Зоометафора в общем сленге английского языка

Многообразие  современных исследований по концептуальной метафоре свидетельствует не только о непрекращающемся, но и растущем интересе к теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Утверждение о том, что концептуальные метафоры охватывают всю сферу человеческого опыта и обладают значимым когнитивным потенциалом, на сегодняшний момент подкрепляется многочисленными исследованиями концептуальной метафоры, охватывающими практически большинство сфер человеческой деятельности.

Сфера применения эвристик этой теории постоянно расширяется  за счет включения в научные изыскания  материалов все большего количества языков: примером могут служить публикации, посвященные арабским или китайским метафорам. Еще одно направление развития названной теории - это обращение к метафорическому потенциалу невербальных семиотических систем, т.е. исследование концептуальной метафоры в карикатуре, жестах и в визуальном ряде креолизованных текстов.

Пересматривается  традиция ограничивать роль метафоры в философии и науке. Хотя когнитивная  метафора обычно и противопоставляется  традиционному пониманию феномена, возводимому к Аристотелю, исследователи  все чаще отмечают, что именно Аристотель первым указал на познавательный потенциал метафоры. Философы последующих поколений не обратили должного внимания на указанную Аристотелем способность "метафоры проникать в сущность вещей" [Лакофф 2004: 213], а "представители естественных наук относились к метафоре пренебрежительно, как лежащему за пределами грамматики средству, характеризующему неряшливое мышление, а не как к законному теоретическому инструменту" [МакКормак 1990: 372]. На настоящий момент широкое распространение получили исследования когнитивного потенциала метафоры в получении научного знания. Влияние концептуальной метафоры на развитие научных идей исследовалось применительно к самой философии, а также биохимии, истории, математике, педагогике, политологии, психологии, генетике, экономике и многим другим научным направлениям.

Особенное распространение  получили исследования концептуальной метафоры в сфере политической коммуникации. Перспективы применения когнитивных  эвристик к политическому дискурсу были намечены Дж. Лакоффом и М. Джонсоном [1980]. Помимо общей характеристики теории концептуальной метафоры американские исследователи рассмотрели следствия милитарной метафоры Дж. Картера и показали, что, казалось бы, совершенно лишенная эмоциональной оценки метафора ТРУД - ЭТО РЕСУРС позволяет скрывать антигуманную сущность экономической политики государств, как с рыночной, так и с тоталитарной экономикой.

Смена научных  представлений об онтологическом статусе  метафоры и ее гносеологическом потенциале легли в основу философского уровня когнитивного подхода к метафоре, однако при решении вопросов о процедурах обработки знаний и механизме метафоризации, способах репрезентации когнитивных структур и их системности мнения исследователей расходятся. На современном этапе можно выделить несколько взаимодействующих, дополняющих и развивающих друг друга подходов, которые, объединяясь по принципу "фамильного сходства", формируют сложный научный прототип когнитивного подхода к исследованию метафоры: классическая теория концептуальной метафоры [Lakoff, Johnson 1980; Lakoff 1993], теория концептуальной интеграции [Turner, Fauconnier 1995; 2000], теория первичных и сложных метафор [Grady et al. 1996], когерентная модель метафоры [Spellman et al. 1993], модель концептуальной проекции [Ahrens 2002; Chung et al. 2003], коннективная теория метафорической интерпретации [Ritchi 2003a, 2003b, 2004a, 2004b], дескрипторная теория метафоры [Баранов 2003; Баранов, Караулов 1991, 1994], теория метафорического моделирования [Чудинов 2001, 2003] и др.

