Русь и печенеги в X-XIвв

ЮФУ Педагогический Институт

факультет социально-исторического образования

 

 

Курсовая работа

 

Тема: Русь и печенеги в X-XIвв.

 

 

выполнил студент I курса группы №11

Коцеба Александр Борисович

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ростов-на-Дону

2012

План Курсовой работы:

 

1. Предпосылки появления печенегов………………………………………………………стр.3

2. Борьба  Руси  с печенегами  при Владимире и Ярославе………………………………..стр.6

3. Привлечение печенегов русскими князьями………………………...............................стр.13

4. Литература……………………………………………...………………….......................стр.17

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Восточная страна нынешней российской монархии, где текут реки Иртыш, Урал, Волга, в продолжении многих столетий ужасала Европу грозным явлением народов, которые один за другим выходили из её степей обширных, различные, может быть, языком, но сходные характером, образом жизни и свирепостию. Все были кочующие; все питались скотоводством и звериною ловлею: гунны, угры, болгары, авары, турки – и все они исчезли в Европе, кроме угров и турков. К сим народам принадлежали узы и печенеги, единоплеменники туркоманов». – пишет  Н.М. Карамзин, описывая явление печенегов на Русь.1

Таким образом, печенеги в отечественной историографии традиционно рассматривались как очередная волна кочевников из степей Средней Азии, что обрушилась на государства Восточной Европы.

«Печенеги – ветвь древнего этноса «канг», населявшего страну. Кангай – степь между Иртышом и Аралом (предки их упоминаются в истории при описании хунно-китайских войн II в. до н.э.). Следовательно, в XI в. их этногенез был в последних фазах, скорее всего в гомеостазе», - пишет Лев Гумилев. Природные условия, а именно климатические, были немилостивы к кангалам. Они населяли экстрааридную зону, и потому засухи III и X веков весьма сильно ударили по их хозяйству.

Но они же толкнули часть кангалов на переселение в чужие страны. «Так, в 889 году те из них (считает Гумилев), что носили имя «пацзынак» (печенег), еще в самом начале надвигающейся засухи перебрались в Причерноморье, где и пережили это тяжелое время. Когда степи вновь зазеленели, овцы нагуляли жир, а кони – силу, печенеги воспряли вместе с природной средой, «ибо при гомеостазе этнос неотделим от биоценоза вмещающего ландшафта» (Л.Гумилев).2 И именно тогда печенеги начали испытывать культурное влияние соседей, поскольку, в голодном X веке степнякам было не до культуры. Но когда к XI в. голод канул в прошлое, можно было призадуматься не только над вопросами о смысле жизни, но и о выборе друзей. Выбор для печенегов был, ограничен тремя вариантами – православием, латинством и исламом, а если все это не подойдет, то можно оставаться верным древней традиции. То, что большая часть печенегов стали мусульманами, подтверждает автор XII века Гарнати.

Повышенное увлажнение для сухих степей – благо, ибо с ним непосредственно связано увеличение травянистых пространств, что составляют кормовую базу для коней и скота. Это сказывается и на росте военной мощи: летописи фиксируют, что кочевники от защиты своих жилищ и пастбищ переходят к набегам на соседей. Эти новые враги, страшные своей многочисленностью и смелостью, молниеносно окружали и нападали на неприятеля и так же мгновенно скрывались; отличаясь безумной отвагой они, лихие наездники, бросались на лошадях в самые глубокие реки или употребляли заместо лодок большие кожи. Не зная земледелия,  и обитая в шатрах, кибитках, или вежах, этот народ,

вытесненный гузами из степей саратовских, искал «единственно тучных лугов для стад»; искали печенеги также, и – «богатых соседей для грабительства».

По подсчетам арабских писателей, путь из конца в конец печенежских земель занимал месяц конной езды. Летом, в поисках пастбищ, печенеги устремлялись в днестровские степи, к берегам Черного моря и на равнины Подунавья, а с наступлением осени возвращались в Приднепровье.

По-тюркски имя этого народа звучало – «беченек»; византийцы называли печенегов – «пацинаки» (или «пачинакиты»), а у арабов их звали – «баджнак». Некоторые историки полагают, что этноним «беченек» (печенеги) происходит от имени исторического, или легендарного вождя Бече.

По русским летописям печенеги появились в 915 году, они носили персидскую одежду, и имели свирепую наружность. Ибн Фадлан, видевший печенегов своими глазами, описал их внешность так: «Они темные брюнеты с совершенно бритыми бородами».

Встреченные у стен Киева сильным войском, печенеги не захотели «отведать счастия в битве» и мирно удалились в Молдавию и Бессарабию. Там они стали вскоре грозой своих соседей, помогая за деньги и недругу, и другу. Заключив союз с князем Игорем, печенеги прошли на Дунай и в течении пяти лет не тревожили Россию. До 80 гг. XI века печенеги выступают важным фактором в русско-византийских отношениях, контролируя путь «из варяг в греки». Они оказывались также и влиятельными партнерами в различных политических союзах, а, кроме того, печенеги выступали носителями культурного взаимовлияния народов Восточной Европы.

