоброжелатели Бориса считали, что раздача милостыни лишь усилила  голод в Москве, куда потянулся  люд со всей округи. Современники имели  основание упрекать богатых землевладельцев  в том, что они спекулировали  хлебом и обогащались за счет голодающего  народа. Но не спекуляции были причиной бедствия. Суровый климат, скудность  почв, феодальная система земледелия делали невозможным создание таких  запасов зерна, которые могли  бы обеспечить страну продовольствием  в условиях трехлетнего неурожая. ³

  Беда дала выход давно созревшему народному  гневу. Голодные холопы, которым господа  отказывали в пропитании, составляли вооруженные отряды и нападали на помещиков, грабили проезжих на дорогах. К ним присоединялись

  крестьяне и прочий голодный люд. Осенью 1603 года правительственные войска разгромили большой отряд ‘’ разбойников  ’’ в окрестностях столицы. Их предводитель Хлопко был взят в плен и повешен. Волнения 1603 года послужили прологом к гражданской войне, начавшейся после появления на исторической сцене Лжедмитрия I. ⁴ 

  Г л а  в а 22

  В период короткого  междуцарствия после смерти Федора литовские лазутчики подслушали в Смоленске, и записал молву, в которой можно было угадать  все последующие события Смутного времени.¹ Низы охотно верили слухам, порочившим правителя Бориса Годунова и проникнутым живым сочувствием к Романовым. В народных толках о младшем сыне Грозного невозможно уловить никаких похвал в его адрес. О том, что царевич жив говорили как бы мимоходом, без упоминания о его достоинствах или законных правах. Куда подробнее обсуждали вторую версию, согласно которой ‘’ Дмитрий ’’ был самозванцем и пешкой в политической игре правителя. Итак, борьба за обладание тоном и вызванные ей политические страсти, а не крестьянская утопическая идея о ‘’ добром царе ’’ оживили тень Дмитрия. Трагизм положения заключался в том, что молва о спасении младшего сына Грозного проникла в народную толпу, и поэтому никакие гонения не могли искоренить ее. Народные толки и ожидания создали почву для появления самозванца. В свою очередь, деятельность самозванца оказала огромное влияние на дальнейшее развитие народных утопий.

  Первый самозванец объявился в Литве в 1603 году. Власти в Москве тотчас начали следствие  и установили, что под именем царевича скрывается беглый монах Чудова монастыря  Гришка Отрепьев. В Москве находились мать чернеца, его дед и родной дядя. Гришка Отрепьев, в миру Юрий Богданович Отрепьев, родился около 1582 года в семье стрелецкого сотника. Он рано остался сиротой - в пьяной драке его отца зарезали в немецкой слободе. Юрий - Юшка - был человеком редких способностей, усваивал, шутя то, на что другие тратили полжизни. Будучи сиротой он не мог преуспеть в государственной службе, вместо этого он поступил слугою на

