Испанский плутовской роман6 генезис, особенности жанра

«Ласарильо  с Тормеса», «История пройдохи по имени  дон Паблос» и «Севильская  Куница» — три книги, которые  представляют жанр плутовского романа в его, так сказать, «чистом виде»  на всем протяжении его исторического  развития. Но есть множество других произведений, которые с большим  или меньшим основанием так же причисляются к «плутовской» литературе. Два из них включены в предлагаемый сборник: «Хромой Бес» Луиса Велеса де Гевара и «Злополучный скиталец, или Жизнь Джека Уилтона» Томаса Нэша.

Повесть «Хромой Бес» (1641) принадлежит к  числу замечательнейших произведений испанской прозы XVII века. В ней  рассказывается об удивительных событиях, которые приключились с «вечным  студентом» Клеофасом Пересом Самбульо после того, как он, спасаясь от полиции, проник в дом мадридского астролога  и выпустил из колбы черта. В благодарность  черт (Хромой Бес) показывает студенту ту Испанию, которую бедный Клеофас  не видел и не знал и которую  так прекрасно знал автор книги  — Луис Белее де Гевара (1570–1644), один из крупнейших испанских драматургов  школы Лопе де Вега. Облетев Испанию (главным театром наблюдений были Мадрид и Севилья, крупнейшие тогда  центры общественной жизни страны), Клеофас возвращается в университет Алькала продолжать учение, а его спутник — в преисподнюю. Даже из самого краткого пересказа фабулы повести очевидно, что к плутовскому жанру отношения она, в сущности, не имеет. Из стандартных условий жанра: служение многим господам, «автобиографизм» (условие, впрочем, к моменту написания книги уже многими не соблюдаемое), обзор действительности (панорама типов, обозреваемая по пути странствий), поиски житейской удачи, морально-философские рассуждения о разных предметах и лицах — в повести Гевары соблюдены лишь последние. Да и то с той разницей, что в «классическом» плутовском романе наблюдения и оценки возникают в подавляющем большинстве случаев в результате личного опыта, здесь же — преимущественно «со стороны». Там — хождение по жизни, здесь — хождение по диковинному музею или зверинцу. Особенно характерна в этом смысле вторая главка (или «скачок», как называются главки у Гевары). Хромой Бес, пользуясь отпущенной ему нечистой силой властью, приподымает крыши мадридских домов и показывает студенту скрытые от глаз ячейки городского общества: мелькают картежники, сводня, проститутка, кутилы, алхимик и еще множество других характерных для тогдашней жизни типов. Их композиция, пропорции, карикатурность живо напоминают приемы современника и друга Гевары, автора «Истории жизни пройдохи» — Кеведо. Только менее саркастично и не столь деформированно. Соотношение Брейгеля и Босха.

Соотнося  повесть Гевары с плутовским романом, следует отметить и еще одно. В  классическом своем варианте плутовской роман всегда в тех или иных пропорциях предполагал «диалог» автора и протагониста. Даже в том приглушенном виде, в каком он еще присутствует (как дань традиции) в романе Кастильо Солорсано. В «Хромом Бесе» говорит  один человек. И этот человек всегда Гевара.

В «Хромом  Бесе» весьма ощутимо влияние  плутовского романа в частностях (особенно в варианте Кеведо). Несомненно усвоены многие его уроки и  даже использованы некоторые принципы его поэтики. Но в целом повесть  принадлежит уже иной литературной системе. Лишь наличие некоторых  элементов, свойственных романам и  повестям о пикаро, позволяло относить повесть Гевары к плутовскому  роману.  

В других странах

Англия

Громадный успех повести о Ласарильо  с берегов Тормеса способствовал  утверждению плутовского романа и в других странах Западной Европы. И хотя ни в одной стране не было создано ничего равного лучшим испанским  образцам (если не считать громкой  славы лесажевского «Хромого Беса», наполовину обязанного своим успехом  испанскому источнику), тем не менее, ряд романов «не испанской» продукции заслуживает серьезного читательского внимания. Одной из первых стран, соблазнившихся плутовским романом, была Англия. Неправильно было бы усматривать в этом результат одного только литературного влияния. Это было подсказано потребностями самой действительности. При всей разнице исторического пути и социально-экономического и культурного положения этих двух стран, какие-то общие процессы протекали.

