Другой  троицкий инок, принимавший активное участие в битве на Куликовом  поле, - Андрей Ослябя храбро сражался с татарами, но избежал гибели в  бою и вернулся в свой монастырь. Известно, что в 1398 году по поручению  великого князя московского Василия I (сына Дмитрия Донского) Ослябя ездил с посольством в Константинополь. Он передал страдавшим от турецких набегов православным грекам собранные для последних русскими князьями денежные средства. В Византии троицкий монах был встречен с большим почетом. Благодарные за оказанную помощь, император и патриарх прислали князю Василию дивную икону, изображающую Спаса в белой ризе. Когда окончил свой жизненный путь инок Андрей Ослябя, неизвестно. Но он был похоронен рядом с Александром Пересветом в московском Симоновом монастыре.

    В числе ближайших соратников Дмитрия  Донского, участвовавших в разработке плана битвы и сражавшихся  на Куликовом поле с ордынцами, источники  называют в первую очередь серпуховского  князя Владимира Андреевича (получившего  прозвание "Храбрый"), литовских князей Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского, Андрея и Дмитрия Ольгердовичей.

    Двоюродный  брат Дмитрия Ивановича, Владимир Андреевич  Храбрый, известен как верный и надежный сподвижник московского князя. Владимир Серпуховский участвовал и в отражении набегов литовцев, и в обороне Москвы от Ольгерда, и в защите Пскова от немцев, и в организационных великим князем походах на Тверь, Литву и Новгород. По свидетельству "Сказания о Мамаевом побоище", во время Куликовской битвы Владимир Андреевич, совместно с Дмитрием Боброком-Волынским руководивший засадным полком, не мог спокойно взирать на гибель русских воинов и рвался в бой с татарами. Древний памятник отмечает еще одну характерную черту личности серпуховского князя. После битвы с Мамаевыми полчищами Владимир старательно разыскивает на поле сражения раненого Дмитрия, а нашедши брата, радуется, что он жив, и сообщает ему весть о победе. Искренняя дружба двух князей из племени Калиты была редкостью на фоне происходившей в те времена ожесточенной борьбы за власть, в которой даже близкие родичи не щадили друг друга. Неоднократно оправдывал Владимир Андреевич и данное ему прозвание Храброго. При нашествии Тохтамыша в 1382 году этот князь разбил достигший Волоколамска татарский отряд, вследствие чего хан и поспешил покинуть пределы Русской земли. После смерти Дмитрия Донского, при великом князе Василии I, Владимир Храбрый также принимал деятельное участие в обороне Москвы от врагов и особенно важную роль сыграл при защите столицы от войск Эдигея в 1408 году.

    Не  оставлял Владимир и свой серпуховский удел. В главном городе удельного  княжества была построена дубовая  крепость. По инициативе князя великий  старец Сергий Радонежский посетил  Серпухов и собственноручно положил  основание Высоцкому монастырю.

    Скончался Владимир Храбрый в 1410 году и был похоронен в усыпальнице князей московской династии - кремлевском Архангельском соборе.

    Воевода Дмитрий Боброк являлся представителем литовской правящей династии. Он был  сыном княжившего на Волыни Кориата- Михаила Гедиминовича. На Северо-Востоке Руси Боброк служил сначала у нижегородского, а затем у московского князя и показал себя талантливым полководцем. На его счету - победы над рязанским князем Олегом в 1371 году, удачный поход на Булгар и некоторые другие успехи. Автор "Сказания о Мамаевом побоище" называет Дмитрия Волынского "нарочитым воеводой и полководцем и изрядным во всем". Именно Дмитрию Михайловичу Боброку было доверено расставлять полки на Куликовом поле. Сам он вместе с князем Владимиром Андреевичем руководил засадным полком и сумел найти удачный момент для атаки, что и решило исход битвы в пользу русских. При жизни Дмитрия Донского Боброк-Волынский оставался одним из ближайших к московскому князю бояр. За него замуж была отдана сестра великого князя. Дмитрий Михайлович удостоился чести первым поставить подпись под духовной грамотой Донского.

