Этнический и социальный состав московского государства в 13-15 в.в. государственный строй правовая политика самодержавии в 16-17в.в

Основные данные о работе

Версия шаблона	2.1
ЦДОР	Нижнеломовский
Вид работы	Творческое эссе
Название дисциплины	История отечественного государства иправа
Тема	Этнический и социальный состав московского государства в 13-15 в.в. государственный строй правовая политика самодержавии в 16-17в.в

 

 

Основная часть

1 Этнический и социальный состав московского государства в 13-15 в.в. государственный строй правовая политика самодержавии в 16-17в.в.

Колонизационное движение славян вглубь финского северо-востока, вследствие свойств колонизируемой страны, шло вперед весьма медленно. Лишь к XII веку замечаются осязательные результаты этого движения. К более ранней эпохе можно отнести возникновение лишь четырех или пяти крупных колонизационных центров (Белоозеро, Ростов, Суздаль, Муром - город у Клещина озера). Дальнейшее заселение Окско-волжского бассейна происходит уже на глазах истории, в течение XII и XIII веков. В связи с ходом и условиями этой колонизации в северо-восточной России возникает своеобразный политический порядок. Природные условия - сплошной лес и болото - разбивали колонистов на разрозненные небольшие кучки, терявшиеся в лесном лабиринте в виде отдельных поселков, починков, займищ. Пределы первоначальных колонизационных округов послужили политическими границами возникших здесь новых княжеств. Став во главе колонизационного движения, князья явились здесь вотчинниками новозаселенных пространств и, прочно осев на своих уделах, в качестве их безраздельных собственников, сосредоточили свою деятельность на их дальнейшем расширении и обогащении. Удельные княжества явились здесь с самого начала фамильным достоянием княжеских семейств, наследовались князьями по нисходящей линии и последовательно дробились между сонаследниками. Возникшая таким образом новая система северо-восточных княжеств состояла из нескольких великих княжений, постепенно разбивавшихся на более мелкие второстепенные уделы. В начале XIII века старейшее Владимирское княжение имело в своем составе четыре удела - ростовский, переяславский, юрьевский и стародубский. Ко второй половине XIII века оно выделило три новых удела: суздальский, костромской и московский; Ростовское княжество выделило уделы ярославский и углицкий; Переяславское - тверской и дмитрово-галицкий.

В каждом из этих уделов безостановочно шло затем дальнейшее дробление (XIV и XV века); на особенно дробные доли разбились княжества Ярославское и Ростовское. Тот же процесс совершался и в других княжествах - Рязанском, Нижегородском, Смоленском. Взаимные отношения всех этих крупных и мелких княжеств характеризуются полной разобщенностью владельческих интересов их князей. Союзы, которые заключались между князьями и закреплялись договорными грамотами, являлись не столько признаком политической солидарности, сколько попытками урегулирования обостренного взаимного соперничества, лежащего в основе междукняжеских отношений. Это соперничество возникало, прежде всего, на почве стремления каждого князя поднять возможно выше промышленную культуру своего удела, расширить ее площадь за счет окрестного дикого леса и для этого привлечь себе возможно большее количество способного к труду населения. Состав и строй общества северо-восточной России удельной эпохи благоприятствовал обострению этой междукняжеской конкуренции в погоне за населением.

Вследствие изменившихся условий народного труда, общество в северо-восточной России явилось более простым и более подвижным по своему составу, чем в южном Приднепровье. Сосредоточение народной деятельности на земледельческом хозяйстве и сельских промыслах, малоразвитость хозяйственных оборотов, скудость торгового капитала устраняли резкую дифференциацию между городскими и сельскими классами. Экономически общество делилось на класс землевладельцев (князья, бояре, слуги вольные, духовные учреждения) и класс земледельцев (вольные крестьяне-арендаторы чужих земель и рабы-страдники). Эти классы не составляли сплоченных земских союзов. Экстенсивный характер эксплуатации природных богатств обрекал население на подвижную, бродячую жизнь, так как и само земледельческое хозяйство, с его отраслями, носило кочевой характер.

Междукняжеские договоры санкционировали, со своей стороны, полную свободу народного передвижения, так как отрицание этой свободы со стороны князя грозило бы ему прекращением притока свежих переселений в его княжество. Свобода переселений не распространялась лишь на те общественные слои, которые стояли вне нормального гражданского общежития: рабов и полусвободных слуг. Итак, одновременно с превращением на северо-востоке в оседлых вотчинников своих уделов, все прочее население, обреченное на постоянное скитальчество, утратило прежние общинные связи, и юридическое положение свободного лица в удельном княжестве стало определяться не принадлежностью к тому или другому местному миру, а личным "рядом" с местным князем, действие которого могло быть прекращаемо по усмотрению одной из договаривающихся сторон.

