Политический портрет Дмитрия Донского

    Летом 1378 г. Мамай, «собравъ воя многы», под  командованием темника Бегича послал их на русские земли. Дмитрий Иванович перешел Оку и встал у Вожи, правого окского притока, недалеко от столицы Рязанского княжества. Бегич не ожидал появления московских полков в пределах Рязанского княжества. Московский князь, заманивая татар в ловушку, «уступил берег». И 11 августа 1378 г. Бегич решился перейти Вожу. Боевой строй русского войска состоял из трёх полков: в центре большой полк под командованием Дмитрия Ивановича, на флангах – полки Даниила Пронского и Андрея Полоцкого. Ордынское войско атаковало, даже не успев полностью переправиться. Большой полк выстоял. Передовые сотни ордынцев начали заворачивать коней, на них напирали вновь переправившиеся, все смешалось. Тогда с трех сторон ударили русские полки. Ордынцы побежали к реке, многих убили, другие утонули. Погибло пять ордынских мурз, в том числе сам Бегич. Стемнело и русские прекратили преследование. На следующий день русские обнаружили покинутый лагерь врага. Битва на реке Воже стала первой в истории битвой, выигранной русскими у ордынцев [7]. Узнав о поражении Бегича, Мамай пришел в ярость. Чтобы отомстить русским, он собрал войска и двинулся на Рязанское княжество. Олег Рязанский оказался не готов к отпору и бежал за Оку. Татары взяли стольный Переяславль Рязанский, разграбили его и подожгли.

    Кровопролитные столкновения 1377-1378 гг. между союзом русских княжеств, возглавлявшихся Дмитрием Ивановичем, и мамаевой Ордой ослабили их силы. Обе стороны нуждались в передышке. К тому же Мамай понял, что мелкой ратью Руси не покорить и собирал войска со всех концов своих владений. Поэтому в 1379 г. никаких военных действий между Ордой и Русью не велось.

    Летом этого года Мамай даже пропустил  через свои владения Митяя, отправлявшегося  в Константинополь. На пути из Кафы в Константинополь внезапно заболел  и умер, не сойдя на берег, претендент на митрополичество. Среди его сопровождения начались распри. Победили сторонники переяславского архимандрита Пимена. Разбирая бумаги Митяя, Пимен нашел незаполненные великокняжеские грамоты. В одну из них было вписано обращение от имени Дмитрия Ивановича к константинопольскому патриарху с просьбой поставить митрополитом Пимена. Власти знали о желании московского князя назначить митрополитом Митяя, а потому к посланию отнеслись с сомнением. Тогда русское посольство под высокие проценты взяло большую сумму у мусульманских и итальянских купцов. Золото быстро успокоило сомневающихся. В июне 1380 г. священный собор поставил в русские митрополиты Пимена. За ним закрепили титул Киевского и всея Руси, но сам Киев и все западные епархии пожизненно оставались за Киприаном.

    В декабре того же года Дмитрий Иванович, желая укрепить свой авторитет в  приокских княжествах, послал свои полки на Брянское княжество, которое  принадлежало Литве. Перемирие, заключенное с Литвою в 1373 году, было давно нарушено, так как московские полки еще при жизни Ольгерда ходили осаждать Ржев. Пользуясь раздором его сыновей, Дмитрий в начале зимы послал своего брата, Владимира Андреевича, с сильным войском к Стародубу Северскому и Трубчевску, чтобы эти поселения снова присоединить к России. Оба города сдались. Правивший в Трубчевске брат великого князя Литовского Ягайло Дмитрий Ольгердович вместе со своим двором перешел на службу к московскому князю. Таким образом, Дмитрий мог надеяться в одно время и свергнуть татар, и возвратить отечеству прекрасные земли, отнятые у нас Литвой.

    В конце июля 1380 г. в Москву стали  поступать сведения о начавшемся походе Мамая на русские земли. Для  этого он собрал крупные силы, присоединив  наемные отряды «бесермены и армяне, фрязы (генуэзцы или венецианцы) и черкесы, и буртасы». Особую опасность представляла итальянская пехота, которая могла наступать глубокой фалангой. Некоторые историки считают, что войско Мамая превосходило по численности русскую рать почти вдвое, насчитывая по оценкам разных историков 150-200 тыс. человек. Кроме того Мамай заключил союз с Литовским великим князем Ягайло, который с 30-50 тысячами человек двинулся к русским рубежам. [8].

