Стилистические особенности диалогов в художественных произведениях

Большое значение в диалоге имеют невербальные выразительные средства языка, такие как жесты или мимика говорящих. Еще Л.П. Якубинский в своих работах писал, что язык представляет собой разновидность человеческого поведения, является фактом психологическим, своего рода проявлением человеческого организма, а также фактом социологическим, то есть зависящим от совместной жизни организмов в условиях взаимодействий. Таким образом, уже при создании первых работ в области лингвистических проблем, исследователи принимали речь за один из видов деятельности человека.         Диалог легко вписывается в представление о речевом общении, о сотрудничестве при речевой деятельности, в то время как монолог требует специального объяснения как формы речи, существующей наряду с диалогом. Тезис Л. В. Щербы о том, что “подлинное свое бытие язык обнаруживает лишь в диалоге”, разделял Л.П. Якубинский, говоривший о естественности диалога и искусственности монолога. В. В. Виноградов писал, что монолог – не данность языка, а продукт индивидуального построения. Вопрос о характере соотношения диалога и монолога пока не нашел единого решения.        Попытки выйти за рамки дихотомии “диалог – монолог” имеют то преимущество, что позволяют определить место “промежуточных” явлений (письменных и устных объявлений, книги, стихотворения, записной книжки, выступления по радио и телевидению, дневника и пр.). А.А. Холодович с учетом различных комбинаций таких признаков, как средства выражения речевого акта, наличие или отсутствие партнера, взаимность или односторонность высказываний, число участников, контактность или отсутствие контакта при общении, выделяет более 30 типов речи и не противопоставляет понятия диалога и монолога, полагая, что, используя традиционные термины, к монологу можно было бы отнести лишь редкие виды высказываний (дневник, записная книжка). В результате понятие диалога предстает здесь в широком смысле, охватывая почти все случаи речевой деятельности. Р.А. Будагов считает, что при выделении разнообразных типов речи необходимо учитывать и содержательную сторону высказывания и, кроме того, к типологии речи следует подходить исторически.           Все особенности диалога – речевой структуры связаны с его спецификой как образования, возникающего в результате перемежающейся, главным образом устной спонтанной речи собеседников, происходящей в определенных условиях.         Сама природа диалога предполагает его сложность. Размеры диалога теоретически безграничны, и его нижняя граница может показаться открытой. Однако фактически каждый диалог имеет начало и конец. Единство диалога в его смысле, теме, содержании. Диалог – средство выражения логической цепи взаимосвязанных по содержанию сочетаний мыслей-суждений, речевое построение, в котором два говорящих как бы создают одну мысль, структура, где тема распределяется между двоими. Специфика диалога как сложного единства самым тесным образом связана с его тематической цельностью, с характером развития содержания, с движением мысли.          В качестве единицы диалога Н.Ю. Шведова определила диалогическое единство. Это понятие прочно вошло в теорию диалога. Исследуются диалогические единства различных структур, включающие два и более высказываний – реплик. Вопрос о границах диалога и его внутренних структурных особенностях связан с различием понятии диалога как целостной структуры и диалогического единства.     Реплика как компонент диалогического единства и диалога в целом имеет двуплановый характер, совмещая в себе значения акции и реакции, в результате чего диалог и представляет собою сложную цепь взаимосвязанных высказываний. С исследованием диалога как сложного речевого комплекса, в состав которого зачастую входит цепь переплетающихся или параллельных реплик нескольких лиц, связано выделение разных структурных типов диалога (парный диалог, параллельный диалог, полилог).      Исследование диалога невозможно без учета целого ряда внеречевых моментов: цели и предмета высказываний, степени подготовленности говорящих, отношений между собеседниками и отношения их к высказанному, конкретной обстановки общения. Характер диалогической речи определяется действием всех этих факторов в совокупности, и в результате конкретного проявления каждого из них создается диалог определенной структуры.        Отношение участников диалога к высказываниям как один из экстралингвистических факторов проявляется и в оценках говорящим формы чужой речи, являющихся своеобразным моментом регуляции процесса общения и отражающихся на структуре и характере диалога. Специфика диалога в огромной степени связана и с таким явлением, как степень подготовленности говорящего к речи. Л.П. Якубинский отмечал быстрый темп произнесения реплик и их смены как одно из свойств диалога, в ходе которого подготовка к высказыванию идет одновременно с восприятием чужой речи. Это отражается на структуре диалогических высказываний, являясь одним из факторов формирования его синтаксиса. На структуре диалога сказывается и степень осведомленности собеседников о предмете разговора. Л.П. Якубинский, подчеркивая, что понимание чужой речи определяется опытом собеседников, составляющим апперцепирующую массу говорящих, что каждое последующее говорение падает на подготовленную почву, указывал на большую роль догадки при тождестве апперцепиругощих масс собеседников. Общий опыт собеседников, его постоянные и преходящие элементы определяют возможность дешифровки при речевом обмене. Л.II. Якубинский приводит и мысль о том, что речь нуждается в слушателе, который понимает, “в чем дело”. Это обстоятельство не раз отмечали исследователи диалога, указывая но возможность подтекста в разговоре. Теория пресуппозиции, развиваемая современными исследователями номинативной сущности предложения, открывает большие возможности в изучении структуры диалога.     Дополнительным средством передачи информации при непосредственном общении служат мимика, жесты, различные телодвижения, социально обусловленные и соответствующие, как указывал Л.П. Якубинский, интеллектуальному и эмоциональному состоянию говорящего. Это коммуникативное средство в большой степени сказывается на построении диалогической речи и постоянно отмечается исследователями диалога, устной речи, занимает важное место в теории информации и исследовании знаковых систем. Однако специально применительно к диалогу этот вопрос остается мало исследованным.     Одной из важных сторон диалога является роль интонации в оформлении единства диалогических высказываний в составе сложной структуры и роль ее как информативного средства. Экспериментально-фонетические исследования на материале разных языков приводят к важным, иногда противоположным выводам относительно функций интонации как связующего элемента. Л.П. Якубинский говорил о соответствии интонации состоянию говорящего, на большую ее роль в выражении психологии собеседников указывала Е.М. Галкина-Федорук. Информативная и связывающая роль интонации в диалоге отмечается при анализе диалогических единств с репликами различного типа – повторами, подхватами, внимание исследователей привлекает своеобразие интонации при различном течении диалога. Разные функции интонации могут переплетаться, поскольку реплики одновременно представляют собой предложение (или соединение предложений) со своей внутренней интонацией и элемент диалога. Поэтому изучение интонационной стороны диалога важно для характеристики как диалогической структуры, так и функциональных особенностей предложения.

