ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

     Проблематика, связанная с изучением взаимодействия общества и языка и, в частности, языковой вариативности, постоянно находится в центре внимания отечественных и зарубежных лингвистов. Изучение национальных вариантов полинационального английского языка, сформировавшихся на основе британского варианта (далее, для обозначения иллюстративных примеров используется сокращение BE; аналогично, в соответствующих случаях, обозначаются и другие национальные варианты английского языка; см. ниже), является одним из приоритетных направлений вышеназванной проблематики. Этому посвятили свои исследования многие ведущие отечественные и зарубежные языковеды.

     Американский вариант английского языка (АЕ) на разных уровнях стандарта и субстандарта изучали, например, из отечественных лингвистов – М.А. Арабаджян, Г.Г. Бондарчук, Н.М. Булавин, Ю.К. Волошин, Ю.А. Зацный, Е.А.Казак, Е.Н. Филиппов, А.Д. Швейцер, из зарубежных лингвистов – R. Bridgman, J.L. Dillard, S.B. Flexner, W. Labov, D.W., Maurer, R.L. McDavid, H.L. Mencken,E. Partridge, C.E. Reed.

     Литературный стандарт австралийского варианта английского языка (АuЕ) изучался на разных лингвистических уровнях такими исследователями, как Г.А. Орлов, SJ. Baker, R. Eagleson, A. Mitchel & A. Delbridge, W. Ramson, S. Romaine, G. Turner.

     Некоторые аспекты разговорного английского языка в Австралии и австралийского сленга затронули в своих работах Е.И. Новикова, Л.А. Русецкая, Г.С. Щур и Б.Д. Ходжагельдыев, В. Hornadge, N. Keesing, Е. Partridge.

     Однако ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике нет специального исследования социальной дифференциации австралийского варианта английского языка на уровне субстандартной (или просторечной – далее эти термины используются как синонимы) лексики и фразеологии с учетом структуры и семантики субстандартных лексических единиц. Недостаточная исследованность данной проблемы обусловила выбор темы нашей работы.

     Языковая вариативность на уровне лексики рассматривается такими междисциплинарными науками, как социолингвистика, этнолингвистика, социальная диалектология, социолексикология, социальная или просторечная лексикография и функциональная стилистика. Основные категории названных отраслей языкознания составляют теоретический фундамент нашего исследования. Основополагающими из них для формулирования конкретных понятий предлагаемого анализа вариативности субстандартной австралийской лексики являются социолингвистика и социолексикология.

     В плане социолингвистики наше исследование базируется на трудах таких ученых, как В.И. Беликов, Р.А. Будагов, К.С. Горбачевич, Ю.Д. Дешериев, В.М. Жирмунский, В.К. Журавлев, В.А. Звегинцев, В.А. Мечковская, Л.Б. Никольский, Г.А. Орлова, Б.А. Серебренников, Сиротинина О.Б., Л.И. Скворцов, Э.Г. Туманян, Ф.П. Филин, А.Д. Швейцер, Д.Н. Шмелев, В.Н. Ярцева. Из зарубежных исследователей – D. Bolinger, J.L. Brook, S.B. Flexner, D. Hymes, W. Labov,H.L. Mencken, L. Milroy.

     В плане социолексикологии в работе использованы основные положения, содержащиеся в трудах Т.М. Беляевой, В.П. Коровушкина, В.А. Хомякова и из зарубежных лингвистов – Э. Партриджа и С.Б. Флекснера. Здесь же важными для теории социолексикологии оказались исследования О.С. Ахмановой, В.Г. Вилюмана, A.M. Винокурова, Ю.К. Волошина, В.Д. Девкина, В.И. Жельвиса, Б.А. Ларина, Н.А. Лукьяновой, А.А. Миллера, Е.В. Розен, Р.И. Розиной, В.И. Собинниковой, Ю.М. Сорокина, Д.Н. Шмелева. Из зарубежных лингвистов – Дж. Драскау, С.И. Коулмана, X. Кубчака. Л. Соудека.

     Необходимые для нашего исследования положения социолектологии заимствованы из трудов таких ученых, как Л.И. Баранникова, Э.М. Береговская, СС Беркнер, В.Д. Бондалетов, О.И. Бродович, Б.Н. Головин, М.А. Грачев, Дж.Л. Диллард, Т.И. Ерофеева, В.М. Жирмунский, А.И. Комарова, В.П. Коровушкин, Л.П. Крысин, О.А. Лаптева, Д.С Лихачев, М.М. Маковский, Л.И. Скворцов, R.A. Hudson, W.R. O’Donnell.

     При анализе субстандартных словарей значимыми для нашего исследования оказались труды В.П. Беркова, А.С Герда, В.П. Коровушкина, Л.П. Ступина, В.А. Хомякова.

     В работе использовались также некоторые положения функциональной и лексической стилистики, содержащиеся в трудах И.В. Арнольд, Ш. Балли, Ю.А. Бельчикова, И.Р. Гальперина, И.Б. Голуб, А.И. Горшкова, М.Н. Кожиной, В.Г. Кузнецова, Ю.М. Скребнева.

     Для понимания вариативности английского языка Австралии в плане семасиологии в основе работы лежат труды Ю.Д. Апресяна, Беляевской, Л.М. Васильева, З.Н. Вердиевой, В.Н. Виноградовой, Е.С Кубряковой, М.В. Никитина.

     Методологической основой для разработки конкретных вопросов социальной вариативности английского языка в Австралии является

     положение о тесной взаимосвязи развития общества и языка при определяющей роли первого.

     Объектом данного исследования выступают субстандартные (просторечные) лексические формы существования современного английского языка и соответствующие элементы этих и стандартных языковых форм, отражающие социальную дифференциацию их носителей в Австралии.

     Предметом исследования выступают те существенные социолингвистические, структурные и семантические черты социально-маркированных пластов лексического субстандарта, а также определенные стандартные элементы английского языка в Австралии, которые опосредованно детерминированы экстралингвистическими факторами, специфическими для данного географического ареала и социума.

     Актуальность исследования заключается в следующем. Описание экзистенциальных языковых форм является одним из важнейших и малоизученных вопросов взаимодействия общества и языка. Лексика – это та языковая система, которая наиболее быстро и адекватно реагирует своей социальной, профессиональной, корпоративной, этнокультурной и стилистической дифференциацией, своими структурными и семантическими новообразованиями на изменения, происходящие в обществе. Это особенно справедливо для региональных общественных процессов, влияющих на ареальную дифференциацию полинационального английского языка. Решение данных проблем требует детального описания лексической вариативности каждого национального варианта английского языка и австралийского варианта, в частности.

     Цель исследования состоит в выявлении и объяснении социолингвистической и социолексикологической дифференциации фактов национального варианта английского языка в Австралии на уровне субстандартной (просторечной) лексики с привлечением возможных стандартных австрализмов.

     В соответствии с данной целью решаются следующие задачи:

     1) формулируются категориальный аппарат и система более частных понятий для анализа социолингвистической и социолексикологической вариативности английского языка в Австралии;

     2) устанавливаются основные социально-маркированные формы существования английского языка в Австралии;

     3) выявляются соответствующие особенности лексики данных экзистенциальных форм в планах структуры и семантики.

     Материал исследования в количестве 700 субстандартных лексических единиц извлечен методом сплошной выборки из 8 словарей. Это обеспечивает достаточную репрезентативность нашего материала исследования как по его объему, так и по его разнообразию в социальном, структурном и семантическом аспектах.

     Методы исследования. В рамках общелингвистического сравнительносопоставительного метода применяются следующие частные методы и исследовательские приемы:

     - сопоставительно-социолингвистический анализ форм существования английского языка в Австралии на предмет их соотнесенности с определенными слоями носителей языка;

     - сопоставительно-социолексикологический анализ лексических единиц данных языковых форм для установления особенностей их структуры и семантики;

     - сравнительно-социолексикографический анализ словарных статей, дефиниций и помет для раскрытия значения, социально-стилистических и социально-функциональных особенностей лексических.

     Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые описываются субстандартные элементы австралийского национального варианта английского языка в планах их соотнесенности с группами своих носителей; описываются структурные и семантические особенности лексических единиц.  

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ АНАЛИЗА СОЦИАЛЬНОЙ ВАРИАТИВНОСТИ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА В АВСТРАЛИИ

• 1.1. Становление и развитие австралийского варианта английского языка
 


     Один из способов существования языка – его вариант. Изучение варьирования литературных языков находится в центре внимания многих исследователей. Особый интерес, наряду с социальным и функциональным варьированием, представляет территориальное варьирование литературных языков. Что касается английского языка, необходимо отметить многочисленность его вариантов.

     Использование термина «австралийский английский» удивляет многих австралийцев даже сейчас, когда прошло уже более 200 лет с тех пор, как английский язык был привезен на австралийский материк первыми британскими поселенцами (1788). Тем не менее, этот термин записан и определен в словаре Oxford Companion to the English Language (1992) как появившийся в XX веке для обозначения «стандартного английского языка Австралии».

     Семьдесят-восемьдесят лет назад термин «австралийский английский» был неизвестен в Австралии. Считалось, что английский язык, на котором говорят австралийцы, отличается от британского английского, что он является искаженным и вызывающим неодобрение продуктом обособленного, живущего на другом полушарии общества, с его необычной лексикой и вызывающим сожаление произношением.

     В 1901 году, когда Австралия избавилась от статуса колонии, с тем чтобы стать (более или менее) самоуправляемым Австралийским Союзом, была проведена перепись населения, которая показала, что 77% всего населения родились в Австралии, 10% – в Англии и Уэльсе, 3% – в Шотландии, 5% – в Ирландии. Таким образом, все австралийцы являлись выходцами из англоговорящих стран. (В переписи не упоминалось сравнительно небольшое население местных аборигенов. Ни один из многочисленных языков аборигенов не имел письменную форму.)

     Как австралийский английский поднялся на позицию, которую он занимает сегодня, имея национальную стандартную форму? Том МакАртур в своей редакционной статье в English Today выразил точку зрения, согласно которой в современном мире среди существующих «английских» США среда – на I месте, Объединенное Королевство – на II, а Австралия занимает III место.

     Критическим периодом для преобразования австралийского варианта английского языка стали 1930-е годы и особенно 1940-е. Но что происходило с АиЕ до этого времени, т.е. начиная с 1788 года?

     Некоторые комментарии на тему английского языка в Австралии были сделаны посетителями этой колонии. Так, у миссис Чарльз Мередит в её «Notes and Sketches of New South Wales, During a Residence in that Colony from 1839 to 1844» находим следующее наблюдение: «Очень большое число местных жителей (т.е. людей, родившихся в колонии, чьими родителями, как правило, являются выходцы из Британии), как мужчин, так и женщин, ужасно гнусавит. Это тот же гнусавый выговор, который присутствует у большинства американцев» (цит. по Delbridge Arthur, 1999: 260). В 1887 всесторонний и профессиональный обзор того, что позже стало известно как «австралийское произношение (акцент)» был сделан Сэмюэлем МакБерни, как результат его обширных наблюдений за австралийской речью в самых населенных районах Австралии того времени.

     Между тем наблюдалась обширная «австрализация» лексики. Эдвард Моррис (Edward Е. Morris) заметил, что «в истории никогда не было примера подобной необходимости в таком большом количестве новых слов, и такого никогда не случится вновь, поскольку никогда еще поселенцы не сталкивались и вряд ли когда-нибудь столкнутся с флорой и фауной, абсолютно отличными от того, что они видели до этого» (цит. по Delbridge Arthur, 1999: 260). Моррис подготовил к публикации словарь, содержащий «все новые слова и новые способы употребления старых слов, которые были добавлены в английский язык по причине того, что те, кто говорил на английском языке, поселились в Австралии» (цит. по Delbridge Arthur, 1999: 260). Тернер назвал словарь Морриса «Austral English» «лучшим историческим словарем австралийского и новозеландского английского»

     (Turner G. W., 1972: 25). «Морриса интересовало, каким образом слова изменяют свое значение. В то время, когда само слово «семантика» только вошло в употребление, Моррис нашел в изучении языка, перенесенного в новую обстановку, ключ к изучению семантического изменения вообще. Моррис понял, что проблема, которую ему предстоит решить, заключается в том, какое воздействие новое окружение и жизнь оказывают на язык» (Turner G. W., 1972: 26).

     В 1920-30-х гг. споры по поводу местных форм английского языка достигли своей вершины. Недовольство выражали образовательные и профессиональные учреждения, а также рядовые граждане. Им, хотя и сдержанно, противостояли те, чье чувство национальной индивидуальности отвергало любое предложение сделать местные формы английского языка соответствующими определенной британской модели. Недовольство особенностями австралийской речи звучало повсеместно. Так, один из преподавателей в своей речи, открывающей ежегодную конференцию учителей в Сиднее в 1926, выразил мнение о том, что «не существует такого понятия, как австралийская грамматика или австралийское произношение. Для чего должен существовать какой-то особенный австралийский язык? Грустно сознавать, что другие нации способны отличить австралийцев по их речи. К сожалению, многие черты нашего диалекта напоминают, если не полностью совпадают с особенностями речи необразованных людей. Это черты, которые ассоциируются у миллионов людей, говорящих на английском языке, с грубым, уродливым, небрежным английским. Если мы должны следовать одному из диалектов английского языка, то почему не выбрать благозвучный? Почему нужно использовать самый уродливый из всех существующих [имеется в виду кокни]» (цит. по Delbridge Arthur, 1999: 260-261).

     Лишь начиная с 1940, положение вещей стало постепенно меняться. Именно в 1940 Александр Джордж Митчелл, вернувшись из Лондона, выступил с серией лекций, в которых утверждал, что нет ничего плохого в австралийской манере речи. Митчелл высказал предположение о существовании нескольких разновидностей австралийского произношения. Он также говорил о том, что австралийское произношение занимает свое место среди национальных разновидностей английского языка. Оно имеет право на уважительное отношение к себе, как и любые другие формы. Этот вид произношения имеет собственную историю и не является искаженной формой чего-либо. Но защита Митчеллом АиЕ встретила враждебное отношение, несмотря на его хорошую репутацию ученого.

     Тем не менее, еще один шаг был предпринят в этом направлении, на этот раз журналистом Сиднеем Бейкером, который заявил, что австралийцы имеют права на свой «австралийский язык». «Как и американца, австралийца обвинили в НЕанглийских привычках: жаргон, на котором он разговаривает, его акцент, его манера есть и пить, его Рождество, которое празднуется без сжигания поленьев в сочельник и приходится на середину лета. Как и все жители колоний, странным образом он стыдился того, что его собственные обычаи были бесформенны и случайны, в то время как огромное наследие английских традиций висело над его головой подобно проклятию Судного дня. И это происходило не потому, что он сомневался в себе, но потому что у него не было ответа на это обвинение. Он слепо шел своей дорогой, но не знал, какие силы ведут его по этой дороге особенной судьбы. Так у него появилось чувство, что он ничто – конечно не англичанин, но и не австралиец тоже. Ему не хватало чувства своей независимой индивидуальности, чтобы быть признанным чем-то» (Baker S., 1945: 7).

     Бейкер сконцентрировал свое внимание на лексике «австралийского языка». Требуя создания нового имени для языка и его описания, основанного на австралийской истории, Бейкер утверждал, что новый язык, развившийся в Австралии, является следствием культурного роста нации. Бейкер обратил внимание в первую очередь на разговорный язык обычных австралийцев в реальной жизни, а также язык, описанный в австралийской литературе. «Если данный язык и представляет собой нечто, с чем нужно считаться, так это потому, что объездчики, уличные хулиганы, сезонные работники, золотоискатели и другие типичные австралийцы, использующие этот язык, – это люди, с которыми тоже надо считаться» (Baker S., 1945: 36). Возможно, некоторая резкость тона Бейкера и внимание к сленгу и преувеличены, но нельзя не оценить важность его вклада в создание понятия «австралийский вариант английского языка».

     Что касается сегодняшнего состояния австралийского варианта, на нем не могли не отразиться всемирное стремление к объединению, а также огромное влияние США во всем мире. На фоне расширения влияния американского варианта английского языка определяющее значение приобретают национальные особенности культур, поскольку именно они становятся тем фундаментом, на основе которого каждый вариант обосновывает свою уникальность и право на самостоятельное языковое развитие. Автор одной из страниц в Интернете, посвященной особенностям лексики AuE, пишет по этому поводу: «Поскольку мир становится все более и более глобализованным (или, если вам больше нравится, американизированным), множество типично австралийских выражений выходят из употребления, их все реже можно услышать в речи. Я пришла к этому выводу, обсудив с друзьями создание этой страницы. Поэтому, возможно, я смогу помочь сохранить хотя бы малую часть австралийской культуры, несмотря на нашествие Макдональдса и бейсбольных кепок, надетых наоборот» (Karen’s Place in Cyberspace, www.geocities.com/SouthBeach/Breakers/8092/ozslang.htm)

• 1.3. Основные особенности австралийского варианта английского языка
 


     Итак, несмотря на процессы, происходящие в мире, австралийский вариант английского языка обладает реальными специфическими признаками, хотя в наше время они проявляются не в такой степени, как, скажем, 60-80 лет назад. В отличие от британского варианта, АиЕ характеризуется сниженностью функционального стиля, обилием сленгизмов, небольшими различиями на грамматическом и фонетическом уровнях языка и отличиями в лексико-семантической сфере.

     Что касается фонетического уровня, нужно упомянуть о существовании трех типов произношения, распространенных в Австралии:

     1) просторечный тип произношения (Broad Australian),

     2) «общеавстралийский» (полудиалектный) тип произношения в рамках

     AuE (General Australian),

     3) литературное произношение (Cultivated Australian).

     Такую классификацию видов произношения предложили в 1960-х гг. Митчелл и Делбридж. Черты, отличающие один тип произношения от другого, находятся в вокальной системе.

     Ученые выдвигали множество предположений, почему австралийцы по-иному говорят на английском языке. Они полагали, что причиной тому может служить климат, физиология, национальная психология. Но Митчелл считает, и здесь мы с ним согласны, что причины следует искать в источниках происхождения и истории АиЕ: «В своих истоках австралийская речь – городская речь... По своему происхождению это речь рабочего класса, язык людей, которые были бедны и по большей части необразованны. Большое место в ней занимали элементы речи жителей северо-восточных английских городов, а также ирландцев.

