Государственно-правовая мысль Древней Руси

 
бы, что древние россияне, подобно другим народам, употребляли железо и  воду

 
для изобличения преступников - обыкновение безрассудное и жестокое,  славное

 
в истории средних веков под именем суда небесного. Обвиняемый брал  в голую

 
руку железо раскаленное или вынимал ею кольцо из кипятка, после чего  судьям

 
надлежало обвязать и запечатать оную. Ежели  через  три  дни  не  оставалось

 
язвы или знака на ее коже, то невинность была доказана. Ум здравый  и  самая

 
вера истинная долго не могли  истребить  сего  устава  языческих  времен,  и

 
христианские пастыри торжественно  освящали  железо  и  воду  для  испытания

 
добродетели или злодейства не только простых граждан, но и  самых  государей

 
в случае клеветы  или  важного  подозрения.  Народ  думал,  что  богу  легко

 
сделать чудо для спасения невинного; но хитрость  судей  пристрастных  могла

 
обманывать зрителей и спасать виновных. Древнейшие законы всех народов  были

 
уголовные; но Ярославовы определяют и важные права наследственности.

 

 
      XXX. <Когда простолюдин  умрет бездетен, то  все  его  имение  взять  в

 
казну; буде остались дочери незамужние, то им дать  некоторую  ч

 
1130

 
асть  оного.

 
Но князь не может наследовать после  бояр  и  мужей,  составляющих  воинскую

 
дружину: если они не имеют сыновей, то наследуют дочери>. Но когда  не  было

 
и  последних?  родственники  ли  брали  имение  или  князь?..  Здесь   видим

 
законное, важное преимущество чиновников воинских.

 

 
      XXXI. <Завещание умершего  исполняется в точности. Вуде он  не  изъявил

 
воли своей, в таком случае отдать все детям, а часть в церковь для  спасения

 
его души. Двор отеческий всегда без раздела  принадлежит  меньшему  сыну>  -

 
как юнейшему и менее других способному наживать доход.

 

 
      XXXII. <Вдова берет,  что  назначил  ей  муж;  впрочем,  она  не  есть

 
наследница.-Дети первой жены наследуют ее достояние  или  вено,  назначенное

 
отцом для их матери.

 

 
      - Сестра ничего  не  имеет,  кроме  добровольного  приданого  от  своих

 
братьев>.

 

 
      XXXIII. <Если жена, дав  слово  остаться  вдовою,  проживет  имение  и

 
выйдет замуж, то обязана возвратить детям все прожитое.  Но  дети  не  могут

 
согнать вдовствующей матери со двора или отнять,  что  отдано  ей  супругом.

 
Она властна избрать себе одного наследника из детей  или  дать  всем  равную

 
часть. Ежели мать умрет без языка или без завещания,  то  сын  или  дочь,  у

 
коих она жила, наследуют все ее достояние>.

 

 
      XXXIV. <Если будут  дети разных отцов, но одной  матери, то  каждый  сын

 
берет отцовское. Если второй муж расхитил имение  первого  и  сам  умер,  то

 
дети его возвращают оное детям первого, согласно с показанием свидетелей>.

 

 
      XXXV. <Если братья  станут тягаться о наследии  пред  князем,  то  отрок

 
княжеский, посланный для их раздела, получает гривну за труд>.

 

 
      XXXVI. <Ежели останутся  дети  малолетные,  а  мать  выйдет  замуж,  то

 
отдать их при свидетелях на руки ближнему родственнику с имением и с  домом;

 
а что сей опекун присовокупит к оному, то возьмет себе за труд  и  попечение

 
о  малолетних;  но  приплод  от  рабов  и  скота  остается  детям.  -За  все

 
утраченное платит опекун, коим может быть и сам вотчим>.

 

 
      XXXVII. <Дети, прижитые  с рабою, не участвуют в наследии, но  получают

 
свободу и с материю>.

 

 
      Главою правосудия  вообще был князь, а двор  княжеский  -  обыкновенным

 
местом суда.  Но  государь  поручал  сию  власть  тиунам  и  своим  отрокам.

 
-Чиновники, которым надлежало решить  уголовные дела,  назывались  вирниками,

 
и каждый судья имел помощника или отрока, метельника или  писца.  Они  брали

 
запас от граждан и пошлину с каждого  дела.  -  Вирнику  и  писцу  его,  для

 
объезда волости, давали лошадей.

