Культ императора Японии вчера и сегодня

Министерство образования и науки РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ  ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ 

ВЫСШЕГО  ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ 

«НОВОСИБИРСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ  УНИВЕРСИТЕТ»

ИНСТИТУТ ИИГСО

КАФЕДРА Всеобщей истории, историографии и источниковедения

 

 

 

Контрольная работа

по дисциплине Новая история стран Азии и Африки

Культ императора Японии вчера и сегодня 

 

 

 

 

Выполнил студент группы № 41

 

Александр Иванович Репп

 

Специализация история

Форма обучения заочное отделение

 

Пороверила

 

доктор исторических. наук, профессор

кафедры всеобщей истории, историографии,

источниковедения

 

Ольга Ивановна Ивонина 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Новосибирск 2014 год

Содержание

 

1.Введение ______________________________________________ стр. 3

2.Первые годы эпохи Мэйдзи, основа новой японской идентичности ________________________________________________________ стр. 4-10

3. Становление «символической императорской системы»______ стр. 10-20

4. Заключение____________________________________________ стр.21

5. Список литературы _____________________________________ стр. 22

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ведение

Сегодня в высокотехнологической и развитой Японии наблюдается повышенный интерес правящих кругов к использованию императора как символа национального единства и это понятно каждому невооруженным глазом. А вот ответить на вопрос, из-за чего в сейчас в Японии столь сильны монархические традиции и без идеологического давления, не так-то легко. При попытке разобраться в этом вопросе, становится совершенно очевидно, что невозможно оценить роль императора (тэнно) в Японии с точки зрения сегодняшнего дня. Необходимо проследить, исследовать корни зарождения культа императора Японии. Практически всю историю императоры Японии представляли собой лишь культурно-религиозную власть (за редким исключением), что и определило исключительное место символики, связанной с ним, в официальной идеологии. В довоенной Японии государственный культ императора, развитый правтелями Мэйдзи на основе синтоизма, стал тем объединяющим началом, которое позволило выработать у японцев чувство единства, с ярко выраженной националистической окраской, подчас переходящей в настоящий шовинизм (1930-е годы).

Конечно, сейчас в японском обществе институт императорской власти больше не является центральным звеном политической структуры. Но идеи и ритуалы, связанные с данным институтом, продолжают играть важную роль в современном японском обществе,  культивируя традиционные общенациональные ценности.

Опираясь на труды таких специалистов как Гришилева Л.Д., Мещеряков А.Н., Сила-Новицкая Т.Г., постараюсь проследить развитие культа императора с конца XIX века, до конца ХХ века. Выявить причины столь почитаемого отношения к императорской власти, и ее значимую роль на протяжении последнего столетия. Поскольку в этот период, с одной стороны, идеи «тэнноизма» (культа императорской власти) навязывались господствующими классами простому народу, но, с другой  стороны культ императора изначально произрастает из присущего японцам мировоззрения, искусства, мифологии и психологии.

Первые годы эпохи Мэйдзи, основа новой японской идентичности

Эпоха Мейдзи периода 1868-1873 годов это время кардинальных перемен во всех сферах жизни японского общества, «комплекс неполноценности» в сознании людей сменился теорией японского превосходства.1 Данный период начался с консервативной революции Мэйдзи исин до выхода из правительства Сайго Такамори и завершился военной, календарной и другими реформами. Это было время парадоксального сочетания традиционализма и модернизации, стремительный распад феодальных отношений и зарождения новой империи.

В следствии столкновения Японии с превосходящей в техническом и  экономическом плане, цивилизацией Запада, дало началу стремительного, необходимого поиска  японцами своей идентичности. В ходе ломки феодальной структуры с её социальными и региональными идентичностям, через формирование совершенно новой идеологии под видом возрождения верований древности происходило конструирование японской нации.2  Центром консолидаци нации стала сакральная фигура императора. Культ императора стал выразителем японского духа того времени в формуле «вакон-ёсаи» ( японский дух- европейские знания).

Возвращение императору всей полноты власти – вот лозунг консервативной революции Мэйдзин исин. Фигура императора стала центром, вокруг которого сплотилась оппозиция правления сёгуна, не желающая превращения Японии в полуколонию западных стран. Но после победы консервативной революции остро встал вопрос о том, как на самом деле сосредоточить единство политической и религиозной власти в руках императора-подростка?

