Эпоха Екатерины 2

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Ноября 2009 в 12:52, Не определен

Описание работы

Екатерина 2. Детство, юность, внутренняя и внешняя политика

Файлы: 1 файл

детство.doc

— 169.00 Кб (Скачать файл)

Эпоха Екатерины 2

ПЛАН

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ БУДУЩЕЙ ИМПЕРАТРИЦЫ

ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ

«ПЕРВОЕ НАШЕ ЖЕЛАНИЕ  — ВИДЕТЬ НАШ НАРОД СЧАСТЛИВЫМ...»

ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

РЕФОРМА ОРГАНОВ  МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ЕКАТЕРИНЕ II

АДМИНИСТРАТИВНАЯ  ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

В НАЗИДАНИЕ ВСЕМ ПРОЧИМ...

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

ЕКАТЕРИНА II: КУЛЬТУРА И ПРОСВЕЩЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА 

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ БУДУЩЕЙ ИМПЕРАТРИЦЫ

Екатерина II, до брака принцесса София Августа  Фредерика Ангальт-Цербстская, родилась 21 апреля 1729 г. в немецком городе Штеттине. Её отец принц Христиан Август Ангальт-Цербстский состоял на прусской службе и был комендантом, а потом губернатором Штеттина; мать — принцесса Иоганна Елизавета — происходила из старинного Гольштейн-Готторпского герцогского дома.

Родители девочки не были счастливы в браке и нередко проводили время порознь. Отец вместе с армией уезжал воевать против Швеции и Франции на землях Нидерландов, Северной Германии и Италии. Мать отправлялась в гости к многочисленной влиятельной родне, иногда вместе с дочерью. В раннем детстве принцесса София побывала в городах Брауншвейге, Цербсте, Гамбурге, Киле и Берлине. Из событий тех лет ей запомнилась встреча со старым священником, который, посмотрев на Софию, сказал её матери: «Вашу дочь ожидает великое будущее. Я вижу на лбу её три короны».

Принцесса Иоганна  недоверчиво посмотрела на своего собеседника  и, почему-то рассердившись на дочь, отослала ее заниматься рукоделием.

Другая важная встреча произошла, когда Софии  было уже десять лет: ее познакомили  с мальчиком по имени Пётр Ульрих. Старше её на год, он был таким худым и длинноногим, что походил на кузнечика. Одетый как взрослый в парик и военный мундир, мальчик постоянно вздрагивал и с опаской поглядывал на своего воспитателя.

Мать рассказала ей, что Пётр Ульрих, претендент на престолы России и Швеции, обладатель наследственных прав на Шлезвиг-Гольштейн, приходится ей троюродным братом. Принц — сирота, и попечение о нём вверено случайным людям, которые грубо и жестоко обходятся с ним. София, которая сама не была избалована вниманием и заботой родителей, искренне пожалела его.

Прошло несколько  лет, и мать Софии вновь заговорила с ней о странном мальчике по имени  Пётр Ульрих. За это время его  тётка Елизавета стала русской  императрицей. Она вызвала племянника в Россию и объявила своим наследником под именем Петра Фёдоровича. Теперь юноше подыскивали невесту среди дочерей и сестёр европейских герцогов и принцев. Выбор был велик, но приглашение прибыть в Россию на смотрины получила одна София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская. Отчасти — благодаря романтическим воспоминаниям Елизаветы Петровны о своём умершем женихе Карле Августе Голштинском (принцесса София приходилась ему родной племянницей), отчасти же — вследствие интриг принцессы Иоганны.

До российской границы София и её мать ехали в сопровождении нескольких слуг, сохраняя строгое инкогнито. На территории России их встретила пышная и многочисленная свита, доставившая дорогие подарки от императрицы.

В Петербурге София  предстала перед императрицей. Елизавета  увидела совсем юную девушку — высокую и стройную, с длинными темно-каштановыми волосами, белоснежной, чуть тронутой нежным румянцем кожей и большими карими глазами. По-детски непосредственная, живая и весёлая, она умела вести светскую беседу по-немецки и по-французски, рисовала и изящно танцевала, словом, была вполне достойной невестой для наследника престола.

Елизавете Петровне понравилась принцесса София, но не понравилась её мать, принцесса  Иоганна. Поэтому первую она распорядилась  «наставлять в православной вере» и обучать русскому языку, а вторую выслала из России за участие в политических интригах.