Несмотря на разнообразие подходов, исследователи до сих пор продолжают развивать и дополнять отдельные положения теории концептуальной метафоры. Так, А. Мусолфф [Musolff 2004] отмечает, что необходимо пересмотреть тот взгляд на концептуальную метафору, при котором структура сферы-источника жестко детерминирует постижение сущностей сферы-мишени и предлагает дополнить теорию концептуальной метафоры понятием концептуальной "эволюции" (conceptual evolution) метафор. Тот факт, что в политическом дискурсе реализуются различные или совершенно противоположные по оценочному смыслу сценарии одной и той же метафорической модели, указывает на необходимость учитывать два взаимодополняющих фактора: экспериенциальную основу (традицию) и "концептуальную гибкость". Другими словами, метафора функционирует в политическом дискурсе, подобно тому, как живой организм, обладающий свойствами наследственности и изменчивости, взаимодействует с окружающей средой, т.е. "эволюционирует" и "выживает" наряду с другими метафорами. По существу, подчеркивается необходимость учета дискурсивных факторов, оказывающих значительное влияние на функционирование концептуальной политической метафоры.  
 
 
 

Сленг 

Основные  понятия, термины  и определения. Сленг обычно относят к социальным диалектам. Диалект -- это территориальная, временная или социальная разновидность языка, употребляемая более или менее ограниченным числом людей и отличающаяся по своему строю (фонетике, грамматике, лексемному составу и семантике) от языкового стандарта, который сам является социально наиболее престижным диалектом. Языковой стандарт -- образцовый, нормализованный язык, нормы которого воспринимаются как "правильные" и общеобязательные и который противопоставляется диалектам и просторечию (СЛТ, с.532). Любой диалект реализуется в том или ином языковом коллективе. В социолингвистической литературе языковой коллектив обычно рассматривается в качестве исходной клеточки социолингвистического анализа, в связи с чем нередко неправомерно смешиваются заимствованные из зарубежной литературы термины "языковая общность" ("linguistic community") и "речевая общность" ("speech community"). В этой связи А.Д.Швейцер формулирует несколько в высшей степени важных определений: "...языковой коллектив может быть определен как совокупность социально взаимодействующих индивидов, обнаруживающих определенное единство языковых признаков, а речевой коллектив -- как коллектив, отличающийся от других не инвентарем языковых единиц, а их употреблением в речи. Аналогичным образом под речевой общностью следует понимать группировку индивидов, основанную на общности какого-либо социального или социально-демографического признака и обнаруживающую единый комплекс речевых закономерностей, т.е. закономерностей использования языка, под языковой общностью -- сходную группировку, обнаруживающую единый комплекс языковых признаков -- общий инвентарь языковых единиц, общую языковую систему и т.п." (Швейцер А.Д. Современная социолингвистика. М., 1976, с.71).

Социальные  диалекты -- это варианты (разновидности) языка, которыми пользуется та или иная социальная общность или группа людей. Социальные диалекты включают в себя целый ряд генетически, функционально и структурно различных явлений:

1. Профессиональные диалекты, т.е. разновидность социального диалекта, объединяющая людей одной профессии или одного рода занятий (СЛТ, с 131).

2. Жаргоны (арго), т.е. диалекты, состоящие из более или менее произвольно выбираемых, видоизменяемых и сочетаемых элементов одного или нескольких естественных языков и применяемые (обычно в устном общении) отдельной социальной группой с целью языкового обособления, отделения от остальной части данной языковой общности, иногда в качестве тайных языков (например, воровской жаргон) -- СЛТ, с.148.

Можно отметить такие разновидности английского  жаргона, как а) "обратный сленг" ("back slang"): например, yob вместо boy; б) "центральный сленг" ("centre slang"): например, ilkem вместо milk, utchker вместо catch; в) "рифмующийся сленг" ("rhyming slang"): например, artful dodger вместо lodger, flea and louse (или cat and mouse) вместо house, sorowful tale вместо fail; г) так называемый "medical Greek": например, douse-hog вместо house-dog, a stint of pout вместо a pint of stout, to poke a smike вместо to smoke a pipe и т.п. Все эти виды псевдосленга используются исключительно с целью сделать язык той или иной социальной группы непонятным для непосвященного. Для жаргона характерно не только искажение существующих слов языка, но и многочисленные заимствования, внешний облик которых нередко модифицируется таким образом, что они ничем не отличаются от остальных лексем данного языка.

