Античная культура Греции

2. Античная  наука (математика, астрономия, география, медицина, история)

     В этих понятиях и концепциях выражено не только представление об истинном объекте научного познания, но и задан способ познания, основной метод. Поэтому они стали программами всего последующего развития науки. Одной из самых ранних программ является сжатая формулировка взглядов Пифагора (вторая половина VI в. — начало V в. до н.э.) с о. Самос, основоположника пифагореизма, просуществовавшего почти тысячу лет. Полагают, что Пифагору принадлежит сам термин «философия». В пифагореизме большое внимание уделялось математическим исследованиям, оккультным учениям, в числе которых было и учение о переселении душ (метемпсихозе). Считая число основой всего существующего, пифагорейцы мистифицировали его, буквально поклоняясь числовым соотношениям. Их программа может быть выражена так: «все есть число». Очевидно, что это одна из самых фундаментальных программ, поскольку без математики не может существовать никакая наука. Об этом неоднократно говорили и писали крупные философы и ученые.

     Еще одна программа связана с именем Гераклита (ок. 520 — ок. 460 до н.э.) из Эфеса. Первоначалом сущего он считал огонь. Все в мире, по Гераклиту, рождено борьбой противоположностей, которая и определяет собой непрерывное изменение, становление. Его утверждение «все течет» стало принципом диалектического понимания бытия и мышления.

     Основополагающей  для научного познания стала программа Демокрита (ок. 460 —- ок. 370 до н.э.) из Абдер. Он считается одним из родоначальников атомистической концепции, согласно которой видимый нами мир состоит из вечно движущихся неделимых частиц (атомов) и пустоты. По мнению людей, утверждал Демокрит, существуют всевозможные предметы, обладающие цветом, запахом, размерами, но поистине существуют только атомы и пустота. Учение о том, что все в мире можно свести к атомам, является для науки не менее продуктивным, чем воззрения пифагорейцев на роль чисел в мире. Программа «все есть атомы и пустота» — это самое сжатое выражение сущности науки. Американский физик-теоретик, нобелевский лауреат Р.Ф. Фейнман считает, к примеру, что если бы все научные знания вдруг исчезли и потребовалось бы их восстановить, то положение об атомах и пустоте подошло бы для этой цели лучше всего, потому что при минимуме слов оно несет максимум информации о науке,

     Нужно упомянуть еще одну программу, которая  непосредственно не используется в науке, хотя она высоко оценивается физиками-теоретиками. Автором ее был Анаксагор (ок. 500—428 до н.э.). Клазомен (выше он уже был упомянут как один из учителей)   Ему принадлежит космогоническая гипотеза, согласно которой исходное состояние мира представляет собой неподвижную смесь неразрушимых элементов — «семян» вещей. Позже Аристотель назвал их «гомеомерии». В какой-то из моментов, полагал Анаксагор, мировой ум («нус») привел в движение эту смесь, образовав тем самым существующий мир, в каждой части которого содержится все его исходное состояние, т.е. все имеющиеся в мире качества. Отсюда и утверждение Анаксагора: «Бее во всем» («все состоит из всего»).

     Таким образом, все основные научные программы, составившие основу научного мировоззрения, возникли в лоне философского мышления. Позже они обособились, получили самостоятельное развитие, что было связано с демократизацией классического античного общества. Существуя вне связи с философией, они утратили свою первоначальную глубину, а также непосредственное отношение к проблемам человеческого бытия. Вместе с тем они продолжали оставаться мерами, или парадигмами, как сегодня принято говорить, научного познания, в том числе и познания человека. Протагоровское понимание человека-меры так и не было освоено научным познанием. Но и античная философия, из которой были вычленены глубокие мировоззренческие принципы, ставшие программами внефилософского познания, уже не развивалась как единое знание о мире и человеке. Основной ее интерес сосредоточился вокруг проблем выживания, спасения человека, проблем его индивидуального существования, которые разрабатывались отдельными философскими школами и направлениями.

     В этих понятиях и концепциях выражено не только представление об истинном объекте научного познания, но и задан способ познания, основной метод. Поэтому они стали программами всего последующего развития науки. Одной из самых ранних программ является сжатая формулировка взглядов Пифагора (вторая половина VI в. — начало V в. до н.э.) с о. Самос, основоположника пифагореизма, просуществовавшего почти тысячу лет. Полагают, что Пифагору принадлежит сам термин «философия». В пифагореизме большое внимание уделялось математическим исследованиям, оккультным учениям, в числе которых было и учение о переселении душ (метемпсихозе). Считая число основой всего существующего, пифагорейцы мистифицировали его, буквально поклоняясь числовым соотношениям. Их программа может быть выражена так: «все есть число». Очевидно, что это одна из самых фундаментальных программ, поскольку без математики не может существовать никакая наука. Об этом неоднократно говорили и писали крупные философы и ученые.

