Особенности развития детей-билингвов

Потом подвели статистику. Как выяснилось, билингвам решить эту задачу проще (после слов типа «камяка» в 70 случаях  из 100 они глядят в верном направлении — направо). У детей из «одноязыких» семей удачных попыток вышло даже меньше, чем ошибок: 40 против 60. Опыт, рассказывает Ковач, ставили в Триесте — итальянском городе рядом с границей Словении, где смешанные браки не редкость, и половина жителей свободно общается на двух языках. «70 процентов наших билингв — как раз дети из семей, где говорят на итальянском и словенском. Но мы не стали ограничиваться только такой ситуацией. В остальных 30 процентах случаев один язык — итальянский, а другой — английский, французский или какой-нибудь еще». Возраст испытуемых ученые выбрали сознательно. В эксперименте было важно избавиться от всего лишнего, в том числе от влияния сознания и учебы. В 12 месяцев дети только произносят первые слова. В 18 месяцев обычно уже накапливается словарь в 50 слов. И, само собой, чем дети старше, тем сильнее отличаются друг от друга. Пятилетнему, кстати, пришлось бы тяжелее: начнешь задумываться, что общего у «камитки» и «загозы», — пиши пропало. Полвека назад мало кому пришло бы в голову экзаменовать бессловесных младенцев бессмысленными словами. Считалось, что младенец — чистый лист, а раз так — что нового он сообщит ученым? Постановка вопроса сменилась с появлением знаменитой гипотезы Ноама Хомского, главного революционера в структурной лингвистике. Гипотеза гласит, что мозг ребенка обладает особым  “языкоулавливающим устройством”, которое взрослые утрачивают (и поэтому им тяжелее даются языки). Новый опыт — хороший довод в пользу того, что так все и есть. Новорожденный, конечно, не держит в голове словарей итальянского и словенского. Зато в мозг от рождения вшита универсальная грамматика, общая для всех языков (в том числе и вымышленных, как в эксперименте). «Устройство» само устанавливает правила для речи, которую ребенок слышит — и дальше ограничивает себя этими правилами.

У билингв, по идее, «устройство» не просто поглощает вдвое больше информации. Еще оно запускает специальный  механизм, чтобы сравнивать и разделять  два языка. То есть видеть структуру, не вникая в смысл, свободно жонглировать абстракциями — в обход сознания. Такая дополнительная способность — по сути, новый режим мышления — билингвам достается даром. Авторы статьи не делают выводов, как и когда эта способность включается у билингв. Зато Ковач охотно делится критериями отбора подопытных, которые можно принять за своего рода рецепт — как вырастить супербилингву: «Важно, чтобы язык был для родителей родным и чтобы ребенок слышал каждый из двух языков не меньше, чем сорок процентов времени».   

Поскольку опыт языкового общения у двуязычного ребенка намного шире, он больше интересуется этимологией слов. Он рано начинает осознавать, что одно и то же понятие можно выразить по-разному на разных языках. Иногда дети придумывают собственную этимологию слов, сравнивая два языка.        

  Если родители не уделяют внимания  речевому развитию ребенка, то  есть не планируют,  на каком языке общаться с ребенком, смешивают языки, то ребенок будет делать очень много ошибок в обоих языках.        

  Для того, чтобы избежать этого,  необходимо заранее продумывать, как будет проходить общение на каждом языке. Наиболее благоприятным для формирования билингвизма является вариант, при котором общение на обоих языках происходит с рождения.        

  В литературе очень много говорится  о принципе "один родитель-один язык". То есть, обращаясь к ребенку родитель всегда, во всех ситуациях говорит на одном языке, не смешивая. При этом, ничего страшного не произойдет, если ребенок услышит, что родитель умеет говорить на другом языке, ему станет понятно, что он и сам может говорить на разных языках.

На  процесс обучения влияет возраст, в  котором начато овладение вторым языком. В случаях, когда ребенок  овладевает двумя языками в возрасте до трех лет, он проходит две стадии (Н.В. Имедадзе): сначала ребенок смешивает 2 языка, потом начинает отделять их друг от друга. Уже около 3 лет ребенок начинает четко отделять один язык от другого. В конце третьего года жизни, а некоторые в 4 года перестают смешивать языки. Ребенок 4-5 лет стремится к контактам, его привлекает возможность рифмовать слова. Он стремится узнать, что означает то или иное слово и называет предметы. В 6 лет он активно использует язык в игре со сверстниками.

