ПОНЯТИЕ СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Задача
настоящей статьи состоит в
том, чтобы показать оправданность
и плодотворность взгляда на
Россию как на особую цивилизацию,
занимающую свое место в ряду
локальных цивилизаций прошлого
и современности.
Отметим,
что рассмотрение России как
самобытной цивилизации плодотворно
при условии, если не превращается
в набор утверждений об исключительности,
якобы характерной для России
и резко выделяющей ее из
общего ряда стран. Смысл и
назначение локально-цивилизационного
подхода следует усматривать
в выявлении универсальных черт,
отличающих российское общество
от других обществ, но не
по линии «лучше—хуже», «выше
или ниже», а по линии обнаружения
характерных особенностей без
противопоставления другим цивилизациям.
Образцы такого подхода к изучению
соответствующих стран можно
найти в работах современных
зарубежных исследователей. Особо
назовем таких авторов, как
Макс Лернер (исследование цивилизации
в США), Фернан Бродель («Что
такое Франция?»), Мигель де Унамуно
и Хосе Ортега-и-Гассет (исследование
цивилизационных особенностей Испании
и Европы). Впрочем, и отечественная
традиция изучения России в
ее универсально-цивилизационных
чертах, представленная в прошлом
такими мыслителями, как Владимир
Соловьев, Николай Бердяев, Сергей
Булгаков, Федор Степун, Георгий
Федотов, Семен Франк и многие
другие, сегодня активно возрождается.
Перед современной Россией стоит
вопрос подобный тому, который
в свое время Арнольд Тойнби
адресовал цивилизации Запада: «Предстоит
ли нам процесс упадка и
распада как некий неизбежный
рок, от которого ни одной
Цивилизации не уйти?» [1] Тойнби
ответил на свой вопрос отрицательно,
полагая, что судьба цивилизации
не определяется фатальными факторами,
а решающим образом зависит
от ее творческих сил. Думается,
российская цивилизация также
сумеет найти Достойные ответы
на вызовы современной эпохи.
* * *
Основателями
теории локальных цивилизаций
принято считать Н. Данилевского,
М. Вебера, О. Шпенглера, П. Сорокина,
д Тойнби и др. Позже, во второй
половине XX в., проблемами локальных
цивилизаций занимался целый
ряд западных мыслителей. Этим
проблемам посвящена обширная
литература. Главная задача, на решение
которой были направлены усилия
исследователей, состояла, по словам
П. Сорокина, в выделении «реально
существующих, причинно взаимосвязанных
и внутренне связанных организмов,
отличных от всех смешанных
культурных образований и малых
культурных систем, а также от
государства, нации, политических,
религиозных, расовых, этнических
и всех иных социальных групп.
Эти цивилизации или культурные
суперсистемы в сильной степени
определяют жизнь, организацию
и функции малых групп и
культурных систем, менталитет и
поведение индивидов, множество
конкретных исторических процессов
и тенденций» [2].
В процессе
почти полуторавекового опыта
изучения проблемы сложилась
обстоятельная и всесторонняя
теория цивилизаций. Одним из
важнейших итогов длительных
исследований и обсуждений явилось
то, что данная теория была
«очищена» от целого ряда неточностей,
погрешностей и преувеличений,
которые были присущи ей при
зарождении, т.е. в том виде, в
каком она была сформулирована
ее основоположниками. Хотя и
сегодня термин «цивилизация»
сохраняет неоднозначность (что
присуще, впрочем, многим терминам
социальных наук), за наиболее
адекватное и отвечающее задачам
настоящего исследования правомерно
принять следующее. Цивилизация
— это «социокультурная общность,
формируемая на основе универсальных,
т.е. сверхлокальных, ценностей, получающих
выражение в мировых религиях,
системах морали, права, искусства.
Эти ценности сочетаются с
обширным комплексом практических
и духовных знаний и разработанными
символическими системами, способствующими
преодолению локальной замкнутости
первичных коллективов... Именно
при данном употреблении слово
"цивилизация" получило наиболее
устойчивый терминологический статус
в теоретической мысли и обоснование
в теории, которую и можно назвать
собственно теорией Цивилизаций»
[3].
В составе
мирового сообщества на каждом
данном этапе его развития
можно выделить целый ряд цивилизаций,
которые функционируют как реальное
единство. Они не обязательно
совпадают с государством, нацией
или другой социальной группой.
Обычно границы цивилизации перекрывают
географические границы национальных,
политических или религиозных
единиц.
В общем
и целом каждая из цивилизаций
сохраняет свою самобытность, свою
самотождественность вопреки изменениям,
касающимся отдельных сторон
ее жизни. Изменения внутри
цивилизации происходят в соответствии
с собственными законами присущими
каждой цивилизации, при поддержании
единства всех ее существенных
частей. Внешние воздействия ускоряют
или замедляют, облегчают или
затрудняют раскрытие внутреннего
потенциала цивилизации. Общие
тенденции мирового развития
находят в составе каждой цивилизации
свое особенное преломление и
реализуются в специфической
для данной цивилизации форме.