     Все эти языковые разновидности смешались и находились в постоянном взаимодействии в Австралии, чего никогда не случалось в Англии. Австралийский вариант развивался в таком обществе, которое с самого начала отличалось постоянным передвижением с места на место и социальной подвижностью». И далее: «...Эти передвижения населения внутри страны наряду с подвижностью в структуре общества обеспечили условия, в которых и развивался язык в Австралии. Обобщение, вероятно, было основной тенденцией. Психология процесса совершенно ясна. Человек, говорящий на одном из английских малораспространенных диалектов, не хочет привлекать к себе внимание и поэтому стремится изменить свою речь либо негативным способом, изменяя специфические черты своей речи, которые очень индивидуальны, либо наиболее положительным способом, приспосабливая свои языковые привычки к привычкам большинства» (Mitchell A. G., 1970: 9-Ю).

     Известно,что имеется очень тесная связь между жизнью общества и лексикой языка, на котором оно говорит. Одной из важных особенностей лексики по сравнению со всеми другими сферами языка, как отмечает Д. Н. Шмелев, является «её обращённость к внеязыковой действительности, в ней отражаются наши представления о различных явлениях внеязыковой действительности» (Шмелев Д. Н., 1973).

     А. Вежбицкая выделяет несколько принципов, связывающих лексический состав языка и культуру:

     1) принцип «культурной разработанности». Вежбицкая иллюстрирует этот принцип примером из книги Диксона «Языки Австралии» (1994): «Как можно было бы ожидать, австралийские языки располагают богатым словарным запасом для описания культурно-значимых объектов....В австралийских языках обычно есть обозначения для различных видов песка, но может не быть обобщенной лексемы, соответствующей английскому слову sand ‘песок’. Одна лексическая область, в которой австралийские языки заметным образом выделяются, касается наименований разных типов шума. Например, я могу легко зарегистрировать в языке йидини около трех дюжин лексем, обозначающих разновидности шума, в том числе dalmba ‘звук резания’, mida ‘звук, производимый человеком, который щелкает языком по небу, или угрем, ударяющим по воде’, maral ‘звук при хлопке руками’, nyurrugu ‘звук далекого разговора, когда нельзя разобрать слов’» (Вежбицкая А., 2001: 29-30);

     2) принцип частотности слов. «Например, если какое-то английское слово можно сопоставить по смыслу с некоторым русским словом, но при этом английское слово является распространенным, а русское используется редко (или наоборот), то данное отличие наводит на мысль об отличии в культурной значимости» (Вежбицкая А., 2001: 30-31). Но не всегда легко получить представление о том, насколько общеупотребительным является слово в некотором обществе, поэтому принцип частотности слов необходимо использовать в совокупности с другими принципами;

     3) принцип ключевых слов. «Ключевые слова – это слова, особенно важные и показательные для отдельно взятой культуры» (Вежбицкая А., 2001: 35). Так, например, одним из ключевых слов австралийской культуры является слово mate. «...Слово mate дает нам ключ к пониманию австралийского духа, австралийского национального этоса, австралийского характера» (Вежбицкая А., 2001: 169).

     Каждому языку и, на наш взгляд, каждому варианту национального языка свойственен «своеобразный крой» (термин Э. Сепира), иначе он не смог бы передать своеобразия национальной культуры, частью которой он является.

     Одним из центральных понятий проблемы взаимосвязи языка и культуры является культурный компонент значения слова. Дело в том, что «денотат, с одной стороны, может быть общечеловеческим, иметь повсеместное распространение, а с другой – быть принадлежностью только данного региона или данной культуры, что позволяет говорить о культурном компоненте значения слова. Если из семантики слова исключить значения, обусловленные различными языковыми уровнями (деривационное, морфологическое и синтаксическое), не учитывать его внутренней формы, образного значения», эстетических ассоциаций, то в остатке окажется так называемое экстралингвистическое содержание слова, которое прямо и непосредственно отражает обслуживаемую языком национальную культуру. Эта часть значения слова, восходящая к действительности, называется культурным компонентом значения слова» (Томахин Г. Д., 1982: 15).

     В словарном составе языка исследователи выделяют несколько слоев лексики, наиболее ярко выражающих национальное своеобразие: реалии, отражающие особенности природно-географической среды, культуры, политической структуры общества, общественно-политической жизни, быта, нравов, обычаев, традиций, фольклора, мифологии, культурно-исторических ассоциаций и т.д. Внутри этих слоев выделяют основные лексические группы, содержащие культурный компонент значения: безэквивалентная лексика, коннотативная лексика и фоновая лексика.

     К безэквивалентной лексике относятся слова, которые обозначают предметы или явления, отсутствующие в иной культуре. В качестве примера можно привести следующие лексические единицы: kangaroo, didjeridoo  (музыкальный инструмент аборигенов), mulga, wallaby, boomerang, vegemite (пюреобразный диетический пищевой продукт, изготовленный из овощей и дрожжей) и другие. Значительная часть безэквивалентной лексики в АиЕ – это заимствования из языков аборигенов.

     Фоновая лексика – слова, которые обозначают предметы и явления, имеющие аналоги в сопоставляемых культурах, но различающиеся национальными особенностями функционирования, формы, предназначения. Примером фоновой лексики могут служить следующие слова: mob, station, run, bush, knockabout (человек, живущий случайными заработками), tar (уголь как лекарство для обработки ран овец во время стрижки).

       Напр. : Macquarie Dictionary

      mob

     1. a large number, esp. of people b. a group of people, as friends, not necessarily large

     2.a collection of animals

     3.a disorderly. riotous or destructive group of people

     4.(oft, derog.) any assemblage or aggregation of persons, animals. or things: a crowd

     5. the common mass of people: the populace or multitude

Oxford English Reference Dictionary: mob

1/a disorderly crowd 2/ Austral.- a flock, a herd

     Выделенные значения свидетельствуют о том, что данная лексическая единица обладает рядом общих для GE и AuE значений. В то же время существуют специфичные как для AuE, так и для BE значения данного слова (пометы Austral., Brit, в Oxford English Reference Dictionary).

     Причины отличия в предметном значении зачастую следует искать в истории Австралии. Так, например, Дж. Тернер пишет о происхождении австралийского значения слова mob: «Сельским хозяйством в связи с возникшей необходимостью начали заниматься на ранних этапах колонизации, но произошел разрыв с английскими традициями ведения сельского хозяйства и не только потому, что страна была иной, но и потому, что среди нового городского населения было мало сельских жителей. Нетрудно различить в mob слово городского происхождения, возникшее в конце XVIII века, и предположить, что жители Сиднея использовали неверное слово, говоря о стаде овец....Использование слова mob по отношению к людям распространяется и на стада овец или коров» (Turner G. W., 1972: 68-69).

     Таким образом, на примере профессиональной лексики сельского хозяйства Австралии можно наблюдать произошедшие семантические сдвиги. Объяснением этому могут служить социальные факторы, а именно то, что первые поселенцы были преимущественно из низших слоев городского населения, не очень знакомые с сельским хозяйством. В новых условиях они столкнулись с необходимостью заниматься сельским хозяйством, и скоро эта необходимость переросла в основное занятие многих австралийцев. Естественно, что новые жители Австралии вынуждены были как-то называть процессы, орудия труда, людей, выполняющих определенные функции в хозяйстве. Для этих целей они использовали имеющиеся в их распоряжении языковые средства, т.е. общеанглийскую лексику. Общеанглийские слова подвергались семантической деривации, а также использовались в процессах лексической деривации, в словосложении, в стилистической номинации.

     Коннотативная лексика – слова, совпадающие по денотату (с одинаковой предметной отнесенностью), но отличающиеся по ассоциациям или эмоционально-стилистическим оттенкам, т.е. имеющие различную коннотативную семантику. О межъязыковых различиях в эмоциональной окраске слова писал узбекский писатель Тимур Пулатов: «Солнце по-русски – это совсем не то, что куёш по-узбекски, и уж совсем не то, что офтоб по-таджикски. В какие отношения – дружелюбные или тягостные – человек вступил с небесным светилом, так их и выразил язык и произнес. Ведь узбек, живущий большую часть года под палящими лучами солнца, никогда не скажет ласково-уменьшительно солнышко, так же как и у русского нет ощущения того, что солнце может быть не только плодонесущим и землеобновляющим, но и враждебным. Зато к луне, этому ночному светилу, несущему прохладу и умиротворение, у узбека совсем иное отношение – все красивое и желанное он называет луноликим, луноподобным, да с такой интонацией, что для русского слуха это может показаться по меньшей мере вычурным» (Пулатов Т., 1976; цит. по Мечковская Н. Б., 2000: 55).

     Приведем несколько примеров австралийской коннотативной лексики: cockatoo (cocky) – мелкий фермер; wattle – акация в доме символизирует беду; dingo1 – трус, предатель, хитрец; некрасивая женщина; galah – глупый человек; emu – человек, часто посещающий ипподромы, собачьи бега и т.п., отделения тотализатора и подбирающий выброшенные билеты в надежде обнаружить выигравший билет; brolga – попутчик-абориген.

     Интересно происхождение переносного значения слова drongo, глупый или неуклюжий человек (дронго – одна из воробьиных австралийских птиц). Дронго звали лошадь, которая часто проигрывала в скачках. «Это было неуклюжее существо, нескладное точно верблюд. Лошадь перестала участвовать в скачках в 1925, после этого что-либо или кто-либо медленный и неуклюжий стал называться дронго» (Wannan В., 1984: 137).

     Словосочетание Darling pea в своей первичной номинации имеет значение «дарлингскии горошек, трава, распространенная в центральных районах Австралии, которая часто бывает причиной отравления скота». Из-за воздействия, которое эта трава оказывает на животных, данная лексема получила еще одно переносное значение – «сумасшествие, безумие». «Darling pea» распространенный во внутренних районах страны коллоквиализм, обозначающий «сумасшествие».

     Названия представителей австралийской флоры и фауны в других вариантах английского языка используются главным образом в функции первичной номинации, а в самой Австралии большинство из этих единиц приобрело еще и вторичное, переносно-метафорическое значение. «Это объясняется тем, что весь этот животный и растительный мир является неотъемлемой частью окружающей среды, непосредственно наблюдаемой. Знания австралийцев об образе жизни, повадках, характере, качествах и т.д. этих животных и растений гораздо богаче, чем у других народов, шире диапазон ассоциаций, круг представлений, связанных с их названиями» (Ходжагельдыев Б., 1983: 30).

     Ярким примером слов, содержащих культурный компонент значения, являются так называемые «австрализмы» (термин существует наряду с такими терминами, как «бритицизм», «американизм», «канадизм» и т.п.).

     Некоторые авторы (С. Бейкер, Л. Д. Почепцова) придают термину «австрализм» широкое значение. Согласно их точке зрения, такие слова как kangaroo, boomerang, koala и многие другие следует отнести к разряду австрализмов. Так, Бейкер пишет по этому поводу: «Тот факт, что мы принимаем за австрализм любое выражение, возникшее в этой стране, или выражение, которому мы придаем новый оттенок значения, не существующий в английском или американском языке, вполне объясним» (Baker S., 1945: 16). А также: «Строго говоря, австралийский язык должен восприниматься как язык, включающий в свой состав каждое из выражений, возникших в Австралии, или каждое из новых значений, которое Австралия дала выражениям, употреблявшимся в Англии или других частях света» (Baker S., 1945: 16).

     Л. Д. Почепцова понимает под австрализмом «слово, устойчивое словосочетание или значение, возникшее на австралийской почве или характерное для австралийской речевой практики» (Почепцова Л. Д., 1973: 113).

     Данные определения австрализмов кажутся нам слишком широкими. Дело в том, что такие слова, как kangaroo, boomerang, koala стали интернациональными. На наш взгляд, следует разграничивать такие понятия, как «австрализмы» («бритицизмы», «американизмы») и «безэквивалентная лексика». Если лексемы являются единственными названиями определенных предметов и явлений, ставших известными и привычными за пределами данного региона, они заимствуются в другие языки и рассматриваются как «австрализмы» («бритицизмы», «американизмы»), но лишь по происхождению.

     В подтверждение наших слов приведем замечание А. Д. Швейцера, который отмечает, что «включение лексических единиц в разряд американизмов и бритицизмов только на том основании, что они отражают реалии, характерные для Америки или Англии, представляется необоснованным» (цит. по Ходжагельдыев Б., 1983: 23-24). Из АuЕ слова типа boomerang проникли в другие варианты английского языка, а затем и в другие языки. Будучи единственными названиями определенных предметов, понятий и явлений, они используются для обозначения соответствующих австралийских реалий в случае необходимости носителями различных языков.

     Рассмотрим определение С. Б. Прядко, которое показалось нам интересным и заслуживающим внимания. С. Б. Прядко делит реалии на языковые и культурные, или символаты1. В соответствии с этим делением он говорит об австрализмах-символатах и австрализмах как языковых словах-реалиях. «Австрализмы как языковые слова-реалии – это языковые единицы (слова, словосочетания), обладающие характерными лексико-семантическими особенностями, которые, в свою очередь, говорят о наличии специфического для культуры Австралии национально-культурного компонента значения. Австрализмы-символаты – предметы и явления культуры Австралии, выделяемые общественным сознанием носителей этой культуры как особенно важные, характерные, ценные и конституирующие её (культуру). Для носителей этой культуры значения австрализмов-символатов и значения австрализмов-слов немыслимы один без другого. Для иностранца же возможно полное или частичное несовпадение формы и содержания языкового и культурного знаков» (Прядко С. Б., 1999: 107).

     В данной работе мы будем придерживаться определения, данного авторами Macquane Dictionary, которые считают австрализмами «любые слова и выражения, имеющие обычную или необычную для других носителей английского языка форму и использующиеся в Австралии со значениями, которыми они нигде в мире больше не обладают» (Macquane Dictionary, электронная версия: Third Edition, Australian English, Vocabulary)

• 1.4. Выводы по главе 1
 


     Варьирование литературных языков как способ их существования представляет интерес для многих исследователей. Особое внимание уделяется территориальному варьированию языков. Так, разрабатываются проблемы региональных вариантов английского языка, среди которых одним из наименее изученных является английский язык в Австралии.

     Со структурной точки зрения, австралийский, американский, британский варианты английского языка можно рассматривать как микросистемы, входящие в макросистему английского литературного языка. Эти микросистемы перекрещиваются, образуя общее ядро, характеризуемое комплексом единых структурных черт, и в то же время они могут рассматриваться как единицы, наделенные определенными дифференциальными признаками или определенным набором таких признаков.

     Как региональный вариант английского языка австралийский английский обладает рядом свойственных только ему характеристик. Что касается фонетического уровня, многие ученые говорят о наличии в Австралии трех видов произношения: просторечного, общеавстралийского и литературного. Отличительные особенности австралийского английского на фонетическом уровне выявляются прежде всего в системе гласных.

     На лексико-семантическом уровне нужно отметить существование лексики с так называемым культурным компонентом значения. Внутри такой лексики выделяют три основные группы: безэквивалентная лексика, коннотативная лексика и фоновая лексика.

     Ярким примером слов с культурным компонентом значения являются австрализмы, слова и выражения, имеющую обычную или необычную для других носителей английского языка форму и использующиеся в Австралии со значениями, которыми они нигде в мире больше не обладают. Нельзя путать два таких понятия, как «австрализмы» и «безэквивалентная лексика». Лексемы типа koala являются единственными названиями определенных предметов и явлений, ставших известными и привычными за пределами данного региона, они заимствуются в другие языки и рассматриваются как «австрализмы», но лишь по происхождению.

ГЛАВА 2.ЛЕКСИЧЕСКИЙ СУБСТАНДАРТ КАК ОДНО ИЗ ЯВЛЕНИЙ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИХ СПЕЦИФИКУ АВСТРАЛИЙСКОГО ВАРИАНТА АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

• 2.1. Понятие субстантарта в языке и уточнение терминов «просторечие» и «сленг»
 


     В традиционном представлении функционально-стилистическая страти 
фикация английского вокабуляра дана в Большом Оксфордском словаре (БОС  933: V. I: XVII) (см. схему 1).

     Из описания этой схемы важны следующие моменты: (1) дифференциа 
ция слов на литературные, общие и коллоквиальные; (2) нижнее положение 
сленга по отношению к коллоквиализмам; (3) взаимосвязь сленга с профессиональными терминологическими системами, с одной стороны, вульгаризмами и диалектами, с другой (Коровушкин 1993:28).

Схема 1 


Foreign

Scientific 
il

Technical

Dialectal

Slang

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 


Vulgar 
 
 


     Однако здесь не отражена социально-стратификационная и коммуника 
тивная дифференциация вокабуляра.

В Кратком Оксфордском словаре (Shorter Oxford English Dictionary 


1956: VIII) приводится иная схема соотношения сленга с другими пластами 
лексики английского языка (см. схему 2).

Схема 2. 


Literary	>	Standard
Common
Colloquial
Low colloquial		Substandard
Slang		>
Jargon, cant, vulgar	J

 
 


В этой классификации для нашего исследования важно следующее:

1. противопоставленность стандарта субстандарту как двух комплексных лексических ярусов;
2. социально-стилистическая стратификация лексических пластов в пределах каждого яруса;
3. дифференциация между литературными и низкими коллоквиализмами как пограничных слоев лексики между стандартом и субстандартом;
4. иерархическая соположенность субстандартных лексических пластов между собою в направлении по вертикали от низких коллоквиализмов через 
   сленгизмы к жаргонам, кэнту и вульгаризмам;
5. попытка противопоставить последние три пласта по горизонтали; од 
   нако неясна этико-стилистическая и коммуникативная классификация субстандартной лексики (Коровушкин 1993: 29).

     В классификации Л. Соудека (Soudek 1967: 18) выделяются те же восемь лексических пластов, противопоставляемых, аналогично вышеописанному, как стандарт и субстандарт, с тем же набором слоев лексики в каждом из них (см.схему 3). 
 
 


Схема 3 


Literary	Standard
Common
Colloquial
Low colloquial	Substandard
Slang
Jargon. Cant
Vulgar

 
 
 
 


     Расположив все восемь пластов согласно их функционально- 
стилистической иерархии, автор устранил один из важных недостатков предыдущей стратификации - неопределенность этико-стилистического «места» вульгаризмов, поместив их в самом низу иерархической лестницы.

