Опричнина Ивана IV Грозного

3. Становление опричного  порядка

      Название  «опричнина» происходит от слова  «опричь» — кроме. Используя эту  этимологию, Курбский называл опричников «кромешниками», то есть людьми, причастными  к аду — царству «кромешной тьмы». В Древней Руси опричниной назывался удел, выделявшийся вдове умершего князя после раздела его владений — все достояние князя переходило к его сыновьям «опричь» (кроме) того, что выделялось вдове в пожизненное владение.

      Опричнина Ивана IV и представляла собой такой удел, который государь выделил для себя из всей территории государства. Земли, не вошедшие в состав этого удела — опричнины, получили название «земщины». Таким образом государство было разделено на две части. В указе перечислялись те города и области в разных частях страны и слободы и улицы Москвы, которые царь включил в свою опричнину. Тем же документом предусматривалось, что если царю «доходу не достанет на его государьский обиход», то он может «иные городы и волости имати». Так как доходы требовались немалые, то неудивительно, что в состав особого государства Ивана IV были включены все районы, богатые солью, что давало в руки опричной администрации обильные средства обложения одной из наиболее прибыльных отраслей русской средневековой торговли. Для управления этой территорией государь создавал особый двор со своей особой Боярской думой и своими приказными людьми. В опричнине создавалось и свое особое войско («а учинити государю у себя в опришнине князей и дворян и детей боярских дворовых и городовых — 1000 голов»). Царь «приказал выписать в Москву всех военных людей областей Суздаля, Вязьмы и Можайска» — то есть тех областей, которые по царскому указу должны были войти в состав опричнины. Когда они приехали в Москву, царь «приказал каждому отдельному отряду воинов явиться к нему и спрашивал у каждого его род и происхождение. Четверо из каждой области должны были показать после особого допроса происхождение рода этих людей, рода их жен и указать также, с какими боярами или князьями они вели дружбу. После того как он осведомлялся об этом, брал он к себе тех, против кого у него не было подозрений, и кто не был дружен со знатными родами. Укомплектованное из незнатных дворян опричное войско должно было стать по замыслу Грозного, надежным орудием в борьбе с феодально-аристократической оппозицией.

      Опричникам  запрещалось общаться с земщиной. Удельные вассалы царя носили черную одежду, сшитую из грубых тканей. Воины-опричники  носили «собачьи головы на шее у  лошади и метлу на кнутовище. Это обозначало, что они сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны».

Опричник

      Так же как и подбор воинов производился и подбор хозяйственного персонала  для разных служб царского дворца. В царском архиве, как важный документ, хранились «сыски родства ключников и хлебников и помясов и всяких дворовых людей».

      Таким образом, для службы в опричнине  отбирались только те дети боярские, кто  сумел засвидетельствовать государю свою преданность и не имел каких-либо связей с вызвавшими недовольство Ивана IV знатными вельможами.

      Взятые  в опричнину дети боярские обладали целым рядом прав, которых не имело  дворянство, оставшееся на «земских»  землях. Так, если при переселениях земские люди утрачивали вотчины  и поместья в опричных уездах, то опричники сохраняли за собой вотчины, расположенные в земских уездах. Уже при первом переселении в 1565 году «дети боярские, изгнанные из опричнины, не могли взять с собой даже движимое имущество из своих имений», в то время как опричники могли увезти все, что пожелают. А так как царь специально оговорил свое право включать в состав своего удела любую территорию, какую он сочтет нужным, то одним из главных результатов произведенного переворота и одной из характерных черт опричного режима стало то, что ни один сын боярский, не причисленный к особому двору и не вошедший в особое войско государя, не мог рассчитывать на сохранение своей родовой собственности. Таким образом, отличительной чертой опричнины можно считать и то, что раздел территории государства на две части сопровождался и четким разделением на две части всего дворянского сословия.

