Развитие монархии в России

     Идеология абсолютизма складывалась под воздействием западноевропейской литературы(Гуго Гроций, Томас Гоббс, Готфрид Вильгельм Лейбниц, Христиан Вольф), а идеологом политического учения, который в “Праве воли монаршей” восхвалял “богоугодную” роль царя, его политику как “общее благо” и преобразования для “всенародной пользы”, был Феофан Прокопович. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Органы сословного представительства.

2.1 Статус монарха

      Укрепление княжеской власти и превращение московского князя в государя “Всея Руси” - процесс длительный. Начало ему положил еще Дмитрий Донской, завершивший ликвидацию общественно-вечевых институтов, противостоявших объединительным тенденциям московских правителей. Уже преемник Дмитрия на московском престоле князь Василий пытался связать свою власть с “Божией милостию”, однако особое политическое звучание эта формула приобретает лишь в титуле Ивана III - после свержения татарского ига.  Как отмечает Фроянов И.Я., термин “самодержавство” в значении прерогатив царской власти появился еще в языке времен Василия Темного. Что же касается Ивана III, то в его титулатуре присутствуют определения “государь”, “самодержец”, “царь”.

       Власть московского великого  князя значительно укрепилась  и при Иване III. Втором браком он женился на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог, подчеркнув тем самым независимость своей власти от московского боярства. Тогда же сложились основные атрибуты царской власти: византийский герб - двуглавый орел - стал гербом Московской Руси. В торжественных случаях Иван III надевал шапку Мономаха и оплечья (бармы). Его линию на усиление власти великого князя затем продолжили Василий III и Иван IV (Грозный).  В январе 1547 г., используя как повод свое совершеннолетие, Иван IV официально “венчался на царство”. Шапку Мономаха и другие регалии царской власти Иван IV принял из рук московского митрополита Макария, который был если и не инициатором, то руководителем этого мероприятия. Церковь тем самым как бы утверждала божественное происхождение царской власти, укрепляя одновременно и свой авторитет. С этого времени великий князь московский официально стал называться царем⁷.

         Во времена Ивана IV, безусловно, под “самодержцем” понимали  монарха с неограниченной властью.  Сам Иван IV вряд ли в этом  сомневался. На рубеже XV- XVI вв. титулы  “самодержец”, “государь” и “царь”  действительно обозначали монарха  самостоятельно “державшего” русскую  землю и владевшего ею единолично, имевшего в своих руках всю  полноту государственной власти. По наблюдениям историков русского  государства и права, употребление  слова “государь” означает установление  неограниченной власти. Именно поэтому  новгородцы в свое время долго  и упорно сопротивлялись именовать  этим титулом Ивана III взамен  “господина”: они знали, что  с признанием государевой власти  над Новгородом, выраженной в  новом титуле, им придется распрощаться  с демократическими традициями  вечевой независимости от центра.

В исторических условиях конца XV - начала XVI вв. такая  власть, по мнению Фроянова, могла быть только деспотической, то есть ничем не ограниченной властью монарха⁸.  

2.2 Боярская дума

  В период складывания централизованного русского государства, а также во времена междуцарствий и внутренних распрей, роль законодательного и совещательного органа при великом князе, а позднее при царе играла Боярская дума. В ее состав входили знатные московские бояре, а также удельные князья с некоторыми своими боярами. Заседания Боярской думы происходили, как правило, в Грановитой палате Московского Кремля.

         По утверждению Л.В.Черепнина,  с образованием единого государства  дума - совет при московском великом  князе - становится общегосударственным  органом. Процесс выделения института  боярской думы он связывает  с упадком института третейского  княжеско-боярского суда - системы решения княжеских споров времен раздробленности путем передачи их на рассмотрение выбранного обеими сторонами судьи: митрополита, князя, бояр. Исчезновение института княжеско-боярского суда, по мнению исследователя, привело к усилению единовластия великого князя (царя), стоявшего во главе державы. Между прочим, этим утверждением Черепнин подрывает собственные выводы о существовании в России органов сословного представительства, реально ограничивавших власть царя. (Речь об этом пойдет ниже.)

