Октябрьская революция

После корниловского  выступления реальное властное начало на местах в значительной степени переместилось от Советов в фабзавкомы и казармы — туда, где имелись вооруженные силы, способные создать видимость народного противостояния якобы растущей контрреволюции. Именно жуткий призрак правой диктатуры, как этo обычно бывает на определенной стадии революции, позволил крайне левым вождям держать массы в напряжении.

В деревне  ситуацию могло спасти укорененное  всесословное земство. Но таковое редко  где существовало; отсутствовала  также сбалансированность самоуправления различного уровня (от губернского до волостного). В этих условиях реальной низовой властью становились сельские сходы —  революционные по отношению к любому другому властному центру, консервативные по своей замкнутости на делах общины. А поскольку авторитет священников пошатнулся, крестьяне оказались идейно беззащитны перед лицом крайних демагогов и радикалов. Низовые крестьянские комитеты стали выходить из подчинения вышестоящим, где засели все более бюрократизирующиеся эсеровские политики.

В государственном  масштабе сохранить институционный баланс власти могли бы созыв Учредительного собрания или конституированне в качестве такового «соглашательского» съезда Советов— не позже июля 1917 года. Но в том и другом случае как кадетские правоведы, так и умеренные социалистические лидеры отсекли эту возможность своей приверженностью к формальной законности. Псевдособорные органы, появившиеся позднее — как Государственное, так и Демократическое совещание — теперь уже не могли выправить положение. В принципе, и КОБ, и Советы, и фабзавкомы, и крестьянские комитеты могли стать действенными элементами демократического обновления страны. Но рационализм и государственная масштабность мышления — то, что могло бы обеспечить продуктивность этих организаций и конструктивность их взаимодействия, — в 1917 г. не относились к числу главных психоментальных достоинств россиян. Демократическую революцию, а равно и возможность «плавного» течения кризиса отсекли партийные доктринеры (главным образом меньшевики и эсеры), так и не сумевшие понять этого. Не удивительно, что к власти пришли большевики, генерировавшие массовую стихию до ее истощения.

Трансформация власти в России в 1917 году.

По характеру  перемен и остроте ситуации революционные  месяцы 1917 г. близки нашему времени. Именно тогда впервые в истории России сложилось народовластие и начался интенсивный поиск адекватной системы управления. Тогда же общество столкнулось с парадоксальным явлением: чем полнее и шире становилась демократия, тем четче прорисовывались контуры диктатуры.

Как известно, в ходе Февральской революции в стране установилось двоевластие, В столице на общегосударственном уровне обстановка была предельно ясна: с одной стороны, Временное правительство - правительство буржуазии и помещиков, с другой - Петроградский Совет, по определению В.И. Ленина, "главное, неофициальное, неразвитое еще сравнительно слабое рабочее правительство, выражающее интересы пролетариата и всей: беднейшей части городского и сельского населения". Временное правительство и Петроградский Совет выступали одновременно центрами притяжения и отталкивания различных слоев населения, поскольку выражали интересы прямо противоположных частей общества. Между ними и развернулась борьба за власть.

Едва  возникнув, они немедленно приступили к созданию необходимого фундамента власти, но Временное правительство преуспело больше. Оно сумело прибрать к рукам все; властные структуры, оставшиеся от прежнего режима. Как свидетельствуют участники; событий, Государственная дума занялась этим еще до создания правительства. По мнению одного из них — СП. Мансырева, в распоряжении Думы были тогда сотни депутатов. Самые; активные из них вошли в различные комиссии, остальные, по его словам, "слонялись без? дела и никуда не могли приткнуться". Вот их-то и направили на "комиссарские места в столичные учреждения". Единственный критерий, который при этом принимался в расчет, была их партийность. Институт комиссаров, писал Мансырев, комплектовался из тех, кто "входил в Прогрессивный блок или склонен был ему сочувствовать, прочие оставались под подозрением". Благодаря такой мере прежний административный аппарат попал в ведение Думы. Конечно, многое из того, что комиссары нашли, пришлось заменить, кое-что, подправить и дополнить, но в целом высшее звено государственной власти, его пульт управления достались Временному правительству.