     Однако в данной классификации не отражена взаимозависимость между социально-профессиональной и этико-стилистической маркированностью лексики субстандартных пластов, не указана также сфера их социально-речевого функционирования (Коровушкин 1993: 30). 


     Американский поэт Карл Сэндберг охарактеризовал сленг как «язык, который снимает пиджак, поплёвывает на руки и идет работать» (цит. по Partridge Е., 1979: 1). Подчеркивал свое расположение к сленгу и Дж. Голсуорси: «Вероятно, большая часть необходимых нам слов принадлежала когда-то к сленгу, постепенно слова эти становились священными, несмотря на возмущение церкви и другие проявления отрицательного отношения» (цит. по Хомяков В. А., 1971: 35). А вот В. Гюго относился к сленгу крайне отрицательно: «Сленг – это своего рода гардеробная, в которой язык, готовя преступление, надевает на себя маску» (цит. по Хомяков В. А., 1971: 35). Во всех этих высказываниях писателей очень много субъективного. Здесь сыграли свою роль личные симпатии и антипатии, социальные и возрастные различия.

     В отличие от писателей, в суждениях ученых должна преобладать объективность. И вот здесь лингвисты столкнулись с проблемой, связанной с определением понятия сленга. Как выразился один из них: «Сленг – одно из тех явлений, которые каждый может опознать, но никто не в силах дать им определение» (Paul Roberts; цит. по Andersson L., Tradgill P., 1992: 69). С течением времени менялся сам характер сленга. Довольно тонко подметил различие между современным ему и более ранним характером сленга Хоттен: «Старый английский сленг был более грубым и в большей степени, чем современный сленг, опирался на откровенную вульгарность. Он представал в виде насмешливой речи или шутливого потворства минуте беспечности или часу застолья. Сленг действовал как средство, успокаивающее вспышку гнева и раздражительности, но он не наполнял собой каждое речевое высказывание, как это происходит сейчас. Сленг был ограничен рамками прозвищ и явлений, носящих неприличный характер, а также вторгался в область официального языка, но в очень малой степени». Современный ему сленг, по мнению Хоттена, это «язык уличного юмора, а также язык высоких и низких социальный слоев, ведущих беспутную жизнь» (цит. по Хомяков В. А., 1971: 32). Если проанализировать трактовку термина сленг в ранних словарях просторечия, можно заключить, что этот термин употреблялся сначала как синоним термина кент, позднее – жаргон. Но к концу XIX века наметилось разделение всей нелитературной лексики и фразеологии на три пласта: сленг, кент, жаргон. Однако закрепление за каждым лексическим пластом определенного термина не было проведено до конца. Это доказывает трактовка термина сленг в основных современных толковых словарях. Так, словарь Oxford English Dictionary дает следующие определения сленга: 1 язык высоко разговорного типа, стоящий ниже уровня образованного стандартного языка и состоящий как из новых слов, так и из слов, находящихся в употреблении, но использующихся с неким специальным смыслом; 2 сниженный или вульгарный язык; 3 специальная лексика или фразеология представителей определенного ремесла или профессии.

     Словарь Вебстера дает также несколько дефиниций: разговорные слова и выражения обычно более яркие, метафоричные, остроумные, грубые, вульгарные или недолговечные по сравнению со словами и выражениями, использующимися в стандартной речи; лексика, свойственная какой-либо профессии или группе; жаргон; арго.

     Э. Партридж, крупный специалист в области нелитературной лексики и фразеологии, определяет сленг как «бытующие в разговорной речи неустойчивые, некодифицированные, чисто случайные совокупности лексем, отражающие общественное сознание людей, принадлежащих к определенной социальной и профессиональной среде» (Partridge Е., 1979; цит. по Новикова Е.И., 1988: 15).

     Итак, из приведенных определений видно, что под термином сленг понимают весьма разнородные явления. Здесь было бы уместно привести высказывание Фриза: «Термин «сленг» претерпел такое долгое развитие своего значения, а к области сленга относили такие разнообразные слова, что невероятно трудно провести черту между сленгом и тем, что им не является» (цит. по Хомяков В. А., 1971: 34).

     Что касается нашей лингвистической школы, то и здесь нет единого мнения по поводу определения сленга. Некоторые исследователи, ориентируясь на традиции английской лингвистики, отождествляют сленг с просторечием, другие, например, И. Р. Гальперин, ссылаясь на неопределенность категории сленга, считают, что сленг как языковое явление вряд ли существует. Чаще всего представители нашей лингвистической школы используют термин сленг для обозначения стилистически сниженной лексики и фразеологии. Так, например, И. В. Арнольд относит к сленгу «сугубо разговорные слова и выражения с грубоватой или шуточной эмоциональной окраской, не принятые в литературной речи» (Арнольд И. В., 1959: 264). Несколько по-иному трактует понятие сленг О. С. Ахманова: 1) разговорный вариант профессиональной речи; 2) элементы разговорного варианта той или другой профессиональной или социальной группы, которые, проникая в литературный язык или вообще в речь людей, не имеющих прямого отношения к данной группе лиц, приобретают в этих разновидностях языка особую эмоционально-экспрессивную окраску (особую лингвостилистическую функцию) (Ахманова О. С, 1966: 419). И опять мы видим смешение под одним термином различных явлений.

     Из данных определений можно заключить, что понятие «сленгизм» тесно связано с такими понятиями, как «коллоквиализм», «вульгаризм», «кентизм», «жаргонизм». Схему взаимоотношений этих понятий приводит в своей работе «Введение в изучение слэнга – основного компонента английского просторечия» (1971) В. А. Хомяков: Лексическое просторечие подразделяется на экспрессивное и социально-профессиональное просторечие. Определим эти понятия.

     Экспрессивное просторечие – это «компонент функциональной системы литературного языка с нормой второго уровня, включающий в себя наддиалектную, стилистически сниженную лексику с экспрессией непринужденности или уничижительности, общеизвестную и общеупотребительную в сферах повседневного речевого общения и обозначающую бытовые явления, признаки и процессы» (Беляева, Хомяков 1985: 24). Экспрессивное просторечие объединяет низкие коллоквиализмы, общие сленгизмы и вульгаризмы.

     Низкие коллоквиализмы – это «слой общеизвестной бытовой лексики (имена существительные, прилагательные и глаголы) с экспрессией непринужденности, употребляемый в тех функционально-стилистичеких сферах речевого общения, которые несмотря на обиходно-разговорный характер все же входят... в канон литературной речи и в систему литературных норм» (Хомяков 1980:9).

     В толковых словарях английского просторечия низкие коллоквиализны обычно подаются с пометами colloquial (coll., colloq.) или low. Ср., например: pointy. Pointed: coll: С. 20; spit, n. A smoke (of a cigarette): low: CI 20 (Partridge 1979: 1336, 1425); bobble n. A mistake Colloq. (Wentworth & Flexner 1975: 49).

     Общий сленг – это «относительно устойчивый для определенного периода, широко употребительный, стилистически маркированный (сниженный) лексический пласт (имена существительные, прилагательные и глаголы, обозначающие бытовые явления, предметы, процессы и признаки), – компонент экспрессивного просторечия, входящего в литературный язык, весьма неоднородный по своим истокам, степени приближения к литературному стандарту, обладающий пейоративной экспрессией» (Хомяков 1980: 11).

     В толковых словарях английского просторечия общие сленгизмы подаются без стратификационных помет, т.к. являются основным просторечным компонентом, составляющим корпус словаря.

       Ср.: burn, v. То smoke(tobacco): Late С. 19-20 (Partridge 1979: 1040); glom v.t. To take a look at (Wentworth & Flexner 1975: 704).

     Вульгаризмы – это «нецензурные слова и выражения, а также бранные слова и очень грубые проклятия, выражающие протест у слушателей и не допустимые в приличном разговоре, в присутствии женщин и детей» (Хомяков 1971: 77-78). Вульгаризмы охватывают всю «совокупность неприличных непристойных форм..., основной функцией которой является дисфемизация речи”(Хомяков: 1980: 13). Они объединяют:

     1) нецензурные слова и выражения с пометой «табу» в специальных словарях (это, в первую очередь, т. н. four-letter words);

     2) богохульства, которые до сих пор считаются крайне нежелательными в речи,;

     3) вульгаризмы-интенсификаторы» (Хомяков 1971: 81).

     В толковых словарях английского просторечия вульгаризмы обычно имеют пометы vulgarism, taboo. Ср.: leak. v. То make water: a vulgarism (Partridge 1979: 474); hot shit [taboo] A big shot (Wentworth & Flexner 1975: 713).

     Социально-профессиональное просторечие «включает в себя все профессиональные и корпоративные жаргоны, различные арго (кэнт) деклассированных групп. Лексика данного просторечия всегда профессионально или социально детерминирована – этот основной признак отличает ее от лексики экспрессивного просторечия и литературного стандарта» (Хомяков 1980: 16). В границах английского лексического просторечия наблюдается «дихотомия: стилистически сниженная лексика противостоит социальнодетерминированной» (Беляева, Хомяков 1985: 39). Таким образом, профессиональные жаргоны противостоят корпоративным жаргонам.

     Профессиональные жаргоны – это «микросистемы просторечия с профессионально ограниченной лексикой, шутливо-иронической экспрессией, обладающие основной коммуникативной функцией, используемые различными социально-профессиональными группами, как правило, в профессиональных сферах общения» (Хомяков 1980: 22).

     В толковых словарях английского просторечия профессиональные жаргонизмы подаются с пометами, указывающими на соответствующую профессию или род занятий. Ср., например: hooker A shunter: rallwaymen’s (Partridge 1979: 1202); ash-cat n. A locomotive fireman. Railroad use (Wentworth & Flexner 1975: 9).

     Корпоративные жаргоны – это «микросистемы просторечия с корпоративно ограниченной лексикой, пейоративной экспрессией и основной эмотивной функцией, используемые различными группами по интересам, которые объединяют эти группы вне профессий» (Хомяков 1980: 22).

     В толковых словарях английского просторечия корпоративные жаргонизмы снабжаются пометами, указывающими на соответствующую социальнокорпоративную сферу их функционирования. Ср., например: needle, be on the. To be addicted to drugs requiring an injection: (esp. teenage) drug addicts’ (Partridge 1979: 1293); mezonny n. Money; orig. money spent for drugs. Addict use (Wentworth & Flexner 1975: 337).

     Арго рассматривается как родовое понятие. Для британского варианта арготические лексиконы традиционно обозначаются термином «кэнт”. Арго (кэнт) – это «незамкнутые микросистемы лексического просторечия, имеющие эзотерическую, генетически разнообразную, социально прикрепленную лексику с пейоративной экспрессией и резкостью оценки, с основной функцией пароля, используемые различными антиобщественными группами» (Хомяков 1980: 19).

     В словарях английского просторечия арготизмы (кэнтизмы) снабжаются пометами: с. (=cant) – для британского (включая австралийский) и underworld use – для американского ареалов. Ср., например: break. Money collected by friends for a prisoner’s defence: c. (Partridge 1979: 90); both hands A prison sentence of ten years. Underworld use (Wentworth & Flexner 1975: 37).

     Низкие коллоквиализмы, общие сленгизмы, вульгаризмы, профессиональные и корпоративные жаргонизмы, арготизмы и кэнтизмы представляют собой лишь компоненты лексических систем соответствующих экзистенциальных форм полинационального английского языка, а не сами экзистенциальные формы (Коровушкин 2002в: 177).

     Границы между этими слоями лексики оказываются зачастую не очень четкими и размытыми. Об этом пишет и Тернер: «...Граница между сленгом и разговорной лексикой размыта, также как и граница между разговорным и официальным или стандартным языком» (Turner G. W., 1972: 94). Что касается коллоквиализмов, то они занимают промежуточное место, как бы являясь связующим звеном между просторечием и фамильярно-разговорной речью. Они имеют тенденцию к все более широкому проникновению в фамильярно-разговорную и даже литературно-разговорную речь, тем самым открывая дорогу и для сленгизмов. Сленгизмы и коллоквиализмы отличаются от литературной лексики яркой стилистической сниженностью, но они тем не менее также общеприняты и общепонятны. Разница между сленгизмами и коллоквиализмами заключается в том, что коллоквиализмы обладают меньшей степенью сниженности. Причина подобной размытости границ кроется, на наш взгляд, в подвижности лексического слоя языка, области которого постоянно переходят друг в друга.

     Долгое время сленг считали не заслуживающим внимания в качестве объекта исследования, зачастую смешивая понятия «сленгизм» и «вульгаризм». Мы не согласны с такой точкой зрения. На наш взгляд, сленг отличается от вульгарной лексики по многим критериям, как пишет Новикова Е. И., «сленг далек от вульгарных коннотаций, в нем существует табу, как в литературной речи, и много эвфемизмов» (Новикова Е. И., 1988: 29).

     Как видно из приведенной выше схемы, исследователи расчленяют сленг в зависимости от сферы употребления на две большие лексико-семантические и функциональные группы: общий сленг и специальный сленг. В нашей работе мы остановимся лишь на общем сленге, который В. Г. Вилюман определяет как «находящиеся за пределами литературного языка, но общепонятные и широко распространенные в разговорной речи образные слова и устойчивые словосочетания с ярко выраженной эмоционально-оценочной окраской, претендующие на новизну и оригинальность и являющиеся стилистическими синонимами слов литературного языка» (Вилюман В. Г., 1955; цит. по Новикова Е. И., 1988: 18).

• 2.2. Основные характеристики общего просторечия и сленга
 


     Общий сленг имеет ряд отличительных черт, которые можно выявить при сопоставлении высказываний о сленге зарубежных и русских англистов.

     Общий сленг широко распространен и понятен для всех социальных слоев общества. Об этом хорошо писал Партридж: «По своим социальным характеристикам сленг не принадлежит ни одному классу, поскольку являет собой скопление терминов, возникших в разных слоях и понятных большинству людей» (Partridge Е., 1979: 10). Предметы и понятия, для обозначения которых служат сленгизмы, также общеизвестны, и потому почти ко всем из них имеются параллели в нормированной речи. Например, chook – a fowl, a silly woman; demon – policeman, detective; tyke – a dog, a Roman Catholic. Но среди слов и словосочетаний, входящих в интересующий нас австралийский сленг, встречаются те, которые не имеют словарных соответствий в других слоях лексики, поэтому в словарях сленга для передачи их значений прибегают к толкованию, например, bandicooting – the practice of stealing tuberous vegetables, esp. potatoes, from the soil without moving the tops.

     Сленг имеет ярко выраженный эмоционально-оценочный характер с преобладанием экспрессивной функции над номинативной, т.е. коннотации над денотацией. Секрист писал по поводу эмоциональности сленга: «Сленг игнорирует всё то, что принадлежит рутине повседневной жизни....Он отдает предпочтение резкому и шокирующему. Он превосходит общепринятую норму по своей эмоциональной силе» (цит. по Partridge Е., 1979: 33).

     Сленг – явление очень непостоянное. То, что сегодня мы причисляем к сленгу, завтра входит в нормированную речь. А выражение, которое сегодня является стандартным, завтра может стать сленговым. «Подавляющее большинство сленгизмов недолговечны, они «умирают» с поколением и им на смену приходят новые. Но если сленгизм становится модным, нужным, он быстро распространяется и переходит в ранг коллоквиализмов, а затем в официальный язык» (Partridge Е., 1940; цит. по Новикова Е. И., 1988: 24). Но при переходе в область стандартной лексики сленгизмы теряют свои семы эмоциональной окраски. В истории английского языка, в том числе его австралийского варианта, можно найти много подобных примеров. Одним из таких примеров является австрализм wowser. Так в Австралии называют человека пуританских взглядов, который осуждает курение, употребление алкоголя, сквернословие, азартные игры и т.п., усиленно распространяя на окружающих свое влияние и даже порой оказывая чрезмерное давление: 
 


                 No wowsers they, who drink and smoke

                 With decent wives who do not mind;

                 They know the latest dirty joke,

                 Progress never leaves them behind.

     («Out Crypto-Wowsers», Geoffrey Dutton) По предположению Бейкера этот австрализм восходит к акрониму лозунга «We Only Want Social Evils Remedied/Righted». Бейкер также пишет об этом слове: «В 1899, когда сиднейская газета «Truth» и её привыкший к напыщенным речам главный редактор Джон Нортон ввели в обращение слово wowser, его можно было услышать в Редферне и Вулумулу, но оно не было распространено в Элизабет-Бей или Дарлинг Пойнт, поскольку уважаемые люди в те дни не читали эту газету и не знали, что происходит на её страницах. Но четверть века всё изменила. Слово wowser из журналистского сленгизма превратилось в распространенный австрализм» (Sidney В, 1945:13).

     Еще одним словом, перешедшим из сленга в разряд коллоквиализмов, а затем и в Standard English, стал австрализм larrikin со значением «уличный хулиган». Отношение к таким хулиганам в Австралии было неоднозначным. Некоторые осуждали такое явление, как larrikinism. Вот что пишет о времени расцвета банд уличных хулиганов австралийский историк Кларк: «В то время когда крупные города Старого Света в Европе и Нового Света осаждались террористами, тайными обществами и революционерами,... единственной сильно гноящейся раной на социальном теле Мельбурна и Сиднея был уличный хулиган (larrikin)... Еще одной характерной чертой общего сленга является то, что он не однороден по своему генетическому составу, будучи образован из различных источников. Такими источниками могут служить жаргоны, кент, диалект, профессионализмы, иностранные языки и т.д.

     Одним из самых частотных австрализмов является слово crook в значении «больной, плохой, неисправный». На примере этого слова можно пронаблюдать переход лексической единицы, диалектизма британского варианта, в разговорную форму национального варианта АиЕ.

     Понятие crook распространяется и на внутреннее, душевное состояние человека, когда ему плохо. А применительно к неодушевленным предметам, слово crook приобретает еще более расширенное значение, включая понятия «плохой, скверный, никудышный», «нечестный, несправедливый»:

     “When things is goin’ crook.”