«Цивилизации
проходят сквозь политические, социальные,
экономические и даже идеологические
потрясения, которые они подчас
деятельно навлекают на самих
себя. Французская революция не
была тотальным крушением в
судьбах французской цивилизации,
а революция 1917 года не являлась
таким крушением в судьбах
русской цивилизации...» [4] — отмечал
выдающийся французский историк
Ф. Бродель. При исторических
испытаниях цивилизация «лишь
поменяла бы... присущий ей цвет,
но сохранила бы почти все
особенности по отношению к
другим цивилизациям... Итак, утверждаемое
нами существенное положение
заключается в признании постоянства
мировых цивилизаций, длительности
их существования. Это положение
настоятельно требует изучения
сложившихся типов мышления, устойчивых
отношений, привычных норм поведения,
устоявшихся вкусов — всего
того, что дает нам замедленный,
уходящий в незапамятное, мало
осознаваемый ход истории» [5]. Иначе
говоря, цивилизационные структуры
обладают гораздо большей прочностью,
чем политические, идеологические
и иные общественные системы.
Составляют
цивилизацию не обязательно народы,
близкие по языку и культуре
(как полгал один из основоположников
теории Н.Я. Данилевский). Целый
ряд цивилизаций (особенно современных)
включает в свой состав народы
самого разного происхождения.
Точно так же для цивилизации
не обязательно доминирование
какой-либо одной религиозной
конфессии. Во многих случаях
цивилизация интегрирует в своем
составе людей различной конфессиональной
принадлежности, в большинстве случаев
исповедующих одну из мировых
религий. Вместе с тем на
этапах зарождения и становления
цивилизации особую роль играет
определенное этноконфессиональное
«ядро», т.е. та или иная, как
правило, этническая группа людей,
исповедующая определенную религию.
Язык и культура такого ядра
оказывают решающее влияние на
интеграцию всех элементов цивилизации
в единое Целое, на создание
общих для всех частей цивилизации
символических систем. Именно «ядро»
во многом определяет характер
и особенности цивилизации, ее
отличия от других цивилизаций.
Цивилизация
никогда не представляет собой
«монолита», т.е. такого образования,
которое составлено из единообразных
элементов подобно зданию, построенному
из одинаковых кирпичей: цивилизация
есть единство многообразного. Многообразие
может быть большим или меньшим,
однако в огромном большинстве
случаев оно столь обширно,
что с трудом поддается полному
теоретическому обозрению и описанию.
Кроме того, в рамках цивилизации
могут существовать внесистемные
элементы, т.е. отдельные общности,
принадлежащие к ней территориально,
но не включающиеся в полной
мере в ее механизмы и системы.
Такие общности выступают своеобразными
«вкраплениями», они по-разному влияют
на общий контекст развития
цивилизации, могут то в большей
степени интегрироваться в нее,
то отдаляться.
Уподобляя
цивилизацию живому организму,
основоположники цивилизационного
подхода (Н. Данилевский и О.
Шпенглер) полагали, что всякая локальная
цивилизация проходит в своем
развитии последовательные стадии:
зарождение — расцвет — увядание
и гибель. Поэтому закат европейской
цивилизации, как и других, миновавших
стадию своего расцвета, виделся
им как неизбежный заключительный
этап их развития, преддверие
близкого конца. С критикой
этой идеи выступили такие
мыслители, как А. Тойнби, Н.
Бердяев, И. Ильин, Ж. Маритэн,
X. Ортега-и-Гассет и др. Они подчеркивали,
что в развитии любой цивилизации могут
возникать периоды кризисов и подъемов,
однако строгая цикличность «зарождение
— расцвет — увядание — гибель» не является
законом существования цивилизации. Действительно,
мировая история дает немало примеров
цивилизаций, последовательно прошедших
отмеченные стадии: Древний Вавилон, Древний
Египет, Древняя Греция, Древний Рим и
др. Явив миру свои достижения, они, словно
истощенное дерево, увяли, исчерпав весь
запас жизненных сил. Однако автоматически
переносить опыт прошлого на современность
следует с большой осторожностью. Действительно,
цивилизация может погибнуть, оставив
потомкам лишь память о себе и ископаемые
памятники культуры. Однако все зависит
от людей и идей, тех, которые способны
в кризисные моменты вывести цивилизацию
из гибельного тупика, дать ей новое дыхание,
открыть новые перспективы. Наконец, был
обоснованно отвергнут тезис об органической
враждебности цивилизаций друг другу.
Органическая враждебность неизбежно
вела бы к военным столкновениям. В действительности
между цивилизациями существует целая
гамма отношений — от соперничества и
конкуренции до взаимопонимания и сотрудничества.
Вместе с тем установление взаимопонимания
между различными цивилизациями сопряжено
с целым рядом трудностей в силу различий
в культуре, менталитете, природно-географических
условий, геополитического положения
и др.
Наука
о цивилизациях является на
сегодня одним из признанных
и влиятельных направлений общественной
мысли. В ее развитие внесли
свой вклад многие видные представители
общественно-гуманитарных наук. Помимо
уже названных следует отметить
таких ученых, как О. Андерле,
Д. Уилкинсон, У. Мак-нейл, М.
