Проблема массового героизма людей в годы Великой Отечественной войны в советской и зарубежной историографии

    Буржуазными историками предпринимаются попытки  извратить и главные движущие силы Сопротивления. Так, английский историк М. Фут считает, что рабочие в силу своего социального положения, необходимости добывать собственным трудом средства к существованию были ограничены в выборе активных форм Сопротивления. Он пытается свести роль рабочего класса в борьбе против оккупантов лишь к кратковременным забастовкам с целью удовлетворения экономических требовании¹³.

    Тенденция представить основной движущей силой движения Сопротивления не народ, а господствующие классы нагляднее всего прослеживается при рассмотрении буржуазными историками неудавшегося покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. В одной из последних книг по этой проблеме, подготовленной известным западногерманским историком           X. Ротфельсом, проводится мысль, что лишь представители вермахта и его генеральный штаб были в фашистской Германии «авангардом», «зародышевой клеткой Сопротивления». Что же касается героической борьбы коммунистов, рядовых социал-демократов, прогрессивной немецкой интеллигенции, то они вообще не принимаются в расчет. Истинными «революционерами», стремившимися к «уничтожению фашизма и окончанию войны», «к восстановлению господства права, свободы», объявляются заговорщики 20 июля 1944 г. «Самой мощной силой», толкавшей их на действия, представлены «моральные и религиозные импульсы»¹⁴.

    Подобная версия — не что иное, как умышленное извращение истории заговора 20 июля 1944 г. Во-первых, необоснованно предпринята попытка представить в качестве единственной движущей силы заговора этические и религиозные воззрения его участников. На самом деле все они верой и правдой служили Гитлеру до определенного времени. Не антифашистские убеждения, а в первую очередь – поражения вермахта на советско-германском фронте, выявившие полный авантюризм притязаний третьего рейха на мировое господство, привели заговорщиков к решению убрать с политической сцены дискредитировавшего себя в глазах всех народов Гитлера. Во-вторых, участники действовали в отрыве от народа, готовили за его спиной  и втайне от него «дворцовый переворот». Они не верили массе, не вели с ней никакой работы, рассматривали ее как слепую силу, которая будет беспрекословно подчиняться их приказам. В-третьих, отнюдь не все заговорщики стремились покончить с войной. Известно, что их правое крыло во главе с бывшим обер-бургомистром Лейпцига И. Герделером и генерал-полковником Беком стремилось к заключению сепаратного мира с западными державами в надежде сохранить таким образом реакционный фашистский режим в Германии и создать наиболее благоприятные условия для продолжения войны против СССР.

    Преувеличение роли буржуазии в движении Сопротивления сочетается в работах западных историков с различными домыслами, призванными принизить руководящую роль коммунистов в организации антифашистской освободительной борьбы народов. X. Ротфельс, например, пишет: «Тезис о том, что коммунисты были наиболее стойкими и решительными борцами против фашистской диктатуры... оказался несостоятельным»¹⁵. В оправдание своей позиции он ссылается на то, что в Германии к началу войны коммунистическое движение было ослаблено жесточайшими репрессиями. С. Риге (Франция) и М. Фут (Англия) заявляют, что коммунисты «включились вслед за союзниками в священную войну против нацизма» лишь 22 июня 1941 г., когда Германия напала на Советскую Россию, до этого в движении сопротивления не участвовали¹⁶.

    В действительности коммунисты никогда  не прекращали борьбы с фашизмом, ни в довоенные, ни в военные годы. Они являлись представителями тех единственных партий, которые с самого начала второй мировой войны были политически и организационно подготовлены к борьбе с фашизмом. Немецкие коммунисты, несмотря на понесенные потери в своих рядах в результате нацистского террора, продолжали нелегальную антифашистскую борьбу в Германии и в эмиграции. Они неуклонно стремились провести в жизнь программу свержения фашизма, принятую IV партийной конференцией в октябре 1935 года. Они осудили начавшуюся мировую войну как империалистическую и взяли курс на всемирное развертывание движения Сопротивления в Германии. В 1939 года КПГ наладила выпуск нелегальной «Берлинской народной газеты», развернула работу по созданию оперативного руководства борьбой групп Сопротивления¹⁷. Единственной организованной силой, выступавшей против фашизма в союзных Германии странах – Италии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Финляндии, - были также коммунисты. Коммунисты были инициаторами и организаторами движения Сопротивления в оккупированных гитлеровцами странах: с лета 1940 года - в Дании, Норвегии и Бельгии, с осени 1940 года — во Франции и Голландии, с лета 1941 года — в Греции и Югославии¹⁸.

