Перестройка (1985-1991гг.)

    Когда-то И.В. Сталин, отвечая на вопрос, «какой уклон хуже – левый или правый?»⁶, произнес фразу, ставшую крылатой – «оба хуже!». Оказалось, что того же взгляда придерживалась и «перестроечное» руководство партии. Открыв под флагом борьбы за единство КПСС и спасение перестройки огонь по инакомыслию, оно надеялось в зародыше задушить его, хотя бы в собственных рядах, чтобы уже с «развязанными руками» вести народ в очередное «светлое будущее». Но, казалось бы, одержанная над «уклонистами» победа не смогла не остановить раскол партии, не предотвратить затухание перестроечных процессов.

    Год 1988-й был отмечен очередной  попыткой сдвинуться с «тормозов», придать новый импульс модернизации социалистического общества путем радикального реформирования его политической системы.

    Как это и бывает в политике, за очевидной  подоплекой предстоящего реформирования общества лежали причины менее очевидные, но не менее существенные для его  инициаторов. Прежде всего, политическая реформа давала шанс М.С. Горбачеву  серьезно ослабить позиции своих  противников в ходе ожесточившейся к тому времени внутрипартийной  борьбы.

    Вскоре, однако, обнаружилось, что в обществе пока еще нет сил, способных заменить во всей полноте партию, уходящую из сферы непосредственного управления государством. Отсутствие преемственности  не могло не вести к ослаблению системы власти на всех уровнях, утрате властных функций руководством страны.

    В условиях еще не вакуума, но уже значительно  разряженной атмосферой власти стали  заявлять о себе силы, выступающие  с открытых антисоциалистических позиций. Сначала робко, а затем все  громче зазвучали предложения пересмотреть концептуальную сторону перестройки. Предлагалось, прежде всего, отойти от не оправдывающего себя курса на модернизацию социализма и повернуться лицом  к принципам мировой цивилизации, признать необходимость создания общества, основанного на свободном сосуществовании  различных форм собственности. Правда, еще редко кто решался выступить  с идеей ликвидации основ существующего  общественного строя, почти не произносились  вслух слова «капитализация страны». Предлагалось не спорить о понятиях («социализм», «капитализм»), а решать назревшие проблемы общественного  развития, двигаясь вперед по пути демократических  преобразований.

      Кажущееся на первых парах  осуществление перестройки и  единство в помыслах и целях  ее участников обернулось к  концу 1988г. вполне очевидным  уже расколом общества. Внешне  незаметное, но реальная «баррикада»  рассекла его на сторонников  и противников существующего  общественного строя. Выявились  силы, готовые к решительному  слому основ общественно-политического  устройства, и силы, готовые по  разным причинам, но столь же  решительно отстаивать его ценности.

    К весне 1989г. противоборство двух политических сил не только вполне определилось, но и выявило несомненного «лидера». Силы демократической оппозиции  прочно удерживали инициативу, во многом предопределяя развитие событий  в экономике и социально-политической сфере общества. Политическая обстановка в стране все более радикализировалась, что наглядно просматривалось  в  ходе кампании по выборам народных депутатов СССР, а затем и в  ходе работы I съезда народных депутатов страны.

    В стране, таким образом, сформировались две силы, заинтересованные в суверенизации России, хотя и с разными целями. Таковы были реалии второй половины 80-х годов, если смотреть на них глазами «советского россиянина» той поры.

2. Канун российской независимости.

    В новейшей российской истории год 1990-й  – рубежный. В стране, которая  называлась Союзом Советских Социалистических Республик, назревал политический кризис. Начатая М.С. Горбачевым «революция сверху», официально – «перестройка», к этому времени исчерпала  себя и была перехвачена «революцией  снизу», демократические лидеры которой  повели ее для многих неожиданным  тогда курсом. Курс этот означал  смену социально-экономической и  политической систем общества, его  государственного строя.

    Уже ясно обозначились симптомы распада  еще вчера мощной сверхдержавы. По стране покатилось кровавое колесо межнациональных  конфликтов.