        Члены боярской думы назначались  великим князем (“вводились”). Однако, по мнению Н.Е.Носова, этот факт  не лишает этот орган сословно-представительского  характера, поскольку при назначении  в думу строго соблюдался местнический  принцип. Великий князь мог  предать опале, даже казнить  своего боярина, но он не  мог ввести в думу лицо, не  имевшее на это права в силу  своей низкой родовитости и  заслуг его предков на московской  службе. На наш взгляд, в таком  утверждении есть противоречия. Как пишет далее тот же автор,  боярское сословие, принимавшее  участие в думе, сформировалось  как результат слияния съехавшейся  в Москву русской знати и  в этом смысле как бы закрепляло  “правительственное положение”  боярства в новом государственном  порядке и играло важную роль  в ограничении московского самодержавия. По-видимому, в таком представлении  боярскую думу никак нельзя  назвать представительным органом,  поскольку, чем больше она сближается  с царской властью, тем больше  она попадает в зависимость  от нее, что и было доказано  в период опричнины. В соответствии  с Судебником 1497 г. (ст.1), на бояр  и окольничих, как членов боярской  думы, возлагался верховный суд,  а следовательно, и судебно-административный надзор за деятельностью всей системы центрального и местного судопроизводства. На этом основании Носов делает вывод, что уже в конце XV века дума выступает как достаточно конструктивный верховный совет при великом князе, разделяющий с ним законодательную и судебную власть.

       Однако, на наш взгляд, источники  XVI в. не позволяют толковать о каком-либо серьезном ограничении власти государя. Бояре при Иване III или Василии III не образовывали какого-либо самостоятельного государственного учреждения; нет сведений и о заседании думы в полном составе в то время, а также о принятых ею решениях. Бояре по традиции были лишь советниками государя (именно так они и именуются в ряде источников), причем он сам решал, кого именно позвать на совещание. В частности в статье 98 Судебника 1550 г. речь идет о процедуре принятия законов -“с государева докладу и со всех боар приговору”. Однако в законе не говорится, что решения могут приниматься только таким способом: естественно, как и прежде, государь мог решить любое дело и без совета с боярами. В принципе, практически все законы второй половины XVI в. оформлялись либо как царские указы, либо как приговор царя с боярами - строгой системы не было. Появление же термина “боярский приговор”, вошедшей в употребление в 40-е XVI века , по мнению отечественного историка М.Крома, свидетельствует не о покушении бояр на прерогативы монархической власти, а о превращении думы в центральное правительственное учреждение, координировавшее работу государственного аппарата. Эти функции дума приняла на себя в годы малолетства Ивана IV, когда монарх был, в сущности недееспособен. Но те же функции боярская дума сохранила и в последствии, на протяжении 2-ой половины XVI века, ибо управление огромной страной требовало создания такого высшего органа, который бы контролировал деятельность центральных учреждений.

        Следовательно, когда знатные  “московиты” называли себя холопами  государя, это не было преувеличением  вроде европейского “ ваш покорный  слуга”. Бояре со всем своим  имуществом и семьями всецело  находились в царской власти. Ликвидировав или подчинив местную  политическую элиту, как это  произошло в Новгороде, Москва  могла делать с покоренной  областью все, что угодно: переселять  ее жителей, вводить любые налоги  и повинности, перекраивать земельные  владения. Хотя бы только на  этом основании боярскую думу нельзя отождествлять, как это делают некоторые советские историки с парламентом в Великобритании или с Генеральными штатами во Франции: никаких форм самоорганизации бояр в отдельных землях Руси в период образования централизованного государства уже не существовало. Значение боярской думы во времена Ивана IV начало падать именно потому, что русская знать не была объединена ни в какие корпорации, а поодиночке бояре и князья были бессильны перед верховной властью⁹.  

2.3 Земский собор  

Новому  уровню политической организации страны, сложившемуся к середине XV в. - единому  государству, должны были соответствовать  и новые социальные институты - сословия и представительные учреждения, отстаивавшие интересы крупных областей. О.И. Чистяков пишет, что характерным органом сословно-представительной монархии в России были земские соборы.

        Земские соборы собирались нерегулярно.  Первый из них, созванный в  1549 г. и заседавший до 1550 г., принял  “Судебник” 1550 г. и сформировал  программу реформ середины XVI века. Последний земский собор состоялся  в 1653 г. в связи с решением  вопроса о включении Украины  в состав России.

        В земский собор входили, прежде  всего, боярская дума - бояре и  удельные князья, и Освещенный  собор - высшие слои духовенства.  На многих совещаниях земских  соборов присутствовали также  представители дворянства и верхушки  посада. Схематически систему органов  власти и управления России  середины XVI века можно представить  следующим образом: В истории  развития земских соборов в  целом можно выделить соборы 3-х  групп: 1) выборные; 2) соборы последних  лет Смуты и 1648 г.; 3) все прочие. При этом первые соборы можно не учитывать, поскольку они созывались главным образом для “заслушивания правительственных деклараций” (например, собор 1549 г.) и санкционирования законодательных и иных мероприятий (собор 1551 г.).