    Андрей  Полоцкий и Дмитрий Трубчевский  были сыновьями противника Дмитрия  Донского - великого князя литовского Ольгерда. Андрей еще при жизни  отца был крещен и некоторое время княжил в Пскове. После смерти Ольгерда, когда великим князем литовским стал один из сыновей последнего - Ягайло, Андрей Полоцкий, недовольный политикой брата, бежал в Псков, а затем переехал в Москву. Другой Ольгердович, Дмитрий Трубчевский, оказался на службе у московского князя несколько позже. По свидетельству летописи, когда Дмитрий Иванович направил рать против литовских городов, Трубчевский князь "не стал на бои, ни подняв руки против великого князя и не бояся,  выйдя из города с княгинею своею и с детьми и с бояроми своими, приехав в Москву град к князю великому Дмитрию Ивановичю, бил челом и рядился у него. Кзяжь же великий принял его с честью великою и с многою любовию, и дает ему град Переяславль со всеми его пошлинами". Легкость перехода Андрея и Дмитрия Ольгердовичей на сторону русских князей связана с тем, что они, несмотря на принадлежность их к правящей династии Литовского государства, скорее были представителями русской народности, чем литовской. Великое княжество Литовское в XIV веке включало в свой состав значительную часть территорий бывшей Киевской Руси. Нередко литовские князья вступали в брак с русскими княжнами из рода Рюрика. Многие представители литовской знати (в их числе и участники Куликовской битвы - Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, Андрей и Дмитрий Ольгердович) приобщались к более высокой русской культуре, изучали славянский язык, принимали православие. Сильны были в Литве и традиции борьбы с Ордой. Не случайно сыновья Ольгерда Андрей и Дмитрий не были равнодушны к судьбе православной Руси и во время событий 1380 года показали себя сторонниками активных действий против Мамая. Согласно сообщению "Сказания о Мамаевом побоище", именно Ольгердовичи советовали Дмитрию Московскому переправиться через Дон: "Аще ли, господине, хощеши крепкого войска, то сего дни повели возитися за Дон, да не будет ни единаго мыслящего назад, да всяк бьется без лести".

    Но  впоследствии Ольгердовичи все же возвратились в Литву. В 1399 году великий князь  литовский Витовт вмешался в происходившую  в Орде междоусобную борьбу, намереваясь утвердить на ханском престоле своего ставленника. Он потерпел поражение в битве с ордынцами на реке Ворскле 12 августа 1399 года. Тогда "побиша... татарове... много князей литовьских и воевод и бояр великих и христиан много и Литвы и Немець и Ляхов..." В этом бою погибли и сражавшиеся на стороне Витовта Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, Андрей и Дмитрий Ольгердовичи.

    Неизвестно, какие причины привели Александра к отречению от мира и принятию пострига. До поступления в Троице-Сергиев монастырь Пересвет, по происхождению любутский (брянский) боярин (Любутск в XIV веке был брянским пригородом. — В.В.), отличался храбростью и воинским искусством. "Сей Пересвет, когда в миру был, славный богатырь был, великую силу и крепость имел", — отмечали летописцы. Андрей Ослябя также до пострижения был боярином и опытным воином. Монашеский обет, как предполагают историки, Пересвет и Ослябя приняли во второй половине 70-х годов XIV века (Егоров В.Л. Пересвет и Ослябя // Вопросы истории. 1985. № 9. С. 178.). Видимо московский князь Дмитрий Иванович знал их до пострижения, поэтому просил игумена Сергия отпустить с ним в поход этих двух иноков, так как оба они "полки умеюща рядити" ( Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 56.). После долгого раздумья, старец дал согласие и благословил Пересвета и Ослябю на ратный подвиг.

2.2. Сергий Радонежский  - миротворец

    В 1385 г., когда между Дмитрием Донским  и рязанским князем Олегом разразилась  война, великий князь попросил Сергия принять на себя труд миротворца. Поздней осенью Сергий отправился пешком в Рязань и там много беседовал с Олегом о мире и любви. Под его влиянием Олег переменил свирепость на кротость, утих и умилился душой и заключил с московским князем вечный мир.

    В последующие годы жизни Сергия его духовная сила достигла чрезвычайной мощи. Ему сообщились все дары Божии: дар чудотворения, дар пророчества, дар утешения и назидания. Для его духовного взора не существует ни вещественных преград, ни расстояния, ни времени. Однажды братия видела, как во время литургии Сергию прислуживал Ангел, в другой раз к нему явилась сама Богородица. За полгода до смерти Сергий удостоился откровения о времени своего пришествия к Богу. Тогда он созвал всю братию и в присутствии всех передал управление обителью своему ученику, преподобному Никону, а сам принял на себя обет безмолвия. Лишь перед самой смертью, 25 сентября 1392 г., он опять собрал к себе всех монахов и обратился к ним с последним напутствием. Завещание его было просто и бесхитростно. Это были те самые, идущие от Евангелия, слова, истинность которых Сергий свидетельствовал всей своей жизнью. Более всего он просил братию хранить любовь и единомыслие, душевную и телесную чистоту, смирение и «страннолюбие» - заботу о нищих и бездомных.

3. Великий русский учитель

    Сергий  Радонежский умер в 1392 г. За прошедшие  со дня кончины шесть с лишним веков об этом святом написано огромное количество самых разных сочинений. Писали о нём богословы и историки, литераторы и журналисты, а также  искусствоведы, авторы школьных учебников и научно-популярных работ. Обычно о великих пишут противоречиво: одни восхваляют своего героя, другие порицают. Но авторы многочисленных работ о Сергии Радонежском единодушны в оценке личности и жизненного подвига преподобного: все, кто писал о великом русском Учителе, видели в нём высочайший образец человека-труженика, жившего по заповедям Христа. Никому не творил зла, делал только доброе и учил этому других. Сергий был земным человеком, но основой его жизни стал Святой Дух.

