Александр Македонский - человек и полководец

 

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Государственное  общеобразовательное  учреждение высшего профессионального

образования

РОССИЙСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ

УНИВЕРСИТЕТ

ФИЛИАЛ  В Г.ДОМОДЕДОВО

 

Кафедра гуманитарных и

социально-правовых

дисциплин

 

 

АВВАКУМОВА  НАТАЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Контрольная работа по дисциплине: «История мировых цивилизаций»

На тему: «АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ – ЧЕЛОВЕК И ПОЛКОВОДЕЦ»

Вариант №26

 

 

Студентка 1 курса о/о

Группы  ФК-11

Зач. книжка №027-066/Э(4)-13

 

Преподаватель: 
к.и.н., доцент

Шамраев В. С.

 

 

Домодедово 2013

Оглавление.

Введение

Глава  I. Биография Александра Македонского…………………………………………..5

Глава  II. Воцарение………………..……………………………………………………………………..11

Глава  III. Сражения Александра Македонского…………………………………………..14

Глава IV. Последние годы Александра….………………………………………………………25

Заключение 

Список используемой литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Александр Македонский представляется человеком, который не просто оставил след в  истории мира, но также он представляется человеком-легендой, величайшим полководцем, мудрым правителем, прекрасным дипломатом и отличным политиком, поскольку  умел с легкостью принимать довольно сложные решения, от которых подчас зависела не только его судьба –  как правителя и как человека, а также как полководца и царя. Александр Македонский с наибольшей полнотой воплотил в себе греческий идеал мужественного воина, который знал не только войну меча и копья, но также войну слова и мысли. Этот человек не был просто военной машиной, как часто его могут изображать современники, это был мудрый, не смотря на свою молодость, опытный воин, который сначала думал, а после принимал то или иное решение. Непобедимый полководец, мудрый государственный деятель, мечтавший о слиянии всех народов в единую семью, Александр выступает в роли своего рода культурного героя, такого, которого так долго ждал античный мир. Невозможно переоценить то влияние, которое имел полководец не только на свой народ, который обожал его и восхищался им, но также и на многие покоренные народы, которые также принимали его как должного правителя, который сможет привести их страну к процветанию.

Александр Македонский привлекает к себе внимание уже многих поколений историков  древности. В книгах и статьях  о нем можно найти и твердо устоявшиеся концепции, освященные именами крупных антиковедов. Много было и споров по общим и частным проблемам, и далеко не всегда из-за скудности и неясности источников удавалось прийти к надежным, твердо обоснованным выводам. По-разному относятся исследователи и к самому Александру: большинству свойственны восторженно-апологетические суждения, но не редкость и отрицательное отношение. На оценку личности и деяний Александра оказывают свое влияние и далекие от науки националистические соображения, и попытки противопоставить материалистическому пониманию исторического процесса взгляды.

Александр Македонский – человек исключительного  ума и прекрасного дара – дипломатии, не только поднялся над остальными людьми современности, но также оставил  после себя множество образов, тайн, загадок, интерпретаций его поступков  и решений.

Я выбрала  тему: «Александр Македонский – человек и полководец» так как я считаю, что невозможно оставаться равнодушным к этому человеку, невозможно не оценить тот вклад в историю, который он сделал и который увековечил его имя, невозможно однозначно оценить все его поступки и решения, однако единственное, что остается, безусловно, очевидным, это то, каким образом он достиг всего того, что делает его великим человеком, чье имя еще долго будет ассоциироваться с великими достижениями и великолепными военными кампаниями.

В рассмотрении данного вопроса мне помогли  книги и сочинения следующих  авторов: Плутарх, который подробно описывает жизнь Александра с  рождения и до смерти;¹ Шифман И.Ш. дает четкое разграничение битв Александра; ² ШахермайрФ.;³Суровенков Д. И. к вопросу об обстоятельствах смерти Александра Македонского. ⁴ Так же для более глубокого понимания моей темы я использовала интернет ресурсы. ⁵

 

 

 

Глава I. Биография Александра Македонского 

Происхождение Александра не вызывает никаких споров: со стороны отца он вел свой род  от Геракла через Карана, а со стороны матери — от Эака через Неоптолема. Сообщают, что Филипп был посвящен в Самофракийские таинства (культ подземных богов Кабиров) одновременно с Олимпиадой, когда он сам был еще отроком, а она девочкой, потерявшей своих родителей.