    Олег  Рязанский занимал двойственную позицию, уверяя в дружбе и Мамая, и Дмитрия Ивановича. Кроме того, он играл роль двойного шпиона. Мамай не скрывал, что хочет не просто повторить поход Батыя, а в отличие от него остаться на Руси. Летописец так записал его намерения: «Пойдем на Русскую землю и разбогатеем от русского золота! Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба!» [9]

    Однако  Русь была уже не та, что при хане Батые. Москва стала признанным политическим и военным центром страны. Ядром русского войска был «двор» великого князя и многочисленные хорошо вооруженные московские полки. К ним примыкали полки «подручных» князей – рати: Коломенская, Звенигородская, Можайская, Переяславская, Владимирская, Юрьевская, Муромская, Мещерская, Стародубская, Суздальская, Городецкая, Нижегородская, Костромская, Углицкая, Ростовская, Ярославская, Моложская, Галицкая, Бежецкая, Белозерская, Устюжская, Новоторжская. Войско было разделено на шесть полков: добавились сторожевой (самый слабый), передовой и засадный полки. Боевой строй стал более глубоким и гибким, чего не ожидали ордынцы. Выдвинутые вперед на Куликовом поле сторожевой полк не допустил до основных сил конных лучников, передовой полк сбил темп атаки ордынской конницы, а засадный полк переломил ход события. Куликовская битва отличалась от других битв того времени еще тем, что в ней принимало участие большое количество пехоты. Например, в сражениях на р. Пьяне и на р. Возже сражались только конные войска. Русское войско было очень хорошо вооружено и экипировано. У пехоты главным оружием были длинные крепкие копья (таранного действия). Конники по прежнему в основном были вооружены прямыми русскими мечами (120-140 см.), а также саблями. Русское войско выходило на бой «цветно и доспешно» [10].

    В 20-х числах сентября Мамай намеревался  соединиться с Ягайло в районе р. Непрядвы и вместе идти на Москву. Дмитрий Иванович, узнав о нашествии, немедленно начал «собирать воинство много и силу великую, соединяясь с князьями русскими и князьями местными». Медлительность Мамая позволила Дмитрию Ивановичу собирать полки. Все войска 24 августа были в Коломне. Там же были назначены воеводы. Ими стали: Владимир Андреевич Серпуховский (двоюродный брат московского князя), Дмитрий Михайлович Боброк-Волынец, Роман Михайлович Брянский, Василий Михайлович Кашинский. Пришел к князю и два Ольгердовича – полоцкий князь Андрей и его младший брат Дмитрий. По подсчетам историков собранные войска составляли не менее двух третей всех возможных военных сил Руси. Дмитрий Иванович вышел навстречу Мамаю в «поле». Наиболее короткий путь лежал через владения Олега Рязанского. Но чтобы не подтолкнуть его к союзу с Мамаем, войска обошли Рязанское княжество. Одновременно этим маневром Ягайло отрезался от Мамая. В конце августа русские полки «начали возитися за Оку». Дмитрию было идти до Мамая 125 верст, Ягайло – 150. Нужно было спешить, чтобы разгромить противников по отдельности.

    Утром 6 сентября русские полки вышли  к Дону неподалеку от устья Непрядвы. В тот день на военном совете было решено переправиться через Дон. Поле между Непрядвой и Доном  было очень удобно для русских, так как с трех сторон было ограничено реками Непрядва, Дон, Нижний Дубняк и лесом, поэтому татары не могли использовать свою излюбленную тактику охвата противника клиньями тяжелой конницы или удара в тыл. Общая переправа через Дон началась 7 сентября. Великий князь приказал разрушить мосты, чтобы вселить уверенность воинов и не позволить литовцам ударить в тыл. В день битвы к великому князю прибыл гонец с благословением русскому войску от Сергия Радонежского. Всю ночь полки простояли в боевом порядке, что было очень важно, так как в утреннем тумане расставить войска было трудно. Впереди стоял сторожевой полк Семена Оболенского и Ивана Тарусского. Он состоял из легкой конницы и должен был отогнать ордынских конных лучников. Пехотный передовой полк должен был ослабить первый, самый сильный удар. Затем вступали в бой большой полк и полки правой и левой руки. Предугадав основной удар татар на полк левой руки, самой слабый, воеводы поставили там же засадный полк. Утром 8 сентября противники впервые увидели друг друга. Дмитрий Иванович объявил, что будет сражаться на «первом ступе, как простой воин». Дмитрий Иванович хотел оперативно управлять войсками и заодно воодушевить простых ратников. Татары первым делом старались убивать князей, поэтому великокняжеские доспехи одел боярин Михаил Бренк. Приняв Михаила за великого князя, ордынцы смогли пробиться к боярину и убить его.