    Союзные республики, с конца 1988г. вступившие в борьбу за самостоятельность, сначала  экономическую, потом и политическую, пожинали первые плоды частичных  успехов. Прорыв произошел на «балтийском  фронте». Верховный Совет Эстонии  в ноябре 1988г. принял декларацию о  суверенитете. О «восстановлении  независимости литовского государства» объявил в марте 1990г. Верховный  Совет Литвы.

    Политическая  и нравственная атмосфера последних  зимних и первых весенних месяцев 1990г. была достаточно противоречива. С одной  стороны, предстоящие выборы в новые  республиканские и местные органы власти всеяли надежду на близость позитивных перемен. Радостно ожидались  подлинно демократические свободы  и всестороннее процветание на их основе. По городам и весям шумели антиправительственные митинги, но приближающиеся «роковые минуты» социальных потрясений еще не воспринимались как  нечто неотвратимое и драматическое  по своей сути.

    Было, однако, и другое восприятие надвигающихся  событий: тревожное предощущение глобальной катастрофы, связанной с возможным распадом СССР. Такая катастрофа грозила непредсказуемыми последствиями во всех сферах человеческого бытия: политической, социально-экономической, духовно-нравственной.

    В составе СССР Российская Федерация  не обладала самостоятельностью, послушно следуя курсом, проводимым союзным  правительством. А у союзного правительства, возглавляемого Н.И. Рыжковым, задуманные преобразования в экономике явно не задались. По собственному признанию  бывшего премьера Союза, в 1989г. в  народном хозяйстве страны произошел  перелом в сторону ухудшения, а 1990г.  уже по многим позициям характеризовался минусовыми показателями. И хотя обвального спада производства пока не наблюдалось, тенденцию к падению обнаружили валовой общественный продукт и  национальный доход, ухудшилось положение  дел на транспорте, в строительстве.

    Сказывалась общеполитическая нестабильность в  стране, нарушение хозяйственных  связей между республиками, регионами  и предприятиями, массовые остановки  производств по экологическим причинам.

    Серьезным фактором спада производства и связанных  с ним потерь на потребительском  рынке стали шахтерские забастовки 1989г. в г.Норильске, на Урале, в Кузнецком  и Печорском угольных бассейнах. А в 1990г. бастовали не только шахтеры. Цепная реакция захватила много  других отраслей народного хозяйства. Все настойчивее говорилось о  саботаже так называемой «теневой экономики», о преднамеренном сокрытии, а то и уничтожении огромной массы  товаров теми силами, которые были заинтересованы в политической дестабилизации общества.

    Начиналась  настоящая вакханалия разграбления, растаскивания, прежде всего, сырьевых богатств страны. Пользуясь отсутствием  правовой базы, различные вновь создаваемые совместные предприятия, акционерные общества, кооперативы бесконтрольно вывозили за рубеж нефть, уголь, черные и цветные, редкоземельные металлы, материалы стратегического назначения, лес, пушнину, золото и алмазы… Одним словом, все, чем богата страна, и на что с вожделением набрасывается западный рынок. Причем все это часто сбывалось задешево, по демпинговым ценам. Сырье и продукция высочайшей кондиции нередко отправлялись за рубеж под видом промышленных отходов. Скандально знаменитой стала афера государственно-кооперативного концерна «АНТ», пытавшегося продать 12 танков, грозных боевых машин новейшей конструкции, под видом тягачей для сельхозработ. Иными словами продавалось все, и новоявленные торгаши не брезговали ничем.

    Все острее становилось положение на потребительском рынке. В магазинах  – пустые полки. Почти повсеместно  вводились талоны на сахар, масло, табачные и винно-водочные изделия. Товарный дефицит стал новым толчком к  разного рода махинациям и злоупотреблениям в сфере распределения. В результате – недовольство населения. Возникали  стихийные водочные и табачные бунты. Один из первых таких бунтов разразился уже в 1989г. в г.Свердловске.

    Нараставшая волна роста российского, русского национального самосознания сопровождалась беспрецедентной по своему размаху  антироссийской, антирусской идеологической кампанией в средствах массовой информации, прежде всего всесоюзных. Безусловно, сказывалась пагубная традиция последних семи десятилетий любое  взволнованное высказывание в пользу России, русской нации отождествлять  с проявлением великодержавного шовинизма.