Одновременно  формировал свои структуры Петроградский  Совет рабочих и солдатских депутатов, но делал это по-иному: он занимался созданием преимущественно низовой системы управления, организацией рабочих и солдат, обеспечением безопасности и порядка в столице и решением жизненно важных проблем, продовольственной прежде всего.

Такая разная социальная направленность и  разнородность занятий сразу  же вызвали трения между этими властными структурами. Однако до открытого противоборства тогда дело не дошло. В тот период антагонизм между Временным правительством и Петроградским Советом сглаживался важнейшей проблемой, стоявшей перед обществом в целом, - борьбой за ликвидацию монархии.

Необходимость решения этой задачи и привела к возникновению антицаристского Апонта, объединившего едва ли не все слои общества, самые разнообразные организации и учреждения. Конечно, внутри этого фронта существовали классово разнородные силы, но нервов время они действовали как единое целое. Положение менялось по мере того, как отступала угроза реставрации монархии и обострялись социальные противоречия в обществе. Развитие революции вело к осознанию всеми слоями собственных интересов и, как следствие этого, к самоорганизации и сплочению вокруг своих общественно-политических центров.

Раньше  других оформился и заявил о себе буржуазно-помещичий лагерь, главным штабом которого стало Временное правительство. Оно возникло на капиталистической почве, осуществляло политику в интересах предпринимателей и действовало на основе законов, направленных на защиту частной собственности. С самого начала Временное правительство стало символом и стержнем буржуазно-помещичьего лагеря. Лишь по мере нарастания народного движения оно пополнялось представителями социалистических партий и несколько смещалось влево, но коренным образом свою социальную природу не меняло.

Как только правительство заявило, что  берет государственную власть, оно  сразу же привлекло к себе всеобщее внимание. Мимо сознания народа не прошли незамеченными ни состав правительства, ни его намерения. Настороженность к нему нашла отражение в соглашении, заключенном уже 2 марта 1917 г. между исполкомом Петроградского Совета и Временным правительством. В нем четко проводилась мысль о том, что новая власть создана "из умеренных слоев общества". Исходя из такой посылки. Совет заявил, что демократия поддержит лишь те пункты правительственной программы, которые отвечают ее интересам и "в той мере, в какой нарождающаяся власть будет действовать в направлении осуществления этих обязательств". Здесь впервые была высказана знаменитая формула "поскольку - постольку", которой и Временное правительство, и весь буржуазно-помещичий лагерь как бы выносились за скобки прежде единого фронта. "На правительство, - писал П.Н. Милюков, - набрасывалось подозрение в классовой односторонности".

Эти перемены в воззрениях народа не замедлили  сказаться на политической ситуации: из единого ранее фронта вышли крупная буржуазия и либеральные помещики. Антицаристский фронт трансформировался в народный, в рамках которого остались и продолжали действовать рабочие, солдаты и средние слои населения. Этот фронт, изначально нацеленный против самодержавия, стал разворачиваться и против крупной буржуазии. Противостояние в обществе получило иную форму: линия политического разграничения на этот раз прошла между народным фронтом и цензовой частью общества. А поскольку Временное правительство выражало интересы именно этого слоя, народ и на него Перенес настороженность и отчуждение. Н.Н. Суханов назвал такое чувство "подозрительностью по отношению к правительству враждебного класса".

Тогда же, но более медленно формировался диаметрально противоположный лагерь, главным действующим лицом которого были рабочие и солдаты. В Февральские  дни они стали и взрывчатым материалом, и детонатором, и катализатором революционных событий. Рабочие и солдаты, представлявшие леворадикальное крыло, становились откровенным противовесом правому, буржуазно-помещичьему лагерю. И это противостояние многие из них поняли сразу же после возникновения Временного правительства, несмотря на все его привлекательные заявления.

В декларации, опубликованной 3 марта, правительство обещало свободу  слова, печати, союзов, собраний и стачек, отменить сословные и национальные ограничения, провести амнистию, заменить полицию народной милицией, реорганизовать систему местного самоуправления и развернуть подготовку к созыву Учредительного собрания.

И тем  не менее уже в день принятия декларации солдаты Измайловского полка враждебно встретили депутатов Государственной думы. После их выступлений на трибуну вышел солдат средних лет и стал убеждать слушателей не верить им, поскольку они капиталисты и враги народа. «Произошла суматоха, - писал позже один из депутатов, большинство все-таки было на нашей стороне, но и сочувствующих солдату оказалось достаточно. Раздавались крики: "Вон, буржуи!"... и даже два-три голоса об аресте».