 

 
      В одном из новгородских  списков Ярославовой Правды сказано, что  истец

 
во всякой тяжбе должен идти с ответчиком на извод перед 12 граждан  -  может

 
быть, присяжных, которые разбирали обстоятельства дела по совести,  оставляя

 
судье определить наказание и взыскивать пеню.  Так  было  и  в  Скандинавии,

 
откуда сей мудрый устав перешел в Великобританию.  Англичане  наблюдают  его

 
доныне в делах уголовных. Саксон  Грамматик  повествует,  что  в  VIII  веке

 
Рагнар Лодброк, король датский, первый учредил думу двенадцати присяжных.

 

 
      Таким образом устав  Ярославов содержит в себе  полную  систему  нашего

 
древнего  законодательства,  сообразную  с  тогдашними  нравами.  В  нем  не

 
упоминается о некоторых возможных злодеяниях, например:  о  смертной  отраве

 
(как в XII досках Рима), о насилии  женщин  (и  проч.);  для  того  ли,  что

 
первое  было  необыкновенно  в  России,  а  второе   казалось   законодателю

 
сомнительным и неясным в доказательствах?  Не  упоминается  также  о  многих

 
условиях и сделках, весьма обыкновенных в самом начале гражданских  обществ;

 
но взаимная польза быть верным в слове и честь служили вместо законов.

 

 
      Приметим, что древние  свободные россияне не терпели  никаких  телесных

 
наказаний: виновный платил или жизнию, или  вольностию,  или  деньгами  -  и

 
скажем о сих законах то же, что Монтескье говорит вообще о  германских:  они

 
изъявляют какое-то удивительное простосердечие; кратки, грубы,  но  достойны

 
людей твердых и великодушных, которые боялись рабства более, нежели смерти.

 

 
      Предложим еще одно  замечание: германцы,  овладев  Европою,  не  давали

 
всех гражданских прав своих народам покоренным: так, по уставу  салическому,

 
за убиение франка  надлежало  платить  200  су  и  вдвое  менее  за  убиение

 
римлянина.  Но  законы  Ярославовы  не  полагают  никакого  различия   между

 
росси

 
1130

 
янами варяжского племени и славянами; сим обстоятельством  можно  утвер

 
дить вероятность Нестерова  сказания,  что  князья  варяжские  не  завоевали

 
нашего отечества, но были избраны славянами управлять государством.

 

 
      Ярославу же приписывают  древний устав  Новогородский  о  мостовых,  по

 
коему знаем, что сей город, тогда уже весьма обширный, разделялся на  части,

 
или концы (Словенский, Неревский, Горничский,  Загородский,  Плотинский),  а

 
жители  -  на  сотни,  означаемые  именами  их  старейшин;  что одна  улица

 
называлась  Добрыниною  (в  память   сего   знаменитого   воеводы   и   дяди

 
Владимирова), а главный ряд Великим рядом; что немцы или  варяги,  готы  или

 
готландцы, привлеченные в Новгород торговлею, жили  в  особенных  улицах,  и

 
проч. - Но так  называемый  Церковный  устав  Ярославов,  о  коем  упоминают

 
новейшие  летописцы  и  коего  имеем  разные  списки,  есть,  без  сомнения,

 
подложный, сочиненный около XIV столетия. Подобно  мнимому  Владимирову,  он

 
дает епископам исключительное право судить оскорбление женского  целомудрия,

 
всякие обиды, делаемые слабому полу, развод, кровосмешение,  ссоры  детей  с

 
родителями, зажигательство, воровство, драки и проч. Сей Устав  не  согласен

 
с Русскою Правдою и, кроме нелепостей, содержит в  себе  выражения  и  слова

 
новейших времен; например, определяет пени рублями, еще не  употребительными

 
в денежном счете времен Ярославовых.

 

 
7 Регулирование ввоза и вывоза  товаров

 

 

 
            Многочисленные  факты истории позволяют утверждать  о  1000-летнем

 
периоде существования в России таможенном дела. Достаточно сказать, что  еще

 
в Киевской Руси взимался мыт. В условиях следующего,  удельного  (ХII  -  ХV

 
вв.)   периода   российской   государственности,    содержание    таможенных

 
мероприятий стало  более  предсказуемым,   сопряженным   с   экономическими

 
интересами крупных земельных собственников. Появились новые виды  таможенных

 
платежей. С начала ХIII в.  их  взимание  осуществлялось  уже  не  только  с

 
определенного количества, но также в зависимости  от  ценности  взвешиваемых

 
продуктов (при определении “весчего сбора”).

