Эпоха правления Петра 1

Москва 2002 ©

Вступление 

Пока светит солнце и вертится земля, будет весенняя капель и половодье проснувшихся рек. Пока жива Россия, не умолкнут споры  о Петре Великом, начатые еще  его современниками. Стрельцы и петровские гвардейцы, старообрядцы и синодальные чиновники, старое боярство и новая знать - все они соответственно будут искать в Петре то "царя-анархиста", то отца отечества. Затем эти споры продолжат и углубят западники и славянофилы, "государственники" и анархисты, монархисты и социалисты... Причем каждая сторона по-своему права, но права односторонне, наполовину относительно истины. Истина же в противоречивости самого царя и его реформ, неоднозначности его дела, сочетания доброго и злого, государственного блага и народного страдания.       

Петровское время относительно хорошо изучено русскими историками. Вряд ли есть такая тема русской истории XVIII века, освященная лучше. Противоречивые оценки личности и деяний Петра Великого привлекали внимание и историографов.

1. Личность Петра  Первого и борьба за власть.           

 Петр Великий,  первый сын царя Алексея Михайловича  от его второго брака с Натальей  Кирилловной Нарышкиной, родился  30 мая 1672 года. На четвертом году  он осиротел, так как царь Алексей  Михайлович умер. Петр остался  на попечении матери. Первоначальное воспитание, какое он получил, не отличалось от воспитания, вообще дававшегося царевичам.          

 Веной 1682 года  скончался царь Федор, и Петр  был избран царем помимо старшего  брата царевича Ивана Алексеевича,  которого признали неспособным к правлению. Партия родственников первой жены царя Алексея - Милославских возмутила в защиту прав обойденного царевича стрельцов. Стрельцы сбросили на копья представителей партии Нарышкиных. Царями были признаны оба брат, а Софья провозглашена правительницей. Петр присутствовал при этой сцене на Красном  крыльце и был спокоен. Однако она не прошла для него бесследно. Для него не было впоследствии ничего ненавистней стрельца. Может быть и старина сделалась для Петра так ненавистна, потому что связывалось в его представлении с её защитником - стрельцом, сбрасывающим на копья его родных и близких. События 1682 года принудили царицу Наталью удалиться с детьми в подмосковное село Преображенское, летнюю резиденцию царя Алексея. Учебные занятия Петра были прерваны, остановившись на одной грамотности. Он остался без внимательного присмотра. Скучая сидеть в тереме возле печальной матери, он выбежал на улице села Преображенского, где нашел себе общество детей придворных конюхов и лакеев. Из этой весёлой компании он устроил два потешных полка, с которыми  и играл в военные игры. В тоже время страсть к кораблю и мореплаванию захватывает Петра. Яуза стала ему тесна. Заведены были корабли на Переславском озере, а в 1693 году царь выпросился у матери в Архангельск, где впервые увидел настоящее море.         

 Эти игры, которым  придавался Петр, постройка корабликов  вызывали много вопросов, приходилось  вызывать одного, то другого немца  из соседней с Преображенским  Немецкой слободы. Петр сделался  частым гостем, с удовольствием пировал с иноземными офицерами, купцами и мастерами. Слобода была как бы маленьким уголком Европы. Познакомившись со сведущими иностранцами, Петр понял свою отсталость и снова сел за книгу, стал изучать арифметику, геометрию, артиллерию и фортификацию под руководством Франца Тиммерлана.  В нем самом разгорелось желание самому повидать, как живут люди на Западе, и вот в 1697 году совершилось небывалое дело, поразившее современников: царь уехал за границу. Снаряжено было посольство к разным западным государям, во главе которого стал ближайший друг Петра в годы его юности Франц Лефорт. К посольству примкнул и сам Петр инкогнито, под именем Петра Михайлова         

 В 1682 году, вспыхнувший  новый стрелецкий мятеж, вспыхнувший  в России  в отсутствии Петра, заставил его прервать курс высшей школы и поспешить в Россию. Опять перед ним стоял образ стрельца-бунтаря, мешавший ему учиться. Не удивляет после этого жестокость, с которой царь, приехав в Россию, расправлялся со стрельцами. Стрелецкое войско было уничтожено, несколько сот стрельцов казнено.          

 Пробелы прерванного  образования Петр потом восполнял  в течении всей жизни. На  печати, которой он запечатывал  отправляемые им из-за границы  письма, Петр вырезал девиз "Аз  семь в чину учимых и учащих мя требую". Этому девизу Царь оставался верен до конца своих дней.         

 И современников,  и потомков Петра будет поражать  необычайная сила и своеобразие  его личности. Энергия и разносторонность  сочетались в нем с грубостью,  а порой и жестокостью. Целеустремленность, трудолюбие - с пристрастием к пирушкам и забавам весьма низкого толка. Неприхотливость, простота в общении - со страшными вспышками ярости и рукоприкладством; далеко не полноценное образование - с постоянной тягой к знаниям, особенно военным и техническим; его чисто «сухопутное» происхождение - с любовью к кораблям и морю; наконец, его глубочайший патриотизм - с уважением, а в молодости и с преклонением перед западной культурой.         