Перри, Ш. Эйзенштадт, А. Швейцер,
К. Ясперс и др. Крупнейшим координационным
центром цивилизационной науки
стало Международное общество
по сравнительному изучению цивилизаций,
основателями которого явились
А. Тойнби, П. Сорокин и А.
Крёбер. С 70-х гг. XX в. проводятся
научные конференции этого общества.
По
мысли испанского философа X. Ортега-и-Гассета,
западные европейцы давно жили
в рамках единой цивилизации,
но осознали этот факт только
в XX в. [6]
Как
ни покажется странным, но еще
относительно недавно, в 20—30-е
гг. XX столетия, самобытники и почвенники
в Испании отказывались признать
свою страну частью единой
западноевропейской цивилизации.
Впрочем, не только Испании,
но и другим странам европейского
континента потребовалось немало
времени и усилий, чтобы, наконец,
отказаться от национальной замкнутости
и, признав свое европейское
родство, приступить к целенаправленному
строительству общеевропейского
дома. Это произошло только во
второй половине XX в. и означало,
что Европа осознала себя особой
цивилизацией в составе мирового
целого; родилась и стала воплощаться
в жизнь идея Европы как
единой цивилизации.
Не
наступил ли в истории современной
России момент, когда потребность
осознания себя в качестве
особой цивилизации вполне назрела!?
Думается, что дело обстоит именно
так. Речь, разумеется, не идет
о принятии какого-либо постановления
или решения «сверху». Речь не
может идти и о том, чтобы
постоянно ссылаться на общее
прошлое и продолжать заниматься
заклинаниями о якобы вечности и неизбежности
единой судьбы. Идея России как цивилизации
предполагает осознанную и добровольную
готовность ее народов и всех, кто считает
себя россиянином, к общему (совместному)
будущему.
Идея
российской цивилизации плодотворна
еще в целом ряде отношений.
Она, в частности, позволяет
преодолеть те известные идейные
конфликты и противоречия, ставшие
в истории русской мысли камнем
преткновения для мыслителей XIX в.
и, к сожалению, во многом
сохраняющиеся и по сей день.
В этом смысле отечественная
мысль вот уже на протяжении
двух столетий словно ходит
по замкнутому кругу: славянофилы
(почвенники) — задники, патриоты
— демократы и т.д. Между
тем на пороге нового тысячелетия
существование человечества подчиняется
правилам игры, разительно отличающимся
от тех, какие были в прошлом.
Поэтому, чтобы если и не
одержать верх, то хотя бы жить
неизбежно придется культивировать
подходы, весьма отличные от
привычных. Сегодня нет времени
для того, чтобы «нянчить старые
обиды». Идея России как цивилизации
преодолевает порочный круг противостояния
западничества и почвенничества
в частности за счет того, что
она органически связана с
идеей модернизации.
Осмысленная
и целенаправленная модернизация
не есть процесс уподобления
Западу. Напротив, она есть укрепление
основ самобытного существования
России, для чего привлекаются
достижения Запада, впрочем, это
могут быть достижения не только
Запада, но и любой страны и
любого региона.
Модернизация
всегда есть отрицание собственного
прошлого, известное отречение от
него. Однако в процессе модернизации
происходит не отказ от самобытности
как таковой, а отречение от
самобытности старого образца
и созидание новой модели самобытности.
Именно это имело место, например,
в результате реформ, начатых
Петром Великим (если перестать
смотреть на них сквозь призму
дискуссий, уместных в XIX в., но
не сегодня). Великим реформатором
была заложена новая Россия, непохожая
на себя в прошлом, но от
этого не ставшая идентичной
ни Англии, ни Франции, ни Западу
в целом: Россия приступила
к строительству новой модели
самобытности. Петр Первый отрекся
от России прошлой и, опираясь
на достижения Запада, заложил
основы России новой, отличной
от прежней, но столь же (по-другому)
непохожей на Запад. В отличие
от некоторых современных реформаторов
великий преобразователь России
изначально ставил перед собой
не задачу уподобления Западу,
а задачу превращения страны
в могущественную, оснащенную самыми
передовыми технологическими и
иными достижениями державу. И
хотя при ее решении не обошлось
без крайностей слепого подражательства,
поверхностного западничества, «европейничания»,
тем не менее вряд ли кто
осмелится утверждать, что Дело
Петра пошло на пользу какой-то
иной стране, а не России.
Очевидно,
на протяжении более чем тысячелетнего
существования Руси-России она
пережила ряд последовательно
сменявших Друг друга цивилизаций.
Однако современная российская
цивилизация, т.е. та, которая существует
и по сей день и в рамках
которой протекает наша жизнедеятельность,
ведет свое начало с эпохи
Петра. Вместе с тем надо
подчеркнуть, что Петровские Реформы
стали лишь самой начальной
фазой рождения новой цивилизации,
ее истоком. На модернизацию прошлого,
т.е. на становление этой цивилизации,
ушло почти все XVIII столетие. И лишь к началу
царствования Александра Первого современную
российскую цивилизацию можно считать
окончательно ставшей, сформировавшейся.
С этого момента начинается ее развитие,
продолжающееся и сегодня.