Равзвитие судебного процесса в России в XI - XIX вв

     «Гонение  следа» - третья стадия судебного  процесса, заключавшаяся в поиске  доказательств и преступника  (ст. 77 ПП). При отсутствии в Древней  Руси специальных розыскных органов и лиц гонение следа осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины, все добровольцы.

     Система  доказательств по «Русской Правде» состояла из свидетельских показаний («видоков» - очевидцев преступления и «послухов» - свидетелей доброй славы, поручителей); вещественных доказательств («поличное»); «ордалий» (испытания огнем, водой, железом); присяги. На практике существовал также судебный поединок, не упоминавшийся в «Русской Правде». В законе ничего не говорится также о собственном признании и письменных доказательствах.»[3]    

   [1] – И. А. Исаев. История государства и права России. Издательство «Юристъ», 2001 г. ст. 44.

   [2] – И. А. Исаев. История государства и права России. Издательство «Юристъ», 1996 г. ст. 17.

   [3] – И. А. Исаев. История государства и права России. Издательство «Юритсъ», 1996г. ст. 19-20. 
 

     Также в «Русской Правде» статья 74 предусматривала вознаграждение княжеской администрации за осуществление ими судебных функций, а статья 86 устанавливала «железный урок»: 40 гривен – в казну, 5 гривен – мечнику. Судебные пошлины законом рассматривались как плата судье за решение дела, и – статья 107 предусматривала их размеры в зависимости от характера дела, указывала на круг должностных лиц, в пользу которых они поступали.

    «Русская Правда» всегда указывает при необходимости на принадлежность к конкретной социальной группе (дружинник, холоп и т.д.). В массе статей о свободных людях, именно свободные и подразумеваются, о смердах речь заходит лишь там, где их статус необходимо специально выделить.

     ««Русская Правда» – закон феодальный. Он защищает интересы господствующего класса феодального общества, т. е. крупных землевладельцев, укрепляет их права на землю и сидящих на этой земле землевладельцев – крестьян, которых тогда называли смердами.

      …Много важных деталей из жизни как высших классов общества, так и «низов» отмечено в «Русской Правде». Мы можем войти в жилище феодала, увидеть его хозяйство, непосредственно зависимых от него производителей разных категорий (смерды, рядовичи, холопы и др.). Можем увидеть, как и в каких условиях работают эти люди, как трудно им живется, как дешево ценится их жизнь». Действительно «Русская Правда» большое внимание уделяла определению порядка отыскания пропавших вещей и холопов, защищая право собственности феодалов.

     Рассмотрим же положение крестьян как феодально-зависимого класса. «На основании «Русской Правды» В. И. Ленин впервые вскрыл положение смерда-крестьянина в Киевской Руси. Сделать это было нелегко, так как буржуазная наука настолько запутала вопрос, что в конечном счете в лице А. Е. Преснякова признала его неразрешимым.

     Если  мы поставим изучение социально-экономического  положения крестьян-смердов на  более широкую базу источников, если мы будем привлекать славянские  «Правды», то замечательный вывод  В. И. Ленина найдет новое неоспоримое подтверждение.

     В  «Русской Правде» смердов касаются шесть статей. Из них наиболее важны в «Правде» Ярославичей – ст. 25 и 26, где имеется перечень непосредственных производителей в феодальной княжеской вотчине («А в рядовници княже 5 гривен, А в смерде и в холопе 5 гривен»), и в «Пространной Правде» - ст. 90, гласящая, что если смерд умрет без сыновей, то его имущество переходит князю». [1] Хоть эти статьи всегда были спорными, т. к. в одном из списков древнейшей «Правды» первый текст звучит иначе («А в смердьи в холопе»), возникает вопрос: считать ли зависимого смерда приниженным до уровня холопа или смерда рабовладельцем, эксплуататором чужого труда? Ведь во всех славянских «Правдах» зависимый крестьянин изображен в приниженном положении и эксплуататором чужого труда нигде не является. Несмотря на это, все равно видно разное положение разных слоев населения в судебном процессе. 

   [1] – Б. Д. Греков. Киевская Русь. Ст. 541, 543 – 544.        