    Родился Варфоломей (мирское имя Сергия) в семье ростовского боярина Кирилла в 1322 г. Через четырнадцать лет на Русь вторглись полчища татаро-монголов, опустошив и разграбив многие русские города и села. Семья нашего героя — отец, мать Мария и братья ушли из Ростова в Радонеж. С раннего детства Варфоломей жил по высоким законам Православия, прилежно учился, строго соблюдал посты, читал мудрые книги, помогал родителям. Его главным стремлением было служение людям и Богу. После кончины родителей, он вместе со своим старшим братом Стефаном навсегда покинул дом и поселился на горе Маковец, построив келью и церковь во имя Святой Троицы.

    Теперь  на этом месте стоит город Сергиев  Посад, знаменитая на весь мир Свято-Троицкая Сергиева лавра и Московская духовная академия, а в то далёкое время была здесь лесная глушь и безлюдье. Первые годы одинокой лесной жизни (брат Стефан вскоре ушёл от Варфоломея) было особенно трудно: скудная пища, зимние холода и беспрестанный изнуряющий труд. Чем объяснить это добровольное лишение себя всех жизненных благ? С позиций молодого человека сегодняшнего дня такое почти невозможно объяснить, но для юноши того времени поступок вполне логичный и мудрый. Против захвативших русские земли грабителей-иноземцев выступать с оружием в руках тогда было бесполезно. Да и некому. Дружины русских князей и бояр большей частью разгромлены, а почти всё мужское население уничтожено или уведено в рабство. Но Варфоломей знал: придёт время и иноземное иго будет свергнуто. А для этого нужно копить силы. Какие? Основные в любой борьбе — духовные.

    Несмотря  на все лишения, юноша усердно  молился за русский народ, не падал  духом и беспрестанно работал. Некий  игумен совершил над ним чин пострижения  в монахи и Варфоломей стал иноком Сергием. Вскоре на место его поселения  стали приходить другие отшельники, видевшие спасение Руси в труде и молитве. Вокруг Сергия постепенно складывалось братство — небольшой монастырь. Братия нуждалась в руководстве, в игумене, и просила Сергия возглавить их общежительство. После долгих раздумий, колебаний и отказов основатель монастыря согласился и вскоре стал игуменом.

    Труды и молитвы насельников Троицкого  монастыря становились известными окрестному населению, церковным и  мирским властям. Митрополит Алексий  высоко ценил Сергия, столь же высоко мнения был о нём и великий князь московский Дмитрий Иванович. Знали о Сергии и его монастыре и в других землях. Игумен же не обращал особого внимания на всё возраставшую славу. Он по-прежнему работал, молился и учил братию. Это приносило результаты. Троицкий монастырь постепенно становился духовным центром не только Московского княжества, но и всех русских земель, всё ещё находившихся в тяжкой зависимости от татаро-монголов.

    Сергий  Радонежский обладал чудесным даром  исцеления и даже воскресения  из мёртвых. Однажды крестьянин принёс к нему мёртвого ребёнка. Игумен взял того в свою келью и через некоторое время сказал отцу, что ребёнок жив: просто замёрз в дороге, а теперь отогрелся. Слава Сергия-чудотворца росла…

    В 1380 году великий князь московский Дмитрий Иванович решил выступить против Золотой Орды. Сил у князя было уже достаточно, но полной уверенности в победе над врагом не было. Тогда он решил попросить благословения на трудный и опасный подвиг у Сергия Радонежского. Сергий благословил князя и дал ему в помощь двух монахов-богатырей — Пересвета и Ослябю, как символ несокрушимости духа Православной церкви. Куликовская битва закончилась блистательной победой русского войска, а князь Дмитрий Иванович получил историческое имя — Донской.

    В первую очередь, Сергий Радонежский, стремясь к "жизни во Христе", ввел идею и практику "высокого жития", как реальный пример нравственного совершенства, как некий общечеловеческий идеал. Незадолго до смерти, Сергий Радонежский завещал своим инокам "иметь чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную", "смирением украшать себя", "единомыслие друг с другом хранить", "ни во что ставить честь и славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения". По сути дела, в этом завещании, в краткой форме, выражены все главные составляющие идеи "высокого жития".

    Проповедуя "высокое житие", Сергий Радонежский  призывал иноческую братию, прежде всего, к полному отказу от мирских  соблазнов — богатства, власти, ненависти, насилия. Он считал, что все эти мирские заботы тяготят душу и мешают иноку сосредоточиться на молитве. "А ни о чем бесполезном не нужно заботиться, но следует уповать и взирать на Бога, Который может кормить нас, и одевать, и обо всех наших делах заботиться: и от него следует ожидать всего, что нужно доброго и полезного душам и телам нашим", — говорил Сергий.