     («Uncle Jim» from «The Songs of a Sentimental Bloke», С J. Dennis)

       Сленгу свойственно явление так называемой синонимической аттракции, т.е. существование больших пучков синонимов для понятий, почему-либо вызывающих сильную эмоциональную реакцию. «Специфика просторечия состоит в том, что в нем в процессе номинации главенствующую роль играет психологический фактор, позволяющий говорящему в условиях речевой раскованности эмоционально «самовыразиться”. Сдерживающая сила норм речевого этикета в условиях бытового общения ослабляется» (Беляева Т. М., Хомяков В. А., 1985: 80). Как правило, вновь создаваемая единица выступает синонимом к уже имеющемуся в языке слову или словосочетанию, и зачастую не единственным синонимом. Готовые просторечные синонимы по мере употребления семантически стираются, уступая место новым. Поэтому одной из характерных черт просторечия, в том числе и сленга, является «подвижная синонимия» (термин Беляевой Т. М., Хомякова В.А.), концентрирующая ряды синонимов вокруг центров синонимической аттракции. К центрам аттракции относятся такие понятийные сферы, как части человеческого тела и физиологические отправления человека, отношения между мужчиной и женщиной, деньги, алкогольные напитки, их потребители и состояния, возникающие в результате их потребления, наркомания и др. Так, например, для называния женщин в Австралии существуют такие слова, как donah, clinah {diner), torn, tart (в просторечии многих англоговорящих стран это слово, начиная приблизительно с 1920, использовалось исключительно по отношению к проституткам, за исключением Австралии, где оно употреблялось в отношении любой девушки, а чаще так называли возлюбленную), skirt или bit of skirt (метонимический перенос), a bit of fluff, sheila (от ирландского имени Sheela), chook. Особенно ярко отражаются в сленге отрицательные явления. Для их описания и используется иногда множество синонимичных сленгизмов. Например, для описания такого явления, как пьянство (в т.ч. алкогольные напитки, их потребители и состояния, возникающие в результате их потребления) в Австралии используется огромное количество сленгизмов:

     ALCOHOL: hair of the dog, Jimmy Woodser, snake juice, booze, favourite poison, grog, liquid amber, sherbet, slops, bombo, Red Ned, plonk, steam;

     PUBLIC DRINKING ESTABLISHMENTS, HOTELS: boozer, local, rubbidy, watering hole, bush shanty (так в австралийском буше называли места незаконной торговли спиртными напитками, отсюда слова to shanty ‘постоянно выпивать’ и shanty-keeper ‘хозяин пивного заведения’);

     HEAVY DRINKERS OR ALCOHOLICS: alkie, booze artist, metho artist, piss-head, plonko, write-off;

     TO BE INEBRIATED OR UNDER THE INFLUENCE OF ALCOHOL: blotto, full as a bull, full as a pommie complaint-box, under the table, woozy, on the slops, on the grog, on the plonk, on the booz, boozed up, shickered, drunk as Chloe, pissed to the eyeballs, bombed out, steamed up.

     Причины возникновения сленгизмов называют самые разные. Так, например, С. Поттер сводит эти причины к трем вещам: новизна, живость, интимность (Potter S., 1968; цит. по Новикова Е. И., 1988: 15). Партридж называет целых пятнадцать причин, среди которых новизна, желание привлечь внимание, избежать избитых фраз и выражений, показать свою принадлежность к той же группе, установить близкий контакт и т.д. Чем же можно объяснить склонность жителей Пятого континента к изобретению и использованию разговорных, нелитературных выражений, которые со временем стали широко использоваться в средствах массовой информации, литературе? По нашему мнению, объяснение нужно искать прежде всего в истории Австралии, в истории развития и распространения английского языка на территории Пятого континента.

• 2.3. Исторические особенности развития и распространения сленга на территории Австралии
 


     Первые европейцы, вступившие на австралийский континент, были далеко не лучшими представителями европейской нации. Потеряв американские колонии, Англия решила ссылать в Австралию преступников, представлявших угрозу для общества. В 1788 году первая флотилия кораблей, на борту которых было 730 каторжников, пристала к юго-восточному побережью Австралии.

     С самого начала освоение австралийского континента шло непросто. Этому способствовали многие причины: засилье криминального элемента среди поселенцев, недостаток женского пола, поголовный алкоголизм, противостояние жителей глубинки, считавших себя истинными австралийцами, и горожан, сторонников Британской короны.

     Подобные особенности развития страны не могли не отразиться на языке. В связи с этим Г. А. Орлов отмечает следующую особенность происхождения АиЕ: «В отличие от колонистов, основавших первые английские поселения в Северной Америке, речь которых по мнению ряда ученых, в том числе А. Д. Швейцера, тяготела к единому образцу и была близка нормам, принятым в Англии в XVII веке, большинство английских ссыльных в Австралии (а они составляли подавляющую часть населения страны в первые десятилетия колонизации) были носителями местных диалектов и социальных жаргонов Великобритании» (Орлов Г. А., 1978:21).

     Языковая обстановка в Англии была в то время довольно сложной. Внутри каждого диалекта существовал словарь, состоящий частью из Standard English, частью из диалектно окрашенной лексики, включающей значительную часть профессионализмов, сленга и словаря, используемого в обиходно-разговорной речи. Помимо общего сленга существовали разновидности специального сленга и профессиональных жаргонов в городах. В то же время литературный язык «избранного общества» отличался нетерпимостью к малейшим отклонениям от нормы (Standard English).

     В условиях Пятого континента соотношение между литературным языком и различными территориальными и социальными диалектами не могло остаться неизменным. «Характер АиЕ в ранний период, видимо, следует рассматривать не как начало нового языка, а как перемешивание элементов внутри существовавшего образца английского языка, в котором различные ядра – сленг и диалектно окрашенная лексика Лондона и индустриальных районов центральной Англии, сленг моряков и китобоев, сленг преступников и более консервативный язык чиновников и военных – оказались в новом отношении друг к другу» (Ramson W. S.; цит. по Орлов Г. А., 1978: 22-23).

     «Разница между нормированным правильным языком, языком элиты, с одной стороны, и грубым, не общепринятым сленгом, с другой, создает напряжение, которое заставляет сленг выступать в качестве языка социальной оппозиции. Сленг – это языковой класс, используемый, в числе прочих социальных и психологических целей, с целью отрицания преданности благородной, элитной, порядочной части общества и её стандартным языковым формам» (The Encyclopedia of Language and linguistics, 1994: 3961). Именно такой общественной оппозицией со своим языком и были заключенные, сосланные из Великобритании в Австралию. Ссыльные в массе своей были представителями полупролетарских и пролетарских «низов», разорившихся крестьян, «людей трущоб». Таким образом, по своему происхождению английский язык в Австралии является языком людей, которые бедны и по большей части необразованны.

     Хотя среди тех, кто прибыл в страну в первые десятилетия колонизации, и были носители Standard English (офицеры, чиновники, полицейские чины, представители интеллигенции, миссионеры), но социальные условия в этот период были мало благоприятны для распространения литературного языка. В стране царил тюремно-средневековый режим, недаром Австралию тогда называли jail on a large scale (громадной тюрьмой). Для Австралии той эпохи характерны низкий уровень материальной и духовной культуры, отсутствие национальной литературы, необходимость непрерывной борьбы со стихией, хищными зверями, змеями и т.п.

     Австралийский историк Кларк, рассказывая об этом периоде истории страны, пишет: «К маю в лагере, расположенном на берегу Сиднейской бухты, стали появляться первые признаки надвигающейся беды. С каждым днем число больных цингой увеличивалось. Некоторые умирали, и преподобный Джонсон произносил над их жалкими могилами мрачные слова: «Человеку, рожденному женщиной, отпущен короткий срок.» Запас продуктов становился все меньше. Летом было душно, постоянно шли дожди, сопровождавшиеся громом и молнией. При виде мух, откладывающих огромные личинки, к горлу подкатывала тошнота. Муравьи кусали очень сильно» (Clark М., 1995: 13-14). Далее Кларк рассказывает о тяжелой жизни заключенных: «Летом они работали с пяти до одиннадцати часов утра, а затем с двух часов до захода солнца на губернаторских фермах или на участках офицеров. Они рубили деревья, выкорчевывали пни, вырывали с корнем кусты и траву, перекапывали землю лопатами или мотыгами. Палящие лучи солнца, скудная пища и плохое обращение беспощадных надсмотрщиков делали их жизнь невыносимой… Люди искали спасения от нищеты и убогости жизни в выпивке, насилии, азартных играх и половой распущенности. Одной из причин всего этого была царившая атмосфера страха, поскольку чиновники считали физический террор единственной эффективной мерой» (Clark М., 1995: 20, 53).

     Подобные факторы не могли не способствовать определенному «огрублению» и нравов, и языка. В этих условиях, по мнению другого австралийского историка Ф.Фолкарда, те немногочисленные носители Standard English, которые культивировали «акцент Мэйфер» (аристократического района Лондона) выглядели не более, чем «белые вороны» и, в конце концов, большая их часть вынуждена была воспользоваться языком ссыльных. В этой связи уместно привести слова Партриджа: «Основная цель использования сленга – показать, что ты один из своих» (цит. по Crystal D., 1995: 182).

     На протяжении XIX века АuЕ рассматривался в образованных кругах английского общества в плане «вульгаризации» BE. В этой связи Г. А. Орлов упоминает высказывания Э. Дж. Уэйкфилда, в первом из которых, относящемся к 1829, говорится о том, что низшие классы взяли с собой в Австралию «своеобразный язык, который постоянно пополняется соответствующими выражениями, можно понять, почему правильный язык не является и вряд ли станет языком этой колонии», а во втором, относящемся к 1840, указывается на широкое использование сленга «от тюрем до резиденции губернатора включительно» и высказывается предположение, что подобный лексикон будет считаться вполне приличным и «законным», как только страна обретет законодательный парламент (Орлов Г. А., 1978: 26).

     Итак, лексико-семантические особенности речи ссыльных проникли и в речь свободных иммигрантов. Причин этому, как видим, несколько. Во-первых, многие слова были просто необходимы для словаря иммигранта в силу специфических социальных и экономических условий, существовавших в Австралии. Кроме того, носителей Standard English в ранний период истории Австралии было не так много. Второй причиной, как отмечает Л. Д. Почепцова, была их «привлекательность в силу выразительности, экзотичности, необычности. Утрачивая свою первоначальную социальную и профессиональную принадлежность, подобные элементы становились общеупотребительными, сохраняя вместе с тем образность и выразительность, ибо в большинстве своём это были иносказательные метафорические образования» (Почепцова Л. Д., 1973: 12).

     Сленг оказался в Австралии необыкновенно жизнеспособным. Хорнидж пишет о необычайной способности австралийцев к изобретению все новых и новых сленгизмов: «Австралийцы выказывают огромную изобретательность в создании сленговых слов, часть которых существенно обогатила язык жителей этой страны. Они не останавливаются на простых словах. Повседневная речь обыкновенного человека с улицы буквально изобилует необычными, а иногда невероятно остроумными фразами и выражениями австралийского происхождения» (Hornadge В., 1980: 68). Австралийские писатели включают сленг в свои произведения для того, чтобы придать речи своих героев живость, передать их настроение, создать эффект новизны, иногда чтобы произвести шокирующий эффект на читателя. Итак, рассмотрим лишь некоторые особенности использования сленга в Австралии. (Необходимо сразу заметить, что наше исследование отражает состояние австралийского сленга в период до середины прошлого века. Как мы уже отмечали выше, характер сленга меняется с течением времени. Сегодня сленгизмы являются неотъемлемой частью языка не только австралийцев, но и жителей других стран. В разных англоговорящих странах можно встретить похожие сленговые выражения. Одной из причин является процесс глобализации, происходящий в мире. Тем не менее, и сегодня австралийский сленг обладает рядом особенностей. Об этом свидетельствует и большое число сайтов во всемирной сети Internet (см. список литературы), авторы которых преследуют своей целью выделить особенности речи жителей Австралии.)

• 2.4. Выводы по главе 2
 


     В настоящей работе мы придерживаемся точки зрения, чтопонятие сленг и просторечие – синонимичны, следовательно в работе рассматриваем как равнозначные понятия.

     Хотя в современных толковых словарях термин «сленг» толкуется по-разному. Под данным термином лингвисты как нашей, так и зарубежной школы понимают весьма разнородные явления.

     Понятие «сленгизм» тесно связано с такими понятиями, как «коллоквиализм», «вульгаризм», «кентизм», «жаргонизм». Границы между этими слоями просторечной лексики оказываются зачастую не очень четкими и размытыми. Причина подобной размытости границ кроется в подвижности лексического слоя языка, области которого постоянно переходят друг в друга.

     Исследователи расчленяют сленг в зависимости от сферы употребления на две большие лексико-семантические и функциональные группы: общий сленг и специальный сленг.

     Для общего сленга характерно наличие следующих отличительных черт: широкая распространенность и понятность для всех социальных слоев общества; ярко выраженный эмоционально-оценочный характер с преобладанием экспрессивной функции над номинативной; неоднородность генетического состава.

     Сленгу свойственно явление так называемой синонимической аттракции, т.е. существование больших пучков синонимов для понятий, вызывающих сильную эмоциональную реакцию. К центрам аттракции относятся такие понятийные сферы, как части человеческого тела и физиологические отправления человека, отношения между мужчиной и женщиной, деньги, алкогольные напитки и др.

     Причины распространения сленга на территории Австралии следует искать в истории освоения европейцами континента, у истоков которой стояли ссыльные заключенные, которые в массе своей были представителями полупролетарских и пролетарских «низов», разорившихся крестьян, «людей трущоб». Таким образом, по своему происхождению английский язык в Австралии является языком людей бедных и по большей части необразованных. Лексико-семантические особенности речи ссыльных проникли и в речь свободных иммигрантов.

     Распространение сленгизмов в АuЕ в XX веке связано с влиянием радио и телевидения, а также с участием Австралии в двух войнах.

     Исследователи английского языка в Австралии отмечают частое использование австралийцами в речи вульгаризмов. Вульгаризмы делятся на две группы: неприличные формы и непристойные формы. Нецензурные слова, которые входят в группу непристойных форм, являются языковым табу, хотя все они общеизвестны. В речи и литературе вульгаризмы-табу употребляются, прежде всего, из-за своей отрицательной коннотации, при этом их прямое предметно-логическое значение обычно теряется. В речи вульгаризмы-табу заменяются обычно синонимами-эвфемизмами.

     Широкое внедрение вульгаризмов, а также сленгизмов в АиЕ играет существенную роль в формировании национального своеобразия языка австралийцев.

ГЛАВА 3. СОЦИАЛЬНО-ЭКСПРЕССИВНЫЙ СЛЕНГ В АВСТРАЛИЙСКОМ ВАРИАНТЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

     Социально-экспрессивный сленг австралийского ареала, как и в целом, всего полинационального английского языка, включает в себя, как уже отмечалось выше, низкие коллоквиализмы, общие сленгизмы и вульгаризмы. Рассмотрим их в названном порядке на примерах, извлеченных из основных словарей австралийского лексического субстандарта, с учетом соответствующих словарных помет и дефиниций, сопоставляя последние с соответствующими статьями в наиболее фундаментальных словарях британского и американского лексического просторечия с целью уточнения указанной дифференциации субстандартных лексических единиц.

• 3.1. Низкие коллоквиализмы английского языка австралийского ареала
 


     Низкие коллоквиализмы или коллоквиальные австрализмы, охватывающие весь 200-летний период формирования и функционирования австралийского варианта английского языка, можно идентифицировать по словарям С. Дж.Бэйкера (Baker 1982) и Дж. А. Уилкеса (Wilkes 1996), из которых и заимствованы приводимые ниже примеры.

     Словарь Бэйкера составлен на основе предшествующих лексикографических работ и включает, по словам автора, лишь треть бытующих в обиходе его времени австралийских сленгизмов и коллоквиализмов; автор не включил в словник многие единицы, которые ощущались устаревшими на тот период (Baker 1982: 11-12).

     Словарь Уилкеса составлен на основе полевого сбора современных коллоквиализмов, функционирующих в живой разговорной речи носителей австралийского варианта английского языка, и на основе выборки из 30 наиболее фундаментальных словарей англоязычного лексического субстандарта. Это позволяет рассматривать собранный автором материал как адекватный и репре – зентативный по своему разнообразию и количеству, наиболее полно собраны и детально лексикографически обработаны в словаре. Вместе с тем, лексикограф не проводит четкой грани между сленгом и коллоквиализмами, что подтверждается его концептуальной установкой при отборе материала в словник в течение всего времени работы над словарем (с 1968 по 1996 гг.): «Over this time I have held to concept of ‘colloquialism’ as covering a wider area than ‘slang’, essentially deriving from the spoken language rather than the written language» (Wilkes 1996: iii).

     В связи с этим, для уточнения принадлежности субстандартных лексических единиц к австралийским низким коллоквиализмам целесообразно сопоставить примеры из словарей австралийского сленга С. Дж. Бэйкера и австралийских коллоквиализмов Дж. А. Уилкеса с соответствующими примерами (если таковые имеются) из словаря Э. Партриджа (1979); оговоримся при этом, что, поскольку весь материал словаря Уилкеса относится к коллоквиализмам, как и гласит его название, то в нем нет соответствующей пометы colloquial, она подается (и выделяется нами в соответствующих примерах словарных статей полужирным курсивом), как и помета Australian только в наиболее фундаментальном словаре английского просторечия Э. Партриджа и в некоторых других словарях, фиксирующих субстандартные лексические единицы различных национальных вариантов английского языка. В остальных случаях, при отнесении лексических единиц к низким коллоквиализмам, мы руководствуемся теми характерными чертами подобных слов и фразеологизмов, которые отражены в данном выше определении низких коллоквиализмов.

