Политические партии в России начала XX века: образование, программы

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Февраля 2011 в 17:11, реферат

Описание работы

В январе 1905 г. в России началась буржуазно-демократическая революция, которая значительно отличалась от всех предшествовавших буржуазных революций на Западе. На два с лишним года огромная страна превратилась в бушующий костер человеческих страстей. Стачки и митинги, демонстрации и баррикадные бои, «иллюминации», т.е. поджоги помещичьих усадеб, и экспроприации, самые различные прошения и петиции к властям, жаркие дебаты в Государственной думе и нескончаемая газетно-журнальная полемика между представителями различных политических течений, появление новых партий, союзов и профессиональных организаций — вот что создавало неповторимую атмосферу тех лет.

Содержание работы

1. Политическое пробуждение России на рубеже XIX-XX веков
2. Формирование системы политических партий в России
3. Революционеры справа Черносотенные союзы
1. Структура, численность, социальный состав
2. Идеология правового экстремизма
4. Союз 17 октября
1. Структура, социальный состав
2. Программа
5. Кадеты
1. Социальная природа партии кадетов
2. Идеология и программа
6. Эсеры
1. Возникновение партии эсеров
2. Численность, состав, организационная структура
3. Программа и идеология
7. Меньшевики
1. Генезис меньшевизма
2. Социальная база и программа
8. Большевики
8.1 Образование партии большевиков
8.2 Состав руководства и идейное направление партии большевиков
8.3 Программа
9. Список используемой литературы

Файлы: 1 файл

Политические партии в России начала XX века.doc

— 354.50 Кб (Скачать файл)
lign="justify">    Значительная часть руководителей  черной сотни принадлежала к   интеллигенции. Это были преподаватели,  врачи, юристы, инженеры. Председателем Главного совета «Союза русского народа» был детский врач, доктор медицины Александр Иванович Дубровин. Он окончил Военно-медицинскую академию, служил полковым врачом, работал в детских приютах. Составив солидное состояние частной практикой, он, не задумываясь, пожертвовал деньги на создание «Союза русского народа». Лидеры монархического движения говорили, что Дубровин; почти случайно стал председателем Союза, чуть ли не как любезный хозяин квартиры, где собирались учредители. Однако, оказавшись у власти, Дубровин не упустил ее из своих рук, несмотря на все интриги соперников. Он редко появлялся на широкой публике и предпочитал играть роль «серого» кардинала за политическими кулисами. Экстремизм Дубровина поражал даже его ближайших сотрудников: он был сторонником широкого применения террора в борьбе с либеральной оппозицией и даже представителями администрации, которые выступали за реформы. В правительственных кругах Дубровина считали деятелем, приносившим исключительный вред монархизму. Тем не менее, он пользовался расположением и личной поддержкой Николая II.

Среди вождей черной сотни были и крупные  ученые, например член Главного совета «Союза русского народа» А.И. Соболевский. Он был филологом, одним из зачинателей  исторического изучения русского языка. За исследование по лексике древнерусского языка и его говоров он был избран действительным членом Академии наук. В советское время академик А.И. Соболевский опубликовал ряд работ по топонимике.

В руководящие  органы монархических союзов входили  представители буржуазии. В подавляющем  большинстве это были недавние выходцы из низов, сколотившие свое состояние грубыми методами первоначального накопления капитала, включая преступные способы. Лидерами монархических союзов были крупные помещики, губернские и уездные предводители дворянства. Правда, титулованная знать предпочитала Русское собрание и «Союз русских людей». В «Союзе русского народа» дворянство было представлено гораздо скромнее.

Военнослужащим  и чиновникам запрещалось вступать в политические партии. Однако для  черносотенных организаций было сделано исключение. Несмотря на то, что христианские принципы и поддержка православной церкви были провозглашены одной из важнейших основ черносотенной программы, духовенство заняло неоднозначную позицию по вопросу о вступлении в монархические союзы. Сплоченная группа духовных «владык» видела в черносотенцах верных |сынов церкви. Вдохновителями погромов были томский архиепископ Питирим, тамбовский епископ Иннокентий. Особый интерес к черной сотне проявил и Антоний Волынский, ставший ректором самого авторитетного православного учебного заведения — Московской духовной академии. Высокообразованный философ, он входил в научные кружки, полемизировал с B.C. Соловьевым. Антоний придерживался крайне правых политических взглядов и оказывал всемерную поддержку монархическому движению.

     В отличие от руководящей верхушки  рядовые члены крайне правых  организаций принадлежали к неимущим  слоям. Руководители союзов стремились  привлечь на свою сторону как  можно больше крестьян, мелких  ремесленников, рабочих. Значительную роль в этом сыграло местное духовенство из тех епархий, где архиереи поддерживали черную сотню. Указания священника нередко было достаточно, чтобы целая деревня или все село присоединились к «Союзу русского народа». В полной мере черносотенцы использовали зависимость крестьян от местной администрации. Однако главным фактором, обеспечивавшим массовый приток новых членов, были национальные противоречия на окраинах империи. Не случайно Союз добивался наибольшего успеха в регионах с многонациональным населением, с давней историей этнических и религиозных распрей. Подавляющее большинство отделов черносотенных организаций было открыто в западных губерниях, где крестьяне, украинцы и белорусы, подвергались экономическому гнету со стороны польских землевладельцев и хорошо помнили насилия шляхты во времена Речи Посполитой.