Принцесса поначалу огорчилась отъезду матери, однако та была всегда весьма строга с Софией, нередко вмешивалась в её личную жизнь и стремилась подчинить  своему влиянию весь образ мыслей девушки. Избавление от столь тяжкой опеки быстро примирило принцессу с отъездом близкого человека. Выйдя из-под влияния матери, София по-иному взглянула на мир, в котором теперь жила.

Ошеломляли воображение  необъятные просторы России, удивляли смирение и безграничная покорность народа, роскошь и великолепие придворного общества. Девушке грезилось счастье, казалось, что сбывается услышанное в детстве предсказание старика - священника.

С необычайным  упорством она учит слова и  правила грамматики русского языка. Не довольствуясь часами занятий с учителем, она встаёт по ночам и повторяет пройденное. Да с таким увлечением, что забывает надеть туфли и ходит босиком по холодному полу комнаты. О стараниях и успехах Софии доложили императрице. Елизавета, заявив, что принцесса и так «слишком умна», приказала прекратить её обучение.

Очень скоро  юная София испытала на себе переменчивый нрав императрицы, неуравновешенность жениха, пренебрежение и коварство  окружающих. В 1745г. состоялась её свадьба  с Петром Фёдоровичем, накануне которой она приняла православие и получила новое имя. Отныне Софию стали величать великой княгиней Екатериной Алексеевной. Но счастья и уверенности в будущем у неё не было. Много огорчений и страданий причиняли Екатерине отношения с мужем. Пётр Фёдорович с младенчества рассматривался в Европе как наследник нескольких корон. Он рано потерял отца, и его воспитанием занимались придворные, принадлежавшие к противоборствующим политическим партиям. В результате характер Петра Фёдоровича был исковеркан претензиями и интригами окружающих. Екатерина называла в своих записках нрав супруга «упрямым и вспыльчивым». Оба — и муж и жена — были властолюбивы; столкновения между ними бывали часты и нередко приводили к ссорам.

Императрица смотрела на Екатерину с подозрением. Великой княгине, день и ночь окруженной доносчиками и соглядатаями, приходилось тщательно контролировать все свои слова и поступки. Узнав о смерти отца, она даже не могла вволю погоревать. Ее печаль, слезы раздражали Елизавету Петровну, которая суеверно боялась всего, что могло напомнить ей о грядущей кончине. Екатерине было объявлено, что отец её не столь знатен, чтобы о нём долго плакать.

Положение великой  княгини не изменилось и после  того, как у нес родился долгожданный сын-наследник Павел, а потом и дочь. Детей немедленно забрала под свою опеку императрица, полагая, что лишь она сможет воспитать их разумно и достойно. Родителям редко удавалось узнавать, как растут их дети, и ещё реже — видеть их.

Казалось, судьба посмеялась над Екатериной: поманила её блеском российской короны, но подарила больше тягот и огорчений, чем удовольствий и власти. Но сила характера («закал души», как говорила будущая императрица) позволила ей не теряться в самые трудные периоды жизни. Екатерина много читала в те годы. Сначала она увлекалась модными романами, но её пытливый ум требовал большего, и она открыла для себя книги совершенно иного содержания. Это были сочинения французских просветителей — Вольтера, Монтескье, Д'Аламбера, труды историков, естествоиспытателей, экономистов, правоведов, философов и филологов. Екатерина размышляла, сравнивала прочитанное с российской действительностью, делала выписки, вела дневник, в который заносила свои мысли.

В дневнике великой  княгини появились теперь такие  фразы: «Свобода — душа всех вещей; без тебя всё мертво». Недаром императрица подозревала Екатерину в крамоле. Великая княгиня записывала в дневник идеи, воспринятые ею из сочинений французских философов-просветителей и сдобренные недюжинным честолюбием:

«Хочу повиновения законам, а не рабов;

власть без  народного доверия ничего не значит для того, кто хочет быть любимым  и славным;

снисхождение, примирительный дух государя сделают более, чем  миллионы законов, а политическая свобода  даст душу всему.

Часто лучше внушать преобразования, чем их предписывать;

лучше подсказывать, чем указывать».

Екатерина говорила, что у нес душа республиканца, что она могла бы жить в Афинах и Спарте. Но вокруг была Россия, где, по словам одного из современников  будущей императрицы, даже в столице улицы вымощены невежеством «аршина в три толщиной».

И всё же Екатерина  успела привыкнуть к этой стране и  стремилась полюбить её. Овладев русским  языком, она читала летописи, древние  своды законов, жизнеописания великих  князей, царей и отцов Церкви. Не довольствуясь чтением, она расспрашивала окружающих, ещё помнивших мятежную вольницу стрельцов времён правительницы Софьи, царствование Петра I, который дыбой, кнутом и топором переделывал Россию. Ей рассказывали о суровой царице Анне Иоанновне и, наконец, о восшествии на престол и правлении Елизаветы Петровны.