    Злостным извращением позиции коммунистических партий по отношению к фашизму отличается книга западногерманского историка К. Центнера «Иллюстрированная история Сопротивления в Германии и Европе. 1933—1945 гг.» В ней вообще отрицается какая-либо заинтересованность коммунистов в борьбе с фашизмом. По утверждению Центнера, в межвоенные годы коммунисты не вели антифашистской борьбы, так как они руководствовались якобы лозунгом: «чем быстрее наступит фашизм, тем скорее придет неизбежная пролетарская революция, победа диктатуры пролетариата». Коммунистам он пытается приписать бездействие и после захвата власти нацистами в Германии, так как они якобы желали, чтобы фашизм был «как можно более жестоким». Центнер пытается представить деятельность коммунистов в оккупированных Германией странах как тормоз к объединению всех противников фашизма. Созданные и возглавляемые коммунистами в годы войны национальные фронты, объединявшие в себе все здоровые элементы наций, он преподносит читателям не как реальность, а лишь как ловко пропагандируемый коммунистами лозунг», призванный облегчить им путь к захвату власти¹⁹.

    Весьма  близкую к этой концепции проповедует  В. Лейкер. Он, хотя и признает, что  «во многих странах коммунисты были ведущей силой партизанского  движения», в то же время пытается приписать им стремление прежде всего к «разгрому своих конкурентов» в борьбе за власть. Коммунистов он изображает как противников единства всех антифашистских сил, утверждает, что они шли на союз с буржуазными организациями Сопротивления лишь «под давлением союзных держав»²⁰. Американские историки Р. Бейли и М. Блюменсон также заявляют, будто коммунисты Греции, Югославии и Франции, участвовавшие в движении Сопротивления, первостепенное значение придавали борьбе не против оккупантов, а «за установление контроля над странами после войны»²¹. Буржуазные авторы из ФРГ Х. Хёне, Г. Ноллау, Л. Циндель и другие пытаются изобразить немецких коммунистов платными «агентами Красной Армии», «предателями», деятельность которых будто бы «больше дискредитировала, нежели приносила пользу немецкому движению Сопротивления»²².

    Путем нагромождения подобных клеветнических мышлении буржуазные историки пытаются скрыть от читателей тот неопровержимый факт, что именно коммунисты стали в годы воины организаторами и вдохновителями мощного антифашистского движения народов, что созданные ими организации Сопротивления внесли наибольший вклад в борьбу за свободу и независимость своих стран.

    Вторая  мировая война стала для народов  колоний и полуколоний школой большого политического опыта, который они использовали для достижения своей национальной независимости. Этот факт, однако, пытаются отрицать некоторые буржуазные историки. К их числу, например, относится английский автор Э. Вудворд. Он заявляет, что «крушение колониальной империи европейских держав произошло бы даже без войны и, вероятно, в не менее короткие сроки»²³.

    Однако  большинство буржуазных историков  не отрицает взаимосвязи между второй мировой войной и крушением колониальных империй. Так, в одной из своих  последних работ Г.-А. Якобсен пишет, что начавшийся в    XX веке процесс деколонизации был «в решающей степени ускорен ходом и исходом второй мировой войны», что политическое сознание народов колониальных и зависимых стран за годы войны возило в большей степени, чем за предыдущие 30 лет²⁴. Но подъем политической активности народов Азии и Африки во второй мировой войне буржуазные историки объясняют в основном как результат воодушевляющего действия на народы колоний обещаний правительств западных держав предоставить им независимость и широкие права. Особенно много пишут западные авторы о влиянии на умы колониальных народов демократических принципов Атлантической хартии, подписанной в августе 1941 г Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем²⁵.