    В начале битвы ордынцы попробовали  ударить сильными конными крыльями, но поле было слишком узко для фланговых  ударов (4-6 км). Изменив план боя, Мамай усилил центр «фряжской» пехотой. Однако схватке главных сил предшествовал поединок русского витязя инока Александра Пересвета с ордынским богатырем Темир-Мурзой. Церковники предали подвигу чисто религиозную окраску, но на самом деле Александр Пересвет был профессиональным воином-дружинником, хотя и служил Сергию Радонежскому. В поединке погибли оба богатыря.

    После этого в бой вступили главные  силы. Сторожевой полк был почти  полностью уничтожен. Передовой  полк тоже понес очень большие  потери. Натиск смог остановить лишь большой полк. Однако потери русских были огромны. Вскоре бой превратился в массу сражений между мелкими группами противников. Тут преимущество было на стороне татар: одиночных пехотинцев конные ордынцы легко изрубали саблями, а если группа русских пехотинцев образовывала «ежик», со всех сторон огородившись копьями, то ордынцы расстреливали их из луков. Однако именно большие потери спасли русское войско от полного разгрома: конница не могла передвигаться по телам. Ордынцы, потерпев неудачу в центре, попытались сначала смять, а потом выманить вперед ложным отступлением правый фланг русских войск. Но ими командовал опытный Андрей Ольгердович, который не дал себя обмануть. Тогда Мамай нанес удар по полку левой руки. Татарам удалось прорваться сквозь строй русских войск. В тылу у основных войск оказался большой отряд отборной тяжелой конницы. Ордынская конница развернулась и понеслась по направлению к большому полку. В это время им в тыл ударил засадный полк. Это и решило исход битвы. Еще через полчаса бежал сам Мамай. Наемники, увидев его бегство, оставили поле битвы. Оставшиеся в одиночестве татары не могли сдержать натиска русских войск. Русская конница преследовала ордынцев почти 50 км. Спаслись лишь немногие.

    Разгром Мамая сразу изменил всю военную обстановку. Олег Рязанский, опасаясь мести великого князя, с семьей отправился в Литву. Литовский князь Ягайло в день битвы находился всего в 30 верстах от сражения. Но он не торопился, ожидая исхода битвы. Узнав о победе русских войск, «Литва с Ягайло побежали назад с большою быстротою, не будучи никем гонимы». Русские полки не преследовали его, так как догнать литовское войско было трудно, да и некому: убито или ранено было почти 75% русских ратников [11]. Погибло 12 князей и 483 боярина-воеводы, что составляло около 60 % всех знатных бояр [12]. Дмитрий Иванович тоже пострадал: «… и набрели на великого князя, избитого и израненного всего и утомленного, лежал он в тени срубленного дерева березового»[13]. Восемь дней войско стояло на поле битвы, «на костях», хороня мертвых и оправляясь от ран.

    Вернувшись  в Орду, разъяренный Мамай сразу же начал набирать войска, чтобы двинуться на Русь. Но в это время из-за Волги пришел с войском его давний враг и соперник великого Тохтамыш и Мамай вынужден был повернуть полки против него. После поражения, нанесенного Мамаю русскими, он не смог справиться с Тохтамышем, лишившись войска и государства, бежал в Крым, к «фрягам». Последние убили темника, чтобы завладеть его казной. Через год в Литве произошел переворот, к власти пришел Кейстут, дядя Ягайло, заинтересованный в союзе с Москвой. Дмитрий Иванович по возвращении с Куликова поля установил контроль над многими волостями Рязанского княжества. В 1381 г. он заключил договор с Олегом, по которому последний получал назад свое княжество, но не мог более вести самостоятельной политики в отношениях с Ордой и Литвой. Вскоре после 1380 г. московский князь присоединил к своим владениям Белозерское княжество, старшие князья которого пали в Куликовской битве. Нашлось у московского князя время заняться и церковными делами. Потеря новым русским митрополитом Пименом возможности распоряжаться западными епархиями не удовлетворяла Дмитрия. Ему было важно, чтобы послушный митрополит мог контролировать все русские епархии и прибегать к интердиктам (отлучение от церкви ) в случае, если светские правители в этих землях выйдут из повиновения. Пимен в глазах Дмитрия выглядел самозванцем, обманом занявшим место княжеского любимца Митяя. Дмитрий решил примириться с Киприаном и в начале 1381 г. направил к нему своего духовника Федора Симоновского. Киприан, положение которого сделалось двусмысленным после назначения Пимена, постарался забыть прежние обиды и 23 мая того же года прибыл в Москву. По приказу Дмитрия Пимена встретили в Коломне, сняли с него митрополичье облачение, и отправили в ссылку в Чухлому.  

    5. Поход Тохтамыша. Последние годы жизни Великого князя. 