    Годы  так называемой «перестройки» внесли определенные позитивные перемены, прежде всего в сферу духовную, идейно-психологическую. Утверждались, хотя и не без перекосов, гласность, плюрализм мнений, изживались вчера еще непререкаемые идеологические догмы. Происходило стремительное духовно-нравственное раскрепощение общества. Особенно разительным представлялось изменение облика средств массовой информации. Недавно абсолютно запретные темы, вплоть до святая святых власти – деятельности Политбюро ЦК КПСС и самых высокопоставленных партийных функционеров – стали свободно обсуждаться на страницах печати. Если в начале 1988г., в связи с нашумевшей статьей Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами», лишь отчаянно храбрый студент на страницах «Журналиста» прозрачно намекал на стоявшую за этой публикацией фигуру могущественного тогда члена Политбюро Е.К. Лигачева, то к весне 1990г. критика «Сильных мира сего»⁷, включая Президента СССР, доходящая порой до неприличного шельмования, стала, можно сказать, непременным атрибутом общественно-политической жизни. В результате Президент вынужден был защищаться законом об оскорблении президентской чести и достоинства.

    Процесс духовного, идейно-психологического и  нравственного раскрепощения в  обществе с первых шагов приобретал противоречивые черты. Деидеологизация оборачивалась заменой одной идеологии другой, с противоположным знаком. Диалог с Западом выливался в преклонение перед ним. Особенно пагубно это сказывалось в сфере культуры, искусства, общественных наук.

    На  экраны кинотеатров, концертные подмостки, на телевидение хлынул поток западной эрзац-культуры: американские «боевики»  многолетней давности, сомнительная полуподпольная видеопродукция, основное содержание которой – пропаганда культа насилия, разнузданный секс, порнография, всепобеждающая страсть к наживе любым доступным способом. Наносились вполне откровенные и циничные удары по эстетическим и нравственным отечественным ценностям. И основной объект умело направляемой атаки – разумеется молодежь. С ней лукаво заигрывали, ее манили легкими миллионами, соблазняли прелестями «красивой жизни».

    Грубым  плечом новоявленных распространителей  чуждой народу эрзац-культуры отодвигались в тень истинные национальные святыни, делались попытки дискредитировать даже общепризнанных мировых гениев духа, таких, как русский писатель Ф.М. Достоевский, объявленный «имперским шовинистом».

    Утечка  российских талантов, будь то в искусстве, науке, спорте, самых различных областях человеческого знания и творчества, стала тревожным знамением времени, характеризующим режим.

    Произошедшие  подвижки в идеологии на последнем  этапе «перестройки» али импульс  духовному возрождению – восстановлению в стране прерванной в октябре 1917г. тысячелетней традиции христианства, возрождению Русской Православной церкви, ее положение в российском государстве и обществе.

    Церковь возрождалась. В ее распоряжение передавались многочисленные восстанавливаемые  храмы. В России вновь широко зазвучали  колокола, над городами и весями поплыл знаменитый, воспетый поэтами  малиновый звон. В час Победы, 9 мая 1990г., архангельский умелец Иван Данилов солирует на Покровской звоннице Кремля.

    К сожалению, возрождение веры сопровождалось напряженностью, а иногда и раздорами  между представителями некоторых  конфессий. Христианскому православию  бросили вызов униатские, прежде всего на Западной Украине, и протестантские течения. Обозначались противоречия и  в самом православии: на территории России стали создаваться приходы Русской Православной церкви за рубежом, отрицательно относящейся к Московской Патриархии.

    Таким образом, в канун решающих битв за российское возрождение ситуация во всех сферах бытия носила крайне противоречивый характер. Судьба страны была поставлена на карту. России предстояли тяжелые испытания.

    Политически насыщенным оказался февраль 1990г.. С началом весны, 4 марта, россияне должны были избрать народных депутатов РСФСР, автономных республик и местных Советов. Продолжалась задуманная М.С. Горбачевым реформа политической системы страны. Ее официально провозглашенная цель – создать полновластные Советы, возродить их как подлинно представительские органы власти и самоуправления народа. Предстояло сформировать принципиально новые, высшие законодательные органы России – Съезд народных депутатов и Верховный Совет РСФСР, Верховные Советы автономных республик и местные Советы, наделенные широким кругом полномочий.