     Еще одна программа связана с именем Гераклита (ок. 520 — ок. 460 до н.э.) из Эфеса. Первоначалом сущего он считал огонь. Все в мире, по Гераклиту, рождено борьбой противоположностей, которая и определяет собой непрерывное изменение, становление. Его утверждение «все течет» стало принципом диалектического понимания бытия и мышления.

     Основополагающей  для научного познания стала программа  Демокрита (ок. 460 —- ок. 370 до н.э.) из Абдер. Он считается одним из родоначальников атомистической концепции, согласно которой видимый нами мир состоит из вечно движущихся неделимых частиц (атомов) и пустоты. По мнению людей, утверждал Демокрит, существуют всевозможные предметы, обладающие цветом, запахом, размерами, но поистине существуют только атомы и пустота. Учение о том, что все в мире можно свести к атомам, является для науки не менее продуктивным, чем воззрения пифагорейцев на роль чисел в мире. Программа «все есть атомы и пустота» — это самое сжатое выражение сущности науки. Американский физик-теоретик, нобелевский лауреат Р.Ф. Фейнман считает, к примеру, что если бы все научные знания вдруг исчезли и потребовалось бы их восстановить, то положение об атомах и пустоте подошло бы для этой цели лучше всего, потому что при минимуме слов оно несет максимум информации о науке,

     Нужно упомянуть еще одну программу, которая  непосредственно не используется в науке, хотя она высоко оценивается физиками-теоретиками. Автором ее был Анаксагор (ок. 500—428 до н.э.) ^. Клазомен (выше он уже был упомянут как один из учителей ^)   Ему принадлежит космогоническая гипотеза, согласно которой исходное состояние мира представляет собой неподвижную смесь неразрушимых элементов — «семян» вещей. Позже Аристотель назвал их «гомеомерии». В какой-то из моментов, полагал Анаксагор, мировой ум («нус») привел в движение эту смесь, образовав тем самым существующий мир, в каждой части которого содержится все его исходное состояние, т.е. все имеющиеся в мире качества. Отсюда и утверждение Анаксагора: «Все во всем» («все состоит из всего»).

     Таким образом, все основные научные программы, составившие основу научного мировоззрения, возникли в лоне философского мышления. Позже они обособились, получили самостоятельное развитие, что было связано с демократизацией классического античного общества. Существуя вне связи с философией, они утратили свою первоначальную глубину, а также непосредственное отношение к проблемам человеческого бытия. Вместе с тем они продолжали оставаться мерами, или парадигмами, как сегодня принято говорить, научного познания, в том числе и познания человека. Протагоровское понимание человека-меры так и не было освоено научным познанием. Но и античная философия, из которой были вычленены глубокие мировоззренческие принципы, став-шие программами внефилософского познания, уже не развивалась как единое знание о мире и человеке. Основной ее интерес сосредоточился вокруг проблем выживания, спасения человека, проблем его индивидуального существования, которые разрабатывались отдельными философскими школами и направлениями. 

     2.3. Специфика и значение античной философии 

     Три популярные в эпоху эллинизма  философские школы - киники, эпикурейцы, стоики - воплощают три варианта отношений «мудреца» с обществом и властью. Первые - своим эпатажем общества теснейшим образом связывают себя с ним, но пренебрегают отношениями с властью; вторые - стараются «жить незаметно» и не вступать в контакт ни с властью, ни с обществом; третьи - стремятся вести жизнь в соответствии с «долгом», понимаемым как воплощение законов космического разума. Именно последние, в силу специфики своих общих философских положений, разрабатывают тему идеального общества и становятся своего рода инициаторами новых - эллинистических - утопий.

     Основным  пафосом этой новой мыслительной практики было нахождение в разных предметах и явлениях некоего общего «идеального» основания - того, что не очевидно, а умозрительно. Пифагорейцы считали таким «идеальным» основанием чувственного мира число, -это положение послужило фундаментом для возникновения в Греции не прикладной, а «чистой» математики и геометрии.

     Еще ионийские натурфилософы пытал  исьппределить единую основу сущего: Фалес считал, что это вода, АнаШшен - воздух; данные «физические» элементы отличались от абстрактной, внечувственной сущности, каковой являлись «апейрон» Анаксимандра или «логос» Гераклита. Легендарные мудрецы и натурфилософы создали предпосылки для возникновения философии, но первым ее представителем, который ввел само понятие философии, был именно Пифагор. Дело не только в том, что пифагорейцы искали общую основу мироздания, некий идеальный космический закон - они создали в греческой культуре прецедент «школы» с определенными методами обучения, передачи знания и специфическим образом жизни.

     Понятийное  осмысление мира, интеллектуальная деятельность как таковая не были для пифагорейцев самоцелью - Пифагор стремился прежде всего к созданию своего рода «философской религии». В соответствии со множеством свидетельств Пифагор называл себя преемником орфиков и даже говорил, что именно Орфею принадлежит мысль о неизменной сущности числа, составляющей основу космоса и являющейся «корнем жизни героев, богов и демонов»²⁶. Пифагорейская община - это не философская школа, каковой станет впоследствии Академия Платона или Ликей Аристотеля, а скорее религиозный орден, главная цель которого - жизнь в соответствии с божественными установлениями. Однако, провозглашая свое следование древней мудрости, называя в ее числе знания халдейских магов и египетских жрецов, пифагорейцы совершили интеллектуальную революцию в Греции: они не столько следовали традиции, сколько создавали ее сами на основе найденных ими «идеальных» законов.