 Столь выдающаяся  в ряду московских государей  личность Петра I служила как бы приметой времени. Почти столь же необычна, хотя и явно меньше по масштабу, силе характера была фигура кн. В.В. Голицына (1643 - 1714), фаворита Софьи, видного государственного деятеля и дипломата, оказавшегося волею судьбы одним из политических противников Петра I. Прекрасно образованный князь также был реформатором и поклонником Запада. Причем, в отличие от молодого Петра, он имел программу радикальных преобразований, включавшую реформу армии, распространение просвещения, включая отправку на учебу за границу, и даже отмену крепостного права! При активном участии Голицына было отменено местничество, а в 1686 г. был заключен «Вечный мир» с Польшей, по которому она окончательно отказывалась от Левобережной Украины, Киева, Смоленска, а Россия в союзе со странами «Священной лиги» вступала в войну с Турцией. На этом, однако, государственные свершения Голицына, практически, закончились. Два похода на Крым, осуществленные под его руководством в 1687 и 1689 гг., оказались неудачными, а его реформистские планы - нереализованными. Вместо утонченного книжника-идеалиста Голицына на авансцену ждавшей перемен России вступил    Петр I, по выражению В.О. Ключевского, «царь-плотник», «работник на троне».

В 1689 г. правление  Софьи было ликвидировано. Ее заточили в Новодевичий монастырь, а Голицына сослали в Каргополь. И хотя власть перешла к Петру, государственным делам он по-прежнему предпочитал воинские игры. Последние постепенно теряли характер «забав». Из потешных формируются регулярные иноземного строя полки (которые в дальнейшем положат начало русской гвардии), в Архангельске начинается строительство кораблей. Исподволь вызревает и политическая стратегия. Она органически соединила в себе наклонности Петра, его одержимость морским и военным делом, и объективные потребности страны, задыхавшейся в противоестественной изоляции от морских путей, а, следовательно, - от широких торговых и иных контактов с передовыми державами.

2.Начало преобразований. Великое посольство.

Петровские реформы  – главный нерв, ведущая ось отечественной истории XVIII века, берут свое начало в веке XVII. В этом бесспорном факте сходятся почти все историки Петра, по-разному, однако, «периодизируя» начало преобразований. Так, А. Г. Брикнер в «истории Петра Великого» склонен открывать счет им после путешествия царя в Западную Европу в 1697 – 1698 гг., где, по его мнению, возник сам план реформ, и были собраны необходимые сведения для их начала. Но уже С. М. Соловьёв в «Истории России», а затем «Публичных чтениях о Петре Великом» показал, что дело обстояло прямо наоборот: сама идея Великого посольства возникла в результате и в русле начавшихся преобразований: требовались иностранные специалисты и русские кораблестроители для создания флота. С. М. Соловьёв, а за ним и современный исследователь Н. И. Павленко считают исходным пунктом преобразований Азовские походы1695 – 1696 гг. Как отмечает Н. И. Павленко, хотя эти походы были направлены против традиционного противника, но сопровождались рядом нетрадиционных черт: использованием флота, обеспечившего победу и взятие Азова.

Таким образом, по мысли  историка, походы эти переросли роль чисто военных кампаний, они послужили  исходным пунктом реформ, «они повлекли строительство воронежского флота, вызвали начальные меры по созданию регулярной армии. Оба новшества требовали огромных финансовых затрат. Отсюда городская реформа и начало изобретательской деятельности прибыльщиков. Введена была и новая форма поощрения воинской доблести – Петр учредил орден Андрея Первозванного. От перечисленных новшеств рукой подать до преобразований в области  культуры, прежде всего распространения образований с целью обеспечения армии и флота квалифицированными специалистами». (Н. И. Павленко  «Петр Великий»).

Характеризуя эти  первые реформы, автор останавливается, прежде всего, на создании флота. Сама идея создания флота в сухопутной стране при почти полном отсутствии традиций кораблестроения, а главное, денег в казне, была чрезвычайно смелой, обличая в царе «человека  необычайной энергии и широкого кругозора, не промышлявшего о сиюминутных выгодах и смотревшего в отдаленное будущее». (Там же С. 94).