     «Русская Правда», представлявшая собой первоначально большей частью свод церковных правил и языческих обычаев, постепенно превращается в свод правил исходящих от администрации, и в первую очередь от государства.

     Уже в это «темное» время появляются элементы современной правовой системы, такие как подобие присяжных заседателей. По мере развития «Русской правды» процесс из обвинительного приобретает состязательный характер.

     ««Русская Правда» - свод феодального права Киевской Руси в 11 – 12 вв. основные источники: обычное право, княжеское законодательство, судебная практика. Нормы Русской Правды легли в основу Псковской и Новгородской судных грамот, а также украинского, белорусского и литовского права.» [1]   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

   [1] – Большая школьная энциклопедия. Том 1. Издательство «Олма-пресс», 2000 г., ст. 270. 
 
 

                                                Глава 2

          Судебный процесс в XV – XVII вв. Развитие        инквизиционных форм. 

     «Основными  источниками общерусского права  в XV – XVII вв. были великое княжеское (царское) законодательство (жалованные, указные, духовные грамоты и указы), «приговоры» Боярской думы, постановление Земских соборов, отраслевые распоряжения приказов.

     Создаются  новые сложные формы законодательства: общерусские кодексы – судебники, Соборное Уложение, указные (уставные) книги, в которых систематизировались нормы, не вошедшие в основной текст Судебников (Уставная книга Разбойного приказа, указные книги Поместного и Земского приказов). «Дополнительные статьи» стали промежуточным этапом кодификации русского права в период между судебниками и Соборным Уложением (первая половина XVII в.).

     Все  большое место в системе источников  права начинают занимать различные  частные акты – духовные грамоты,  договоры («ряды»), акты, закрепляющие собственность на землю, и др.

     Закон,  как источник права в Московском  государстве принимал форму уставных  грамот князей, вечевых грамот  и приговоров, княжеских договоров.  Узаконения, исходившие от верховной  власти облекались в форму отдельных грамот или целых сборников (судебников). Характерно, что большинство этих актов в своем содержании воспроизводили уже существующие правовые обычаи и практику, которые власть санкционировала. Тем самым исчезая как особая форма, правовой обычай сохранялся в княжеских узаконениях в качестве правого источника. Вытесняя обычай в XVI – XVII вв., закон окончательно победит его лишь в XVIII в.

     Отдельные  узаконения в XIV – XV вв. носили название грамот, во второй половине XVI в. – указов и приговоров (Боярской думы и Земских Соборов). Эти акты могли выдаваться как отдельным физическим и юридическим лицам, так и целым территориям.

     Даже  после издания судебников отдельные  грамоты продолжали выходить в свет и действовать, поскольку судебники не были в состоянии регламентировать все аспекты государственной, общественной, экономической и т. п. жизни.

     Классификация  грамот, издаваемых московскими  государями в XV – XVI вв. включает следующие их виды: жалованные, уставные, судные, таможенные. Кроме грамот, издаваемых верховной властью, существовали также грамоты, содержавшие акты, совершаемые частными лицами между собой (купчие, духовные, дарственные и др. гражданско-правовые акты)». [1] Наиболее ранними уставными грамотами были Двинская (1397 или 1398 г.) и Белозерская (1488 г.) Памятником финансового права является Белозерская таможенная грамота 1497 г., предусматривавшая откупной порядок взимания внутренних таможенных пошлин. На мой взгляд,  

[1] – И. А. Исаев. История государства и права. Издательство «Юристъ»,2001. ст.146 – 147.  

уставные грамоты наместнического управления были нужны для централизации государства, подчинения мест власти московского князя, они регламентировали деятельность кормленщиков, ограничивали в какой-то мере их произвол.

