Личность Ивана Грозного

   Опричные  санкции против посада преследовали две основные цели. Первая состояла в том, чтобы пополнить опричную казну, а вторая - в том, чтобы терроризировать  низшие слои городского населения, подавить в нем все элементы недовольства, ослабить опасность народного возмущения. Бессмысленные и жестокие избиения ни в чем не повинного населения сделали само понятие опричнины синонимом произвола и беззакония. Разделавшись с новгородцами, опричное воинство двинулось к Пскову. Жители этого города поспешили выразить полную покорность. Вдоль улиц, по которым должен был проследовать царский кортеж, стояли столы с хлебом - солью. Царь не пощадил Пскова, но всю ярость обрушил на местное духовенство. Печорскому игумену, вышедшему навстречу царю с крестами и иконами, отрубили голову. Псковские церкви были ограблены до нитки. Опричники сняли с соборов и увезли в слободу колокола, забрали церковную утварь. Перед отъездом царь отдал город опричникам на разграбление. Но опричники не успели завершить начатое дело. Участники опричного похода сообщали, будто на улицах Пскова Грозный встретил юродивого, и тот подал ему совет ехать прочь из города, чтобы избежать большого несчастья. Блаженный будто бы поучал царя "ужасными словесы еже престати от велия кровопролития и не дерзнути еже грабити святыя божия церкви". Не слушая юродивого, Иван велел снять колокол с Троицкого собора. В тот же час под царем пал конь. Пророчества Николы стали сбываться. Царь в ужасе бежал. Незадолго до опричного похода власти выселили из Пскова несколько сот семей, заподозренных в измене. Этих переселенцев опричники застали под Тверью и в Торжке. По приказу царя опричники перебили 220 мужчин с женами и детьми. Царя вполне удовлетворила эта резня, и потому он пощадил прочих жителей Пскова. Из Пскова Грозный уехал в Старицу, а оттуда в слободу. Карательный поход был окончен. Опричный разгром не затронул толщи сельского населения Новгорода. Разорение новгородской деревни началось задолго до нашествия опричников. Погром усугубил бедствие, но сам по себе он не мог быть причиной упадка Новгородской земли. Санкции против церкви и богатой торговой верхушки Новгорода продиктованы были, скорее всего, корыстными интересами опричной казны. Непрекращавшаяся война и дорогостоящие опричные затеи требовали от правительства огромных средств. Государственная казна была между тем пуста. Испытывая финансовую нужду, власти все чаще обращали взоры в сторону обладателя самых крупных богатств - церкви.

   Государев разгром нанес большой ущерб  посадскому населению Новгорода, Пскова, Твери, Торжка. В Торжке были убиты содержавшиеся в темнице пленные немцы, поляки и татары. Торговля Новгорода с западноевропейскими странами была подорвана на многие годы.

   Мстительный и кровожадный правитель без  всякой нужды залил кровью безвинных людей новгородские улицы и севернорусские деревни. Бессмысленность тех форм, в которые вылилась завершающая страница борьбы Москвы с Новгородом, совершенно очевидна.

   Но, тем не менее, нельзя не признать тот  факт, что ликвидация обособленности и экономического могущества Новгорода являлась необходимым условием завершения борьбы с политической раздробленностью страны. Для Ивана IV Новгород представлял опасность и как крупный феодальный центр, и как союзник старицкого князя, и как потенциальный сторонник Литвы, и как крупнейшая цитадель сильной воинствующей церкви. Не доверял он и новгородскому дворянству (из его состава ни один не вошел в состав опричнины). Именно поэтому столь сокрушительным был удар, нанесенный царем в 1570 г. по новгородским землям. Этот удар по своей форме напоминал новгородские походы деда Ивана Грозного Ивана III, но его сущности последствия были уже отличными.

   Таким образом, в ходе карательных походов  Ивана Грозного были разорены крупные  торговые и ремесленные центры страны, что подорвало хозяйство и торговлю державы. Также следует отметить, что была уничтожена их экономическая самостоятельность. Новгород после погрома 1570 г. превращался из соперника Москвы в рядовой город Русского централизованного государства, всецело подчиненный московской администрации.

   д). Внутренние потрясения не могли не отразиться на внешней политике. Была проиграна Ливонская война (1558-1583 гг.). Существуют несколько причин поражения  в этой войне, в том числе и  просчеты в выборе главного направления  во внешней политике, но главной причиной, я считаю, является истощение сил и средств русского государства, экономическая отсталость России, которую повлекла за собой опричная политика Ивана Грозного. Россия не могла успешно выдержать длительную борьбу с сильными противниками. Хозяйство страны было подорвано в значительной степени в результате карательных походов на торговые и ремесленные центры страны. Достаточно сказать, что во всей Новгородской земле осталась на месте и в живых всего лишь пятая часть жителей. В условиях опричнины крестьянское хозяйство потеряло устойчивость: оно лишилось резервов, и первый же недород привел к голоду. «Из-за кусочка хлеба человек убивал человека»,— писал Штаден. К тому же Московское государство, подвергшееся опричному террору, оказалось практически необороноспособным. В результате этого в 1571 г. центральные районы пожег и разграбил крымский хан Девлет-Гирей. Упал также и международный авторитет России.

   Выводы

   Мы  рассмотрели политические последствия  опричнины, если же обратиться к результатам опричнины, то можно заметить, что она не изменила структуру феодального землевладения в России. Крупное землевладение благополучно пережило опричнину, изменился персональный, но не социальный состав земельных собственников. Так, в начале XVII в. средний размер княжеской вотчины в два раза превышал средний размер имений нетитулованных феодалов. В 20-х годах XVII в. князья Оболенские в своем бывшем княжестве владели большей частью пахотных земель. И даже в конце XVII в. большинство князей, входивших в Боярскую думу, владело хотя бы символическими вотчинами на территории своих бывших княжеств.