 

 
      История не сохранила  для нас  документальных  свидетельств  о  времени

 
возникновения таможенного обложения на территории России. В  договоре  Олега

 
с Византией таможенные обычаи и льготы упоминаются как издавна бытовавшие  в

 
жизни явления.

 

 
      Данным  договором  предусматривалось  освобождение  русских  купцов  в

 
Византии от уплаты мыта: “Да творять куплю,  якоже  им  надобе,  не  платяча

 
мыта ни в чем  же”.  Это  условие  подтверждает  древний  славянский  обычай

 
взимать торговый сбор (мыт  или  мыто)  за  провоз  товаров  через  заставы,

 
пользование местом, отведенным для торга, “а может  быть,  и  за  соблюдение

 
порядка во время торговли”.

 

 
      В V - IV веках до  нашей  эры  в  городах  Причерноморья  существовали

 
таможенные порядки; знали о них и  в  Скифском  государстве,  торговавшем  и

 
воевавшем с Ольвией, Херсонесом и другими городами. Издавна  у  русских  как

 
норма обычного права существовало правило взимать мыт или  мыто.  Было  мыто

 
“сухое” - при провозе товаров по суше и мыто  “водяное”  -  при  провозе  по

 
воде. Именно к этим понятиям  восходят  сохранившиеся  в  славянских  языках

 
слова “мытник” или “мытчик” - сборщик  пошлин, “мытница”  или  “митница”  -

 
место сбора мыта.

 

 
      Финансовые сборы  и обычаи  были  неотъемлемой  частью  общей  политики

 
Киевского государства. Известный памятник права  “Русская  правда”  защищает

 
интересы купцов по охране  их  имущества.  Если перекупщик  чужой  вещи  на

 
торгах - феодал, зажиточный горожанин - купил краденое,  а  продавец  исчез,

 
то покупатель мог доказать  добросовестное  приобретение  вещи,  выставив  в

 
качестве свидетелей или двух свободных мужей, или  одного  мытника,  которые

 
могли  под  присягой  подтвердить  факт  покупки  вещи  на  торгу  (ст.   37

 
Пространной редакции “Русской правды).

 

 
      В XI - ХII веках быстро  растут торгово-ремесленные  центры  -  города,

 
богатеет городская знать  -  бояре,  растет  авторитет  купцов  и  сборщиков

 
пошлин. Вот как говорит об этом выдающийся русский историк С.  М.  Соловьев:

 
“Торговля в описываемое время была главным средством накопления богатств  на

 
Руси, ибо не встречаем более известий о выгодных походах  в  Грецию  или  на

 
Восток, о разграблении богатых городов и народов” .

 

 
      Постепенно единство  Киевской Руси в ХI веке 

 
1130

 
начали  разрушать  местные

 
князья, которые рассматривали свои владения  как  наследственные  вотчины  и

 
отказывались  подчиняться  киевскому  князю.  В  ХII  -  начале  ХIII   века

 
государство фактически распалось  на  отдельные  земли,  а  их  владельцы  -

 
феодалы  на  своих  территориях   стали   изобретать   собственные   системы

 
таможенных  пошлин,  подчиненные  целям  личного  обогащения.  В  это  время

 
применялись пошлины, которые обычно назывались проезжими и торговыми.

 

 
      Во время  монголо-татарского  ига  в  русском  языке  появилось  слово

 
“тамга”, означающее клеймо, печать, тавро  татар  и  башкир.  Вскоре  тамгой

 
стали называть пошлину, взимаемую при  торговле  на  рынках  и  ярмарках,  а

 
место  ее  уплаты  -  таможней.  Постепенно  за  всеми  сборами  с  товаров,

 
предназначенных для продажи, закрепилось наименование таможенных.   Но  “это

 
не были таможенные пошлины в настоящем смысле слова. Им не хватало одного  -

 
пограничного  характера.  Они  взимались  везде  где  угодно:  повсюду  были

 
заставы - в городах, селах и слободах, на рынках и у  ворот”.  Некоторые  из

 
указанных сборов, называемые  “большой  тамгой”,  уплачивались  на  границе.

 
Однако ни по размеру, ни по порядку взимания эти  пошлины  долгое  время  не

 
отличались от прочих таможенных сборов. Лишь со второй половины  ХVI  в.  их

 
начинают отличать от внутренних пошлин и записывать в отдельные книги.

 

 
      Таможенные сборы, существовавшие  на  Руси,  делились  на  проезжие  и

 
торговые. Первоначально они взимались с известного количества  товаров  -  с