     Представления о числе как основе космической  гармонии отразились во взглядах Пифагора на социальную жизнь. По преданию, Пифагор, приехав в Кротон, посоветовал его жителям воздвигнуть храм Музам - их покровительство должно было обеспечить кротонцам гармонию и согласие, поскольку «хоровод Муз всегда один и тот же и столь же постоянен, сколь постоянны согласие, гармония, ритм - все, что порождает единодушие»²⁷. Хоровод Муз для Пифагора - символическое выражение общего закона бытия, в соответствии с которым надо строить жизнь.

     Высказанный взгляд на единую «согласованную» основу сущего получает дальше в речи Пифагора неожиданный для кротонцев поворот: «божественный учитель» предлагает жителям города создать общую казну - «это будет прочное установление, если все граждане будут равны и никому не достанется большие, чем должно по справедливости»²⁸. Представление о гармоничном строении космоса, выражаемом постоянным и согласным хороводом Муз, оказывается моделью для устроения социальной справедливости. Нарушение справедливости, установленной самими гражданами на основе «идеального закона», равнозначно, по Пифагору, нарушению всего мирового порядка.

     Здесь наиболее архаичное смыкается с  революционным: для архаической ментальности порядок в социуме всегда определенным образом отражает строй мироздания, но у Пифагора последний осмысляется по-новому - представления об устройстве космоса взяты не из традиционных текстов или устной традиции (хотя Пифагор и ссылается на нее), а выработаны путем интеллектуальной деятельности. Именно отсутствие в древней греческой традиции соответствующих представлений вызвало удивление треков; предлагаемая Пифагором социальная модель и «идеальный образ» человека, отражающий идею «души» как аналога космической гармонии, достаточно сильно отличается от воззрений на общество, богов и человека в «Библии греков», поэмах Гомера. Позднее Платон сравнивает Гомера и Пифагора как «учителей жизни» и отдает приоритет последнему: по мнению Платона, Гомер в изображении жизни руководствуется не знанием, а подражанием, тогда как пифагорейский способ «воспитания» основан именно на знании.

     Пифагорейская школа стала в Греции первым примером моделирования «идеального сообщества», основанного не на «подражании» традиционным образцам, а на осмыслении общих законов бытия. Новая область интеллектуальной деятельности - философия - явилась фундаментом для новых социальных, антропологических, эстетических воззрений.

     Таким образом, уже в конце VI в. до н. э. в Греции настойчиво заявляет о себе мыслительная тенденция, связанная с рефлексией традиционной «нормы»: из конкретных феноменов извлекаются абстрактные основания, которые воспринимаются в качестве «законов»; в свою очередь, эти «законы» становятся базой мыслительного конструирования самых разных «моделей» бытия в целом, общества и человека в частности.

     Важнейшие проблемы и основные течения античной философии

     В IV в. до н.э. в Греции учениками и последователями Сократа было создано несколько школ, называемых «сократические». Одной из них была школа киников. Основные ее представители — Антисфен, Диоген Синопский, Кратет, Менипп и др. Киники восприняли внешнюю сторону учения Сократа, простоту и непритязательность его жизни. Отрицая цивилизованную жизнь, киники стремились к опрощению буквально во всем. Они считали, что во всем необходима естественность, демонстративно пренебрегали всеми нормами морали, правилами приличия. Взять хотя бы тот факт, что Диоген жил в бочке. О каждом из них рассказывали массу анекдотов, при- I чем не только о неприличиях, которые позволяли себе киники, но и об их остроумии, оригинальности. Многие из киников, обладая обширными познаниями, разрабатывали собственные учения. Диоген Лаэртскии в жизнеописаниях знаменитых философов отмечал, что Антисфен первым дал определение понятия. Кратет писал философские сочинения, слог которых, по мнению Диогена Лаэрт-ского, был близок слогу Платона. Нельзя сказать, что киники были жертвами неудачной судьбы. Они вполне сознательно вели образ жизни, внешне не отличавшийся от нищенского, полагая, что именно это позволяет во всем следовать неписаному закону естества, который они почитали так же, как Сократ почитал своего «демона». Как и для Сократа, философия для них была не теорией, а образом жизни. Антисфен говорил, что философия дает ему возможность быть самим собой и учит беседовать с собой. А Кратет утверждал, что философией нужно заниматься до тех пор, пока не поймешь, что нет никакой разницы между полководцем и погонщиком ослов. Была среди киников и женщина — Гиппархия, жена Кратета. Она воспитывалась в обеспеченной семье, но увлекшись Кратетом, его образом жизни, предпочла разделить с ним судьбу киника и странника.