Ведь все предыдущие императоры никогда не обладали реальной политической властью. В сёгунаты Камакура, Муромати, Эдо, функции императоров сводились лишь к исполнению ритуалов, а авторитет всегда основывался на религиозных синтоистских представлениях о «божественной династии». Японцы считали, что императорская династия обладает особой магической силой, и общается с божествами, без чего не возможно благополучное существование государства. Миф о «божественном» происхождении императора базируется на синтоистском постулате о кровном родстве с богиней солнца Аматэрасу. Императору присущи добродетели самой богини, следовательно, правление императора изначально не может быть не праведным. Император обладает невероятной мистической божественной силой, посредством, которой, безошибочно видит истинный путь своей страны и подданных. Этот путь называется «кодо» («императорский путь»), проповедники тэннонизма («культ императора») трактовали как идеал японского государства.

Синтоистские идеи «божественности императора были использованы официальной пропагандой как духовная основа для формирования ясного чувства национальной идентификации, базирующейся на почетании императора. В своей книге « Культ императора Японии» Т.Г. Сила-Новицкая приводит цитату одного из милитаристских идеологов тэнонизма генерала С. Араки (1877-1966), отвечающего на поставленный перед самим собой вопрос, с чем ассоциируется самосознание японца? « Это ничто иное, как великий идеал, представленный тремя регалиями японской династии (яшмовые подвески, зеркало и меч), которые вручила Аматэрасу при основании японского государства… Милосердие, справедливость и смелость, представленные тремя регалиями японской династии, и являются идеалом японского государства, путь которого указывался императорами… История Японии представляет собой именно движение по этому пути. Сохранить его, прославить является долгом японской нации- нации верных подданных его величества».3

Все это очень сильно отличало монархию и сам принцип легитимности власти в Японии и в странах Западной Европы. Сакральность императорского рода, как центра нации даже заимствование некоторых западно-политических институтов, сопровождалось их интеграцией в традиционную систему власти и не меняло характера внутригосударственных отношений. «Божественное» сотворение Японских островов, императорской династии и самих японцев ( концепция «кокукай») и теория «государство-семья» стало основой для представления об этнической исключительности. Все это сделало культ императора формой национального самосознания. После свержения Токугавы, культ императора нельзя рассматривать лишь как насаждаемую «сверху» официальную идеологию. Не менее значимым было движение «снизу», этот культ вырастал из многовековых монархических традиций, из национальной мифологии и японского менталитета и являлся их воплощением.

Сложная задача возвращения императору положения одновременно и публичного и сакрального правителя была решена творцами Мэйдзи истин через культивирование его политического престижа на основе религиозного авторитета. В конструировании новой формы культа императора был взят курс на трансформацию традиционных стереотипов религиозного сознания масс- создание государственного синто и официальной идеологии тэнноизма. «Традиционные мифы были трансформированы официальными идеологами так, что они могли служить объединению японской нации для выполнения задач модернизации».4 Первым шагом в закреплении особой связи императорского дома стал изданный 13 марта 1848 г. Указ о восстановлении древнего единства религиозного ритуала и управления государственными делами- «сайсэй итти», который якобы существовал при первом императоре Дзимму. Таким образом, император сочетал полноту политической и религиозной власти, являясь одновременно и светским правителем, и верховным жрецом синто, в нем объединялось почитание и религиозное и национальное. Новое правительство Мэйдзи взяло курс не только на возврат к принципам древнего государства, но и на воссоздание (псевдо–восстановление, создание заново) его институтов – указом о восстановлении «сэйсэй итти» провозглашалось учреждение по образцу VIII века Палаты небесных и земных божеств Дзингикан.

Возврат к принципу «сэйсэй итти» сопровоздался специальной церемонией, на которой император Муцухито торжественно принес божествам Неба и Земли клятву, в которой в очень общей форме высказывались новые принципы управления государством («Клятва пяти пунктов»)   

 Этот религиозный обряд положил начало практике сопровождения всех важных государственных решений синтоистскими обрядами. С этого времени можно отметить параллельность принятия государственных актов и их закрепление религиозными церемониями: идеологическая политика закреплялась ритуалами на массовом подсознательном уровне, путем слияния религиозного и патриотического чувства в общественной мысли пропагандировалась идея японизма. Тэнноистская пропаганда ориентироваласьна традиционные черты социальной психологии нации (конформизм, групповая лояльность, установка на акцентирование общественных интересов в ущерб личным) и поэтому дала быстрый эффект.5