    В действительности не США и Англия, а Советский Союз был наиболее последовательным и искренним защитником интересов народов колоний. Победы его Вооруженных Сил способствовали росту политического сознания колониальных народов, активизации их борьбы за национальное освобождение и социальный прогресс. Один из руководителей сопротивления   японским  оккупантам  в Азии Чыонг Тинь отмечал, что «каждая победа Советской Армии вдохновляла вьетнамский народ, укрепляла его веру в победу и решимость в борьбе»²⁶. Аналогичным было воздействие побед Советской Армии на народы Африки. Это видно, например, из записей бывшего губернатора французского Судана, которые он вел в военные годы. После разгрома немецко-фашистских войск на орловском выступе он записал в своем дневнике: «Престиж русской армии растет день ото дня, все глубже проникая в массы...». Летом 1944 г. в губернаторском досье появилась новая запись: «Население черпает свой оптимизм в успехах советских войск на Балтийском побережье и в Польше»²⁷.

    Ряд буржуазных авторов пытается представить подъем национально-освободительной борьбы в колониях как следствие действий государств фашистско-милитаристского блока. И. Фест (ФРГ), например, утверждает, что Гитлер «способствовал подъему новых государств, вызвал революции, положившие конец веку колониализма»²⁸. Причину активизации национально-освободительной борьбы в Азии и Африке западногерманские историки усматривают в том, что развязанная фашизмом война якобы способствовала «падению престижа белых наций»²⁹. За подобными заявлениями со всей очевидностью выступает стремление оперировать категориями фашистской идеологии, пытавшейся противопоставить марксизму-ленинизму теорию о борьбе рас как двигателе истории.

    Вторая  мировая война подорвала не престиж  «белых наций», а миф о неодолимости колониальной власти английского, французского и голландского империализма, державшейся на штыках их вооруженных сил, на репрессиях против безоружного населения. Миллионы представителей колониальных народов, сражавшихся с оружием в руках на стороне антигитлеровской коалиции, на практике убедились в своей способности дать отпор любым угнетателям и ликвидировать старые колониальные порядки.

    Народы  ряда колоний и зависимых стран Азии оккупированных   японскими захватчиками, внесли немалый вклад в вооруженную борьбу против фашистско-милитаристского блока. Боевые действия против японских оккупантов вели регулярные 8-я и Новая 4-я народно-революционные армии Китая, Народная антияпонская армия Филиппин, Освободительная армия Вьетнама, Антияпонская армия народов Малайи, а также иррегулярные и партизанские формирования в Бирме, Индонезии. Таиланде³⁰.

    Национальное  и политическое сознание широких  народных масс Азии и Африки пробудилось прежде всего под воздействием освободительных целей антигитлеровской коалиции, достижение которых было гарантировано участием в войне Советского Союза. Разгром фашизма, способствовавший ослаблению всей системы империализма, открыл перед ними возможность завоевать национальную независимость и государственный суверенитет. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Глава 2. Они сражались за Победу.

2.1. Партизанское движение.

    Активной  формой участия народных масс в войне была всенародная борьба в тылу врага, которая явилась составной частью Великой Отечественной войны. На призыв Коммунистической партии и Советского правительства развернуть в тылу противника всенародную борьбу с гитлеровцами откликнулись миллионы советских людей. На оккупированной врагом советской территории в годы Великой Отечественной войны действовали сотни партизанских отрядов и групп. В них сражалось свыше 1 млн. патриотов.

    Наиболее широко партизанское движение развернулось в районах Белоруссии, Украины, Молдавии, Литвы, Латвии, Эстонии, в Ленинградской, Калининской, Смоленской, Брянской, Орловской, Псковской, Новгородской, Московской и других областях РСФСР.  На оккупированных территориях Российской Федерации, Украины действовали сотни партизанских формирований. На территории Белоруссии в тылу врага вели активную вооруженную борьбу 213 партизанских бригад, а также 258 самостоятельно действующих партизанских отрядов. В них насчитывалось более 370 тыс. бойцов.

    Самоотверженно  и стойко боролись с врагом в городах  и поселках свыше 70 тыс. подпольщиков. Как в осажденных крепостях, чувствовали себя оккупанты в Минске, Витебске, Бресте, Гомеле, Могилеве, Орше, Бобруйске, Пинске и других городах и населенных пунктах. Враг в полной мере испытал на себе силу ненависти непокоренного народа и его неустрашимость, идейную стойкость и убежденность и борьбе за правое дело.

    На  оккупированной территории республики действовало 10 подпольных обкомов партии, 193 межрайкома, горкома и райкома, свыше 1200 первичных парторганизации в партизанских отрядах и бригадах, 184 территориальные подпольные парторганизации, в рядах которых насчитывалось в общей сложности более 35 тыс. коммунистов³¹.