Порядок управления, установившийся в северо-восточных княжествах, соответствовал указанным изменениям в характере княжеской власти и общественного строя. Вече, еще существовавшее в немногих древнейших городах северо-востока, исчезает в новых удельных княжествах. Управление сосредоточивается в руках князя и его слуг, получающих от князя в кормление отдельные административные округа. Земли разделяются на дворцовые, эксплуатируемые княжескими холопами или свободными крестьянами, обязанными ставить на дворец продукты натурой, черные, сдаваемые свободным земледельцам на оброк, и служилые, т. е. освоенные боярами и вольными слугами князя, а также духовными учреждениями. Население дворцовых и черных земель управлялось кормленщиками из состава княжих вольных слуг - боярами введенными и путниками, наместниками и волостелями; население вотчин привилегированных частных землевладельцев управлялось самими землевладельцами, на основании жалованных грамот, в которых князь передавал вотчинникам право обложения и суда над населением их вотчин. Условия и размеры этих пожалований в отдельных случаях были различны.

Обыкновенно важнейшие уголовные дела оставались все-таки подсудными местному областному кормленщику. Единственным объединяющим началом для всей этой дробной системы кормленных округов являлась власть князя, разрешавшего кормления и жалованные грамоты. При князе собиралась дума. Деятельность ее в этот период носит характер случайных собраний при князе тех введенных бояр, с которыми князь считал нужным посоветоваться по поводу отдельных случаев правительственной практики. Описанный порядок, общий всем северо-восточным княжествам XIII - XIV веков, не распространялся на обширную область, захваченную новгородской военно-промышленной колонизацией - озерный край, побережье Ледовитого океана с примыкающим к нему на юге Вологодским краем, северная часть Уральского хребта и Прикамье. Вместо княжеских уделов перед нами развертывается здесь мир новгородских пригородов и погостов, развивающихся по образцу своей метрополии - новгородской городской общины. Расширение тянувшейся к Новгороду территории и рост политических вольностей новгородского народоправства шли параллельно. Древнейшее ядро новгородской колонизации составили новгородские пятины.

К половине XI века новгородская колонизация достигает бассейнов Онеги и Северной Двины (Земля Двинская или Заволочье), к половине XII века бассейна Вычегды (Пермская земля), в XIII веке - бассейна Печоры, распространяясь к востоку от Урала на Югру и к северу от Ладожского озера - на всю область от Кольского полуострова (Тре или Терский берег). Наконец, в XIV веке новгородцы достигают бассейна Камы и Вятки. Зачатки вечевого народоправства в Новгороде относятся еще к древнейшему периоду. Свобода от внешних погромов, пресекших эволюцию вечевого уклада в южной России, и участие в балтийской торговле обеспечили для Новгорода его дальнейшее развитие. С XII века устанавливаются правильные торговые связи Новгорода с готландскими и немецкими купцами; в то же время новгородское вече эмансипируется от подчинения князю и присваивает себе право избрания высшей светской и церковной администрации - посадника, тысяцкого, владыки. XIII век является эпохой высшего расцвета как и заморской торговли Новгорода - он вступает в ганзейский союз, - так и его промышленной колонизации вглубь северо-востока и политического авторитета его веча.

Страдая теми же проблемами, что и в южной России, вечевая организация Новгорода Великого имела зато глубокие корни во всем строе местного быта, завершая собой целую систему крупных и мелких самоуправляющихся общественных союзов, которые имели свои веча и свои выборные исполнительные органы. Князь, призываемый вечем, занял в Новгороде второстепенное место наемного слуги, с точно ограниченной сферой деятельности, и был, кроме того, поставлен под постоянный контроль выборного посадника. Общественный строй Новгорода Великого также представлял собою дальнейшее развитие древнейших начал славяно-русской жизни. Как и в Киевской России, основой общественного деления явился здесь торговый капитал. Сосредоточение капитала создало новгородскую боярскую аристократию, в экономической зависимости от которой стояли капиталисты средней руки - житги люди - и второстепенные торговые агенты - купцы. Низшие слои населения состояли из черных людей - городского пролетариата, своеземцев - мелких земельных собственников, смердов и холопов, сидевших на землях Великого Новгорода и на обширных боярских вотчинах и занимавшихся отчасти земледелием, отчасти и преимущественно - промышленной разработкой различных угодий. Те же бытовые особенности повторялись и в новгородских пригородах и колониях, зависимость которых выражалась в финансовом обложении в пользу метрополии и в самом порядке управления: посадники присылались в пригороды из Новгорода, каждая пятина была приписана в административном отношении к одному из пяти концов Новгорода. Но эта связь не была крепкой; не раз автономические стремления пригородов доходили до окончательного отторжения от Новгорода. Так едва не случилось с Двинской землей, так действительно случилось с Псковом и Вяткой.

С XIV века и удельный порядок северо-восточной России, и общинно-вечевой порядок северо-западной и северной России начинают сходить с своих оснований. Назревают процессы, подготовившие разрушение этих порядков и приведшие к собранию раздробленной России в единое Московское государство. С XIV века, наряду с продолжающимся дроблением северо-восточной России на новые уделы, намечается противоположное объединительное течение. Этому способствовало, прежде всего, внешнее влияние татарского ига: хан Золотой орды, смотря на себя, как на верховного обладателя России, благоприятствует объединению князей, в целях большего удобства управления своим русским "улусом"; так, сбор ордынской дани с различных княжеств поручается одному князю, за его личной ответственностью перед правительством Золотой орды; тому же князю хан передает затем и судебную власть над прочими князьями.