Конечно церемонии были основаны на китайском церемониале, но в них стало все больше и больше появляться новых, сугубо японских признаков. Вообще для государственных обрядов синто было характерно постоянное стремление подчеркнуть древность обрядов, которое проявлялось во всем: в особенностях ритуальной одежды жрецов, в употреблении древних форм языка, манере поведения священников. При этом ритуалы, которые якобы лишь восстанавливали ритуалы прошлого, в большинстве случаев являлись вновь созданными – из 13 религиозных церемоний, проводимых лично императором 11 были введены впервые в эпоху Мэйдзи.6

Реформирование календарной системы Японии стало одним из первых мероприятий, направленных на усиление престижа императорской власти. Для придания императорскому правлению еще более убедительных внешних атрибутов всеобъемлющей власти были внесены изменения в заимствованную из Китая еще в VIII веке традиционную форму летоисчисления по девизам правления. Девиз (гэнго), который выдвигал император при восшествии на престол, представлял собой род заклинательного благопожелания, фиксировал благоприятное знамение или некую программу правления, сформулированную в терминах морали или историософии.7 Раньше девиз изменялся лишь тогда когда сочтет нужным сам тэнно, например во время правления Комэя( 1846-1867гг.) гэнго изменялся шесть раз. 8 сентября 1868 года Муцухито провозгласил девиз « Мэйдзи» ( «Просвещенное правление»), который потом вообще был неизменным до конца его правления. Решение о неизменности девиза и смене гэнго лишь при вступлении на престол нового императора было важным нововведением. Потому что неблагополучия и потрясения в стране происходили обычно при смене императорского девиза, такое решение должно было фактически гарантировать неизменную благополучность правления. Следовательно, подчеркивалась власть императора над временем и демонстрировалась зависимость всего народа и природы Японии от императора.

Изменения коснулись так же и символики. После реставрации Мэйдзи мальма как один из символов павшего режима, утратила свое значение, символ же императорского рода - хризантема превратился в государственный. Кроме того появился государственный флаг - на белом фоне красный круг, символизирующий восходящее солнце, богиню Аматэрасу и её «прямого потомка» - правящего императора.8 Так же назрела необходимость избавится от традиционалистической аристократии, сковывающей создаваемый новый образ императора, было принято решение о переносе столицы. «Оставить Киото, где более тысячи лет безвыездно жил микадо, это было равносильно величайшей революции».9 Так же было принято решение о переименовании новой столицы Эдо в Токио. Первое путешествие Муцухито в новую столицу положило начало практике постоянных поездок императора по стране ( до 163 поездок за год – при том что его предшественники за три столетия лишь трижды выезжали из столицы) Император, ранее был лишь отдаленной фигурой, предстал перед подданными одновременно и как потомок богов и как живое божество с приближением к простому народу, что еще более усилило культ обожания императора, усилило его роль в жизни рядового японца.  Еще более усилило это эффект реформа одежды проведенная в начале правления Мэйдзи. С мая 1872 года император стал появляться на публике почти исключительно в военном мундире, а в 1873 году Мэйдзи лично срезал свой хвост, подав пример подданным, и с этого времени начал носить короткую прическу с пробором, усы и бородку. Символом прогрессивной «мужественной» Японии  стал военный мундир императора. Таким образом, при активном заимствовании сугубо европейских атрибутов внешности, это обосновывалось обращением к японскому прошлому. Новый указ о переходе на европейскую форму одежды подкреплялся доводом о «возврате к временам предков», апелляцией к почитанию военных. Новая же армия императора, была так же создана по европейскому образцу, почти без изменений были перенесены требования самурайской этики. Офицеры, будучи самураями, по происхождению и воспитанию, принесли в новую армию все нормы морально-этического кодекса чести самурая, лишь модернизировав бусидо в соответствии с нуждами времени, заменив идеал безотчетной верности даймё на любовь к императору и «японский национальный дух».10

 В 1868-1869 гг. по всей Японии было построено несколько десятков мемориальных храмов, посвященных павшим японским воинам и подчиняющимся не министерству внутренних дел, а министерству армии и флота .В июне 1869 г. в Токио был основан один из таких храмов – Токё Сёконся, позднее по решению Мэйдзи переименованный в Ясукуни-дзиндзя, переводимое как «храм мира в стране». «Мирная страна» (цитата из китайского трактата Цзо Чжуаня) – показательное название для наиболее милитаризированного святилища Японии. Ясукуни сыграл важнейшую роль в религиозном и церемониальном освящении японского милитаризма. В январе 1874 г. император лично посетил церемонию посвящения павших воинов в храме Ясукуни . Как утверждает Г. Е. Светлов, «это был беспрецедентный случай в истории императорской династии, так как раньше императоры не снисходили до того, чтобы посещать святилище, в котором поклонялись не божествам, а духам погибших людей».11