Проблема выхода к  магистральным морским путям  оставалась нерешенной, а союзники России (в 1697 г. Россия, Австрия и  Венеция заключили антиосманский  союз) свертывали военные действия. С целью оживления коалиции и расширения ее состава в 1697 г. за границу было отправлено «Великое посольство». В него входили также молодые «валантиры», вызвавшиеся обучаться за границей морскому делу. Среди них под именем «урядника Петра Михайлова» был и царь. Вдохнуть новую жизнь в антиосманскую коалицию не удалось. Война с Турцией заканчивалась, а европейские державы начали уже готовиться к разделу огромных владений угасающей династии испанских Габсбургов (1700 — 1713 гг. на континенте полыхала «война за испанское наследство»). Однако «Великое посольство» сыграло немалую роль в судьбе России. Петр познакомился с европейской жизнью и получил важные уроки дипломатии, а также навигации и кораблестроения. Было нанято 672 иностранных специалиста — офицеров, моряков, кораблестроителей, врачей и т.д. Наконец, встреча на обратном пути с польским королем и саксонским курфюрстом Августом II, фактически, положила начало новому, теперь уже антишведскому Северному союзу. В 1699 г. он был заключен Россией, Саксонией и Данией. Летом 1698 г. посольство было прервано полученным из Москвы известием о бунте стрельцов.

За созданием флота  последовала замена дворянской конницы  и ненадежных стрельцов регулярной армией. По сути, сознание регулярной армии  началось еще в детстве с создания Преображенского и Семеновского полков. Но чисто юридически начало постоянной армии положили указы от 8 и 17 ноября 1699 года, где были определены источники формирования новых полков. Первыми были «охотничьи люди» из числа лично свободных подданных разных званий, служивших за высокое жалование – 11 рублей в год. В итоге было сформировано 2 9 пехотных и 2 драгунских полка общей численностью 32000 человек, с иностранными офицерами во главе.

Для вновь создаваемой  регулярной армии требовалось обмундирование и амуниция. Необходимые для этого средства правительство искало на пути увеличения косвенных налогов.

23 января 1700 года Петр  обнародовал указ о введении  в России гербовой или орленой  бумаги «для пополнения своей,  великого государя, казны». Отныне все частные акты должны были составляться не на обычной бумаге, а исключительно на орленой.

Согласно указу 30 января 1699 г., в центре учреждалась  выборная коллегия - Бурмистрская палата, отвечающая за сбор прямых и косвенных  налогов во всех городах и имевшая право суда над посадскими людьми.

1699 год ознаменовался  двумя важными событиями. Поздней  осенью в Преображенском под  Москвой в глубокой тайне был  заключен Северный союз между  Россией и саксонским курфюрстом  Августом II против Швеции.

В конце 1699 года было определено считать годы не от сотворения мира, а от рождества Христова. Новолетие было приказано считать не от 1 сентября, а от 1 января, по европейскому примеру.

Дальнейшие преобразования уже продолжались в следующем  столетии, в условиях начавшейся северной войны.

3. Северная война  и военные реформы.

Необходимость вести  войну с хорошо обученной шведской армией вызвала дальнейшие преобразования в военной сфере.

В 1705 году правительство  переходит к набору рекрутов непосредственно  с крестьянского населения (раньше по указам 1699 года войска формировались путем набора «охотничьих» и «даточных людей»).

Система рекрутских наборов оказалась устойчивой и  достаточно эффективной, просуществовав без изменений 170 лет – до 1874 года. Е. В. Анисимов в книге «Время Петровских реформ» объясняет такую устойчивость те, что рекрутская система полностью отвечала особенностям социальной и экономической  структуры страны. «Рекрутская повинность и крепостнические отношения - это две стороны одной медали. На армию, где дворянин – офицер, а вчерашний крестьянин – солдат, крепостническая система накладывала, несмотря на принципиальное различие поместья и полка, свой неизгладимый отпечаток». (С. 104). Судьба рекрутов, становившихся пожизненными солдатами, была тяжка. В народе возникло сопротивление рекрутским наборам.

Убедившись в невозможности  обретения выхода к южным морям  и, в то же время, в реальности борьбы за балтийское побережье, Петр сразу  же после получение известий о  заключении перемирия с Турцией 8 августа 1700 г. объявил войну Швеции и осадил Нарву (союзники России уже воевали со Швецией.) Однако шведский король Карл ХП, который, несмотря на свои восемнадцать лет, успел зарекомендовать себя блестящим полководцем, вынудил датчан подписать мир и в ноябре 1700 г. неожиданно появился под Нарвой. Его войско, насчитывавшее до 12 тыс. человек, разбило 34-тысячную русскую армию, захватив всю ее артиллерию, множество генералов и офицеров. Но, недооценив Петра, Карл ХП совершил роковую ошибку: он не пошел на Москву, а двинулся в Польшу, на Августа II, которого считал более серьезным противником.

Анализируя поражение  под Нарвой, Петр отметил в своём  «Журнале»: «искусство ниже вида», то есть крайне неудовлетворительное состояние  боевой подготовки и искусства ведения  военных действий.

Русские войска не привыкли воевать в поле, предпочитая отсиживаться за  стенами крепостей или в укрепленных лагерях. Тем самым инициатива отдавалась противнику. Так было и под Нарвой, когда, зная о приближении шведов, войска не вышли из-за укреплений.