     Но и в то время уставные грамоты, которые можно сравнить с нынешними различными кодексами и законодательствами, действовали не отдельно друг от друга, а в зависимости, как бы подчинялись главному закону. В наше время это Конституция РФ, тогда – «Важным правительственным мероприятием было создание в 1497 г. Судебника – первого свода законов единого государства. В Судебнике была сделана попытка определить компетенцию должностных лиц, установить процессуальные нормы, наказания за наиболее опасные для феодального государства преступления». [1] Судебник 1497 г. был самым крупным памятником права этого периода. Он внес единообразие в судебную практику Русского государства. Судебник имел и другую цель - закрепить новые общественные порядки, в частности выдвижение мелких и средних феодалов - дворян и детей боярских. В угоду этим социальным группам он внес новые ограничения в судебную деятельность кормленщиков, а главное – положил начало всеобщему закрепощению крестьян, введя так называемый Юрьев день.

     Источниками Судебника явились Русская Правда, Псковская судная грамота, текущее законодательство московских князей. Но он не просто обобщил накопившийся правовой материал: больше половины статей было написано заново, а старые нормы часто в корне переработаны. Судебник 1497 г. содержал главным образом нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Хотя он указывает собой новый шаг в развитии права, но некоторые вопросы в нем регламентировались менее полно, чем в Русской Правде. Это относится, в частности, к гражданскому, особенно к обязательственному, праву. Отсюда можно предположить, что Судебник не целиком заменил предшествующее законодательство. Некоторые нормы Русской Правды, очевидно, продолжали действовать наряду с Судебником.

     «К концу XV в. государство сосредоточило в своих руках судебные функции по всем важным делам, что было закреплено в Судебнике 1497 г. Вотчинная юстиция теряла свое значение, за ней остались лишь малозначительные дела. Судебная функция стала областью государственной деятельности с определенным штатом исполнителей, дьяков и судей, на содержание которых требовались деньги. В Судебниках 1497 и 1550 гг. определен размер судебных пошлин.

     Параллельно  с состязательным развивался  розыскной процесс, при котором  инициатива ведения следствия и процессуальных действий принадлежит государственным органам, а стороны теряют самостоятельность в выборе действий. В состязательном процессе по гражданским делам роль государственного суда и его инициатива в проведении следственных действий значительно возросли. Укрепление состязательных начал основывалось на понимании законодателем разницы в процессе по гражданским и уголовным делам. Состязательный процесс начинался обычно по жалобе истца, розыскной – по инициативе государства.

[1] – Под редакцией профессора П. П. Епифанова, профессора В. В. Мавродина. История СССР. С древнейших времен до 1861 года. Издательство «Просвещение», 1983 г., ст. 179. 
 
 

     В области гражданского процесса особенно важными были земельные споры. В

XV в. еще не все земли подверглись документальной регистрации. Отсутствие

документов, расчистка  пустошей и новых земель продолжали ожесточенные споры сторон, упорно приписывающих себе оспариваемые участки. Сохранилось довольно много свидетельств о таких тяжбах. Именно для пересечения земельных споров и стимулирования хозяйственной активности в Судебниках установлена шестилетняя исковая давность для земель великого князя и трехлетняя для остальных земель. Однако доказательств при рассмотрении земельных тяжб часто не хватало, а свидетели давали противоречивые показания. Поэтому Судебники разрешают судебные поединки. Участие в поединках подробно регламентируется, стороны

могут использовать наемных бойцов (для женщин, малолетних и т. д.), допускается примирение сторон. Использовались и традиционные доказательства, включая присягу. Процесс тщательно документировался, свидетельские показания записывались, а стороны получали копии приговоров с подписями и печатью.

     К  концу XV в. начало развиваться специальное процессуальное действие – «облихование». В условиях роста профессиональной преступности и разбойничьих шаек необходимо было отличить «лихого человека» от обычного преступника, поскольку для «лихого» совершение преступления грозило вынесением смертного приговора. Особенно  широко практиковалось облихование во время реформ 30 – 50-х г. XV в.

     Облихование  представляет собой опрос добропорядочного  окрестного населения о принадлежности подозреваемого к категории «лихих». Как следует из текста Судебника 1550 г., 10 – 15 человек «детей боярских» или 15 – 20 «добрых людей» большинством голосов выносили вердикт о принадлежности к «лихому». Если голоса разделялись поровну, к подозреваемому применялась пытка. Не признавшего себя «лихим» при равенстве голосов заключали в тюрьму до открытия новых обстоятельств по делу или брали на поруки местные жители. Со временем