Проблема диалога в художественном произведении представляет особую громадную область теории диалога. В.В. Виноградов, указывая, что “речь художественных произведений складывается из разных типов монолога и диалога, из смешения многообразных форм устной и письменной речи”, ставил задачи изучения “конструирования типов художественной прозы за пределами бытового языкового материала”, уяснения “принципов сочетания разных форм речи в пределах монологических конструкций и принципов включения в них диалога. Из всех форм прямой речи, используемых в художественной прозе, диалог в наибольшей степени отражает особенности бытового разговорного языка. В диалоге содержится более разнообразные, чем в авторском повествовании синтаксические конструкции, передающие живые интонации разговорной речи.       В художественном произведении диалог носит двойственный характер. С одной стороны, диалогическая речь предполагает обработанность ее автором, а, с другой стороны, – эта речь необходимо основана на живой разговорной речи. Автор художественного текста воспроизводит живую разговорную речь, что само по себе свидетельствует о том, что это воспроизведение не есть абсолютное повторение всего того, что есть в живой разговорной речи. Принципы непрямого отражения особенностей разговорной речи в составе художественного текста следует искать в тех требованиях, которые накладывает художественный текст. Не все “говоримое” в живой разговорной речи может быть отражено в художественном тексте.         В связи с тем, что разговорная речь требует кратких, неполных, простых конструкций, особую роль получают внеязыковые коммуникативные факторы: интонация, мимика, жестикуляция. В литературном произведении эти моменты отражены с помощью авторских ремарок.

Настоящим адресатом художественного диалога является читатель, до которого должен дойти определенный момент художественного замысла автора. Тема диалога возникает не стихийно, а по воле автора. Поэтому в художественном произведении реже, чем в действительности, встречаются разговоры, относящиеся к бытовым ситуациям и те части разговора, которые являются данью общественному этикету (приветствия, вопросы о здоровье и т.д.). Также в диалогах художественной речи практически не возникает ситуаций неловкости, пауз из-за отсутствия темы для разговора, столь часто возникающих в повседневной жизни.       Таким образом, бытовой диалог и диалог художественный не являются и не должны быть тождеством. Однако сущность явления, основные языковые признаки, его характеризующие, в обоих диалогах остаются одинаковыми.