   Вернемся  к результатам опричнины. Казнь  Владимира Андреевича Старицкого с  семьей, каким бы гнусным преступлением  она ни была, привела к уничтожению  последнего реального удельного княжества на Руси. Низложение митрополита Филиппа, человека, перед мужеством которого нельзя не преклоняться, оказалось шагом на пути лишения церкви ее относительной самостоятельности, превращения ее из союзницы власти в ее служанку. А такая самостоятельность была, как и существование Старицкого княжества, одним из следов удельной старины. Наконец, варварский погром Новгорода был не случаен: в политическом строе этого города сохранялись особенности, уходившие своими корнями в период феодальной раздробленности (особая роль новгородских наместников, большинство которых носило княжеский титул, право новгородского архиепископа — единственного из русских архиереев — носить белый клобук, такой же, как у митрополита, да и в новгородском летописании явно чувствовались воспоминания о былой независимости). Здесь самый воздух был, казалось, пропитан памятью о гордом «Господине Великом Новгороде». Так что, каковы бы ни были желания и намерения царя Ивана, опричнина способствовала централизации и была объективно направлена против пережитков феодальной раздробленности. Не следует также забывать о том, что в начале XVII в. в стране началось смутное время, причиной которого помимо династического кризиса, являются результаты опричного террора Ивана IV и его последствия.

   Если  последствия хозяйственного кризиса  были со временем преодолены, то другие последствия, отдаленные, наложили стойкий  отпечаток на отечественную историю. Опричнина утвердила в России режим личной власти. В. И. Ленин подчеркивал, что русское самодержавие «азиатски-дико», что «много в нем допотопного варварства, консервированного в необыкновенно чистом виде в течение веков». Было бы упрощением утверждать, что своим особо деспотическим характером русское самодержавие обязано только опричнине. Но и опричнине тоже. Опричнина — это форсированная централизация без достаточных экономических и социальных предпосылок. В этих условиях свою реальную слабость власть пытается компенсировать террором. Она создает не четко работающий аппарат государственной власти, обеспечивающий выполнение решений правительства, а аппарат репрессий, окутывает страну атмосферой страха.

   Одним из существенных последствий опричнины  было то, она способствовала установлению крепостного права в России. Крепостное право нельзя считать прогрессивным явлением. Дело не только в том, что наша мораль не в состоянии признать прогрессом превращение в рабов (или хотя бы в полурабов) более чем половины населения страны. Не менее существенно, что крепостничество консервировало феодализм, задерживало возникновение, а потом и развитие капиталистических отношений и тем самым стало мощным тормозом прогресса в нашей стране. Его установление, возможно, было некоей иммунитетной реакцией феодального общества восточноевропейских стран на развитие капитализма в сопредельных государствах.

   Опричнина была очень сложным явлением. Новое  и старое переплеталось в ней  с удивительной причудливостью мозаичных  узоров. Её особенностью было то, что  централизаторская политика проводилась  в крайне архаичных формах, подчас под лозунгом возврата к старине. Так, ликвидации последних уделов правительство стремилось добиться путем создания нового государева удела – опричнины. Утверждая самодержавную власть монарха как непреложный закон государственной жизни, Иван Грозный в то же время передавал всю полноту исполнительной власти в земщине, т.е. основных территориях России, в руки Боярской думы и приказов, фактически усиливая удельный вес феодальной аристократии в политическом строе Русского государства.

   Варварские, средневековые методы борьбы царя Ивана со своими политическими противниками, его безудержно жестокий характер накладывали на все мероприятия опричных лет зловещий отпечаток деспотизма и насилия.

   Здание  централизованного государства  строилось на костях многих тысяч тружеников, плативших дорогой ценой за торжество самодержавия. Усиление феодально-крепостнического гнета в условиях растущего разорения страны было важнейшим условием, подготовившим окончательное закрепощение крестьян. Бегство на южные и восточные рубежи государства, запустение центра страны были также ощутимыми итогами опричнины, которые свидетельствовали, что крестьяне и посадские люди не желали мириться с выросшими поборами и «правежами» недоимок. Борьба угнетенных со старыми и новыми господами из опричной среды постепенно и непрерывно усиливалась. Россия стояла в преддверии грандиозной крестьянской войны, разразившейся в начале XVII века.

После позорного  поражения опричного войска и  сожжения Москвы (1571 год) крымскими  татарами, победу над которыми одержало земское войско князя Воротынского, царь в 1572 году заявил об отмене ненавидимой народом опричнины, и даже запретил под страхом сурового наказания упоминать само это слово. Однако она не ушла в прошлое окончательно: по одной версии, царь ее временно восстановил три года спустя; по другой — и не думал ее уничтожать: она до его кончины существовала под именем «двора». 
Конец царствования оказался для царя Ивана IV трагичным. Крушение всех его внешнеполитических планов совпало со смертью старшего сына и наследника царевича Ивана Ивановича.

В состоянии  глубокого душевного кризиса  царь решил посмертно «реабилитировать»  всех казненных по его приказу. Составленные списки рассылались по всем монастырям вместе с крупными денежными суммами  на помин души убитых опричниками людей. (Из этих списков известно, что жертвами опричного террора стало около 4 тысяч человек). 
В начале 1584 года у царя «открылась болезнь — какое-то внутреннее гниение». Здоровье его быстро разрушалось, ноги отказывали и его носили в кресле. Тело царя покрылось язвами. А 17 марта Иван Грозный сел играть в шахматы со своим любимцем князем Богданом Бельским, но, не успев начать игры, упал и умер. Царский трон наследовал сын Ивана IV Федор, на котором и закончилась династия Рюриковичей.