Археология древних славян

История крупнейшего торгового города Подонья Богата (737-962гг.), находившегося на месте городища Титчиха в Лискинском районе, связана с дохристианской письменностью славян на Дону – рунами. В них впервые высказывается версия о том, что причиной гибели города (и всего Подонья) является поход в 962 году князя Святослава против города Богата, в котором жили мордва, славяне, аленты, балты (борщевская культура) племени челядь. Таким образом, князь Святослав выступил не против славянского населения, а против интернационального состава города Богата (Титчихи). Недавно газета «Коммуна» опубликовала сообщение, что в Лискинском районе планируется организация «Золотого кольца» по историческим местам района. В это «кольцо» входит посещение и хутора Титчиха, где на протяжении длительного времени происходили археологические раскопки древнеславянского городища VIII-X веков под руководством доцента Воронежского госуниверситета А.Н.Москаленко.

В прошлом он назывался хутором Затонским и был известен тем, что здесь воронежский прасол-поэт А.В.Кольцов написал свое знаменитое стихотворение «Хуторок». В годы Великой Отечественной войны здесь стояли воины знаменитой 25-й Чапаевской дивизии. 

Длительное время городище было в забвении, и никому в голову не приходило, почему в этом пустынном месте Воронежской губернии существуют такие странные названия, как речка Богатка, озеро Богато, Богатый затон на Дону. Известие о городище появилось в печати в 1911 году, но никого из краеведов оно не заинтересовало. 

Только в 1954 году начались его раскопки на площади 7,5 гектара, и до 1962 года были раскопаны 6788 квадратных метров.

Это был самый южный славянский город и самый крупный торговый центр, куда приезжали купцы из Средней Азии, которые в своих записях называли «Ванттом» ( и еще около десятка других разночтений). Нам удалось установить, что это не название города, а арабское слово «город».

Воронежские археологи решили назвать городище «Трудень» – по имени меловой скалы с таинственной пещерой на ее вершине, находящейся в двух километрах от городища, не имеющего к ней никакого отношения. Во время археологических раскопок городища Титчиха было найдено большое количество интересных предметов прошлого, которые связывали с различными местами России. Но, к сожалению, археологи так и не установили, откуда же пришли горожане – славяне, аланы, мордва и другие, какова история города. 

После тщательного анализа археологического материала мы установили, что горожане Титчихи были выходцами из Правобережной Украины, из города Богита на реке Збруче, где имеются идентичные местные названия, единая керамика пражско-корчакского типа. В начале VIII столетия некоторая часть населения Богита начала свое движение на восток, за ними двинулись другие славянские племена пеньковской культуры. В это время хазаро-арабская война и переселенцы попали в зону конфликта. 

Восточные источники указывают, что арабский полководец Мерван (будущий багдадский халиф Мерван II) захватил в плен в 737 году 20 тысяч славянских семей в Подонье и сделал их своими рабами. Но, по всей видимости, жители Богата избежали этой участи и на берегах Дона стали строить новую жизнь. От прошлого их отделяла река Тихая Сосна с ее болотистыми берегами, на которой стояли 12 каменных крепостей их соседей аланов, болгар, построенные среднеазиатскими строителями. 

Пришельцы поселились на месте древних поселений. Первое из них существовало в первом тысячелетии до нашей эры, второе – во втором-третьем веках. нашей эры. На территории Титчихинского городища были обнаружены 30 восточных монет из Средней Азии. К этому времени относится и клад монет из села Девица Воронежской области, на котором была обнаружена рунная надпись.

На берегах реки Тихая Сосна были обнаружены следы караван-сараев для отдыха купцов. На самой Титчихе – останки трех погибших верблюдов. Местные жители занимались ремеслами, земледелием, охотой и рыболовством, принимали различных гостей, купцов и изгнанников. В 860 году в Ладоге произошло народное восстание, которое было подавлено. Некоторые из его участников были вынуждены уйти в странствование. Среди них был и князь Бравлин со своей дружиной, который на речных судах – ладьях добрался до Богата (Титчихи): в то время «пути из варяг в греки» по Днепру не существовало. Остатки оружия ладожцев были обнаружены археологами, в том числе и кольца кольчуг. Они научили жителей Богата новым ремесленным приемам. 

Те познакомили ладожских воинов князя Бравлина с письменностью рунов, которая им была известна от жителей города Плесненска на Волыни. Кстати сказать, на городище Титчиха было обнаружено большое количество материалов этого города. Сто лет спустя, в 965 году, город Богат был захвачен дружинниками киевского князя Святослава, пришедшего сюда из похода на Дунае. Против мирных жителей они даже применяли бронебойные стрелы, способные пробивать кольчугу. В захваченном городе они погромили в жилищах горожан всю домашнюю утварь и погнали их в рабство, не разрешив брать даже продовольствие, вещи. Археологи обнаружили в Богате женские пряслица, каждое из которых равнялось стоимости коровы. 