Десятилетия кочевой жизни в днепровско-днесторских степях и регулярные набеги на соседей обогатили печенегов, сделали их, по свидетельству персидского географа XI века Гардизи, владельцами больших стад лошадей и баранов, золотых и серебряных сосудов, серебряных поясов и хорошего оружия. Среди характерных печенежских изделий упоминаются между прочим трубы в виде бычьих голов, при помощи которых ханы подавали сигналы своим воинам во время боя. Часть этих предметов присутствует в печенежских могильных курганах – наборные серебряные пояса, серединные костяные накладки, тяжелые луки, прямолезвийные сабли, колчаны со стрелами, глиняные сосуды с «роскошным» орнаментом и т.д. Рядом со всадником хоронили его коня, положенного на брюхо, взнузданного и оседланного. В X в. такой погребальный обряд распространился по всей Великой степи. Летние дожди способствовали такому росту их военного потенциала, что политика кочевых племен и, особенно печенегов, с 1027 года изменилась диаметрально.

В 1036 году печенеги безо всякого повода напали на Русь и осадили Киев. Это нападение было вполне неожиданным, поскольку до этого 15 лет они жили в мире с руссами. Тем не менее Киев продержался до прихода Ярослава из Новгорода, с словенами и варягами. Бой произошел на месте, где ныне стоит храм Св. Софии, и продолжался целый день. Печенеги были разбиты и навсегда отошли от русских границ.

Отсюда видно, что изначальное политическое положение печенегов в среднеазиатском регионе было достаточно скромным. И в сравнении с другими тюркскими народностями печенеги были слабым

объединением, которое даже не смогло отстоять свои земли в борьбе с одним из племен огузского государства – саларами, не то чтобы захватить новые и создать как гузы, тюргуши, уйгуры и кимаки

многоэтническое кочевое государство – каганат.

Бежав от огузов, говорит Константин Багрянородный, печенеги «стали бродить по разным странам, нащупывая себе место для поселения».

Очевидно, что этот кочевой народ к поискам новых земель, в основном, вынудили две причины:

1. Вытеснение печенегов гузами из степей

2. Климатические условия, непригодные для дальнейшего проживания (засуха)

Отсюда очевидно и то, что судя по-всему, именно поиски новых пастбищ с более подходящими климатическими условиями, и явились предпосылками появления печенегов на Руси.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В 992 году пришли печенеги из-за Сулы. Владимир вышел к ним навстречу на Трубеж подле Переяславля, и стали русские на одной стороне реки, печенеги – на другой, но ни те, ни другие не смели перейти на сторону противную. Тогда князь печенежский подъехал к реке, и кликнул Владимира, и сказал ему: «Выпусти ты своего мужа, а я своего – пусть борются. Если твой муж бросит моего на землю, то не будем воевать три года; если же наш муж бросит твоего оземь, то будем разорять вас три года». С тем и разошлись. Владимир, возвратившись в стан свой, разослал глашатаев по лагерю, со словами: «Нет ли такого мужа, который бы схватился с печенегом»? И не сыскался нигде. Приехали на следующее утро печенеги, привели своего мужа, а у наших не оказалось. Стал крепко печалиться Владимир, посылая по всему войску своему, и пришел, наконец, к князю один старый муж со словами: «Князь! Есть у меня один сын меньшой дома; я вышел с четырьмя, а он дома остался. С самого детства никто его не бросил еще оземь. Однажды я бранил его, а он мял кожу, так он рассердился и разодрал кожу руками».3

Услышав об этом, обрадовался Владимир, и послал за ним. Когда привели его к князю, и князь поведал ему все, тот отвечал: «Князь! Не знаю, могу ли я с ним схватиться, - испытайте меня: нет ли большого и сильного быка»? И нашли быка, большого и сильного, и приказали разъярить его; а после возложили на быка раскаленное железо и отпустили. И побежал бык мимо него, и схватил быка рукою за бок и вырвал кожу с мясом, столько, сколько захватила рука его.

Владимир сказал ему: «Можешь с ним бороться». На следующее утро пришли печенеги и стали вызывать на бой: «Есть ли муж? Вот наш готов»!4 Владимир повелел в ту же ночь надеть вооружение, и сошлись обе стороны. Выпустили печенеги своего мужа, и был он очень велик и страшен.

А когда выступил муж Владимира, увидев его, печенег посмеялся, поскольку, был тот с виду неказист, - среднего роста. И размерили место между обоими войсками, и пустили их друг против друга. Схватившись, принялись они бороться, и крепко жать друг друга, и удавил муж Владимира печенега досмерти. И бросил оземь. Раздался крик, и печенеги побежали, и гнались за ними русские, избивая их, и так прогнали. А князь Владимир, на радостях заложил город у брода того, и назвал город Переяславлем, ибо перенял славу отрок. Как пишет С.М.Соловьев «в 995 г. опять пришли печенеги к городу Василеву. Владимир вышел против них с малою дружиною, и когда вступили в битву, то не смог удержаться, побежал и едва укрылся от врагов под мостом».