Глава 2. Анализ структуры типов диалога в пьесах А.П.Чехова.

Структурные типы диалога в пьесах А.П. Чехова.

Диалог в пьесах Чехова отличается от диалога в драматургии Пушкина, Грибоедова, Островского, у которых диалог обычно развивает единую тему, движущую драму. У Чехова - диалог, отражает жизнь в ее разнообразии. Часто герои Чехова настолько погружены в свои мысли и переживания, что участвуя в диалоге, они не всегда стремятся понять друг друга. Вернее было бы говорить не о диалоге у Чехова, а о полилоге, так как в его пьесах нередко в разговоре участвуют одновременно несколько действующих лиц, диалог в его чистом виде в пьесах Чехова встречаются редко. Во всех пьесах Чехова акты не подразделяются на явления, диалоги и реплики объединяются сценами по содержанию.

В пьесах Чехова можно проследить несколько типов диалога.    Диалог, раскрывающий авторскую идею. Драматург в пьесе стремится показать не только характеры персонажей, их поступки, но и донести до зрителя свою мысль, являющуюся идейным центром произведения. Огромную роль здесь принадлежит слову. Следует отметить лаконичность так называемых "ударных" реплик, служащих для раскрытия авторских мыслей. Ясность и краткость формулировки - залог того, что авторская мысль дойдет до зрителя, что ее поймут и запомнят. С этой целью Чехов использует различные стилистические возможности русского языка, в первую очередь особое построение фразы и подбор экспрессивных слов. Например, одно из самых известных чеховских выражений: "В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли". Рассмотрим построение диалога, в составе которого встречается эта фраза.     Астров. ... Здесь никого нет, и можно говорить прямо. Знаете, мне кажется, что в вашем доме я не выжил бы одного месяца, задохнулся бы в этом воздухе.... Ваш отец, который весь ушел в свою подагру и в книги, дядя Ваня со своей хандрой, ваша бабушка, наконец, ваша мачеха. ...

Соня. Что мачеха?           Астров. В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.  Она прекрасна, спора нет, но... ведь она только ест, спит, гуляет, чарует всех нас своею красотой - и больше ничего. У нее нет никаких обязанностей, на нее работают другие. ... Ведь так? А праздная жизнь не может быть чистою. (Пауза.) Впрочем, быть может, я отношусь слишком строго. Я не удовлетворен жизнью, как ваш дядя Ваня, и оба мы становимся брюзгами.            В приведенном примере "ударная" реплика Астрова предельно коротка, мысль в ней обобщена, в реплике нет разговорных интонаций, свойственных соседним репликам диалога (вводные выражения знаете, мне кажется, спора нет и др.). Обобщенность мысли подчеркивается отсутствием в этом предложении каких-либо слов, которые бы позволяли отнести высказанное к одному из персонажей в противоположность соседним репликам ( Я не выжил бы..., Ваш отец, ваша бабушка, ваша мачеха, она прекрасна и др.). Такое же построение имеет и другая реплика, отражающая авторскую мысль: " праздная жизнь не может быть чистою". В ней также нет разговорных интонаций и вводных слов. Реплики же, предшествующие ей и следующие за нею, насыщены разговорными интонациями ( Ведь так? Впрочем, быть может, я отношусь слишком строго, оба мы становимся брюзгами) , они обращены к определенным, конкретным лицам.