Узкоспециальный характер жаргона может быть проиллюстрирован на материале лексики, типичной для различных учебных заведений: за пределами этих учреждений указанная лексика либо вовсе не употребляется, либо используется в другом значении. Например, в Итоне, по свидетельству Э.Партриджа, используются следующие жаргонизмы: scug 'ничтожный человек', 'негодяй', tug 'ученик колледжа', to sap 'выполнять тяжелую работу'; в Вестминстер-Скул: bag 'молоко', beggar 'сахар', blick 'мяч', bully 'свисающий рукав халата'; в Уинчестерском колледже: to firk 'посылать', to go continent 'оставаться дома (в связи с болезнью)', tug 'безвкусный, пресный, несвежий'; 'обычный, заурядный, простой'.

Большинство зарубежных ученых и некоторые советские лингвисты придерживаются того мнения, что воздействие экстралингвистических условий существования языка сказывается только на его лексико-семантическом составе: возникает большая или меньшая в количественном отношении прослойка "социально окрашенных" слов, которая собственно и определяет характер и существо социальных диалектов. Такое упрощенное понимание социальных диалектов отразилось в ряде специальных работ. В действительности же язык во всех своих проявлениях и разновидностях (в том числе и в различных диалектах) предстает как сугубо социальное явление: было бы неверным считать, что основные факторы, регулирующие существование и развитие языка, носят только "внутриязыковой характер" или что язык представляет собой некую "саморегулирующуюся систему", а социальные факторы -- это только "периферийные влияния". Человек и его язык -- нерасторжимы. Как справедливо указывает проф. Р.А.Будагов, "общественная природа языка определяет не только условия его бытования, но и все его функции, особенности его лексики и фразеологии, грамматики и стилистики" (ВЯ, 1975, N3, с.24).

3. Совершенно особое положение среди социальных диалектов в английском языке занимает так называемый сленг. Под это понятие нередко подводятся самые разнородные явления лексического и стилистического плана. Можно наметить несколько различных концепций английского сленга.

Различные концепции сленга. Крупнейший современный английский исследователь сленга Э.Партридж и его последователи (например, Дж.Гринок и К.И.Киттридж) определяют сленг как бытующие в разговорной сфере весьма непрочные, неустойчивые, никак не кодифицированные, а часто и вовсе беспорядочные и случайные совокупности лексем, отражающие общественное сознание людей, принадлежащих к определенной социальной или профессиональной среде. Сленг рассматривается как сознательное, преднамеренное употребление элементов общелитературного словаря в разговорной речи в чисто стилистических целях: для создания эффекта новизны, необычности, отличия от признанных образцов, для передачи определенного настроения говорящего, для придания высказыванию конкретности, живости, выразительности, зримости, точности, краткости, образности, а также чтобы избежать штампов, клише. Это достигается, как считают эти исследователи, использованием таких стилистических средств, как метафора (ср. у Т.К.Честертона: "All slang is metaphor."), метонимия, синекдоха, литота, эвфемизм.

В сленге, по их мнению, широко используются ономатопея (звукоподражание), словосложение, сокращение состава слова, превращение имен собственных в нарицательные, заимствования, аналогическое расширение значения, народная этимология, а также новообразования, окказионализмы, слова, заимствованные из жаргона (студенческого, воровского и т.п.). К характерным особенностям сленга относят также широкое использование своеобразных "вспомогательных" глаголов (типа "сделать", "дать", "держать", "брать" и др.) для образования описательных выражений и фразеологизмов, которые явно предпочитаются отдельным словам, хотя, с другой стороны, краткость и немногословность являются типичными чертами социально окрашенной речи. "Большой Оксфордский словарь английского языка" определяет сленг как "чисто разговорный язык, который считается ниже стандарта речи образованных людей и состоит либо из новых слов, либо из общераспространенных, употребляемых в специальных значениях" и как "совокупность особых лексем, используемых группой лиц, принадлежащих к низшим слоям общества и пользующихся дурной репутацией" (OED, IX, р. 171).