     Аналогично, в последующих разделах нашего исследования, устанавливается принадлежность лексических единиц и к другим компонентам австралийского лексического субстандарта – общему сленгу, вульгаризмам, профессиональным и корпоративным жаргонам, арго, кэнту, пиджин-языкам и т. п.

     beer-up: A party; a drinking bout (Baker 1982); beer-up. A drinking bout: Australian coll.: C. 20 (Partridge 1979);

     bog in To start energetically on any task; to start to eat with a will [1907 AND] (Wilkes); bog in, v.i. To eat heartily; to work energetically: Australian: late C. 1920... 2. To get started: Australian: since ca. 1910 (Partridge);

     buck, v.: Used to describe the wild jumping and shying of an unbroken horse when ridden (Baker 1982); buck, v... 3. Also, v.i., to object, be reluctant (v.t. with at): coll., fom ca. 1890; mainly Australian (Partridge 1979);

     clever: in good health, in good order, proficient (Baker 1982); clever. “At first a colloquial... wordˮ S.O.D.; it still is coll. If... = ‘well’, ‘in good health or spirits’ (mid-C. 19-20)... The health sense is common in Australia... – 6. In good health...: A us.: C. 20...-7. Proficient: Aus.: C. 20 (Partridge 1979);

     crawl To ingratiate oneself with those in authority: derogatory 1881 (Wilkes 1996); crawl, v. To cringe: Australian: since early C. 20 (Partridge 1979);

     easy: Moderately disposed towards (esp. towards some proposal by another person); indifferent whether a decision is made for or against (Baker 1982); easy, adj. (Of a girl) easily picked up: coll.: from ca. 1890 (Partridge 1979).

     job, v.: To hit with the fist (Baker 1982); job To punch, clout [f.job to peck, dab, stab, prod, punch; in pugilistic language, to strike with a sharp or cutting stroke OED 1537] 1890 (Wilkes 1996); job, v.... 3. To smite: coll.: C. 20.... Ex job, to prod (Partridge 1979);

     lolly: A sweet (Baker 1982); lolly A sweet, esp. a coloured [abbr. of lollipop] 1854 (Wilkes 1996); lolly. A sweetmeat: 1862 (O.E.D.): dial, and, in Australiancoll. Ex /o///>op(Partridge 1979);

     mob: Any large number or quantity of persons, animals or things (Baker 1982); mob ‘A large number, the Australian noun of multitude, and not implying anything low or noisy’ (Morris): used almost as a technical term of cattle, etc., but more colloquially of people, as of a group with common interests (Wilkes 1996); mob... 4. In Australia, a gang of roughs: late C. 19-20: s. > coll. Ex: – 5. A group or crowed of persons, esp. if possessing common interests: coll. >, in C. 20, S.E.: Australia, from ca. 1880 (Partridge 1979);

     mocker: Clothes in general (Baker 1982); mocker Clothes...1953 (Wilkes 1996); mocker. ‘Clothes in general’ (В., 1953): {low) Australian: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     monte, monty A certainty, ‘a sure thing’ [f. card game U.S. 1841 Mathews] (Wilkes 1996); monty: A lie (Baker); monty. A certainty: Australian: since ca. 1920... 2. Hence, a lie: Aus.: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     pin, v.: To have (someone) set, to have a grudge against (Baker 1982); pin, v... 5. To make a ‘dead set’ at (a person): low Australian: from ca/ 1920 (Partridge 1979);

     scrub, v.: To reject, dismiss (Baker 1982); scrub, v. To drudge: coll.: late C. 19-20 (Partridge 1979);

     squiz, v.: To look at, inspect (Baker 1982); squiz. ‘A brief glance’...; a sly glance: (low) Australian. Ex squint + quiz (Partridge 1979).

     two-up: A gambling game in which two... pennies are tossed (Baker 1982); two-up A gambling game based on spinning two pennies, and wagering whether they fall as two heads or two tails 1898 (Wilkes 1996); two-upper. A two-up player: Australian coll.: C. 20 (Partridge 1979).

• 3.2. Общие сленгизмы английского языка австралийского ареала
 


     В словарях англоязычного сленга подаются обычно без социальностратификационных помет, поскольку составляют основной сленговый корпус словаря.

     abo: Aboriginal, п. or adj. (Baker 1982); abo п. & a. Australian Aborigine. Not always intended as derogatory, but now increasingly taken to be so [1908] [abbr.] (Wilkes 1996); abo, Abo. An aboriginal: Australian: late C. 19-20 (Partridge 1979);

     box-up, v.: To mix or confuse (Baker 1982);

     bunk off: To decamp, depart (Baker 1982);

     bunk-up, v.: To help (someone) to surmount an obstacle (Baker 1982); bush up, v.: To confuse or bewilder (a person) (Baker 1982); chuck off at: To sneer at, to chaff (Baker 1982);

     drack (of a woman): Unattractive, unworthy of male attention (Baker 1982); drack, adj. Inferior; (of person) uninteresting, plain-looking: low Australian: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     drag on, v. (of a man): To marry, i.e. drag on a woman. 2. To undertake (Baker 1982);

     garbo: A garbage collector (Baker 1982); garbo A garbage collector, dustman [abbr.] 1953 (Wilkes 1996); garbo. A garbage man: Australian: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     get down on: To steal, «souvenir» (Baker 1982); give away: To reject or abandon (Baker 1982);

     hop into: To attack, make short work of (a person or task) (Baker 1982); hungry: selfish, mean (Baker 1982); hungry. Close-fisted; seifish: Australian: since ca. 1920… 2. Greedy: Australian: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     keep down: To retain (esp. a job), to hold against any competition (Baker 1982);

     lob on to, to discover, to obtain usually through a stroke of good fortune (Baker 1982);

     part up, v.: To pay (Baker 1982);

     plonk down, v.: To put down heavily (Baker 1982);

     poisoner A cook, esp. for a collection of men 1905 (Wilkes 1996); poisoner. A cook: Australian: C. 20. Jocular (Partridge 1979); pull on: To undertake (Baker 1982);

     queen up (of a male): To get dressed, esp. for a festive occasion, also not necessary in an effeminate fashion as the word queen (or quean) suggests (Baker 1982); scale, v.: To ride on a public conveyance without paying a fare.... 2. To steal;

     to rob (a person) (Baker 1982); scale To practice some kind of fraud, obtain something without paying... 1916 (Wilkes 1996); scale.... Torun away; depart hurriedly or furtively; to disappear of one’s own motion: C. 20: mostly Colonial (esp. Australian) (Partridge 1979);

     skite, v.: To brag, boast, show off (Baker 1982); skite, v.i. To boast: Australia: C. 20 (Partridge 1979);

     souvenir, v.: To steal, purloin (Baker 1982); souvenir, v. To take illicitly: military: 1915; ob. (Partridge 1979);

     square off, v.: To apologise, explain, set matters right in a misunderstanding (Baker 1982);

     strap up: To obtain goods... on credit (Baker 1982);

     sweat on: To wait, usually to wait anxiously (for something to happen) (Baker 1982);

     waterbag: A portable canvas container for water. 2. A teetotaler or temperance fanatic (Baker 1982); waterbag Used as a measure of temperature... 1983 (Wilkes 1996); waterbag. A teetotaler; temperance fanatic: Australian: since ca. 1920 (Partridge 1979);

     word up, v.: To advise, «tip off a person (Baker 1982).

• 3.3. Вульгаризмы английского языка австралийского варианта
 


     В словаре Э. Партриджа вульгаризмы подаются без соответствующих помет, поскольку многие из них построены на общеизвестных словах-табу, так называемых four-letter words или обозначают табуированные части тела, естественные физиологические действия человека и метафорически производные от них явления.

     arse over tit. The Australian form of the preceding [arse over tip. Head over heels]: since ca. 1910 (Partridge 1979);

     arsey. (Very) lucky: Australian, since ca. 1935 (Partridge 1979); blot, the. The anus: low Australian: since ca. 1930 (Partridge 1979); bull-shitter. A boaster; one addicted to empty talk: since ca. 1915, esp, among Australians (Partridge 1979);

     fuck like a rattlesnake. (Of male) to coTt vigorously: low Australian: from ca. 1895 (Partridge 1979);

     pissed on from a great height, he should be. He’s beneath contempt: Naval (? only Australian) ср.: С. 20 (Partridge 1979);

     pisso. A drunkard; loosely and often, any frequenter of public-house or hotel bars: low Australian: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     shit, v. To disgust, as in ‘It shits me’: low Australian: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     shit a brick! An expletive of annoyance: Australian: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     shit (or fuck) a day keeps the doctor away, a. An Australian ср., dating ca. 1925 (Partridge 1979);

     tear-arse. Treacle; golden syrop: Australian rural: since ca. 1920 (Partridge 1979).

• 3.4. Профессионально-корпоративная дифференциация английского языка в Австралии
 


     Наиболее адекватно профессионально-корпоративная дифференциация английского языка в Австралии прослеживается по соответствующим словарным пометам в фундаментальном толковом словаре англоязычного лексического просторечия Э. Партриджа.

     Социально-профессиональная дифференциация английского языка в Австралии:

     Гражданские социально-профессиональные жаргоны Австралии 


     Жаргон стригальщиков овец

     blow, п. A stroke with the hand shears: Australian shears’: C. 20 (Partridge 1979).;

     greasy, n. A sheep-shearer. Aus.: since ca. 1920 (Partridge 1979). 


     Жаргон полицейских

     bit of parchment. A convict’s certificate: Australian policemen’s: ca. 1825-70 (Partridge 1979);

     felon swell. A gentleman convict: Australian police and other officials’: ca. 1810-60 (Partridge 1979);

     fizz, n. An informer to the police: Australian c. and police s.: since ca. 1953 (Partridge 1979).

     Жаргон шахтеров

     banjo-box. A wooden box for washing alluvial metal: Australian miners’: late C. 19-20 (Partridge 1979). 


     Австралийский военный жаргон

     Австралийский военный жаргон охватывает общий жаргон вооруженных сил Австралии (пометы forces, military), а также жаргоны отдельных видов вооруженных сил: сухопутных войск (помета), военно-морских сил (помета), военно-воздушных сил (помета), жаргоны различных служб войск, жаргоны солдат, матросов и офицеров (с соответствующими пометами), жаргоны различных войн.

     bags, rough as. Extremely uncouth; very ‘tough’: Australian, G.W.+ (Partridge 1979);

     body-snatcher. A surgeon addicted to operating on seamen: Australian Naval: 1939-45 (Partridge 1979);

     Boy Scout’s leave. A brief shore-leave: Australian Naval: 1939-45 (Partridge 1979);

     bullamakan. Bully beef: Australian soldiers’: 1939-45 (Partridge 1979); bum-brusher. A batman: Australian Army: 1939+(Partridge 1979); bumper-sniping. The task of picking up cigarette butts: Australian soldiers’: 1939-^5 (Partridge 1979);

     burn, twist a. To roll a cigarette: Australian Naval: since ca. 1918 (Partridge

     button-tosser. A radio telegraphist: Australian Naval: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     buzz-merchant. A constant spreader of rumours: Australian Naval: 1939-45 (Partridge 1979);

     camelier. A member of the Camel Corps proper: Australian military: 1916-18;

     camelier. A member of the Camel Corps proper: Australian military: 1916-18 (Partridge 1979);

     cazo. A service casualty: Australian servicemen’s: 1939-45 (Partridge 1979);

     crash, v. To sleep: Australian airmen’s: 1939-45 (Partridge 1979);

     Dinkums, the. (Rare in singular.) Those soldiers who had been on Gallipoli; also, hence, the 1st Australian Devision: Australian military: 1916 (Partridge 1979);

     Eggs-a-Cook. Egyptians: Australian military: 1915-16. See: – 2. Australian soldiers: a self-name, 1915-18. Ex ‘their being as “hard-boiled” as the eggs vended’ – with this cry – ‘by the Egyptian hawkers’. – 3. The 3rd Australian Division: Australian soldiers’: 1917 (Partridge 1979);

     furphy king. A man, esp. a soldier, making a habit of circulating rumours: Australian military: 1915-18 (Partridge 1979);

     gentlemen, the. Members of the Royal Australian Air Force: Australian: 1940+ (Partridge 1979);

     give your arse a chance!; often preceded by shut up (or stop talking) and. A low, C. 20 ср.: esp. In the Australian Forces, 1914-18 (Partridge 1979);

     mud-gunner. (Gen.pl.) A machine-gunner: military, mostly Australian: 1915 (Partridge 1979);

     Noah’s doves. ‘Reinforcements at sea when Armistice was signed’: Australian military: late 1918 (Partridge 1979);

     scrub-happy. Suffering from nervous exhaustion resulting from service in

     outback regions, hence in the tropics: Australian soldiers’: 1940-5.

     Woodbine, Teddy. Edward Prince of Wales: Australian soldiers’: G.W. (Partridge 1979).

• 3.5. Социально-корпоративная дифференциация английского языка в Австралии
 


     Корпоративные жаргоны социализированных субкультур Австралии

     Жаргоны детский, тинэйджеров и подростков

      abfab

     They then looked real «abfab» (absolutely fabulous)...: Australian teenagers’: since ca. 1955 (Partridge 1979);

     bangotcher.... A Wild West film: Australian juvenile: since ca. 1946 (Partridge 1979);

     biddy. A (female) schoolteacher: Australian children’s: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     blindy-eyes and goat-heads. Large thorns: Australian juvenile: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     blood alley. A white, or whitish, marble streaked with red: Australian children’s: late C. 19-20 (Partridge 1979);

     bottle-o. A glass sphere taken from a soft-drink bottle and used as a marble: Australian children’s: ca. 1910-50;

     bug-rake. A hair comb: Australian juvenile: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     chewey. Chewing gum: Australian juvenile: since ca. 1944 (Partridge 1979);

     commono. A cheap marble: Australian children’s: C. 20 (Partridge 1979);

     cornie. A cornelian marble: Australian children’s: C. 20 (Partridge 1979);

     dob in. To inform on (someone): Australian, esp. teenage gangsters’: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     drive, v. To irritate (someone) intensely: Australian teenagers’: since ca. 1950 (Partridge 1979);

     fouble, adj. and -mostly in pi. -n. Quadruple: Australian juvenile: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     gang-bang. One girl serving many males in succession: Australian: mostly teenage gangsters’: since ca. 1950 (Partridge 1979). 


     Жаргон школьно-университетский

     biffs. A caning or strapping: Australian schoolboys’: since ca. 1920 (Partridge 1979);

     butcher, n. A medical student: University of Sydney undergraduates’: C. 20 (Partridge 1979);

     carry, v. At cricket, to continue to bat: Australian schoolboys’: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     chem, n. and adj. Chemistry, esp. as a subject of study; in or of chemistry: Australian students’: since ca. 1910 (Partridge 1979);

     coronation. A caning; esp., cop a c, to receive a caning: Australian schoolboys’: ca. 1910-40 (Partridge 1979); 


     Жаргон серферов

     beach bunny. A usually non-surfing girl addicted to watching the surfers surfing: Australian surfers’, esp. teenagers’: since ca. 1960. Also called a femlin, a female grem/ш (Partridge 1979);

     bizzo. Business: Australian teenagers”, esp. surfers’: since ca. 1950 (Partridge 1979);

     bluebird. A wave that has not broken (a ‘greenie’): Australian surfers’: since ca. 1960;

     choppy, n. A choppy wave: Australian surfers’ coll.: since ca. 1950 (Partridge 1979);

     cowabunga! Shouted as one makes down the face of a king wave: Australian surfers’: since ca. 1961 (Partridge 1979);

     go for broke. To try to crash through the soup: Australian surfers’: since ca. 1960 (Partridge 1979);

     goofy, n. A surfer riding with his right {not left) foot forward: Australian surf – ers’, esp. teenagers’: since ca. 1960 (Partridge 1979);

     groovy. Excellent: Australian teenage surfers’: since ca. 1960 (Partridge 1979);

     yabbadabba doo! A cry of exaltation: Australian surfers’: since ca. 1961 (Partridge 1979). 


     Жаргон автомобилистов, техников, механиков

     Bumpers Female breasts: Australian motorists’: since ca. 1950 (Partridge 1979);

     burn off, v.i. To drive very fast, esp. if ‘showing off: Australian motorists’: since late 1940’s (Partridge 1979);

     crash-box. A non-synchromesh gear box: Australian motorists’: since ca. 1950 (Partridge 1979);

     cylinder. Vagina: Australian, esp. mechanics’: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     front suspension. A brassiere: Australian, esp. mechanics’: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     grommet. A girl: Australian technicians’ and mechanics’: since ca. 1945 (Partridge 1979).

      

     Корпоративные жаргоны и арго/кэнт антисоциальных субкультур Австралии

     Жаргон азартных игроков

     bet on the coat. To lodge a dummy bet with a bookmaker as an inducement for others to bet: Australian sporting: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     bet one’s eyes. To watch a contest without laying a wader: Australian sporting: C. 20 (Partridge 1979);

     big dish, the. A big win: Australian race-tracks’ and two-up players’: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     bit of Braille. A racing tip: Australian sporting: since ca. 1930

     brick, n. The sum of £10: Australian sporting: since ca. 1920

     brumbie. A poor hand about which its holder tries to bluff: Australian cardplayers’: since ca. 1920 (Partridge 1979);

     bullet. An ace: Australian poker-players’: since ca. 1918 (Partridge 1979);

     butterfly. A coin that, when tossed, fails to spin: Australian two-up players’: late C. 19-20 (Partridge 1979);

     cat cuff. A sly punch: Australian sporting: C. 20 (Partridge 1979);

     clout, v. To palm cards dishonestly: Australian card-players’: since ca. 1940 (Partridge 1979);

     drum, run a. In a rce, esp. of horses or dogs: to win a place: Australian sporting: since ca. 1950 (Partridge 1979);

     go off, v. A horse either ‘fixed’ or confidently expected to win is said to ‘go off: Australian sporting: since ca. 1910 (Partridge 1979). 


     Австралийский кэнт

     В словаре Э. Партриджа кэнтизмы подаются под астериском или с пометой “с.” = cant.