На некоторых находках сохранились знаки и тексты раннеславянской письменности рунов. На одном из керамических изделий мы расшифровали надпись времен этого погрома: «С бочи вино наливай вси», то есть «из бочки вино наливай всем». 

Эта надпись является древнейшей в стране, и не исключено, что население Богата было знакомо с письменностью, от которого оно попало в Алексиново, Старую Рязань, в Саркел (Белую Вежу) на Дону. 

После взятия и полного уничтожения города Богата войсками князя Святослава в 965 году его жители были уведены завоевателями в рабство, и судьба их неизвестна (а не ушли добровольно, как считают археологи). По нашему мнению, археологам необходимо продолжить раскопки города Богата (Титчихи), обследовать берега реки Богатки и озера Богат, поискать новые памятники письменности горожан – руны. 

Во время раскопок восточно-славянского городища Титчиха, производившихся археологом А. Н. Москаленко с 1954 по 1962 г., среди лепной керамики были обнаружены фрагменты сосудов салтово-маяцкого типа. Керамика этого типа составляет около 10% всего керамического материала городища. Обломки ее встречены во многих жилищах, хозяйственных ямах и на свободной от построек территории городища. А. Н. Москаленко полагает, что аланское население Титчихи было пришлым и составляло на городище среди славянского (вятичского) населения, незначительный процент. Незначительный процент составляла и оставленная аланами керамика. На основании ряда объективных данных А. Н. Москаленко заключает, что городище Титчиха перестало существовать не ранее конца X в., хотя по некоторым вещам (например, браслету XII—XIII вв.) в полуземлянке (можно полагать, что жизнь здесь) замерла значительно позже. 
Последнее предположение находит свое подтверждение отчасти и в одном граффити памятников средневекового аланского (осетинского) письма городища Титчиха, которые интерпретируются нами ниже.

С городища Титчиха в нашем распоряжении имеется три графических объекта:

1. Фрагмент  стенки сосуда салтово-маяцкого  типа с граффити осетинского  средневекового письма сирийско-несторианского  дукта.

2. Фрагмент  стенки сосуда, также салтово-маяцкого  типа, с одним буквенным знаком, сделанным по сырому тесту.

3. Фрагмент  камня с частью надписи, выполненной  буквами письма маяцкого дукта.

В 1963 г., благодаря любезности А. Н. Москаленко, мы имеем возможность ознакомиться в г. Воронеже с первым и вторым графическими объектами. С обоих были сделаны эстампажи и прориси, а с объекта № 2 - фотография. В исследовании объекта № 3 была использована только прорись и фотография.

Осетинское граффити на стенке сосуда процарапано после обжига. Несмотря на то, что на обломке цельных буквенных знаков осталось только три, а остальные в той или иной степени фрагментарны, из сохранившихся и полусохранившихся букв можно заключать, что граффити, за исключением одной буквы, было исполнено в дукте сирийско-несторианского письма.

С восстановлением утраченных частей букв в граффити насчитывается 9 знаков (соответствующих 10-ти буквам). В целом в прориси как и все средневековые осетинские надписи, граффити читается слева направо. Первый знак верхней строки граффити изображал, по нашему мнению, букву mim того хабита, в котором она засвидетельствована в осетинской надписи на пряслице с городища Уллу-Дурбала близ Кисловодска и в семиреченской сирийско-несторианской надписи под 1574 г. селевкидской эры (1263 г. христ. эры). Второй вилообразный знак граффити представляет собой букву маяцкого письма, употреблявшуюся то в значении ы, то и в зависимости от диалекта и грамотности писца. Эта буква представлена во многих памятниках осетинского письма. Третья и четвертая буквы граффити, от которых остались обращенные вниз острые углы, представляют собой остатки двух одинакового хабита сирийско-несторианских букв he. На второй из них, четвертой букве прориси, видна часть головки буквы, свидетельствующей о том, что обращенность этих букв граффити, или по крайней мере второй из них, была той же, что и обращенность he собственно сирийско-несторианского письма с той только разницей, что они оказались поставленными на острие угла. Какой по форме была буква 'alef (пятая буква граффити в нашем чтении), судить трудно, т. к. от нее на обломке сосуда осталась весьма незначительная часть. В целом верхняя строка граффити последовательно представленная буквами мыхха... передавала слово, соответствующее современному осетинскому мыгга(г) -'род’, 'фамилия'.

Конец слова не сохранился. Любопытен тот факт, что в слове мыхха(х) данного граффити осетинское г последовательно передано через he, точно так же, как и в осетинской сирийско-несторианского письма Трусовской надписи 1326 г.

От второй строки граффити сохранилась только одна начальная буква samech. Samech этого хабита широко представлена в семиреченских сирийско-несторианских надписях XIII-—XIV вв. (см. у Этинга аналогичную samech под 1612 г. селевкидской эры (1301 г. христ. эры). Какое слово могла содержать вторая строка граффити, сказать трудно. Если на городище Титчиха аланы группировались в какой-то определенной части территории (А. Н. Москаленко по сосредоточенности керамики отмечает такие группировки), то таким словом могло быть осет. ирон. сых — 'квартал', которое дало сыхаг — 'сосед'.