В советской  англистике наиболее развернутое определение сленга дано В.А.Хомяковым. Сленг -- это "особый периферийный лексический пласт, лежащий как вне пределов литературной разговорной речи, так и вне границ диалектов общенационального английского языка, включающий в себя, с одной стороны, слой специфической лексики и фразеологии профессиональных говоров, социальных жаргонов и арго преступного мира, и, с другой, слой широко распространенной и общепонятной эмоционально-экспрессивной лексики и фразеологии нелитературной речи" (О термине "сленг": Из истории вопроса. -- Уч. зап. / Ленинградский гос. пед. ин-т им.А.И.Герцена, т.352, с.76). "Общий сленг" определяется В.А.Хомяковым как "относительно устойчивый для определенного периода, широко распространенный и общепонятный слой лексики и фразеологии в среде живой разговорной речи (иногда с фонетическими, морфологическими и синтаксическими особенностями), весьма неоднородный по своему генетическому составу и степени приближения к литературному языку, имеющий ярко выраженный эмоционально-экспрессивный оценочный характер, представляющий часто протест-насмешку против социальных, этических, эстетических, языковых и других условностей и авторитетов" (там же, с.77).

Таким образом, сленг признается антиподом литературного  языка и отождествляется частично с жаргоном, а частично с профессионализмами и с разговорным языком.

Известный советский  англист проф. И.Р.Гальперин справедливо  указывает в связи с этим, что следует пересмотреть состав лексики, относимой обычно к сленгу, и отграничить ее от слов жаргонного характера, профессионализмов, разговорных слов (коллоквиализмов), образных слов и выражений (О термине "сленг". -- ВЯ, 1956, N6).

Некоторые авторы рассматривают сленг как вульгарный, воровской язык, которого следует  избегать и который обречен на быстрое отмирание; другие, наоборот, считают сленг признаком жизни, обновления и поступательного развития языка. Ф.Дж. Уилстэк (The Spectator, May 18, 1907) писал: "Педантизм в языке -- это глупость..., сленг очень часто является выражением концентрированной жизненной силы (vitality) языка". Американский лингвист С.И.Хаякава называет сленг "поэзией повседневной жизни".

Сленг нередко  рассматривается в психологическом аспекте, как продукт "духовного" творчества (в том числе и индивидуального) представителей отдельных социальных и профессиональных группировок, служащий выражением определенного "духа" или "ступени сознания" людей, принадлежащих к той или иной общественной среде ("The chief use of slang is to show that you are one of the gang". -- New Statesman and Nation. London, November 16, 1946). Большую роль в распространении этой концепции сленга сыграло известное положение В.Гумбольдта о том, что "видение мира", использование и интерпретация (самооценка) языка у представителей отдельных социально-профессиональных групп не совпадает полностью с "видением мира" и владением языком на уровне всего языкового коллектива. Сторонники так называемого "нового учения о языке" Н.Я.Марра пытались даже "объяснить" все закономерности и 'особенности социальных диалектов аналогией с "примитивным мышлением" первобытных народов, в связи с чем широко использовались работы Б.Малиновского, Л.Леви-Брюля и др. Д.С.Лихачев, пытаясь показать "общность мышления" носителей социальных диалектов у различных народов, сопоставляет жаргонную лексику английского, французского и русского языков. Он пишет: "Одно и то же отношение к окружающему миру... создает иллюзию перевода. Одни и те же понятия замещают друг друга. Одни и те же представления лежат в основе многих... понятий" (Язык и мышление, 1935, с.54). Следует отметить, что общность ассоциаций характерна не только для социальных диалектов, но вполне типична и для различных (даже генетически никак не связанных) литературных языков: мы имеем в виду так называемые "семасиологические параллели".