  двор к  Федору Никитичу Романову, а после  к князю Черкасскому. В 1600 году Романовы составили заговор против Годунова. Федор Романов, двоюродный брат покойного  царя Федора Ивановича, метил в русские  цари. Однако заговор был раскрыт, Романовых обвинили в покушение  на ‘’ государево здоровье ‘’. Федор  Романов был насильно пострижен  в монахи под именем Филарета, шестилетнего его сына Михаила, и супругу, которую  тоже постригли, и всех родных сослали  в разные места. Отрепьеву, как участнику  заговора, грозили пытка и виселица. Спасаясь, он бежал из столицы и  постригся в монахи.² Но вскоре Гришка вернулся в Москву и стал монахом кремлевского Чудова монастыря. А уже через год он сумел сделать карьеру, его заметил и взял к себе в келью архимандрит, затем Григорий оказался у патриарха Иова. Патриарх Иов в своих грамотах писал, будто взял Отрепьева на патриарший двор ‘’ для книжного письма ’’. На самом деле Иов приблизил способного инока не только из-за хорошего почерка. Чернец вовсе не был простым переписчиком книг. Его ум и литературное дарование доставили ему высокое положение при патриаршем дворе. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Григорий являлся во дворец в свите окольничего Михаила Никитича. Теперь перед ним вновь открылись двери кремлевских палат. На царскую думу патриарх являлся с целым штатом писцов и помощников, среди них был и Отрепьев. Патриарх в письмах утверждал, что чернеца Григория знает и он сам, святейший патриарх, и епископы, и весь собор.¹ Сам же Отрепьев везде разузнавал все, что можно о царевиче Дмитрии, и стал в шутку говорить другим монахам: ‘’ Знаете ли, что я буду царем в Москве ’’. Об этих словах донесли Иову. Патриарх повелел заточить вольнодумца на Белоозере, но родственники уведомили его об этом, и он в начале 1602 года вместе с двумя другими монахами - Варлаамом и Мисаилом - бежал за рубеж. Их маршрут напоминал ломаную линию: Киево-Печерский монастырь, Острог, Гоща, Брачин.

  Вопреки традиционным представлениям, самозванческая интрига  родилась

  не в боярской, а в церковной среде. Отрепьев явился в Литву без обдуманной и правдоподобной легенды, а это  означает, что бояре Романовы не участвовали ‘’ в подготовке царевича ’’. Местом рождения интриги был  кремлевский Чудов монастырь. Зная традиционную систему мышления в  средние века, трудно

  представить, чтобы чернец, принятый в столичный  монастырь ‘’ ради бедности и сиротства’’, дерзнул сам по себе выступить  с претензией на царскую корону. Скорее всего, он действовал по подсказке  людей, оставшихся в тени. Московские власти уже при Борисе объявили, что у вора Гришки Отрепьева ‘’ в совете ’’ с самого начала имелось  двое сообщников - Варлаам и Мисаил Повадьин. Мисаил был ‘’ прост в  разуме ’’. Варлаам казался человеком  совсем другого склада. Он обладал  изощренным умом и к тому же был  вхож во многие боярские дома Москвы. Он, по-видимому, и подсказал Отрепьеву  его будущую роль.²

  Отрепьев, находясь в Киеве, впервые попытался ‘’ открыть ’’ печорским монахам  свое царское имя, но потерпел неудачу, как и в кремлевском Чудовом  монастыре. Печерский игумен указал Григорию и его спутникам на дверь. В Киеве Отрепьев провел три недели в начале 1602 года. После изгнания из Печерского монастыря бродячие монахи весной отправились в Острог ‘’ до князя Василия Острожского  ’’. Князь хотя и не преследовал  самозванца, но велел прогнать его.

  Отрепьев  решил расстаться с двумя своими сообщниками и сбросить монашеское платье. Порвав с духовным сословием, он лишился куска хлеба и, по утверждениям иезуитов, интересовавшихся первыми  шагами самозванца в Литве, вынужден был, оказавшись в Гоще, прислуживать на кухне у пана Гаврилы Хойского. Гоща была тогда центром арианской  ереси, а магнат Гаврила Хойский  был новообращенным арианином, хотя до 1600 года и исповедовал православную веру. Хойский обратил внимание на московского беглеца. Отрепьев после  своих скитаний испытывал к монахам  чувство ненависти, проповеди же антитринитариев произвели на него потрясающее впечатление. Расстриженный  православный дьякон пристал к арианам, стал отправлять их обряды, чем сразу  снискал их благосклонность и  получил возможность обучаться  в арианской школе. Ариане первыми  признали домогательства самозванца, но их благословение не принесло

  выгоды Отрепьеву.¹ Поддержка ариан упрочило материальное благополучие Отрепьева, пошатнувшееся после разрыва с православным духовенством, но нанесла его репутации огромный ущерб. Самозванец не предвидел всех последствий своего шага. В глазах русских людей ‘’ хороший царь ’’ не мог исповедовать никакой иной веры, кроме православия. Московские власти, заслышав о переходе Отрепьева к арианам, навеки заклеймили его как еретика.