Под впечатлением от всего прочитанного и услышанного  Екатерине думалось, что страна может  стать могучей и богатой только в руках мудрого и просвещенного  государя. И она мечтала взять на себя эту роль. О своем стремлении к власти она писала:

«Я желаю только добра стране, куда Бог меня привёл; слава страны составляет мою собственную».

Пока это были всего лишь мечты, но Екатерина с  присущими ей настойчивостью и трудолюбием  принялась за их осуществление.

В сравнении  с капризной, стареющей императрицей, слабовольным и непредсказуемым  в поступках Петром Федоровичем  Екатерина много выигрывала во мнении большинства придворных. Да и иностранные  дипломаты отдавали должное великой  княгине. За годы, проведенные при дворе, она научилась справляться со своими чувствами и пылким темпераментом, всегда выглядела спокойной и доброжелательной, простой и обходительной.

Медленно, но упорно она завоевывала и навсегда привязывала  к себе сердца окружающих, нередко превращала ярых недоброжелателей в своих горячих приверженцев. Один из современников Екатерины писал, что «с самого прибытия своего в Петербург великая княгиня всеми своими средствами старалась приобрести всеобщую любовь, и теперь ее не только любят, но и боятся. Многие, которые стоят в лучших отношениях к императрице, не пропускают случая угодить под руку великой княгини». 

ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ

Среди тех, кто  опасался Екатерины, был и её муж, Пётр Фёдорович. После смерти императрицы  Елизаветы он стал русским царём Петром III. Венценосных супругов к этому времени почти ничего не связывало, но многое разделяло. До Екатерины доходили слухи, что Пётр хочет избавиться от неё, заточив в монастырь или лишив жизни, а их сына Павла объявить незаконнорождённым. Екатерина знала, сколь круто обходились с постылыми женами российские самодержцы. Но она много лет готовилась взойти на престол и не собиралась уступать его человеку, которого все не любили и «в голос без трепета злословили». Летом 1762г. в России был совершен переворот в пользу Екатерины. По словам современника тех событий, Пётр III «позволил свергнуть себя с престола, как ребенок, которого отсылают спать». Его гибель вскоре окончательно освободила Екатерине дорогу к власти.

Вскоре в манифесте  она изложила программу своего будущего правления. В ней говорилось о «соблюдении православного закона, укреплении и защите отечества, сохранении правосудия, искоренении зла и всяких неправд и утеснений». Когда улеглось радостное возбуждение первых дней царствования, Екатерина поняла, что занять престол — не значит прочно на нём утвердиться. Перед императрицей ежедневно вставали всё новые и новые проблемы. В самом дворце, среди её ближайшего окружения, было много недовольных. Слух о её возможном браке с Григорием Орловым привёл к возникновению заговора и возбудил толки о правах на престол её сына Павла. Объявлялись самозванцы, выдававшие себя за чудом спасшегося от смерти Петра III, а за границей было немало претенденток на русскую корону — «дочерей» и «наследниц» покойной Елизаветы Петровны. До 5 июля 1764г. был жив законный претендент на российский престол — Иоанн VI (Иоанн Антонович).

Очевидец начала екатерининского правления писал: «В больших собраниях при дворе  любопытно наблюдать... заботу, с  которой императрица старается понравиться всем, свободу и надоедливость, с какими все толкуют ей о своих делах и о своих мнениях... Значит, сильно же чувствует она свою зависимость, чтобы переносить это».

Екатерина действительно  прилагала все усилия, чтобы не оттолкнуть как влиятельных, умудрённых жизнью сановников, служивших ещё Елизавете Петровне, так и молодых своих соратников, которые рвались к управлению государством, не имея опыта и знаний. Расположение к тем и другим ей приходилось подкреплять подарками, высокими назначениями и титулами.

Судя по собственным  запискам императрицы, Екатерина понимала невозможность претворения в  жизнь своих вольнолюбивых мечтаний: они не будут поняты дворянством, которое с возмущением отвергнет  их, и тогда судьба самой императрицы  будет печальной. С точки зрения государыни, ей предстояла тяжелая, повседневная работа — преобразование общества в духе идей гуманизма и просвещения. Екатерина была намерена пользоваться при этом любыми «обстоятельствами, предложениями и случайностями».

Информация о работе Эпоха Екатерины 2