     *backer-up; backing-up. The accomplice of a woman who works a ginger on a client – i.e. robs him – is a backer-up, and the practice is called backing-up...: Australian c.\ since ca. 1920 (Partridge 1979);

     *battle, v.i. To ‘get by’ on one’s wits; v.t., to obtain, esp. if deviously, the use of: Australian c. (since ca. 1919) (Partridge 1979);

     *battle the rattler. To travel on a railway without paying: Australian c.O since ca. 1920 (Partridge 1979);

     *battle the subs. To hawk goods in the suburbs: since ca. 1920: Australian c. (Partridge 1979);

     * battler. A prostitute working independently of brothel or ponce: Australian c: since ca. 1925 (Partridge 1979);

     bite, n. A confidence trick; any easy-money racket: Australian a: since ca. 1920 (Partridge 1979);

     black peter. A solitary-detention cell: Australian a: since ca. 1920

     blink, on the. Acting as a look-out man in e.g., a burglary: Australian c: since ca. 1920;

     bodgie or -gy. Anything worthless, such as a fake receipt...: Australian c.\ since ca. 1950 (Partridge 1979);

     boong-moll. A prostitute favouring dark-skinned men: Australian c: since ca. 1935 (Partridge 1979);

     *bower. A prison: C. 20: Australian с: C. 20 (Partridge 1979);

     *brass man. A confidence trickster: Australian a: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     *bull trap. A crook impersonating a policeman in order to extract money from amorous couples: Australian c: since ca. 1930 (Partridge 1979);

     bumper-up. A pickpocket’s assistant: Australian c: since ca. 1920. – A prostitute’s handyman: Australian c. \ since ca. 1925 (Partridge 1979);

     bunny. A dupe: Australian c.\ C. 20 (Partridge 1979);

     *bush-bunny. A simpleton; a dupe: Australian c.\ since ca. 1920 (Partridge 1979);

     *busnapper. A policeman: Australian c.\ C. 20 (Partridge 1979);

     bustle, on the. Cadging; engaged in the sly acquisition of small objects: Australian c: since ca. 1920 (Partridge 1979).

     charity dame or for-free, A prostitute undercutting the prices; an ‘enthusiastic amateur’: Australian c, esp. prostitutes’: resp. since ca. 1930 and ca. 1944 (Partridge 1979).

• 3.6. Структурные особенности австралийского лексического субстандарта
 


     По своей формальной структуре слова и устойчивые словосочетания английскогосленга австралийского варианта подразделяются, вслед за В.А. Хомяковым и В.П. Коровушкиным, на структурно-неотмеченные и структурно-отмеченные (Хомяков 1974: 11; Коровушкин 1984; 1996). К первым относятся просторечные элементы, построенные по исконным морфологическим и синтаксическим моделям, свойственным литературному стандарту. Ко вторым – элементы, построенные по моделям присущим только просторечию, или по моделям литературного стандарта, но не исконным для английского языка, а освоенным им за последние полтора столетия, или по стандартным моделям, но с использованием иноязычных неассимилированных в литературном стандарте словообразовательных элементов (аффиксов, основ) (Коровушкин 1994а: 3).

     Структурно-неотмеченные элементы австралийского лексического субстандарта представлены формально непроизводными и формально производными словами, постпозитивными глаголами и устойчивыми словосочетаниями (фразеологизмами) с различным количеством составных компонентов. Формально-производные слова включают в себя аффиксальные (префиксальные, полупрефиксальные, суффиксальные, полусуффиксальные и аффиксальнокомбинированные), сложные и сложно-аффиксальные дериваты.

     Структурно-отмеченные образования австралийского лексического субстандарта представлены сокращениями, псевдономенклатурами, интегрированными словами, итеративными образованиями – аллитератами, редупликатами, рифмованными образованиями, заимствованиями, гибридами, пиджинизмами и деструктивами. Рассмотрим их на конкретных примерах.

     

• 3.6.1. Структурно неотмеченные единицы просторечия\сленга в австралийском варианте английского языка
 


     Сруктурно-неотмеченные формально-непроизводные субстандартные слова: bag (any female), bum (buttocks), can (toilet), cow (unpleasant thing), doodle (penis), drum (information), fang (snack, lunch), freckle (anus), germ (obnoxious person), lurk (illegal practice, dodge, racket), hassle (fight), horn (telephone), mate (friend), nit (simpleton), push (a gang), nong (idiot), norks (breasts), plonk (cheap wine), pot (Englishman), quack (doctor), quid (money, a pound note), root (sexual intercourse), snag (sausage), sting (a strong drink), unit (flat, apartment), waffle (nonsense), wog (flu or trivial illness), ziff (beard).

     Структурно-неотмеченные субстандартные фразеологизмы: buck’s night (stag party, male gathering the night before the wedding), choke a darkie (to defecate), come a gutser (to make a bad mistake, to have an accident), get a guernsey (to be selected for a job or a team), get off one’s bike (to lose one’s temper), get on like a house on fire (to be extremely happy in someone’s company), get one’s arse into gear (to get moving), hair of the dog (strong alcohol), handle like a dog on lono (to handle very bad), happy as a bastard on father’s day (unhappy, depressed), happy as a boxing kangaroo in fog (miserable), happy as a pig in mud (very happy), have (got) the wobbly boot on (be drunk), in full feather (in real good health), laughing gear (mouth), lead smb. up the garden path (to try to deceive smb.), off like a bucket of prawns in the hot sun (leaving very quickly), queer as a concrete parachute (les-bian), scarce as rocking horse shit (very rare), spit the dummy (get very upset at something), take a sickie (to take time off work, with the reason of sickness, when one is well and just is going fishing or something he does in good health), talk on the porcelain telephone (to vomit into a toilet), wait till the cows come home (to wait all day).

     1. Сруктурно-неотмеченные формально-производные слова.

     1.1. Аффиксально-производные слова:

     1) префиксально-производные слова:

     re-: retread (a teacher who is called to a job during holiday);

     un-: unsit (deprive of a place);

     2) полупрефиксально-производные слова:

     bad-: badmouth (denigrate); big-: big-note (a praise);

     old-: old bag (a woman), old battleaxe (wife), old cheese (mother), old fart (someone a little older then yourself), old fella (penis), old fogies (old folk, usually infers a lack of understanding of modern young thinking), old lady (wife), old man (father);

     3) суффиксально-производные слова:

     -able: ropable (annoyed);

     -ed: pissed (drunk), sozzled (drunk);

     -er: babbler (a cook), blinder (smth. amazing), bumper (a cigarette end), buster (fellow), chipper (glad), cobber (a friend), gaffer (a cigarette), grunter (a prostitute);

     -ey: blockey (crassly masculine), doley (get allowance);

     -ie: bikie (a member of motorcycling gang), bushie (a hick), chippie (a prostitute), cookie (a person of particular type), coldie (a glass of cold beer), cossie (a bathing suit), cuttie (speak ill of smb.), dunnie (a toilet), fastie (deceiving act), flabbie (a flat person), freebie (free enjoy), frostie (beer), foodie (gourmand), roadie (beer), tinnie (a bottle of beer);

     -ing: craking (dynamic), hellishing (used as intensive);

     -ize: finalize (finish);

     -less: motherless (completely), peopleless (desert), gormless (silly);

     -Iy:beastly (wonderful), tably (a girl);

     -ness: greyness (grey colour);

     -o: bizzo (worthless ideas), biffo (aggressive), pinko (a person of nontraditional orientation), smoko (a break for smoking);

     -roo: Jillaroo (a female station hand; female version of the jackaroo); y-: bingy (a stomach), boofy (brawny but stupid), brumby (a wild horse), cheesy (smelly), chutty (chewing gum), clucky (pregnant), lemony (angry), wacky (crazy), whiffy (having unpleasant smell);

     4) полусуффиксально-производные слова:

     -about: knockabout (a worker), rouseabout (a farm worker);

     -basher: ear-basher (someone who talks too much);

     -boy: bag-boy (a licensed bookmaker);

     -dodger: salad dodger (overweight person);

     -fly: barfly (a person who frequents bars);

     -head: boofhead (an idiot), deadhead (a good-for-nothing person); petrol-head (car enthusiast);

     -hot: crash-hot (wonderful);

     -man: hitman (a killer); swagman (tramp, hobo);

     -merchant: fang-merchant (a dentist);

     -on: spot-on (absolutely right), full-on (enthusiastic);

     5) префиксально-суффиксальные слова:

     поп- + -er: non-starter (smth. doomed);

     off- + -er: off-sider (a helper);

     re- + -ist: removalist (a manager of furniture transport firm).

     Уточним здесь, что полупрефикс понимается как «словообразовательный элемент, формально совпадающий с основой или словоформой свободно функционирующего в языке слова, схож с ним семантически с различной степенью переосмысления, связан этимологически и серийно употребляется в словообразовании в качестве стоящей перед корнем морфемы, в которой обобщенное грамматическое значение класса слов преобладает над конкретным десемантизированным лексическим значением», а полусуффикс – как «словообразовательный элемент, формально совпадающий с основой или словоформой свободно функционирующего в языке слова, схож с ним семантически с различной степенью переосмысления, связан этимологически и серийно употребляется в словообразовании в качестве стоящей после корня морфемы, в которой обобщенное грамматическое значение класса слов преобладает над конкретным десемантизированным лексическим значением» (Коровушкин 1994а: 6).

     Сложные слова: bottleshop (a liquor store, off-licence), brownnose (a creep or crawler), cakehole (a mouth), cancer stick (a cigarette), canetoad (an affectionate name for a Queenslander participating in «State of Origin» rugby league footy), cow-juice (milk), deadbeat (tired), deadset (true, the truth; without a doubt; truthful), deadshit (a person of low intelligence), fang-carpenter (a dentist), fart-arse (waste time, to be unproductive), grogshop (a pub), hardcase (someone with closed mind), knuckle-sandwich (a punch), longneck (a tall bottle of beer, 750ml or 26oz), maggot-bag (a meat pie), motormouth (a very communicative person), racehorse (a thinly-rolled cigarette), ratbag (an eccentric, crank, fanatic person), rubberneck (a cunning person), sandshoe (a jogger, sneaker, trainer), scumbag (a condom), stormstick (an umbrella), tucker-chute – (a mouth).

     Сложно-суффиксальные слова: ankle-biter (a child), back-hander (a bribe ), ball-tearer (smth. remarkable), banana-bender (a native of Queensland), basket-weaver (conservationist), bean-counter (an assistant), bushranger (a highwayman, outlaw), bush-tucker (food gathered from nature, in the outback), cackyhander (a lefthanded person ), croweater (a person from South Australia), dole-bludger (somebody on social assistance when unjustified), gumsucker (a person from Victoria State), heart-starter (the first alcoholic drink of the day), lame-brained (stupid ), mainlander (a person from Australian mainland to a Tasmanian), mollydooker (a left-hander), nohoper (somebody who never does well ), panel-beater (an auto bodywork repairer), paper-yabber (a letter), rip-snorter (an excellent thing), root-faced (sullen), sandgroper (a person from Western Australia), shirt-lifter (a male homosexual), shit-faced (drunk), shit-scared (terrified).

     

• 3.6.1. Структурно отмеченные единицы просторечия\сленга в австралийском варианте английского языка
 


     Сокращения. Сокращение определяется как «результативная единица процесса аббревиатурного словообразования, структура которой конструирована хотя бы одним отсылочным абброследом генеративной единицы, связанной с результативной отношениями производности и мотивированности» (Коровушкин 1994: 10). Структурная сокращений отмеченность достигается вычленением определенного материального фрагмента из линейной структуры генеративной единицы (прототипа). При этом оставшиеся фрагменты – абброследы могут быть материально представлены любым по протяженности фрагментом производящей единицы (от инициальной буквы / звука до слова с присоединенным к нему «куском» другого слова). Тип абброследа, их количество и соположенность в линейной структуре сокращения обусловливают специфику структурной отмеченности последнего и служат естественным основанием для классификации сокращений (ibid.: 11).

     На этой основе среди сокращений в австралийском субстандарте выделяются инициальные сокращения и абброморфемные сокращения. Инициальные сокращения можно разделить на инициально-буквенные сокращения, инициально-звуковые сокращения (акронимы), инициальные буквенно-звуковые сокращения.

     Инициально-буквенные сокращения: а) одноинициалъные структуры: В (bastard), К (kilometer); б) двухинициалъные структуры: D and М (a Jeep meaningful conversation); в) трехинициалъные структуры: АРС (a quick wash from Avm Pits and Crotch), BLT (a bacon, lettuce, tomato sandwich), NBG (no Moody good), TLC (Tender Loving Care).

     Инициально-звуковые сокращения (акронимы): а) трехинициалъные структуры: TAB (Statalisator frequency Board),

     Абброморфемные сокращения: а) начально-абброморфемные дериваты одного слова (апокопа): abo (aboriginal), beaut (beautiful), bev (leverage), con (convict), cred (credibility), crim (criminal), impro (improvisation), Indo (Indonesian), Metho (Melodist), Paki (Pakistan), peb (pebble), spesh (special), vag (vagrant); б) конечно-абброморфемные дериваты одного слова (аферезис): burbs (surburbs), fess (confess), nana (banana); в) начально-конечно-абброморфемные дериваты одного слова (синкопа): exes (evpences), troubs (troubles); г) начальноконечно-абброморфемные дериваты двух слов (сложносокращенные структуры-стяжения: апокопа + аферезис): fantabulous (fantastic + fabulous).

     Суффиксальные абброструктуры: апокопа + суффиксация: a) -ie: barbie (barbecue), marvie (marvelous), prezzie (present); аферезис + апокопа + суффиксация: б) -о: barro (embarrassing), апокопа + суффиксация: invo (invitation), rello (relative), sypho (syphilis); в) -s: irrits (irritation); аферезис + апокопа + суффиксация: г) -у: brolly (umbrella).

     Интегрированные слова. Структурная отмеченность интегрированных слов достигается сохранением в их структуре линейной последовательности компонентов интегрируемого словосочетания (Коровушкин 1994: 12). Ср., например: curl-the-mo (excellent), Jack-in-the-box (someone who can not sit still), short-and-curlie (pubic hair), wannabee (want to be), wood-and-water-joey (odd job).

     Итеративы. Итерация понимается как «повторение фономорфологических элементов слова или целых слов» (Коровушкин 19896: 66). По типу повторяющегося элемента слова или компонента словосочетания итеративы подразделяются, вслед за В. П. Коровушкиным, на (1) аллитераты – повтор звуков в начале компонентов сложного слова или в начале слов в словосо – четании, (2) рифмованные образования – повтор конечных несколькофонемных фрагментов слова и (3) редупликаты – повтор целого слова (ibid.: 66). Рассмотрим их на примерах.

     Аллитераты: а) [Ъ]-аллитераты: back blocks (outer suburbs),.Back of Ztourke (a very long way away), Aanana-Aender (a native of Queensland), big Aikkies (lots of money), bit of a Arothel (a mess), Mow in the bag (to have a breathalyzer test), boogie Aoard (a hybrid, half-sized surfboard), booze bus (a police vehicle used for catching drunk drivers), Mill bar (a stout bar fixed to the front of a vehicle to protect it against hitting kangaroos), Mishman’s Mekkie (to have no breakfast), 6) [d]аллитераты: dinky-c/i (the real, genuine thing), buck’s (firmer (a drink of water, with nothing to eat); в) [^-аллитераты: /асе /ungus (a moustache or beard), /airy /loss (cotton candy), /ive-/mger discount (an act of shoplifting), Freddo Frog (a small frog-shaped chocolate bar); г) [dgl-аллитераты: /’oily green giant ($100 banknote); д) [\]-аллитераты: /iquid /augh (vomit); e) [т]-аллитераты: Mickey Mouse (excellent); ж) [п]-аллитераты: wude nut (a bald head); з) [р]-аллитераты: piece of piss (an easy task); и) [г]-аллитераты: /?afferty’s mles (a mess, no rules at all).

     Рифмованные образования: а) образования с внутренней рифмой (оба рифмующихся компонента входят в состав деривата): booze cruise (a boat trip along the river either stopping at various pubs or offering plenty of alcohol to onboard passengers), chew-’n’-spew (a fast food restaurant), flat chat (at full speed), Joe Blow (Mr. Average), mates rates (discount rates given to friends), red Ned (cheap red wine), true blue (genuinely Australian, patriotic); б) образования с внешней рифмой (второй рифмующийся компонент не входит в состав деривата, а лишь подразумевается; мы его приводим в круглых скобках): Adrian Quist (pissed), after darks (sharks), Al Capone (phone), almond rocks (socks), apples and pears (stairs), apples and rice (nice), Aristotle (bottle), babbling brook (cook), bag of fruit (suit), billy lid (kid), blood and blister (sister), Bob Hope (soap), brace and bit (shit), brace and bits (tits), Captain Cook (look), cat’s hiss (piss), china plate (mate), comic cuts (guts), country cousin (dozen), Dad ‘n’ Dave (shave).

     Редупликаты: А) полные редупликаты: gee-gee (a horse), hooly-dooly (an expression of surprise), la-la (a toilet), lu-lu (an amazing person or thing), nevernever (the remotest part of the countryside), willy-willy (a tornado), woop-woop (an imaginary town in the remote outback); Б) неполные редупликаты: (а) редупликаты с аблаутом: bing-bang (a fight), ning-nong (a fool), Tim Tam (a chocolate sandwich biscuit); (б) редупликаты с различными начальными согласными в первом и втором компонентах: cooboo (a child), hoo-roo (goodbye), nitty-gritty (a sexual intercourse), ridge-didge (honest), snail-mail (the normal postal service), team-cream (a gang band), willy-nilly (a tornado called Willy).

     Заметим здесь, что, как свидетельствуют приведенные выше примеры, при рифмовании и редупликации может иметь место также и аллитерация, усиливающая экспрессивность сленгизма.

     Заимствования*. Структурной отмеченностью обладают только синхронные заимствования, поскольку, в отличие от диахронических заимствований, они еще не успели перейти из просторечия в литературные стандарты и там полностью ассимилироваться в графическом, фонетическом, морфологическом, синтаксическом и семантическом аспектах, и тем самым потерять свою иноязычную новизну (Коровушкин 19946: 14). Ср., например: bullamakanna [aborigine] (any remote place), de facto [Latin] (ex-wife / husband), shemozzle [Yiddish] (a fight), shlong [Yiddish] (penis), schnozzle [Yiddish] (nose), schmuck [Yiddish] (a fool), schlep [German] (pull), el cheapo [Spanish] (cheap), el primo [Spanish] (excellent).

• 3.7. Семантические особенности просторечия\сленга в австралийском варианте английского языка
 


     Лексико-грамматическая дифференциация субстандартных слов

     Субстандартные австрализмы – имена существительные: chook (chicken), click (kilometre), dag (idiot), lair (show-off), pat (solitude), spring (pay for a treat), strife (trouble).

     Субстандартные австрализмы – имена прилагательные: blotto (drunk), cranky (angry), crook (ill, sick), deadbeat (tired), deadset (truthful), grotty (dirty), grouse (great, terrific, very good), lame-brained (stupid ), pearler (excellent), ripper (great, fantastic).