«Случай, опасный для Владимировой жизни, - упоминает о том событии Н.М.Карамзин – еще более утвердил сего князя в чувствах набожности. (...) Окруженный со всех сторон врагами свирепыми,

Владимир обещался, ежели Небо спасет его, соорудить в Василеве храм празднику того дня, Святому Преображению».

 

«Избавившись от беды, - пишет Соловьев, - Владимир точно поставил церковь, и сделал большой праздник, наварил меду и созвал бояр своих, и посадников, и старшин изо всех городов и всяких людей много, а нищим раздал триста гривен.

Праздновав восемь дней, Владимир возвратился в Киев на Успение Богородицы и тут опять сделал большой праздник, созвав бесчисленное множество народа».

Будучи не только удачливым полководцем, но и опытным дипломатом, Владимир, заключил мирные договоры с королями Венгрии, Чехии и Польши, чем обезопасил западные рубежи своей державы. Это позволило сконцентрировать все силы государства на борьбе с печенегами.

В 997 году Владимир пошел к Новгороду за войском, потому что война, говорит летописец, была сильная и беспрестанная, а печенеги, узнав, что князя нет, пришли и стали около Белгорода о чем в летописи сохранилось следующее любопытное предание, - Повесть о Белогородском киселе:

Осадив Белгород, не давали печенеги выйти из города, и был в городе сильный голод, и не мог Владимир помочь, так как не было у него воинов, а печенегов было многое множество. И затянулась осада города. Собрали вече в городе, и сказали: «Вот уже скоро умрем от голода, а помощи нет от князя. Разве лучше нам так умереть? – сдадимся печенегам – кого пусть оставят в живых, а кого умертвят; все равно помираем уже от голода». И так порешили на вече. Был же один старец в городе, который не был на том вече, и спросил он: «Зачем было вече»?

И поведали ему люди, что завтра хотят сдаться печенегам. Услышав об этом, послал он за городскими старейшинами и сказал им: «Слышал, что хотите сдаться печенегам».

Они же отвечали: «Не стерпят люди голода».

И сказал им: «Послушайте меня, не сдавайтесь еще три дня, и сделайте то, что я вам велю».5 Они же с радостью обещали послушаться. И сказал им старец собрать хоть по горсти овса, или пшеницы, или отрубей. Они радостно пошли и собрали. И повелел женщинам сделать болтушку, на чем кисель варят, и велел выкопать колодец и вставить в него кадь, и налить ее болтушкой. Затем, велел он выкопать и другой колодец, вставить в него кадь, и поискать меду.

Они же пошли и взяли лукошко меду, которое было спрятано в княжеской медуше. Приказал старец сделать из того меду пресладку сыту и вылить в кадь в другом колодце. На следующий день велел он послать за печенегами. И сказали горожане, придя к печенегам: «Возьмите от нас заложников, а сами войдите человек с десять в город, чтобы посмотреть, что творится в городе нашем».6

Обрадовались печенеги, подумав, что хотят им сдаться, взяли заложников, а сами выбрали лучших мужей в своих родах и послали в город, чтобы проведали, что делается в городе. Пришли печенеги в

город, и сказали им люди: «Зачем губите себя? Разве можете перестоять нас? Если будете стоять и десять лет, то что сделаете нам? Ибо имеем мы пищу от земли. Если не верите, то посмотрите своими

глазами». И привели печенегов к колодцу, где была болтушка для киселя, и почерпнули ведром и вылили в горшки.

А когда сварили кисель, взяли его и пришли с ним к другому колодцу, и почерпнули сыты из колодца и стали есть сперва сами, а потом и печенеги. И удивились те, и сказали: «Не поверят нам князья наши, если не отведают сами».

Люди же налили им корчагу кисельного раствора и сыты из колодца и дали печенегам. Они же, вернувшись, поведали все, что было. И, сварив, ели князья печенежские, и диву давались. И взяв своих заложников, а белгородских отпустив, поднялись и пошли от города восвояси.

Таким образом,  - «...хитрость умного старца, впрочем не совсем вероятная, спасла граждан», - пишет Н.М.Карамзин, усомнившись в достоверности событий, описанных Нестором.7

Об отношениях Владимира к печенегам упоминает и немецкий миссионер Брун, бывший у печенегов в 1007 году: «Мы направили путь к жесточайшим из всех язычников, печенегам,  - пишет Брун – Князь руссов, имеющий обширные владения и большие богатства, удерживал меня месяц, стараясь убедить, чтоб я не шел к такому дикому народу, среди которого я не мог снискать душ господу, но только умереть самым постыдным образом. Не могли убедить меня, он пошел провожать меня до границ, которые он оградил от кочевников самым крупным частоколом на очень большое пространство. Когда мы вышли за ворота, князь послал старшину своего к нам с такими словами: «Я довел тебя до места, где кончается моя земля, начинается неприятельская. Ради Бога прошу тебя не погубить к моему бесчестию, жизнь свою понапрасну. Знаю, завтра, прежде третьего часа, без пользы, без причины вкусишь ты горькую смерть».(Брун говорит, будто имел Владимир какое-то видение).