Третья строка граффити, от которой осталось на поверхности обломка сосуда три знака, воплощающие в себе четыре буквы, содержала, по-видимому, название племени, народа. В нашем чтении граффити оно начиналось буквой 'alef того же хабита, который близок к 'alef херсонесских граффити на донышках сосудов. В третьей строке этих 'alef две. Буквы 8 и 9 сдвоены в один знак и представляют собой соединение двух samech примерно того хабита, что и шестая буква граффити. Четыре буквы третьей строки граффити образуют слово асса... В нем недостает конечного знака. Применительно к современному осетинскому языку оно звучало бы: ассаг. Это слово в свое время было самоназванием южнорусских степных алан. Русские называли их ясами. Итак, граффити на сосуде говорило о том, что он принадлежит «(такому-то из такой-то) фамилии с[оседу] ясу». Помещающийся ниже последней строки граффити знак в виде «лапки водоплавающей птицьг», как характеризует его А. Н. Москаленко, едва ли имел буквенное значение. Вероятно, А. Н. Москаленко права, когда относит его к знакам культового порядка. Может быть, кому-либо из последующих исследователей посчастливится более в разборе этого граффити, но независимо от конкретной интерпретации текста несомненно то, что граффити по языку и письму является осетинским.

Среди фрагментов лепной керамики салтово-маяцкого типа на городище Титчиха встречен обломок горшка (венчик и часть стенки) с прочерченным на нем одним знаком. Знак из трех перекрещивающихся в верхней части линий был прочерчен по сырому тесту. В средневековом осетинском письме этот знак известен из контекста ряда надписей как буква а. Любопытна та последовательность, с какой прочерчивались линии этой буквы: сначала была прочерчена прямая средняя линия, затем левая косая и последней правая косая.

По этой последовательности в изображении линий отдельной буквы письма можно также заключить, что общее направление средневекового осетинского письма было слева направо. Наличие этой буквы в Алекановской (вятичской) славянской надписи докирилловского письма не вызывает удивления. Средневековое алано-ясское письмо Подонья было тесно связано с докирилловским восточно-славянским письмом.

Третий графический объект с городища Титчиха представляет собой кусок плоского камня, извлеченного из кладки печи в полуземлянке. На камне в правой верхней его части видны прочерченные в строку две хорошо знакомые нам буквы письма маяцкого дукта. Этими буквами являются: а того же хабита, что описанная выше, из трех перскрещивающихся линий и r той формы, что налична в маяцкой надписи. За буквой г достаточно свободного места, но никаких букв незаметно. Повидимому, это конец слова. Буква г данного хабита в осетинском письме весьма древняя. Она налицо, например, в надписи на баночном сосуде из погребения близ с. Рубцы Краснолиманского р-на Донецкой области. То, что камень с надписью был извлечен из кладки печи, т. е. был использован в печи уже вторично, свидетельствует, что аланское (осетинское) население Титчихи, если даже оно было пришлым в эти места, могло существовать здесь ранее славянского (вятичского). От какого осетинского слова остались буквы ...ar на камне из печи, сказать невозможно. Самого камня нам увидеть в 1963 г. не удалось. По форме букв этот фрагмент надписи на камне одновременен маяцким надписям VIII— X вв.

5. Пражско-корчакская культура.

 Пражско-корчакская культура в V—VI вв. на фоне других славянских и балтийских культур.

Пражская культура — археологическая культура древних славян (V—VII вв.), в Центральной и Восточной Европе (от Эльбы до Дуная и среднего Днепра). Названа по характерной лепной керамике, впервые обнаруженной близ Праги чешским археологом И. Борковским. Исследователь отметил, что подобная глиняная посуда известна также на территории Польши и Германии, и предложил именовать её пражской, полагая при этом, что она развивалась автохтонно из керамики культуры погребальных урн и кельтской. В некоторых работах эта культура объединяется с корчакской и называется пражско-корчакской (Prague-Korchak Culture).

Генетические связи. Имеют место предположения известных археологов о том что пражско-корчакская культура является продолжением зарубинецкой культуры (Г. С. Лебедев), является продолжением пшеворской(И. П. Русанова) и является родственной черняховской (В. В. Седов) и киевской культурам (Е. В. Максимов). А также о генетических связях с культурой штрихованной керамики (Д. А. Мачинский).

Распад пражской культуры, совпал хронологически с распадом соседнего Аварского каганата, и появлением государства Великая Болгария в Причерноморье.

Прослеживается преемственная связь пражской культуры с более поздними славянскими культурами. В конце VII века пражская культура, в восточной части ареала, сменяется культурой Лука-Райковецкой, просуществовавшей до конца IX века.