  После Григорий поступил на службу к богатому и  сильному польскому пану Адаму Вишневецкому, ревностному стороннику православия. Прослужа при его дворе некоторое  время, Отрепьев притворился тяжело больным; исповедовать его пришел иезуит, духовник Вишневецкого. Григорий сказал иезуиту: ‘’ Похорони меня, как царевича. Я не скажу своей тайны, но по смерти моей ты найдешь под моей постелью свиток, в котором все написано ’’. Иезуит тотчас же взял этот свиток, где Отрепьев написал, что он царевич  Дмитрий, что Борис хотел его  убить в Угличе, но верный лекарь спас его, а вместо него был убит сын священника, что бояре проводили  его в Литву, чтобы спасти от Бориса. Вишневецкий узнал об этом от духовника, сначала удивился и не поверил; но Григорий, со слезами на глазах, рассказал  ему много обстоятельств из жизни  царевича, показал ему крест с  дорогими каменьями, якобы данный ему  боярином Мстиславским, его крестным отцом, в знак благословения, и князь  поверил Отрепьеву.¹Вишневецкий признал ‘’ царевича ’’ не потому, что поверил его бессвязным и наивным басням. В затеянной игре у князя Адама были свои цели. Вишневецкий враждовал с московским князем из-за земель. Приняв самозванца, он получил возможность оказать давление на русское правительство. Признание со стороны Вишневецкого имело неоценимое значение для Отрепьева. Покровительство князя Адама сулило самозванцу большие выгоды, поскольку эта семья состояла в дальнем родстве с Иваном Грозным. После того как Вишневецкий признал безродного проходимца ‘’ своим ’’ по родству с угасшей царской династией, самозванческая интрига вступила в новую фазу своего развития. ²

  Отрепьев  и его покровитель рассчитывали навербовать несколько тысяч  казаков и вторгнуться в пределы  России в тот момент, когда русские  полки будут связаны борьбой  с крымцами. Весной 1604 года вторжения  орды ждали со дня на день, но Крым так и не решился на войну с  царем, а вольница не собралась под  знамена самозванца, силы же, собранные  в имении Вишневецкого, были слишком  невелики, чтобы начинать войну. Военные  планы Отрепьева потерпели полное крушение.

  Вишеневецкий  не оправдал надежд самозванца. Он отверг требования Бориса о выдаче ‘’ вора ’’, но не решился отправиться с  царевичем в московский поход. Отрепьев порвал с князем и перебежал в  Самбор к разорившемуся католическому  магнату Юрию Мнишеку. Мнишек спешил взять игру в свои руки. Он не только принял Отрепьева с царскими почестями, но и поспешил породниться с ним. Поощряемый Мнишиком, самозванец сделал предложение его дочери Марине. Отец встретил эту новость благосклонно, но объявил, что даст ответ после  того, как ‘’ царевич ’’ будет  принят королем в Кракове. В Самборе  Григорий тайно принял католичество и подписал договор с обязательством в течение года привести все православное царство Московии в лоно католичества. Также ‘’ царевич ’’ подписал грамоту  о передаче Мнишеку и его наследникам  на вечные времена Северской земли  и Смоленщины, а также смежных  земель ‘’ из другова государства, близь Смоленской земли, еще много  городов, городков, замков ’’. Воспользовавшись помощью Сигизмунда III, Юрия Мнишека  и других магнатов, самозванец навербовал до двух тысяч наемников. Весть о  ‘’ спасшемся царевиче ’’ быстро достигла казачьих станиц, и с Дона, к нему на помощь, двинулись отряды казаков. Но оказавшись в России наемное войско Лжедмитрия I ,разбежалось после первых столкновений с войсками Годунова, лишь поддержка вольных казаков, да восставшего населения Северщины спасла Отрепьева от неминуемого поражения.