     Ремесленники в городах и местечках  «черты еврейской оседлости»  видели в патриотических объединениях  защиту от конкуренции кустарей-евреев. В этом регионе черносотенная пропаганда легко представляла еврейское население в виде сплоченной массы торговцев, перекупщиков, ростовщиков, разорявших и спаивавших русский народ. Черносотенцы имели ряд организаций, предназначенных для деятельности в среде фабрично-заводских рабочих. Такой организацией было петербургское «Общество активной борьбы с революцией и анархией», а также киевский «Союз русских рабочих», созданный типографщиком К. Цитовичем. Программа этого Союза была составлена с учетом профессиональных интересов рабочих. В ней подчеркивалось, что «Союз русских рабочих» будет противодействовать "произволу, вымогательству, всем видам корыстного и безнравственного отношения к рабочим со стороны администрации заводов, фабрик и других ремесленно-промышленных заведений, старших рабочих и бороться законом указанными средствами против произвола при расчетах и увольнениях рабочих со службы». Союз обещал: «содействовать и оказывать содружескую помощь членам своим, утерявшим вследствие болезни или по другим каким-либо причинам способность к труду или утерявшим временно место не по своей вине».

     «Союз русского народа» попытался также  закрепиться на крупнейших столичных  предприятиях. Был создан Путиловский  отдел Союза, заручившийся поддержкой заводской администрации. Монархисты обосновались в так называемых горячих цехах: чугунолитейном, труболитейном, мартеновском,  прокатном. Здесь квалифицированные рабочие получали высокую заработную плату и много теряли на забастовках. Черносотенцы ориентировались не только на «рабочую аристократию», но и на чернорабочих и сезонников. Под эгидой Одесского отдела Союза были созданы артели грузчиков в порту. Между черносотенцами и «Русским обществом пароходства и торговли» был заключен контракт. Союз подрядился обеспечить порядок в порту. В свою очередь торговая компания взяла на себя финансирование охраны из членов Союза. Артели грузчиков существовали несколько лет. Но в целом положение черносотенцев в рабочей среде было очень непрочным. Как правило, за ростом рабочих отделов следовало столь же стремительное их исчезновение. 
 
 

3.2 Идеология правового экстремизма 
 

           Источники, из которых черносотенцы  почерпнули свою идеологию, не  имели ни малейшего отношения  к революционным идеям. Крайне  правые опирались на известную  трехчленную формулу — «православие, самодержавие, народность» — и использовали ряд постулатов славянофильства. Черносотенцы утверждали, что если были бы живы апостолы славянофильства И.С. Аксаков и А.С. Хомяков, то они непременно вступили бы в их ряды. Самое главное, что взяли крайне правые из славянофильского учения,— это резкое противопоставление России и Запада, под которым подразумевалась католическая и протестантская цивилизации. Не отрицая технических достижений Запада, идеологи крайне правых подчеркивали, что европейцы и американцы заплатили за них страшной ценой: бездуховностью, разобщенностью, узким материалистическим эгоизмом и т.п.

Подобно начетчикам допетровской Руси, черносотенцы высказывали убеждение, что все зло приходит с западных рубежей. Недаром они отрицательно оценивали реформы Петра I, пытавшегося якобы привить России чуждые ей политические и социальные институты. Одной из зловещих опасностей, в очередной раз нагрянувших в русские земли с Запада, являлось, с точки зрения черносотенцев, всеобщее увлечение социализмом. Они считали социалистическую доктрину антихристианским учением. Крайне правые обращали внимание на то, что коммунистические утопии Фурье или Оуэна ни разу не были проверены на практике. Более того, все попытки устройства коммун, основанных не на религиозном принципе, неизменно терпели крах. Они вещали, что капитализм несет с собой глубокие социальные антагонизмы. Россия, по мнению черносотенцев, имела шанс избежать буржуазного порабощения. Это убеждение, кстати, разделяли не только крайние правые, но и представители совсем иных политических направлений. Крайне правые же провозглашали, что финансовая и экономическая политика должна быть направлена к освобождению от зависимости от иностранных бирж и рынков».

     Вразрез с политикой правительства,  направленной на промышленную модернизацию страны, крайне правые утверждали, что «хозяйственная политика должна иметь своим руководящим началом взгляд на Россию как на страну преимущественно крестьянскую и земледельческую». Черносотенцы отдавали предпочтение мелкому ремесленному производству, требуя поставить вне закона монополистические объединения, начинавшие возникать в российских промышленных центрах.

