Брюллов Карл

Юлия Самойлова  является на этом полотне трижды…  Смертельная бледность покрывает  лицо молодой матери, тщетно старающиеся  прикрыть своим телом от камнепада крошку – сына. Эта Самойлова “первая”. Тем, чем обделена была Юлия в жизни – материнством, Брюллов вознаграждает её в своей картине. “Вторая” Самойлова изображена помпеянкой с двумя дочерьми, в ужасе прижавшимися к ней. А “третья” Самойлова на втором плане в левом углу “Помпеи” как бы защищается от слишком докучливого взора. Так Брюллов оставил потомкам свидетельство своей любви. Молодой художник, уносящий ящик с кистями и испуганная девушка рядом – это Карл и Юлия.

Обуреваемый жаждой большой исторической темы, в 1830, Брюллов начинает работу над полотном "Последний день Помпеи". Результатом становится величественная "картина-катастрофа" (завершенная в 1833 и хранящаяся в Русском музее), которая примыкает к целому ряду родственных по духу произведений мастеров романтизма (Т. Жерико, У. Тернера и др.) — произведений, возникающих по мере того, как череда политических потрясений, вызванных начальным импульсом Великой французской революции, охватывает разные страны Европы. Летом 1834 года глазам русской публики предстало изумительное зрелище – картина “Последний день Помпеи”, выставлявшаяся уже в Риме, Милане, Париже. Тогда Брюллов, живший в Италии, пользовался славой лучшего русского живописца. Душа его была открыта впечатлениям истории, искусства и окружающей жизни. “Последний день Помпеи” - искусство античности и высокого Возрождения – всё служило материалом для будущей картины.

Брюллов имел огромное влияние на целое поколение художников. Особенно хорош он как рисовальщик, но и картины его, а особенно портреты также замечательны, несмотря на некоторую пестроту красок. Брюллов в течение своей жизни нарисовал множество знаменитых и не очень знаменитых картин, но, несомненно, все они были великолепными. Будучи профессором Академии художеств в 1836-49, Брюллов оказал большое воздействие на русское изобразительное искусство и как педагог. Однако непосредственные представители брюлловской школы (Я. Ф. Капков, П. Н. Орлов, А. В. Тыранов, Ф. А. Моллер и др.), сами по себе интересные мастера жанровой и религиозной картины, а также портрета, в целом лишь продолжали стилистику учителя, ничем существенным последнюю не обогатив. Даже будучи больным (1849-1852), Брюллов продолжал много работать. К романтической школе Брюллова примыкал как художник и Т. Г. Шевченко, который тоже был его учеником. Живописи Карла Брюллова пришлось пережить обвинения художников "Мира искусства", ругавших его за академический формализм. И все же, Брюллов заслужил любовь своих соотечественников. Для публики он воплощает миф о гение, блестящем, капризном, самоуверенном и недосягаемом в своем мастерстве, образованности, светских манерах, любовных похождений кутежах. Одна из легенд о Брюллове отражена в рисунке Репина “Пушкин и Карл Брюллов”, где изображен Пушкин на коленях, выпрашивающий у Великого Карла рисунок. А выдающийся критик В. Стасов писал, что Брюллов одушевил русское искусство страстью передавать натуру так правдиво и так осязательно, как глаз её видит в действительности.