     Субстандартные австрализмы – глаголы: burl (to attempt, try), crook (to get angry with smb.), knock (to criticise), lag (to inform), nick (to arrest), rubbish (to criticize), rabbit (talk constantly), skite (to boast, brag), sunbake (sunbathe). 
 


     Номинативно-грамматическая дифференциация субстандартных фразеологизмов

     Субстантивные субстандартные австрализмы-фразеологизмы: back chat (a rude reply), bush hospitality (Australian hospitality), chunder circuit (a call in bars), couch potato (a person who watches TV for long periods of time), hair of the dog (strong alcohol), rabbit’s ears (indoor television aerial), railway tracks (braces on teeth), tall poppie (a very successful person), the rough end of the pineapple (something unpleasant), when the crow shits (the pay-day).

     Адъективные субстандартные австрализмы-фразеологизмы: built like a brick shit-house (big and strong), cunning as a dunny rat (very cunning), mad as a cut snake (very angry; very upset; crazy), made as a dingbat (completely irresponsible), not the full quid (not bright intellectually), off one’s face (extremely drunk), vaccinated with a gramophone needle (too much talkative), weak as piss (extremely weak).

     Адвербиальные субстандартные австрализмы-фразеологизмы: in the bag (as good as done, won, or successfully achieved), off like a bucket of prawns in the hot sun (leaving very quickly), scarce as hen’s teeth (extremely rare), the finest with the mostest (soonest and best equipped), up the gum-tree (in a spot of trouble, in a quandary).

     Глагольные субстандартные австрализмы-фразеологизмы: climb the trees to get away from it (have many sexual partners), come a gutser (to make a bad mistake), don’t know one from a bar of soap (to be ignorant), get off one’s bike (to lose one’s temper), get on like a house on fire (to be extremely happy in someone’s company), give smb. the bird (to ridicule smb.), go on the bum (to be an enthusiast of smth.), have (got) the darling pea (to behave strangely, insane), have (got) tickets on oneself (to think about oneself that he is the greatest; to be highly self opinionated), have it off away with smb. (to have sex with), have kangaroos in one’s top paddock (to be a bit crazy), have to swim underwater to get away from it (to have many sexual partners), hit the turps (to go on a drinking binge), lead smb. up the garden path (to try to deceive smb.), lie doggo (to hide away, to get out of something), look like a consumptive kangaroo (to feel uneasy), make tracks (to get going somewhere), play sillybuggers (to waste time, mess around), spit the dummy (get very upset at something), take a sickie (to take time off work, with the reason of sickness, when one is well and just is going fishing or something he does in good health), talk on the porcelain telephone (to vomit into a toilet). 


     Релятивно-семантические характеристики субстандартных элементов

     Весь материал нашей выборки – субстандартные элементы австралийского варианта английского языка, дифференциация по четырем релятивносемантическим классам: связанные аналоги, свободные аналоги, связанные универбы и свободные универбы. Рассмотрим их на примерах. 


     Австралийские субстандартные лексические единицы – связанные аналоги

     Связанные аналоги – это «релятивные единицы с двойной связью (функциональной и семантической), социально и стилистически маркированные синонимы к словам и словосочетаниям литературного стандарта, расширяющие синонимические ряды языка, выводя их за нормы первого уровня, образуя социально-стилистические парадигмы» (Хомяков 1980: 28). Связанные аналоги включаются в смысловые структуры литературных элементов в качестве социально и стилистически маркированных лексико-семантических вариантов последних и в результате семантической деривации расширяют эти структуры за пределы литературного стандарта. Ср., например, следующий синонимический ряд связанных аналогов к литературной доминанте face: biscuit, clock, dial, dish, facade, front, frontage, gills, jib, kite, lug, map, mask, mush, pan, portrait, signboard (Хомяков 1974: 10).

     Связанные аналоги образуют многочленные синонимические ряды в лексическом просторечии. Они расширяют синонимический ряд со стандартной доминантой за пределы литературного стандарта, но лишь при утрате ими первоначального предметно-логического значения. При этом сохраняются ассоциативные связи с данным значением и приобретается определенная коннотация, обычно адгерентная, т.е. зависимая от контекстной семантики. Только в синтагматике речевой реализации снимается семантическая двусмысленность данных лексем, когда экстралингвистическая ситуация и лексикосинтаксический контекст актуализируют конкретное переносное значение.

     Связанные аналоги характеризуются здесь двойной связью: семантической – связью нестандартного элемента как лексико-семантического варианта с другими вариантами в смысловой структуре многозначного слова; (б) функциональной – связью нестандартного элемента как стилистического или социально детерминированного синонима с нейтральной доминантой и другими стандартными членами синонимического ряда (см. об этом, например: Беляева, Хомяков 1985: 84).

     Связанные аналоги в австралийском лексическом субстандарте можно показать на следующих примерах.

     Связанные аналоги – имена существительные: bloke (man), blue (fight), burl (attempt), queer (homosexual man), rabbit (idiot).

     Связанные аналоги – имена прилагательные: bushed (tired), cactus (dead), full (drunk), horny (sexually aroused), rooted (tired), rotten (drunk).

     Связанные аналоги – глаголы: bag (to critisize), bail (to depart), chuck (to throw), heave (to vomit), jake (to break), job (to punch), toss (to win), yabber (to chat).

     Связанные аналоги – субстантивные фразеологизмы: black velvet (a black skinned woman), bunch of fives (a fist), cut lunch (a sandwich), day the eagle shits (the pay day), fair crack of the whip (a fair go), rat’s coffin (a meat pie), underground mutton (rabbit, rabbit meat).

     Связанные аналоги – адъективные фразеологизмы: happy as a bastard on father’s day (depressed), happy as a boxing kangaroo in fog (miserable), happy as a pig in mud (very happy), happy as larry (extremely overjoyed), in the nuddy (naked), off the air (angry), quick as a bumnut through an eggslice (quick), up a gum-tree (completely puzzled), up shit creek (wrong), up the chute (ineffective, bad, unpopular), up the duff (pregnant), up the spout (pregnant).

     Связанные аналоги – адвербиальные фразеологизмы: arse over tip (upside down), in the poo (in trouble), off like a brides nightie (leaving very quickly), scarce as rocking horse shit (very rare).

     Связанные аналоги – глагольные фразеологизмы: boil the billy (make tea), blow the gaff (tell the secret), break it down (stop it), darkie (to defecate), come the raw prawn (to deceive), fan the breeze (to gossip), get one’s arse into gear (to get moving), have a barney (to fight), have a naughty (to have sex), have (got) the wobbly boot on (to be drunk), hawk the fork (to be a prostitute), kill a snake (to peep), make a blue (to make a mistake), make a crust (to earn a living), make a quid (to earn a living), talk a glass eye to sleep (to be boring), talk the leg off an iron pot (to talk a lot). 


     Австралийские субстандартные лексические единицы – свободные аналоги

     Свободные аналоги – это «релятивные единицы с функциональной связью, социально и стилистически маркированные синонимы к словам и словосочетаниям литературного стандарта, расширяющие синонимические ряды языка, выводя их за нормы первого уровня, образуя социально-стилистические парадигмы. Будучи формально отмеченными, свободные аналоги не входят как социально и стилистически маркированные лексико-семантические варианты в смысловые структуры литературных элементов и являются нестандартными элементами, расширяя их смысловые структуры в экспрессивном просторечии и в социолектах» (Хомяков 1980: 29). Для многочленного просторечного синонимического ряда характерно наличие как связанных, так и свободных аналогов, объединенных одним референтом – доминантой ряда. В качестве примера синонимический ряд с литературной доминантой face расширяется свободными аналогами beezer, fiz, kisser, phiz, physog, smiler, snoot (Хомяков 1974: 10).

     Свободные аналоги, отличаясь от связанных отсутствием указанной семантической связи, возникают в речи не в результате обычной для просторечия семантической деривации; здесь налицо своеобразное словотворчество. Все они обычно имеют ингерентную, т.е. независимую от контекстной семантики, коннотацию. К свободным аналогам, по наблюдениям В.А. Хомякова, принадлежат образования «оборотного» и «срединного» сленгов (back slang, centre slang), peдупликативные образования, многие деривативы с «экзотическими» суффиксами, стяжения и сокращения, слова с несистемной деформацией внешней формы (Хомяков 1980: 30).

     Рассмотрим на примерах свободные аналоги в австралийском лексическом субстандарте.

     Свободные аналоги – имена существительные: PJS (pa/amas), darl (darling), dick (J/ctionary), fam (famWy), mo (moustache), mong (mongrel), pro (prostitute), rep (reputation), spag (spaghetti), possie (position), postie (postman), pullie (pullover), dinky-di (the real, genuine thing), gee-gee (a horse), goog (egg), hoolydooly (an expression of surprise), la-la (a toilet), lu-lu (an amazing person or thing), bing-bang (a fight), ning-nong (a fool), bullamakanna [aborigine] (any remote place), shemozzle [Yiddish] (a fight), shlong [Yiddish] (penis), schnozzle [Yiddish] (nose), schmuck [Yiddish] (a fool), toot (toilet).

     Свободные аналоги – имена прилагательные: bonzer (great), curl-the-mo (excellent), exsie (expensive), fab (fabulous), iffy (risky), narky (short-tempered), neato (excellent), toey (nervous), zonked (exhausted).

     Свободные аналоги – глаголы: BYO (bringyoux own drink), mizzle (to go away), shufti (have a look), wannabee (want to be), schlep [German] (to pull), squiz (to have a look), yodel (to vomit). 


     Австралийские субстандартные лексические единицы – связанные универбы

     Связанные универбы – это «номинативные единицы с семантической связью, обозначающие специфические эмоционально окрашенные и социально детерминированные понятия, для передачи которых в литературном стандарте требуются словарные описательные толкования. Связанные универбы входят на правах социально и стилистически маркированных лексико-семантических вариантов в смысловые структуры литературных элементов и расширяют эти структуры за пределы литературного стандарта в результате семантической деривации» (Хомяков 1980: 31). Данное явление можно проиллюстрировать следующими примерами: heel (an objectionable fellow), ferret (a German security guard) (Хомяков 1974: 11).

     Покажем на примерах связанные универбы в австралийском лексическом субстандарте.

     Связанные универбы – имена существительные: cack (someone with а sense of humour), cask (boxed wine in a bladder).

     Связанные универбы – имена прилагательные: bodgy (of inferior quality).

     Связанные универбы – глаголы: acid (to borrow money), haggle (to try to talk the price down). 
 
 


     Австралийские субстандартные лексические единицы – свободные универбы

     Свободные универбы – это «номинативные единицы без семантической и функциональной связи, обозначающие специфические, эмоционально окрашенные и социально детерминированные понятия, для передачи которых в литературном стандарте требуются словарные описательные толкования. Будучи формально отмеченными, свободные универбы не входят как социально или стилистически маркированные лексико-семантические варианты в смысловые структуры литературных элементов и являются нестандартными элементами, расширяя их смысловые структуры в экспрессивном просторечии и в социолектах» (Хомяков 1980: 32). Это явление очевидно на следующих примерах: yobbo (a modern teddy-boy but not so flashy), alcoholiday (alcohol and holiday) (Хомяков 1974: 11).

     Ср., например, следующие свободные универбы – имена существительные в австралийском лексическом субстандарте: сооее (a call used to find someone lost in the bush), corroboree (an aboriginal dance festival), damper (bread made from flour and water on a campfire in the bush), didgeridoo (aboriginal musical instrument made from a hollowed log), dole-bludger (somebody on social assistance when unjustified), esky (a large insulated food and drink container for picnics, barbecues etc.), lady blarney (a beer glass made of the bottom half of a beer bottle), lady muck (a woman who puts on airs of a grand lady, usually badly), nut-ducker (a person who pretends not to see you in the street), woop-woop (an imaginary town in the remote outback).

• 3.8. Выводы по главе 3
 


     Изложенный материал позволяет сделать следующие выводы:

     Социолексикологическая вариативность английского языка Австралии, проявляющаяся в социально-экспрессивных формах лексического субстандарта, охватывает низкие коллоквиализмы, общие сленгизмы и вульгаризмы, как наддиалектные элементы социальных экзистенциональных языковых форм. Эти субстандартные элементы идентифицируются по словарным статьям, де – финициям и социально-стратификационным пометам в основных словарях англоязычного лексического просторечия и австралийского лексического субстандарта, в частности.

     Социально-профессиональная дифференциация английского языка в Австралии охватывает следующие социально-профессиональные жаргоны Австралии: (1) жаргон стригальщиков овец, (2) жаргон полицейских, (4) жаргон шахтеров и (5) военный жаргон. Элементы названных субстандартных экзистенциальных форм австралийского варианта английского языка четко прослеживаются по соответствующим социолингвистическим пометам в наиболее фундаментальном словаре английской нестандартной лексики Э. Партриджа.

     Социально-корпоративная дифференциация английского языка в Австралии проявляется в наличии следующих корпоративных жаргонов: (1) детского, тинэйджеров и подростков, (2) школьно-университетского, (3) серферов, (4) автомобилистов, техников, механиков, а также жаргонов и арго антисоциальных субкультур Австралии: (1) жаргона азартных игроков и (2) австралийского кэнта. Это адекватно подтверждается соответствующими социолингвистическими пометами в словаре Э. Партриджа.

     Особенности субстандартной лексико-фразеологической номинации в социальных формах английского языка Австралии прослеживаются как в структурном, так и в семантическом планах. Структурные особенности проявляются в наличии структурно-неотмеченных и структурно-отмеченных субстандартных элементов. Структурно-неотмеченные элементы представлены формально непроизводными и формально производными словами и устойчивыми словосочетаниями. Формально-производные слова включают в себя аффиксальные (префиксальные, полупрефиксальные, суффиксальные, полусуффиксальные и аффиксально-комбинированные), сложные и сложноаффиксальные дериваты.

     Структурно-отмеченные образования австралийского лексического субстандарта представлены сокращениями, псевдономенклатурами, интегрированными словами,. Среди сокращений в австралийском субстандарте выделяются инициальные сокращения и абброморфемные сокращения. Инициальные сокращения подразделяются на инициально-буквенные и инициально-звуковые сокращения (акронимы).

      Семантические особенности австралийской субстандартной лексики наблюдаются в лексико-грамматическом и релятивно семасиологическом аспектах. В лексико-грамматическом аспекте субстандартные австрализмы-слова представлены именами существительными, прилагательными и глаголами. В номинативно-грамматическом плане субстандартные австрализмы-фразеологизмы дифференцируются на субстантивные, адъективные, адвербиальные и глагольные фразеологизмы. В релятивно-семантическом плане субстандартных элементов наблюдается дифференциация по четырем релятивно семантическим классам: связанные аналоги, свободные аналоги, связанные универбы и свободные универбы. Связанные аналоги представлены именами существительными, прилагательными и глаголами, а также субстантивными, адъективными, адвербиальными и глагольными фразеологизмами. Свободные аналоги – только именами существительными, прилагательными и глаголами. Связанные универбы также представлены именами существительными, прилагательными и глаголами. Свободные универбы – только именами существительными.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     За двести с лишним лет функционирования на территории Австралии английский язык претерпел определенные изменения и сформировался в один из национально-территориальных вариантов английского языка (наряду с британским, американским и другими вариантами). Наличие дифференциальных особенностей английского языка в Австралии может быть рассмотрено и объяснено с точки зрения отражения национальных культурно-исторических особенностей страны. В этом случае язык предстает воплощением своеобразия целого народа.

     В настоящей работе исследовалась проблема национальной специфики австралийского варианта английского языка, а также выявлялись причины её возникновения и способы манифестации. Изучение этой проблемы велось с привлечением таких общих вопросов, как вариативность языков, связь экстралингвистических и лингвистических факторов в процессе образования дифференциальных особенностей варианта литературного языка, исследование сленга как стилистически окрашенной лексики, а также заимствования как результат взаимодействия языков.

     Австралийский вариант английского языка представляет собой микросистему, входящую в макросистему английского литературного языка. С другой стороны, он обладает определенными дифференциальными признаками, которые и послужили причиной выделения АиЕ как варианта английского языка.

     Специфика словарного состава австралийского варианта создается присутствием в нем лексических единиц, рассматриваемых нами как австрализмы. Австрализмы являются примером слов, содержащих в своем значении культурный компонент. Внутри лексики с культурным компонентом значения выделяется несколько основных групп: безэквивалентная лексика, коннотативная лексика и фоновая лексика. Значительная часть безэквивалентной лексики в АиЕ – это заимствования из

     языков аборигенов, например mulga, wallaby. Что касается коннотативной лексики (например, cockatoo, wattle, galah), то она не отличается от лексики других вариантов английского языка, однако при этом является источником национально-специфических ассоциаций и эмоционально-стилистических оттенков, отличных от британских и американских, что является следствием различных культурно-исторических и географических условий. И наконец, фоновая лексика – это слова, обозначающие предметы и явления, которые имеют эквивалент в другой культуре, но не тождественный, а отличающийся своим предметным значением, например, tar, bush.

     Национальным вариантом английского языка в Австралии обозначается совокупность данного варианта литературного языка и распространенных в пределах его ареала территориальных диалектов и лексического просторечия. Словарный состав английского языка разграничивается на три комплексных лексических яруса: литературный стандарт, экспрессивное просторечие и социально-профессиональное просторечие. Последние два объединяются в лексическое просторечие. Оно включает в себя стилистически сниженные лексические элементы – низкие коллоквиализмы, слэнгизмы и вульгаризмы, образующие экспрессивное просторечие, и социально и профессионально детерминированные речевые микросистемы – жаргоны и арго, образующие социально-профессиональное просторечие.

     Социальная сторона формирования и развития лексического стандарта и субстандарта английского языка в Австралии характеризуется своеобразным взаимодействием различных социально-этнических, социально-классовых и социально-демографических факторов с факторами, вызванными естественной средой обитания и существованием большого количества различных аборигенных языков, что отразилось в лексическом составе английского языка в его как стандартных, так и просторечных формах.

     Социолексикологическая вариативность английского языка Австралии, проявляющаяся в социально-экспрессивных формах лексического субстандарта, охватывает низкие коллоквиализмы, общие сленгизмы и вульгаризмы, как наддиалектные элементы социальных экзистенциональных языковых форм.. Социально-профессиональная дифференциация английского языка в Австралии охватывает следующие социально-профессиональные и социальнокорпоративные жаргоны Австралии, а также жаргоны и арго / кэнт антисоциальных субкультур Австралии.