    Демократия представлялась черносотенцам  самым ужасным злом, которое породил  западный мир. Для крайне правых  было характерно абсолютное недоверие к демократическим ценностям. Монархисты не разделяли убеждения в том, что индивидуальная свобода превыше всего. В их представлении человек всегда был частью некой общности — общины, сословия, народа. Для крайне правых ничего не значила свобода слова, они были нетерпимы к чужим взглядам. Что касается выборных учреждений, то они были убеждены в их полной бесполезности. Свое мнение они подкрепляли негативными примерами из истории демократических республик, не сумевших дать своим народам обещанных свобод и равенства. Черносотенцы утверждали, что демократическая процедура принятия решений большинством голосов нелепа потому, что голос одного мудреца должен перевешивать крики миллионов невежд или, как они утверждали, «людей тупых, злобных и ничтожных».

     Скептически относились черносотенцы  к социалистам всех направлений, которые критиковали буржуазные свободы и обещали победу истинного народовластия после социальной революции. Крайне правые точно подметили, что практическая деятельность социал-демократов сильно расходится с их привлекательными декларациями.

В противовес демократическим институтам черносотенцы выдвигали принцип абсолютной единоличной  власти. Крайне правые доказывали, что  такая власть наилучшим образом  приспособлена к российским условиям. Монархист Н.Н. Черняев отмечал, что «русское самодержавие есть наилучший для нашей родины способ приведения к единому знаменателю 140 000 000 умов и воль, из которых слагается воля и разум нации, тех народов и воль, из которых она состоит». В качестве самых последовательных защитников царской власти черносотенцы пользовались особым расположением императорского двора. Вместе с тем крайне правые не отождествляли существовавшие в России порядки со своим политическим идеалом. Они заявляли, что «русские государи, начиная с Петра I, хотя и продолжали именовать себя самодержавными, но это самодержавие было уже не православно-русским, а весьма близким к западноевропейскому абсолютизму,  основанному не на православно-церковном и земско-государственном единении и общении царя с народом, а на праве сильного». Коренным пороком европейского абсолютизма черносотенцы считали его опору не на все население, а лишь на «сильных», т.е. на имущие слои. Черносотенцы заявляли, что главный принцип самодержавия — его над классовый характер — серьезно искажен. В программных документах черной сотни подчеркивалось: «Современный чиновничий строй, осуществляемый в громаднейшем большинстве случаев безбожными, нечестивыми недоучками и переучками, заслонил светлый образ царя от народа».

      Самым уязвимым местом черносотенных программ был аграрный вопрос. Крайне правые заявляли, что «никакие меры, направленные к улучшению быта крестьян, не должны нарушать неприкосновенность земельной собственности». Лидеры черной сотни, не соглашаясь с компромиссными вариантами (частичной конфискацией земли и т.п.), предлагали ограничиться продажей крестьянам пустующих государственных земель, развитием аренды и улучшением кредита. Эта позиция обеспечила черносотенцам поддержку поместного дворянства и благосклонность правящих кругов, но одновременно ставила их в очень сложное положение в борьбе за крестьянские массы. Поэтому черносотенцы делали ставку на крестьянство западных и юго-западных губерний, где дискуссию по аграрным проблемам можно было легко перевести в плоскость национальных отношений.

     Черносотенцы не предлагали серьезных  мер для облегчения положения рабочего населения, хотя и претендовали на роль посредников между трудом и капиталом.

     Более подробно была ими разработана программа по национальному вопросу. Само появление черной сотни являлось закономерным следствием национальных противоречий в Российской империи. Положение русского народа, от имени которого выступали черносотенцы, было весьма двойственным. С одной стороны, ядром империи была Россия, русский язык являлся государственным, православие было официальной религией. На национальных же окраинах проводилась грубая русификаторская политика, а национальные культуры не имели благоприятных условий для своего развития. С другой стороны, подавляющее большинство русского населения не пользовалось никакими выгодами от великодержавной политики царского правительства; уровень жизни населения центральных районов России был ничуть не Выше, а зачастую и ниже, чем на окраинах. Это позволяло черносотенцам говорить о бедственном положении коренных жителей, теснимых инородцами и иноверцами. Следует отметить, что Черновцам была совершенно чужда идея всеславянской общности, представлявшая собой краеугольный камень славянофильства и панславизма. Они указывали, что в случае объединения славян под эгидой России страна столкнется с дополнительными осложнениями. Ведь в самодержавное и православное государство вольются народы, частично исповедовавшие католицизм и привыкшие к конституционному строю.

    Даже в границах империи черносотенцы  не помышляли о славянском единстве. Поляки, как тяготевшие к Западу католики, воспринимались ими как тайные враги России. Вместе с тем крайне правые исходили из представления о полной тождественности русских, украинцев и белорусов. В данном случае они следовали официальной идеологии, которая отказывалась видеть в украинцах и белорусах самостоятельные народы и считала их языки простонародными жаргонами.

Информация о работе Политические партии в России начала XX века: образование, программы