Диалог, сочетающий контрастные по темам реплики. Излюбленным у Чехова является диалог, в котором внутренняя связь реплик, сцен подчеркивается перебоями драматического и комического, высокого, лирического и обыденного, сниженного. Чехов прибегает к такому построению диалога в тех случаях, когда хочет избежать мелодрамы, громких фраз, сгущенных комических впечатлений или особенно трагических положений.  Основным приемом в построении диалогов этого типа является объединение в одном контексте слов разных тематических и стилевых пластов. Так, в сцене 2 действия "Дяди Вани" Войницкий после неудачного объяснения в любви Елене Андреевне произносит пространный монолог, полный горечи от несбывшихся надежд, от напрасно прожитой жизни.       Войницкий (один). Ушла. ... (Пауза) Десять лет тому назад я встречал ее у покойной сестры. Тогда ей было 17 лет, а мне 37 лет. Отчего я тогда не влюбился в нее и не сделал ей предложения? Ведь это было так возможно! И была бы она теперь моею женой. ... Да. ...  (Входит Астров в сюртуке, без жилета и без галстука; он навеселе; за ним Телегин с гитарой.)    Астров. Играй!           Телегин. Все спят-с!          Астров. Играй! (Телегин тихо наигрывает).      Астров. ( Войницкому). Ты один здесь? Дам нет? ( Подбоченясь, тихо поет.) "Ходи хата, ходи печь, хозяину негде лечь..."       Напряженность этой сцены снимается соседними репликами бытового, сниженного характера: за страстным монологом Войницкого следует бессмысленная песенка Астрова, разговор переходит к другим темам.   Аналогичные по построению диалоги встречаются и в других пьесах Чехова. В 1 действии пьесы "Вишневый сад" лирический монолог Любови Андреевны, написанный как стихотворение в прозе, перебивается прозаической фразой Гаева о неизбежной продаже вишневого сада за долги:  Любовь Андреевна (глядит в окно на сад). О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О, сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы, опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя... Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!          Гаев. Да, и сад продадут за долги, как это ни странно...

Объединение в одном контексте слов различного стиля, противопоставление лирической эмоциональности прозаическому утверждению о неизбежности продажи сада, вызывающего столько воспоминаний о прошлом, и составляет неповторимое своеобразие данного диалога.

Разговор на различные темы, построенный в форме диалога. В этом типе имеется лишь внешний признак диалога - разговор двух персонажей, но внутренней связи между репликами нет, так как каждый из участников разговора занят своими мыслями и участвует в диалоге машинально. В драматургии такое построение диалога известно как средство комического. Явно комический характер имеет спор о чехартме и черемше в пьесе "Три сестры". Основанием для спора служит некоторое фонетическое сходство слов, комизм сцены заключается в том, что собеседники отстаивают каждый свое положение , не замечая, что исходные пункты спора у них различны.              Не имеет общей темы и диалог Дуняши и Ани в пьесе "Вишневый сад".

Дуняша. Заждались мы... (Снимает с Ани пальто, шляпу).                                             Аня. Я не спала в дороге четыре ночи ... Теперь озябла очень.                               Дуняша. Вы уехали в великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Сеется, целует ее). Заждалась вас, радость моя, светик... Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть...                 Аня (вяло). Опять что-нибудь...                                                    Дуняша. Конторщик Епиходов после святой мне предложение сделал.                                Аня. Ты все об одном... (Поправляя волосы). Я все шпильки... (Она очень утомлена, даже пошатывается).                                                                          Дуняша. Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!                                                Аня (глядит в свою дверь, нежно). Моя комната, мои окна, как будто я не уезжала. Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад... О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.

Этот диалог ведет Дуняша, реплики Ани – вынужденный  ответ ей. Общая тема – приезд Ани. Обе героини заняты своими мыслями : Аня – тем, что вернулась домой, Дуняша – сватовством Епиходова. Общая тема диалога получает новое направление репликой Дуняши : Я скажу вам сейчас…           Но чаще Чехов использует диалог на разные темы для передачи сложных раздумий, глубоких переживаний, раскрытия внутреннего мира персонажа. В таком диалоге речевая партия собеседника лишь оттеняет смысл происходящего, способствует раскрытию характеров персонажей. Используя классическую форму диалога с глухим, Чехов обновляет её, вкладывая большое содержание в реплики одного из персонажей.   Таковы сцены Андрея Прозорова с глухим сторожем Ферапонтом в пьесе “Три сестры”. Каждый из собеседников развивает свою тему, мало заботясь о партнере. Диалог построен на внешнем соединении реплик. И даже общая тема Москвы у Андрея и Ферапонта, развиваясь параллельно, имеет для каждого из них особое значение. Вот этот диалог:

Андрей… Завтра пятница, у нас нет присутствия, но я все равно приду … займусь. Дома скучно… Милый дед, как странно меняется, как обманывает жизнь! Сегодня от скуки, от нечего делать, я взял в руки  вот эту книгу – старые университетские лекции, и мне стало смешно… Боже мой, я секретарь земской управы, той управы, где председательствует Протопопов, я секретарь, и самое большее, на что я могу надеяться, это – быть членом земской управы! Мне быть членом здешней земской управы, мне, которому снится каждую ночь, что я  профессор Московского университета, знаменитый ученый, которым гордится русская земля!