Первым  английским плутовским романом почитается «Вестник Черной книги, или Жизнь  и смерть Неда Броуна, одного из самых  замечательных карманников в  Англии» (1592). Принадлежит он перу одного из крупнейших английских писателей  того времени — Р. Грина, особенно интересовавшегося «дном» лондонского  общества и даже посвятившего ему  книгу очерков под названием  «Замечательное разоблачение мошеннического промысла» (1591).

Роман Томаса Нэша «Жизнь Джека Уилтона» был напечатан в 1594 году. Это история  молоденького пажа, пронырливого и  сметливого, решившего выбраться  в люди. Своей цели он добивается после многочисленных приключений  и скитаний по Англии и многим странам  Европы. Родиит его с испанской  традицией панорамность изображения, красочность в изображении лиц  и типажей, встречавшихся герою на путях его странствий, сатирическое отношение ко многим проблемам времени, а иногда и подлинная гражданская горечь.

Со всем тем, есть и определенная разница. Новинкой, например, по сравнению с испанскими плутовскими романами является одно уже то, что Наш сталкивает своего героя со многими реальными историческими  лицами (он встречается с Томасом  Мором, очень забавно беседует с  Пьетро Аретино, слушает Эразма и  Лютера и т. д.). Значительно большее место по сравнению с испанскими писателями английский романист уделяет приключению, как таковому, не стремясь извлечь из каждого житейского столкновения моментальный урок и моральную заповедь. Он не озабочен моральными «рго» и «contra», вопросами иллюзии и реальности, правды и неправды. Он гораздо больше тяготеет к «авантюрному» повествованию, к поведению личности «в чрезвычайных обстоятельствах». И, вероятно, именно поэтому историки английской литературы прокладывают от Нэша прямую линию к Дефо, то есть к типу романа приключения и воспитания.

Во  Франции

У «Ласарильо»  и на чужеземной почве явилось  многочисленное литературное потомство: во Франции, например, тип пройдохи, человека на все руки, всеми средствами прокладывающего себе дорогу и встречающего на своем пути массу приключений, изображён в романе Сореля «Правдивое комическое жизнеописание Франсиона» (Histoire comique de Francion) (1622), носящем явные следы испанского влияния.

К тому же, к «gusto picaresco» восходит по прямой линии генеалогия знаменитого романа Лесажа «Жиль Блас», на который повлияли и «Ласарильо», и «Guzman de Alfarache» (Лесаж даже перевел это произведение на французский), и «Marcos de Obregon». Лесаж не был, однако, рабским подражателем; он внес в традиционный плутовской роман много своего, несколько по-другому обрисовал личность главного picaro — Жиль-Блаза и в испанскую обстановку искусно ввел изображение французской действительности.

В Германии

В Германии наиболее ярким образом плутовского романа может быть назван «Simplicissimus» Гриммельсгаузена.

В других европейских  литературах

Традиции  gusto picaresco продолжали жить и в других европейских литературах вплоть до новейшего времени; до известной степени к потомству «Ласарильо» и «Гусмана» принадлежат, например, иные романы Филдинга и Смоллета; «Российский Жиль Блаз» Нарежного и др.

В русской  словесности XVII века есть одно произведение, весьма похожее на западноевропейский плутовской роман — это «Повесть о Фроле Скобееве» — прекрасный образчик бытового жанра, ярко отражающий русскую жизнь того времени; главный герой, плутоватый новгородский дворянин, ловко обманывающий всех, в том числе и своего будущего тестя, Ордына-Нащёкина — такой же «picaro», как и действующие лица испанских романов.

В США

В американской литературе, к традиции плутовского  романа наиболее близок роман Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»

Вне западной традиции

Санскритская Веталапанчавиншати («Двадцать пять рассказов Веталы», en:Baital Pachisi), арабская литература жанра макама, китайская городская новелла эпохи Сун.

Значение

Историко-литературное значение плутовского романа состоит  в том, что он открыл дорогу реальному  роману; излагая приключения своих  героев, изображая попутно разнообразившие  общественные слои и черты нравов, он приучал к воспроизведению  литературой неприукрашенной действительности. Со временем плутовской элемент отступил на второй план, потом вышел из моды, изображение воровских притонов, игорных домов и т. п. перестало интересовать публику, но традиции реализма, противопоставленные плутовским романом всему манерному и искусственному, продолжали жить в области повествовательного творчества. 

В самом  «зародыше» плутовского повествования  были заложены возможности для прорастания  в разных направлениях: от философско-сатирической повести до приключенческо-воспитательного  романа.

Значение  плутовского романа для развития мировой литературы огромно. Умерев как конкретно-исторический жанр, он повлиял на становление и развитие большинства повествовательных  жанров нового времени.