Александр родился в шестой день месяца гекатомбеона, который у македонян называется лой, в тот самый день, когда был сожжен храм Артемиды Эфесской. По этому поводу Гегесий из Магнесии произнес остроту, от которой веет таким холодом, что он мог бы заморозить пламя пожара, уничтожившего храм. «Нет ничего удивительного, — сказал он, — в том, что храм Артемиды сгорел: ведь богиня была в это время занята, помогая Александру появиться на свет». Находившиеся в Эфесе маги считали несчастье, приключившееся с храмом, предвестием новых бед; они бегали по городу, били себя по лицу и кричали, что этот день породил горе и великое бедствие для Азии. Филипп, который только что завоевал Потидею, одновременно получил три известия: во-первых, что Парменион в большой битве победил иллирийцев, во-вторых, что принадлежавшая ему скаковая лошадь одержала победу на Олимпийских играх, и, наконец, третье — о рождении Александра. Вполне понятно, что Филипп был сильно обрадован, а предсказатели умножили его радость объявив, что сын, рождение которого совпало с тремя победами, будет непобедим.⁶

Внешность Александра лучше всего передают статуи Лисиппа, и сам он считал, что только этот скульптор достоин ваять его изображения. Этот мастер сумел точно воспроизвести то, чему впоследствии подражали многие из преемников и друзей царя, — легкий наклон шеи влево и томность взгляда. Как сообщают, Александр был очень светлым, и белизна его кожи переходила местами в красноту, особенно на груди и на лице. Кожа Александра очень приятно пахла, а изо рта и от всего тела исходило благоухание, которое передавалось его одежде, — это я читал в записках Аристоксена. Причиной этого, возможно, была температура его тела, горячего и огненного, ибо, как думает Феофраст, благовоние возникает в результате воздействия теплоты на влагу. Поэтому больше всего благовоний, и притом самых лучших, производят сухие и жаркие страны, ибо солнце удаляет с поверхности тел влагу, которая дает пищу гниению. Этой же теплотой тела, как кажется, порождалась у Александра и склонность к пьянству и вспыльчивость.

Еще в  детские годы обнаружилась его воздержность: будучи во всем остальном неистовым  и безудержным, он был равнодушен к телесным радостям и предавался им весьма умеренно; честолюбие же Александра приводило к тому, что его образ  мыслей был не по возрасту серьезным  и возвышенным. Он любил не всякую славу и искал ее не где попало, как это делал Филипп, подобно софисту хваставшийся своим красноречием и увековечивший победы своих колесниц в Олимпии изображениями на монетах. Однажды, когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: «Да, если моими соперниками будут цари!» Вообще Александр, по-видимому, не любил атлетов: он устраивал множество состязаний трагических поэтов, флейтистов, кифаредов и рапсодов, а также различные охотничьи соревнования и бои на палках, но не проявлял никакого интереса к кулачным боям или к панкратию и не назначал наград их участникам.⁷  

Когда в  отсутствие Филиппа в Македонию  прибыли послы персидского царя, Александр, не растерявшись, радушно  их принял; он настолько покорил  послов своей приветливостью и тем, что не задал ни одного детского или малозначительного вопроса, а расспрашивал о протяженности  дорог, о способах путешествия в  глубь Персии, о самом царе — каков он в борьбе с врагами, а также о том, каковы силы и могущество персов, что они немало удивлялись и пришли к выводу, что прославленные способности Филиппа меркнут перед величием замыслов и стремлений этого мальчика. Всякий раз, как приходило известие, что Филипп завоевал какой-либо известный город или одержал славную победу, Александр мрачнел, слыша это, и говорил своим сверстникам: «Мальчики, отец успеет захватить все, так что мне вместе с вами не удастся совершить ничего великого и блестящего». Стремясь не к наслаждению и богатству, а к доблести и славе, Александр считал, что чем больше получит он от своего отца, тем меньше сможет сделать сам. Возрастание македонского могущества порождало у Александра опасения, что все великие деяния будут совершены до него, а он хотел унаследовать власть, чреватую не роскошью, удовольствиями и богатством, но битвами, войнами и борьбою за славу.⁸

Само  собой разумеется, что образованием Александра занимались многочисленные воспитатели, наставники и учителя, во главе которых стоял родственник  Олимпиады Леонид, муж сурового нрава; хотя сам Леонид и не стыдился звания воспитателя и дядьки, звания по существу прекрасного и достойного, но из уважения к нему и его родственным  связям все называли его руководителем  и наставником Александра. Дядькой же по положению и по званию был Лисимах, акарнанец родом. В этом человеке не было никакой утонченности, но лишь за то, что он себя называл Фениксом, Александра — Ахиллом, а Филиппа — Пелеем, его высоко ценили и среди воспитателей он занимал второе место.