4. Раздор с церковью  и опричный террор

      Созданный царем особый двор и особое опричное войско должны были стать опорой царя в борьбе с «изменниками». Дело не только в том, что царь намеревался жестоко наказывать подданных за «измену» и «непослушание», видя в этом единственный надежный путь к укреплению государства. Иван IV и его окружение, как представляется, понимали, что избранная ими политика, наносившая ущерб интересам многих сотен людей, которым приходилось покидать насиженные места, не пользуется поддержкой широких кругов дворянства и может натолкнуться на сопротивление. Террор должен был устрашить несогласных и лишить их воли к сопротивлению. Царь не случайно требовал и добился того, что Боярская дума и церковь отказались от всякого «печалования» за опальных, судьба которых теперь должна была определяться всецело волей царя.

      Очевидцы  первых дней опричнины Таубе и  Крузе отметили, что царские опричники  форменным образом терроризировали обитателей княжеских гнезд. Опальных княжат хватали и увозили в ссылку, а членов их семей изгоняли из усадеб, и те должны были добираться в места поселения сами. Поскольку опальным запрещалось брать с собой что-либо из имущества, некоторые принуждены были кормиться в пути подаянием.

      Сколь бы влиятельными ни были казненные  люди, царь мог уничтожить их без  разделения государства и учреждения опричной гвардии. Факты, относящиеся  к казанской ссылке, позволяют  объяснить парадокс. Особая вооруженная  сила понадобилась царю в тот момент, когда он замыслил осуществить широкую конфискацию княжеских земель. Первые опричные репрессии имели отчетливую антикняжескую направленность. Они отличались большой последовательностью. Казанская ссылка нанесла сильнейший удар суздальской знати. Учреждение опричнины повлекло за собой крушение княжеского землевладения. Катастрофа была столь велика, что никакие последующие амнистии и частичный возврат родовых земель опальным князьям не могли ликвидировать ее последствий.

      В первые дни опричнины Москва стала свидетелем кровавых казней. Казнили десятками, сотнями, целыми семьями и даже родами. При определении вины, степени участия бояр в «заговорах» летописи заменили отсутствующие следственные материалы, скомпрометировав многих влиятельных оппозиционеров. По приказу царя опричные палачи обезглавили князя Горбатого, его 15-ти летнего сына и его тестя - П.П.Головина. В 1568 году царь вызвал во дворец боярина Ивана Петровича Федорова - одного из богатейших и уважаемого в народе человека, облачил его в царские одежды, усадил на трон, а затем собственноручно заколол его ножом, считая виновным в заговоре. По “делу” Федорова было уничтожено 370 человек. В 1569 году по приказу царя принял яд его двоюрный брат, князь Старицкий, второй по знатности в России после самого царя, вместе с ним были умерщвлены его семья и слуги.

      На  этом мрачном и зловещем фоне протекал спор между царем и противостоявшим  ему главой русской церкви, митрополитом Филиппом Колычевым – любимцем народа. Начавшиеся казни вызвали резкий протест со стороны высшего духовенства. Митрополит не страшился укорять царя за злые деяния и напоминать ему о христианском милосердии. Однажды, Иоанн в сопровождении опричников пришел в Успенский собор, и при большом стечении народа произнес проповедь о необходимости упразднить опричнину. Это нарушило благочиние церковной службы и имело неблагоприятный для Грозного исход. На другой день о столкновении царя с митрополитом говорила вся столица.

      Открытый  раздор с главой церкви ставил Грозного в исключительно трудное положение. Он удалиться в слободу и заняться там подготовкой суда над Филиппом. Опричные власти направили в Соловки особую следственную комиссию, состоявшую из опричников и духовных лиц. Комиссия произвела розыск о жизни Филиппа в Соловецком монастыре, и с помощью угроз или подкупа стали склонять монахов оклеветать своего бывшего наставника. Игумен Паисий с соборными старцами (келарь, эконом, казначей, ризничий), надеясь получить сан епископа, вызвались стать обвинителями. В присутствии царя, священников и бояр Паисий оговорил святого мужа. К тому времени оппозиция в думе была обезглавлена террором, и никто не осмелился высказать вслух своих сомнений. Послушно следуя воле царя, земская боярская дума вынесла решение о суде над главою церкви. Но вместо бесполезного оправдания Филипп тихо сказал царю: «Лучше умереть невинным мучеником, нежели в сане Митрополита безмолвно терпеть ужасы и беззакония сего несчастного времени… » Филипп хотел удалиться, но царь заставил его отслужить обедню в день Архангела Михаила.