        В период избрания в 1613 г.  первого Романова соборы также  не играли значительной роли, поскольку решали все влиятельные  бояре. А после Смуты было  восстановлено самодержавие в  полном его значении, то есть  монархия без каких-либо ограничений.  В середине XVII века, когда стали  проявляться первые признаки  абсолютизма, соборы служили правительству  в основном местом для произнесения  заявлений, в том числе - внутриполитических.

       Соборы 1611- 1613 и 1648 гг., в противовес всем остальным, действительно вынесли хоть какие-то решения: в частности, соборам 1648 г. удалось предопределить Уложение 1649 г. Как отмечает Торке, влияние населения на законодательство здесь чувствуется гораздо больше, чем влияние даже французских Генеральных штатов в XV и XVI вв., но связано это было, скорее, с периодами “безвластия” и “ополчений” в России, чем с реально действовавшей системой законодательной представительной власти. Эпизодические явления деятельной работы земских собраний в России очень быстро миновали. Как уже говорилось выше, оценка роли и политического влияния земских соборов в исторической литературе крайне неоднозначна. Но прежде, чем останавливаться на ней, следует вспомнить о происхождении самого словосочетания “земский собор”. Впервые оно было введено К.С.Аксаковым в 1850 г. по аналогии с выражением “земская дума”, использованным еще Карамзиным Н.М. Позднее С.М.Соловьев ввел этот термин в свою “Историю России”, и с тех пор “земский собор” укрепился в научном языке. Русские славянофилы видели в нем признак противостоящей царю “силы народа”; в соответствии с действительно существующим выражением “собор всея земли”, “земля” означала для них весь народ, хотя как известно, крестьяне, составлявшие почти 90% населения Руси, в работе соборов, за единичными исключениями, не участвовали. По определению Л.В.Черепнина, земский собор являлся сословно-представительным органом единого государства; совещанием правительства объединенной Руси с сословными представителями, созданный в противовес произволу феодального права.

      Противоположную точку зрения  высказывают некоторые современные  историки. Немецкий ученый Торке Х.-Й., например, рассматривает сущность земских соборов с точки зрения этимологии слова “земство”. “Земские дела” - в его понимании - это задачи и потребности местного самоуправления, созданного при Иване IV, в отличие от центрального, правительственного, т.е. - “государевых дел”. “Земские люди” или “земля”, в отличие от служилых людей, это выборные местные должностные лица, принадлежащие (за исключением, например, дворянских губных старост) к посадскому населению. На этом основании Торке делает вывод, что выражение “земский собор” не может означать учреждение в целом, в которое входили царь, освященный собор, дума, служилые люди и, наконец, земские люди¹⁰.

         Совершенно иначе термин “земство” трактует Черепнин, который полагает, что земство по отношению к XVI в. - это именно “вся земля”, государство: “дела земские” - государственные дела, “устроение земское” - государственное строительство, устройство. Правы, по-видимому те историки, которые считают, что местное выборное управление и его представители в Москве - не то же самое, что сословие: посадские люди, хотя они и должны были выбирать только самых “лучших” (т.е. - богатых) людей, не имели качеств гражданина в западноевропейском понимании - их зависимость от правительства и политическое бесправие были слишком велики. В разгар опричнины участники собора 1566 г. умоляли царя прекратить репрессии: за такую дерзость челобитчики лишились своих языков.

           Торке, например, рассуждая о сущности сословия, указывает на два значения этого понятия: профессиональное и территориальное. По его мнению, когда речь идет о сословном представительстве, следует принимать во внимание не столько социальное или профессиональное значение сословий, сколько состав территорий, которые они представляют. Этой “территориальной зависимости” русские посадские и торговые люди не обнаруживали, т.е. в России в данный период времени еще отсутствовал институт гражданства - основная предпосылка создания сословного представительства. Западные сословия представляли из себя политическую силу, потому что черпали ее в местных интересах - в провинциальном сепаратизме (например, сеймики в Польше или ландтаги в Германии). Сословные собрания в западных странах, если и не издавали законов, то по крайней мере, управляли на местном уровне. сли и не издавали законов, то по крайней мере, управляли на местном уровне. В России же этого не было. Русское дворянство не могло развить настоящего сословного сознания не только из-за отсутствия исторических предпосылок, но еще и потому, что оно было обязано служить, то есть до 1762 г. дворянство не было свободно по отношению к государю.