     Особенности субстандартной лексико-фразеологической номинации в социальных формах английского языка Австралии прослеживаются как в структурном, так и в семантическом планах. Структурные особенности проявляются в наличии структурно-неотмеченных и структурно-отмеченных субстандартных элементов. Семантические особенности австралийской субстандартной лексики наблюдаются в лексико-грамматическом и релятивно-семасиологическом аспектах. В лексико-грамматическом аспекте субстандартные австрализмы-слова представлены именами существительными, прилагательными и глаголами. В номинативно-грамматическом плане субстандартные австрализмы-фразеологизмы дифференцируются на субстантивные, адъективные, адвербиальные и глагольные фразеологизмы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. К вопросу о предмете социолингвистики. – М.: Наука, 1975. – 276 с.

2. Амосова Н. Н. Этимологические основы словарного состава современного английского языка. – М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1956. – 218 с.

Английские неологизмы (60-70е годы). / Отв. ред. Ю. А. Жлуктенко. Киев: Наукова думка, 1983. – 172 с.

3. Апресян Ю. Д. Избранные труды, том I. Лексическая семантика. – М.: Школа “Языки русской культуры”, Изд-кая фирма “Восточная литература” РАН, 1995а. – VIII, 472 с.

4. Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка. – М.: Высш. школа, 1973. – 304 с.

5. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. (Стилистика декодирования). – Л.: Просвещение, 1981. – 295 с.

6. . Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. – 339 с.

7. Ахманова О. С., Гюббенет И. В. и др. Принципы и методы лексикологии как социолингвистической дисциплины. Учеб. пособие. / Под ред. О. С. 8. Ахманова О. С, Марченко А. Н. Основные направления в социолингвистике // ИЯВШ. – 1971. – № 4. – С. 5-9.

9. Балли Ш. Французская стилистика. / Пер. с франц. – М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961. – 394 с.

10. Баранникова Л. И. О месте разговорной речи в функциональной парадигме русского языка // Функциональная стратификация языка. / Отв. ред. М. М. 11. Баранникова Л. И. Просторечие и литературная разговорная речь // Язык и общество: Межвузовский научный сборник. Вып. 4. / Отв. ред. Л. И.

12. Беликов В. И., Крысин Л. П. Социолингвистика: Учебник для вузов. М.: Рос. гос. гуманит. Ун-т, 2001. – 439 с.

13. Белл Р. Т. Социолингвистика. / Пер. с англ. Под ред. А. Д. Швейцера. М.: Медунар. отношения, 1980. – 318 с.

14. Бельчиков Ю. А. Лексическая стилистика: проблемы изучения и обучения. – М.: Рус. яз., 1988. – 157 с.

ка, 1983. – С. 37-46.

15. Беляева Т. М., Хомяков В. А. Нестандартная лексика английского языка. – Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1985. – 136 с.

16. Беляевская Е. Г. Семантика слова: Учеб. пос. для ин-тов и фак. ин. яз. М.: Высш. шк., 1987. – 128 с.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. / Пер. с франц. Под ред. Ю. С. Степанова. – М.: Прогресс, 1974. – 447 с.

18. Блумфилд Л. Язык / Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1968. – 607 с.

19. Бондалетов В. Д. Социальная лингвистика: Учеб. пособие. – М.: Просвещение, 1987а. – 160 с.

20. Бондалетов В. Д. Типология и генезис русских арго. – Рязань: Ряз. гос. пед. ин-т, 1987б-83 с.

21. Бондарчук Г. Г., Бурая Е. А. Основные различия между британским и американским английским. – М.: Изд-во МГОУ, 1999. – 44 с.

21. Брайт У. Введение: Параметры социолингвистики // Новое в лингвистике. Вып. VII. – М, 1975. – С. 35-37.

22. Бродович О. И. Диалектная вариативность английского языка: Аспекты теории. – Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1988. – 196 с.

23. Будагов Р. А. Литературные языки и языковые стили. – М.: Высш. шк., 1967. – 376 с.

24. Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка? – М.: Наука, 1977. – 264 с.

25. Васильев Л. М. Современная лингвистическая семантика. – М.: Высш. шк., 1990. – 176 с.

26. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. – М.: Рус. язык, 1980. – 320 с.

27. Вилюман В. Г. Английская синонимика (введение в теорию синонимии и методику изучения синонимов). – М.: Высш. шк., 1980. – 128 с.

28. Виноградова В. Н. Стилистический аспект русского словообразования. М.: Наука, 1984. – 184 с.

29. Винокуров  A. M. Некоторые особенности субстандартного словообразования в американском варианте современного английского языка (образова ния с суфиксом -NIK) // Грамматические и лексико-семантические исследова ния в синхронии и диахронии (на материале английского языка. / Межвуз. те матич. сб. – Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1978. – С. 22-31.

30. Винокуров A. M. Лексика субъязыка антисоциальных преступных групп англоязычных стран // Англистика = Anglistica: Сборник научных трудов. / Отв. ред Травкина А. Д. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. – С. 33-40.

31. Волошин Ю. К. Общий американский сленг: состав, деривация и функции: Автореф. дисс... докт. филол. наук. – Краснодар, 2000. – 52 с.

32. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков. – М.: Междунар. отношения, 1977. – 264 с.

33. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. – М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1958. – 459 с.

34. Голуб И. Б. Стилистика современного русского языка. – М.: Высш. шк., 1986. – 336 с.

35. Девкин В. Д. О видах нелитературности речи // Городское просторечие. Проблемы изучения. – М.: Наука, 1984. – С. 12-21.

36. Дешериев Ю. Д. Социальная лингвистика (К основам общей теории). М.: Наука, 1977. – 382 с.

37. Ермакова О. П. Номинация в просторечии // Городское просторечие. Проблемы изучения / Отв. ред.: Е. А. Земская, Д. Н. Шмелев. – М.: Наука, 1984. – С. 130-140.

38. Жельвис В. И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. М.: Ладомир, 1997. – 330 с.

39. Жирмунский В. М. Проблемы социальной дифференциации языков // Язык и общество. / Отв. ред. Ф. П. Филин. – М.: Наука, 1968. – С. 22-38.

40. Журавлев А. Ф. Иноязычные заимствования в русском просторечии (фонетика, морфология, лексическая семантика) // Городское просторечие: Проблемы изучения. / Отв. ред.: Е. А. Земская, Д. Н. Шмелев. – М.: Наука, 1984. – С. 102-124.

41. 3аботкина В. И. Новая лексика современного английского языка. – М.: Высш. шк., 1989. – 126 с.

42. 3авгородний И. А. Сокращения в английской военной терминологии и жаргоне: Автореф. дис... канд. филол. наук. – Пятигорск, 2002. – 18 с.

43. 3вегинцев В. А. Очерки по общему языкознанию – М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1962. – 384 с.

44. 3вегинцев В. А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.: Просвещение, 1968. 336 с.

45. Каращук П. М. Словообразование английского языка. – М.: Высш. шк., 1977. – 303 с.

46. Каспранский P. P. Статус разговорного языка и кодифицированного литературного языка в рамках единого национального языка // Теория и прак тика лингвистического описания разговорной речи. – Горький, 1976. – Ч. I. – С. 224-230.

47. Кацнельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение. – М. Л.: Наука, 1965. – 112 с.

48. Кожина М. Н. Стилистика русского языка. – М.: Просвещение, 1977. – 223 с.

49. Коровушкин В. П. К вопросу о классификации структурноотмеченных образований в англоязычном военном жаргоне // 5-ая научнометодическая конференция училища: Материалы выступлений. / Отв. за вып. А. К. Матросов. – Череповец: ЧВВИУРЭ, 1984. – С. 160-169.

50. Коровушкин В. П. К проблеме классификации вокабуляра просторечия как компонента социально-коммуникативной системы национального английского языка // Бюллетень передового опыта. Вып. пятый. / Отв. за вып. В. В. Савчик. – Череповец:

51. Коровушкин В. П. Просторечие в английском и русском языках (история, проблематика, основные подходы и концепции) // Разноуровневые черты языковых и речевых явлений: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. – Пятигорск: ПГЛУ,2003а. – С. 119-155.

52. Костоморов В. Г., Верещагин Е. М. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. –233 с.

53. Крысин Л. П. Владение разными подсистемами языка как явление диглоссии // Социально-лингвистические исследования. – М.: Наука, 1976. – С. 62-69.

54. Крысин Л. П. Иноязычные слова в современном русском языке. М., 1968. – 208 с.

55. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. – М.: Наука, 1981. – 200 с.

56. Кузнец М. Д., Скребнев Ю. М. Стилистика английского языка. М.: Учпедгиз, 1960. 173 с.

57. Лабов У. Исследование языка в его социальном комплексе // Новое в лингвистике. Вып. VII. Социолингвистика. – М., 1975.

58. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики). – Новосибирск: Наука, 1986. – 230 с.

59. Маковский М. М. Английские социальные диалекты (онтология, структура, этимология). – М.: Высш. шк., 1982. – 135 с.

60. Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика: Пособие для студентов гуманитарных вузов и учащихся лицеев. М.: АО «Аспект-Пресс» 1994. 207 с.

61. Мешков О. Д. Словообразование современного английского языка. М.: Наука, 1976. – 245 с.

62. Новикова Е. И. Ономасиологическая характеристика австралийского общего сленга: (На материале вторичных наименований – имен лица) // Грамматические и лексические аспекты регионального варьирования полинациональных языков. Киев, 1988. С. 29-32.

63. Орлов Г. А. Современный английский язык в Австралии. М.: Высш. шк., 1978. – 172 с.

64. Разинкина Н. М. Функциональная стилистика английского языка. М.: Высш. школа, 1989. – 182 с.

65. Русецкая Л. А. Особенности семантической структуры нестандартных суффиксальных производных в английском языке Австралии // Грамматические и лексические аспекты регионального варьирования полинациональных языков. Киев, 1988. – С. 35-38.

64. Серебренников Б. А Территориальная и социальная дифференциация языка. Глава 7. // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка / Отв. ред. Б. А. Серебренников. – М.: Наука, 1970. – С. 451-501.

65. Сиротинина О. Б. Современная разговорная речь и ее особенности. Учеб. пос. – М.: Просвещение, 1974. – 144 с.

66. Скворцов Л. И. Литературный язык, просторечие и жаргоны в их взаимодействии // Литературная норма и просторечие. / Отв. Ред. Л. И. Сквор цов. – М.: Наука, 1977. – С. 29-57.

67. Скребнев Ю. М. Очерк теории стилистики. Горький, 1975. 175 с

Смирницкий А. И. Лексикология английского языка. – М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1956. – 260 с.

68. Соссюр Ф. Де. Курс общей лингвистики. / Под общ. ред. М. Э. Рут. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. – 432 с.

69. Ступин Л. П. Проблема нормативности в истории английской лексикографии (XV- XX вв. ). – Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1979. – 164 с.

70. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. – М.: Наука, 1986. – 143 с.

71. Томахин Г. Д. Америка через американизмы. – М.: Высшая школа, 1982. -256 с.

72. Харитончик З. А. Лексикология английского языка. Минск: В . шк., 1992. – 229 с.

73. Химик В. В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. – 272 с.

74. Хомяков В. А. Введение в изучение слэнга – основного компонента английского просторечия. – Вологда: ВГПИ, 1971. – 104 с.

75. Хомяков В. А. Обзор основных одноязычных словарей английского просторечия (часть 1) // Проблемы лексикологии, лексикографии и прикладной лингвистики / Отв. ред. Н. Д. Андреев. – М.: ИЯ АН СССР, 1978. – С. 225-239.

76. Хомяков В. А. Обзор основных одноязычных словарей английского просторечия (часть 2) // Диахрония и типология языков / Отв. ред. Н. Д. Андреев. – М.: ИЯ АН СССР, 1980а. – С. 211-223.

77. Хомяков В. А. Структурно-семантические и социально-стилистические особенности английского экспрессивного просторечия. – Вологда: ВГГТИ, 1974. – 104 с.

78. Хомяков В. А., Коровушкин В. П. О классификации нестандартных редупликатов и аллитератов (на материале американского военного жаргона) //Словосочетания и сложные слова в терминосистемах и литературной норме:Сборник научных трудов / Отв. ред. Б. И. Бартков. – Владивосток: ДВНЦ АНССР, 1984. – С. 24-31.

79. Швейцер А. Д. Литературный английский язык в США и Англии. М.: Высш. шк., 1971. 216 с.

80. Швейцер А. Д. Система форм существования современного английского языка в США // Функциональная стратификация языка / Отв. ред. М. М. Гухман. – М.: Наука, 1985. – С. 41-54.

81. Шмелев Д. Н. Современный русский язык. Лексика. – М.: Просвещение, 1977. – 335 с.

82. Щур Г. С., Ходжагельдыев Б. Д. К вопросу об австралийском слэнге // Грамматические и лексико-семантические исследования в синхронии и диахронии (на материале английского языка): Межвуз. тематич. сб. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1978. С. 145-157.

83. Ярцева В. Н. Соотносительность региональных и социальных вариантов языка в плане стиля и нормы // Социальная и функциональная дифференциация литературных языков. М.: Наука, 1977. С. 12-26.

84. Adams V. An Introduction to Modern English Word-Formation. London: Longman, 1973. VIII, 230 p.

85. Bailey R. W., Gorlach M. (eds. ) English as a world language /Ed. by 86. Richard W. Bailey and Manfred Gorlach. Ann Arbor: The University of MichiganPress, 1983. VIII, 496 p.

87. Bailey R. W., Robinson G. L. Verieties of Present-day English. New York, London: Collier-Macmillem, 1973. XVI, 461 p.

89. Bauer L. English Word-Formation. Cambridge etc.: Cambridge University Press, 1983. XIII, 311 p.

90. Bolinger D. Language – the loaded weapon: The use and abuse of language today. – London: Longman, 1984. – 214 p.

91. Delbridge A. On national variants of the English dictionary / Lexicography: principles and practice. London etc., 1983. P. 23-40.

92. Flexner S. B. American Slang / The American language in the 1970 s. / A collection of articles. Сотр. by Herman A. / Estrin and Donald V. Mwhus. San Francisco (Calif. ): Boyd and Fraser, 1974. P. 70-86.

93. Hornadge B. The Australian slanguage: A look at what we say and how we say it. – Melbourne (Vic): Cassell Australia, 1980. – 303 p.

94. Horvath B. M. Variation in Australian English: The sociolects of Sydney. Cambridge: Cambridge University Press, 1985. XI, 200 p.

95. Labov, W. The study of Nonstandard English. – Champaign (111): Center for applied linguistics, Illinois, 1970. – 73 p.

96. Marchand H. The Categories and Types of Present-day English WordFormation. A Synchronic-Diachronic Approach. Wiesbaden: Otto Harrassovitz, 1960. X, 379 p.

97. Mencken H. L. The American Language: An inquiry into the development of English in the United States / By H. L. Mencken. 4th ed. corr., enl. and rewritten. 22nd print. – New York: Knopf, 1980. – XI, 769, XXIX p.

98. Partridge E. Slang to-day and yesterday: With a short hist, sketch; and

vocabularies of English, American, and Australian slang. – London: Routledge & Kegan Paul, 1979. – IX, 476 p.

99. Partridge E., Clark J. W. British and American English since 1900. With Contributions on English in Canada, South Africa, Australia, New Zealand, and

India. – London: Dakers, 1951. – X, 341 p.

100. Romaine S. Language in Australia. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. XIX, 415 p.

101. Soudek L. Structure of substandard words in British and American English. – Bratislava: SAV, 1967. – 228 p.  


СПИСОК СЛОВАРЕЙ

1. Ахманова. Словарь лингвистических терминов. – М.: Советская энциклопедия, , 1969. – 608 с.

2. Baker S. J. A dictionary of Australian slang / Sidney J. Baker; With an introd. By Keith Dunstan. South Yarra (Vic), 1982. – 88 p.

3. Berrey L. V., Bark M. Van Den. The American Thesaurus of Slang. Second Edition. A complete Reference Book of Colloquial Speech. – New York: Thomas J. Crowell Company, 1962. – 1272 p.

4. O. Crowe C. The Australian Slang Dictionary. 1895

5. Hughes J. (ed. ) The Concise Australian National Dictionary. Melbourne: Oxford University Press, 1989.

6. Morris E. E. Morris’s dictionary of Australian words, names and phrases / Edward E. Morris. Melbourne: Currey O’Neil, 1982. XXXII, 525 p.

7. Partridge E. A Dictionary of Slang and Unconventional English. In two volumes. – London: Routledge & Kegan Paul, 1979. – Vol. I: The Dictionary. – XVI,1-974 p. -Vol. II: The Supplement. – X, 975-1528 p.

8. Simes G. A dictionary of Australian underworld slang. Melbourne: Oxford Univ. Press, 1993. LXXVIII, 225 p.

9. Wentworth H., Flexner B. S. Dictionary of American Slang. Second Supplemented Edition. – New York: Thomas Y. Crowell Publishers, 1975. – 766 p.  


СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ИЗ ИНТЕРНЕТА

AFS-Россия 2002: afs@au. ru

http://www.aussieslang.com/slang/australian-slang-a.asp: дата обращения 11.01.09

http://www.australianexplorer.com/slang/animals.htm: дата обращения 11.01.09

http://www.australianexplorer.com/slang/events.htm: дата обращения 1.02.09

http://www.australianexplorer.com/slang/people.htm: дата обращения 21.02.09

http://www.australianexplorer.com/slang/places.htm: дата обращения 9.03.09 http://www.dunway.com/html/aussie_slang.html: дата обращения 21.04.09

http://www.koalanet.com/australian-slang.html: дата обращения 17.05.09

www.geocities.com/NapaValley/4699. дата обращения 21.02.09 Feather Foot’s Aussie Slang Page.

www.geocities.com/SouthBeach/Breakers/8092/ozslang.htm: дата обращения 21.02.09 Karen’s Place in Cyberspace.

Macquarie Book of Slang, The. Электронная версия: www.macquariedictionary.com.au. дата обращения 10.02.09

Macquarie Dictionary, The. Third edition, 1997. Электронная версия: www.macquariedictionary.com.au. дата обращения 1.02.09