К тому же результату вело естественное разложение системы особых уделов. Возвышая одного из князей на счет прочих, ханы лишь утилизировали в своих целях начавшуюся переработку политических отношений внутри самой России. Основанная на междукняжеской конкуренции, система северо-восточных княжеств могла оказаться устойчивой лишь при полном равенстве местных условий во всех княжествах. В действительности, усиленный отлив населения из княжеств, обойденных благами природы, постоянно нарушал равновесие политических сил отдельных князей. Одно из княжеств - московское - быстро возвысилось на счет прочих, благодаря своему положению вдали от областей, опустошавшихся татарскими и литовскими набегами, и на перекрестке двух важных торговых путей: с Волги к Западной Двине и из Новгорода в Рязанскую область.

Эти условия обеспечили московскому княжеству наиболее обильный приток населения, поднявший материальные ресурсы и политический авторитет московского удела. Опираясь на эти преимущества, московские князья выступили "собирателями Руси" не в качестве носителей отвлеченного принципа национального единства, а просто в качестве более счастливо обставленных князей-вотчинников, работавших, подобно всем другим князьям своей эпохи, над расширением и хозяйственным развитием своего удела. Отсюда объясняется полное сходство "собирательных" приемов московских князей с обычными приемами княжеской правительственной практики удельной эпохи.

Образование московского княжества относится к XIII веку, ко времени раздробления старой ростовской области между потомством Всеволода III, сыновьями Ярослава Всеволодовича. После кратковременного пребывании на московском княжении Михаила Ярославича Хоробрита здесь утверждается линия младшего сына Александра Невского, Даниила Александровича, родоначальника московских князей-собирателей. Уже Даниил расширяет московский удел приобретением Переяславля от племянника князя Ивана Дмитриевича по духовному завещанию последнего. Преемник Даниила, Юрий, удачным набегом на Смоленскую область захватывает Можайск, а от Рязанского княжества насильственно отнимает Коломну. Начиная с Юрия, московские князья, по прежнему раздвигая фамильный удел осторожными приобретениями, обнаруживают, вместе с тем, притязания на великое владимирское княжение. В возникшей по этому поводу борьбе с Тверью московские князья действуют не столько оружием, сколько подкупом и интригами при дворе хана. Юрий получил ярлык на великое княжение, добившись в орде смерти своего соперника, тверского князя Михаила. Мстя за отца, сын Михаила, Димитрий, убил Юрия, но брат последнего Иван Данилович Калита продолжал борьбу с Тверью теми же средствами и с тем же успехом. После двухлетнего пребывания на великом княжении тверского князя Александра Михайловича, Иван Калита, по поручению хана, произвел во главе татарских войск страшную экзекуцию над Тверью, Новгородом и Рязанью, за попытки неповиновения ханским чиновникам, и получил великокняжеский ярлык. Александр Михайлович удалился в Псков, откуда его принудили бежать в Литву, наложением на псковичей церковного интердикта за принятие ослушника ханской воли.

Через несколько лет он вернул себе милость хана и великокняжеский стол, но ненадолго: достаточно было одной поездки Ивана Калиты в орду, чтобы окончательно погубить Александра. Великокняжеское достоинство прочно усваивается, с этого времени, московскими князьями. Калита переносит в Москву великокняжескую и митрополичью резиденцию. Приток населения в Московское княжество увеличивается, размеры удела быстро растут. Со времени Калиты будущее московское единовластие исподволь подготовляется двумя параллельными процессами: 1) московский удел раздвигается новыми промыслами; 2) при разделах его между князьями-сонаследниками старшему из них всегда выделяется большая часть, и этот так называемый "излишек на старейший путь" с течением времени становится все значительнее. Калита прикупает к своей вотчине ряд сел в Новгородской, Владимирской, Ростовской областях и других местностях и три города (Галич, Белоозеро, Углич). Умирая, он завещает Москву на общее владение всем трем своим сыновьям, предоставляя им пользоваться доходами с Москвы поочередно и разделяет прочие владения между женой и сыновьями Симеоном, Иваном и Андреем, с заметным перевесом доли старшего сына.

 

Список использованных интернет-ресурсов

 

№ п/п	Наименование интернет-ресурса	Ссылка на конкретную используемую страницу интернет-ресурса
1	Российское законодательство X - XX вв. В 9 томах. Под общей ред. О.И. Чистякова. М., 1984 - 1994.	http://clarino2.narod.ru/w11.htm
2	Судебная система Российской Федерации. Сборник нормативных актов. М., 2004.	http://clarino2.narod.ru/w11.htm
3	Хрестоматия по истории государства и права России. Под ред. Титова Ю.П. М., 2002.	http://clarino2.narod.ru/w11.htm