      8 ноября в храм явился боярин  Алексей Басманов с опричниками.  Он огласил бумагу что Филипп  с собором духовенства лишен  сана. Он был приговорен к вечному  заточению в монастырской тюрьме.

      23 декабря 1569 года, Малюта Скуратов  задушил святителя подушкой и сказал настоятелю, что бывший митрополит умер от угара. Так окончил земную жизнь свою великий святитель.

     Святитель Филипп, Митрополит Московский и всея России, чудотворец

      Продолжением  опричного террора стали набеги на крупные уездные города – Новгород и Псков, где по мнению Ивана Грозного гнездились его противники. Разгром Новгорода ошеломил современников. В декабре 1569г. царь созвал в Александровской слободе все опричное воинство и объявил ему весть о "великой измене" новгородцев. Не мешкая войска двинулись к Новгороду. Погром продолжался  более пяти недель- с 6 января по 13 февраля 1570 года, когда ежедневно «ввергали в воду» (под лед) 500-600, а в иные дни и до 1500 человек.

      8 января 1570 г. царь прибыл в древний  город. В городе прошли повальные аресты. Опричники увезли арестованных в царский лагерь на Городище.

      Суд над главными новгородскими "заговорщиками" на Городище явился центральным эпизодом всего новгородского похода. Опричные следователи и судьи действовали  ускоренными методами, но и при этом они не могли допросить, подвергнуть пыткам, провести очные ставки, записать показания и, наконец, казнить несколько сот людей за две-три недели.

      Опричники ограбили Софийский собор, забрали  драгоценную церковную утварь и  иконы. В опричную казну перешли бесценные сокровища Софийского дома. По данным новгородских летописей, опричники конфисковали казну также у 27 старейших монастырей.

      В некоторых из них Грозный побывал  лично. Царский объезд занял самое  малое, несколько дней, может быть, неделю. Участники опричного похода и новгородские авторы очевидцы единодушно свидетельствуют о том, что «новгородский посад жил своей обычной жизнью, пока царь занят был судом на Городище и монастырями». В это время нормально функционировали городские рынки, на которых опричники имели возможность продавать награбленное имущество.

      Положение изменилось после окончания суда и монастырского объезда. В эти  дни опричники произвели форменное  нападение на город. Они разграбили новгородский торг и поделили самое  ценное из награбленного между собой. Простые товары, такие, как сало, воск, лен, они сваливали в большие кучи и сжигали. Ограблению подверглись не только торги, но и дома посадских людей. Опричники ломали ворота, выставляли двери, били окна. Горожан, которые пытались противиться насилию, убивали на месте.

      Следующим за Новгородом стал Псков. Иван Грозный  беспощадно осуществлял свои замыслы.

      Опричные  санкции против этих городов преследовали две основные цели. Первая состояла в том, чтобы пополнить опричную казну, а вторая - в том, чтобы терроризировать низшие слои городского населения, подавить в нем все элементы недовольства, ослабить опасность народного возмущения. Бессмысленные и жестокие избиения ни в чем не повинного населения сделали само понятие опричнины синонимом произвола и беззакония.

      Санкции против церкви и богатой торговой верхушки Новгорода продиктованы были скорее всего корыстными интересами опричной казны. Не прекращавшаяся война  и дорогостоящие опричные затеи  требовали от правительства огромных средств. Государственная казна была между тем пуста. Испытывая финансовую нужду, власти все чаще обращали взоры в сторону обладателя самых крупных богатств - церкви. Но духовенство не желало поступаться своим имуществом.

      Суд над митрополитом Филиппом нанес  сильнейший удар престижу церкви. Опричное правительство использовало это обстоятельство, чтобы наложить руку на богатства новгородской церкви. "Изменное дело" послужило удобным предлогом для ограбления новгородско-псковского архиепископства. Но опричнина вовсе не ставила целью подорвать влияние церкви, она не осмелилась посягнуть на главное церковное богатство ее земли. Государев разгром нанес большой ущерб посадскому населению Новгорода, Пскова, Твери, Ладоги. Торговля Новгорода с западноевропейскими странами была подорвана на многие годы. Но санкции опричнины против посада носили скоротечный характер. Их целью было скорее устрашение, чем поголовное истребление населения.