Однако первые недели после свержения монархии основной политической силой являлся  народный фронт. Именно тогда народ впервые почувствовал реальную возможность влиять на ход событий. Такое невиданное ранее положение поняли также политические партии. Они пустились во все тяжкие, задабривая, угождая и даже заискивая перед народом единственной целью заполучить его в свое распоряжение, с его помощью захватить властьи решить политические и социально-экономические задачи. В условиях, когда ситуацией владел народный фронт, партии вынуждены были корректировать программы и уставы учетом настроений и требований масс. Тогда даже кадеты стали выступать от имени народа и во имя народа. Свое прежнее название конституционных демократов, взятое на вооружение в период первой русской революции, они заменили на партию "Народной свободы" заявили, что Россия должна быть демократической и парламентарной республикой.

Главным штабом народного фронта, его политическим центром был Петроградск Совет. Именно он оформил народные требования в виде программы, в соответствии которой и велась борьба за преобразование общества. Она была конкретизирована тремя лаконичными, но емкими словами-лозунгами: Мир, Земля, Хлеб. Вместе взятые лозунги выражали основные требования народа, участвовавшего в свержении самодержавия. Положения программы, тесно связанные между собой, стали, по словам Суханова, "триедины лозунгом революции". Невыполнение хотя бы одного из них или задержка с их решена ослабляли народный фронт и усиливали буржуазно-помещичий лагерь, а в итоге вели утрате демократических завоеваний и установлению диктатуры. Суханов делал категорический вывод: "Либо решительная борьба и скорейшая победа в деле мира, земли и хлеб; либо удушение революции и беспощадная диктатура капитала".

Этот мрачный  прогноз относился к будущему, а пока настроение в обществе был! приподнятым. Народ торжествовал победу над царизмом и пьянел от избытка сил. Эйфор: от ниспровержения монархии продолжалась в течение всего марта 1917 г. Суханов назвал! это время лучезарной эпохой, светлой страницей в истории государства Российского, когда "народные силы были необъятны, когда они были готовы к борьбе и когда так велики были шансы на близкую и полную победу". Однако по мере того, как проходило опьянение от; революции и жизнь входила в обычную колею, народ начинал предъявлять претензии правительству, и Совету. Он желал видеть плоды победы над царизмом и хотя бы частичное улучшение жизни, т.е. шаги по реализации программы, выработанной в ходе вооруженного восстания, но, как оказалось, принять декларацию, даже самую привлекательную, было легче, чем ее осуществить. Чем дальше, тем больше появлялось фактов, свидетельствовавших о неспособности властей облегчить жизнь народа. Именно это стал главной причиной нарастания напряженности в обществе. Народ все более определенно выражал недовольство и политикой правительства, и тем, что делали руководители Петроградского Совета. К концу марта, по мнению Суханова, их оторванность от масс "проявлялась не только в отдельных случаях или в отдельных заседаниях, она уже начинала чувствоваться вообще". Суханов имел в виду "разлад, отсутствие спайки между советскими руководящими сферами и массами петроградского пролетариата и гарнизона".

Если  в первые дни революции произошло  оформление буржуазно-помещичьего  стана и его выход из антицаристского фронта, то на этот раз разлом прошел по революционной демократии. Как полагает Суханов, Всероссийское совещание Советов, состоявшееся в конце марта - начале апреля 1917 г., и стало показателем раскола народного фронта. Вместо него сформировалось два лагеря - леворадикальный и центристский (демократический).

Таким образом, в  течение марта возникло три самостоятельных  социально разнородных потока — буржуазно-помещичий, центристский и леворадикальный. Политическая обстановка в стране заметно осложнилась; резко возросла напряженность в обществе и участились столкновения и конфликты. Главная коллизия революции - борьба между крайними полюсами - дополнилась противоречиями внутри демократии. Раскол народного фронта повлек серьезные политические последствия, чреватые для судеб революции и страны в целом. Действия хорошо организованных противоборствующих сил в условиях слабого аппарата управления повышали шансы каждой из них на захват власти. Сложившаяся ситуация благоприятствовала возникновению диктаторского режима.