    Между тем возникновение на месте мамаевой Орды более обширного государства  Тохтамыша таило в себе опасность  для Дмитрия Ивановича и других русских князей. Победа на Куликовом  поле обошлась очень дорого. Требовались годы, чтобы восполнить потери. Поэтому, когда Тохтамыш возвестил о своей победе над Мамаем и о своем воцарении, все русские князья, признавая его власть, послали к нему своих послов с подарками. С новой Ордой были установлены мирные отношения. Со временем Тохтамыш начал проявлять интерес к делам русского улуса. Он отказался повиноваться своему бывшему покровителю Тамерлану и теперь готовился к войне с ним. Ему нужны были деньги. Однако возобновить получение дани с русского улуса было трудно. И князья, и бояре, и простое население считали, что победа на Куликовом поле означает освобождение от ига, дани и необходимости получать ярлык на княжение у князя. Тохтамыш решил изменить положение силой. Учитывая печальный опыт Мамая, он готовил поход в тайне. Летом 1382 г. он послал своих людей в город Булгар с приказом задерживать всех русских купцов и отнимать у них суда, необходимые ему для переправы. С большим войском Тохтамыш перешел Волгу и быстрым маршем двинулся вдоль нее на Русь. У границ Нижегородского княжества он свернул на запад и пошел к Рязани. Нижегородский князь Дмитрий Константинович, напуганный появлением огромной заволжской орды, послал Тохтамышу с изъявлением покорности двух своих сыновей. Рязанский князь Олег также был вынужден смириться с его присутствием. Он показал Тохтамышу броды через Оку. Переправившись на левый берег, хан сжег крепость Серпухов и направился к Москве. Дмитрий не ожидал нападения Тохтамыша. Быстро собрать войска ему не удалось. Да и собрать их было труднее, чем в 1380 году. Тогда борьба шла против Мамая, могущественного, но темника. Теперь требовалось биться с чингизидом, законным ханом, которому русские князья приносили вассальную присягу. Уже в силу этого не все князья могли откликнуться на призыв Дмитрия Ивановича. В семье великого князя только что родился очередной сын, Евдокия еще не оправилась от родов, оставить в таком состоянии жену и ребенка в Москве, в кольце вражеской осады, Дмитрий не мог. Да и у самого князя не все со здоровьем было благополучно, во время Куликовской битвы князь был сильно контужен. Он не отважился сесть в осаду, как это было в 1368 и 1370 гг., вместо этого он с семьей бежал в заволжскую Кострому. Оборона Москвы была возложена на внука Ольгерда боярина Остея и митрополита Киприана. Однако в самом городе войск было мало. 23 августа Тохтамыш подошел к Кремлю. Пока город не был блокирован полностью, Киприан покинул Москву и укрылся в Твери. В течение нескольких дней ордынцы вырабатывали план действий. Убедившись в надежности оборонительных сооружений Тохтамыш начал переговоры с Остеем. Ордынские вельможи убеждали москвичей, что Тохтамыш пришел не на них, а на великого князя Дмитрия, а раз его не было в Москве, то хан удовольствуется принятием подарков и осмотром города. Москвичи собрали подношения хану, и 26 августа большая делегация во главе с Остеем вышла из городских ворот. Москвичи не догадались поставить у ворот надежную охрану, и потому татары, перебив посольство, ворвались в город. Москва была целиком сожжена, почти все жители погибли. Взяв Москву, хан послал отряды воевать другие города, принадлежащие Дмитрию. Татары взяли и сожгли Переяславль, опустошили волости Юрьева и Владимира, ходили к Звенигороду, Можайску, Дмитрову. Воевать серьезно, неся большие потери, Тохтамыш не хотел. Он планировал изгон – грабительский набег. Поэтому, вскоре после разгрома сильного ордынского отряда у Волоколамска Владимиром Серпуховским, двоюродным братом Дмитрия, Тохтамыш начал отступление. По пути ордынцы взяли Коломну, а, вступив на Рязанскую землю, ограбили и ее, уведя с собой множество пленных. [14]. Московское княжество понесло большие потери, впервые за многие десятилетия его разорили татары. Когда великий князь вернулся в Москву, он велел немедленно погребать мертвых и велел давать по рублю за 80 тел. Всего он заплатил 300 рублей, следовательно, в Москве погибло 24 тысячи человек, не считая сгоревших и утонувших. Вскоре после ухода ордынцев Дмитрий Иванович послал войско на Рязанское княжество, приписывая Олегу успех Тохтамыша. Второй его заботой было восстановление Москвы. К счастью, Кремль уцелел: хан не имел времени разрушить его.