Фессалиец Филоник привел Филиппу Букефала (Букефала — буквально «Быкоглавый»: так называлась порода лучших фессалийских коней. Цена в 13 талантов раз в 60 больше средней цены IV в.), предлагая продать его за тринадцать талантов, и, чтобы испытать коня, его вывели на поле. Букефал оказался диким и неукротимым; никто из свиты Филиппа не мог заставить его слушаться своего голоса, никому не позволял он сесть на себя верхом и всякий раз взвивался на дыбы. Филипп рассердился и приказал увести Букефала, считая, что объездить его невозможно. Тогда присутствовавший при этом Александр сказал: «Какого коня теряют эти люди только потому, что по собственной трусости и неловкости не могут укротить его». Филипп сперва промолчал, но когда Александр несколько раз с огорчением повторил эти слова, царь сказал: «Ты упрекаешь старших, будто больше их смыслишь или лучше умеешь обращаться с конем». «С этим, по крайней мере, я справлюсь лучше, чем кто-либо другой», — ответил Александр. «А если не справишься, какое наказание понесешь ты за свою дерзость?» — спросил Филипп. «Клянусь Зевсом, — сказал Александр, — я заплачу то, что стоит конь!» Поднялся смех, а затем отец с сыном побились об заклад на сумму, равную цене коня. Александр сразу подбежал к коню, схватил его за узду и повернул мордой к солнцу: по-видимому, он заметил, что конь пугается, видя впереди себя колеблющуюся тень. Некоторое время Александр пробежал рядом с конем, поглаживая его рукой. Убедившись, что Букефал успокоился и дышит полной грудью, Александр сбросил с себя плащ и легким прыжком вскочил на коня. Сперва, слегка натянув поводья, он сдерживал Букефала, не нанося ему ударов и не дергая за узду. Когда же Александр увидел, что норов коня не грозит больше никакою бедой и что Букефал рвется вперед, он дал ему волю и даже стал понукать его громкими восклицаниями и ударами ноги. Филипп и его свита молчали, объятые тревогой, но когда Александр, по всем правилам повернув коня, возвратился к ним, гордый и ликующий, все разразились громкими криками. Отец, как говорят, даже прослезился от радости, поцеловал сошедшего с коня Александра и сказал: «Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!»⁹

Филипп  видел, что Александр от природы  упрям, а когда рассердится, то не уступает никакому насилию, но зато разумным словом его легко можно склонить к принятию правильного решения; поэтому отец старался больше убеждать, чем приказывать. Филипп не решался  полностью доверить обучение и воспитание сына учителям музыки и других наук, входящих в круг общего образования, считая, что дело это чрезвычайно сложное. Поэтому царь призвал Аристотеля, самого знаменитого ученого из греческих философов, а за обучение расплатился с ним прекрасным и достойным способом: Филипп восстановил им же самим разрушенный город Стагиру, откуда Аристотель был родом, и возвратил туда бежавших или находившихся в рабстве граждан.

Александр, по-видимому, не только усвоил учения о  нравственности и государстве, но приобщился и к тайным, более глубоким учениям, которые философы называли «устными»  и «скрытыми» и не предавали широкой огласке. Находясь уже в Азии, Александр узнал, что Аристотель некоторые из этих учений обнародовал в книгах, и написал ему откровенное письмо в защиту философии, текст которого гласит: «Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же будем мы отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах. Будь здоров». Успокаивая уязвленное честолюбие Александра, Аристотель оправдывается, утверждая, что эти учения хотя и обнародованы, но вместе с тем как бы и не обнародованы. В самом деле, сочинение о природе было с самого начала предназначено для людей образованных и совсем не годится ни для преподавания, ни для самостоятельного изучения.¹⁰

Вообще  Александр от природы был склонен  к изучению наук и чтению книг. Он считал, и нередко говорил об этом, что изучение «Илиады» — хорошее  средство для достижения военной  доблести. Список «Илиады», исправленный Аристотелем и известный под  названием «Илиада из шкатулки», он всегда имел при себе, храня его  под подушкой вместе с кинжалом, как об этом сообщает Онесикрит. Так как в глубине Азии Александр не имел под рукой никаких иных книг, Гарпал по приказу царя прислал ему сочинения Филиста, многие из трагедий Эврипида, Софокла и Эсхила, а также дифирамбы Телеста и Филоксена. Александр сначала восхищался Аристотелем и, по его собственным словам, любил учителя не меньше, чем отца, говоря, что Филиппу он обязан тем, что живет, а Аристотелю тем, что живет достойно. Впоследствии царь стал относиться к Аристотелю с подозрительностью, впрочем, не настолько большою, чтобы причинить ему какой-либо вред, но уже самое ослабление его любви и привязанности к философу было свидетельством отчуждения. Однако врожденные и привитые ему с детства рвение и страсть к философии не угасли в душе Александра, как это доказывают почести, оказанные им Анаксарху, пятьдесят талантов, посланные Ксенократу, и заботы о Дандамиде и Калане.