         Ярким примером может послужить  история моих племянников, у  которых мать (моя сестра) русская, переехавшая во Францию в возрасте 18 лет (15 лет назад) и свободно владеющая как русским, так и французским языками, а отец француз, безуспешно предпринимавший попытки учить русский язык после бракосочетания с девушкой из России. Перед матерью стояла большая проблема - вложить и сохранить в детях русское начало, при том, что все их бытовое пространство, за исключением поездок на каникулы к бабушке и дедушке в Россию, окружено совершенно другими культурой и языком. Мать приняла мудрое решение - наедине с детьми общаться с ними только на русском языке. В присутствии супруга, французских родственников или других людей, не владеющих русским, она переходила на французский язык, но наедине с детьми общалась с ними только на русском. Таким образом, примерно к 3 годам малыши в совершенстве понимали русскую речь и в целом могли изъсниться, правда, не без характерного акцента. Естественно, стоит обратить внимание на то, что большое значение имеют индивидуальные способности ребенка. Например, старшая дочь намного раньше и быстрее заговорила по-русски, чем младший сын. Он понимал абсолютно все ему обращенное, но отвечать предпочитал на французском. Конечно, бытовое общение не явилось единственным источником изучения языка, на ряду с французскими мать много читала русских детских книжек, рассказывала русские сказки, приобщала к русской культуре и истории. Свою роль сыграли поездки в Россию, которые по возможности, длились не менее трех недель не реже двух раз в год, и в течении которых, дети окунались с головой в другую культуру, избавлялись от акцента и сильно расширяли словарный запас. Сейчас малышам 5 и 7 лет и они без усилий переключаются с одного языка на другой. Таким образом, жизненная ситуация благоприятно сказалась на развитии этих детей. Старшая девочка начала изучать третий язык - английский, и пока ей это довольно легко дается.        

  Считается, что абсолютно эквивалентное  владение двумя языками - невозможно. Абсолютный билингвизм предполагает  совершенно идентичное владение  языками во всех ситуациях  общения. Достичь этого невозможно. Это связано с тем, что опыт, который ребенок приобрел, пользуясь одним языком, всегда будет отличаться от опыта, приобретенного с использованием другого языка. Чаще всего ребенок предпочитает использовать разные языки в разных ситуациях. Например, в ситуациях, связанных с обучением, с техническими аспектами знаний, предпочтение будет отдаваться одному языку, а в ситуациях эмоциональных, связанных с семьей - другому. Эмоции, связанные с одним языком всегда будут отличаться от эмоций, связанных с другим.        

  Если ребенок, овладевают вторым  языком в школьном возрасте, мы  говорим о так называемом сукцессивном (последовательном) билингвизме. Он  по-другому овладевает языком. В  этом случае ребенок постоянно  сравнивает два языка: звуки воспринимаются "по контрасту" со звуками первого языка. То же самое происходит и по отношению к грамматическим аспектам языка. 

Усвоение  первого и второго  языка.        

  Различают усвоение второго языка  в детском, подростковом и взрослом  возрасте. Когда овладение двумя языками происходит одновременно в раннем детстве (т.е. второй язык начинает вводиться до 5–8 лет), то говорят о двойном овладении первым языком или об овладении двумя родными или первыми языками, чтобы подчеркнуть, что второй язык усваивается благодаря тем же механизмам, что и первый. Такое владение качественно отличается от последующего способа усвоения языка, поскольку этот процесс уже не может проходить полностью спонтанно. У детей-билингвов в ситуации соблюдения принципа «один язык – одно лицо», т.е. когда каждый из родителей говорит только на своем языке, формируется представление о связи языка со сферой применения (например, «мамины слова» и «папины слова»); иногда два слова из разных языков употребляются совместно (как бы с переводом) или выбирается устойчивый набор слов из двух языков. Чем больше внимания уделяют родители развитию каждого из языков, тем меньше они смешиваются, но какой-то элемент интерференции все же неизбежен. Критическим периодом в овладении вторым языком считают возраст 8–11 лет, после которого снижается вероятность хорошего качества овладения фонетической системой чужого языка, уменьшается вероятность естественного овладения языковыми конструкциями, непосредственность восприятия чужой культуры. Если человек оказывается в ином языковом окружении во взрослом возрасте, он тоже в какой-то степени овладевает вторым языком стихийно, в общении с окружающими, но ему приходится, в силу имеющегося опыта, гораздо больше думать об устройстве языка. Обычно взрослые, учившие второй язык без специальных длительных учебных занятий, говорят не уместными идиомами, это является показателем высокой степени владения языком, а застывшими формулами, которые свидетельствуют об омертвении живого языка в готовых оборотах.

          Ученые из университета Йорка (Великобритания) исследовали 104 человек в возрасте от 30 до 59 лет, а также 50 человек в возрасте от 60 до 88 лет. В каждой группе 50% ее членов с детства являлись двуязычными. Этим людям, чтобы справиться с комплексными заданиями так называемого теста Симона требовалось значительно меньше времени, чем их ровесникам, освоившим в детстве только один язык. Двуязычные испытуемые также лучше справлялись с усложненными заданиями. Ученые объясняют эти способности тем, что двуязычным людям постоянно приходится делать различия между двумя языками, и поэтому они могут быстрее сортировать важную информацию и отметать второстепенную.              

     Два языка обычно бывают сформированы  у человека в разной степени,  поскольку не бывает двух совершенно одинаковых социальных сфер действия языков и представленных ими культур. Поэтому в определении билингвизма отсутствует требование абсолютно свободного владения обоими языками. Если один язык не мешает второму, а этот второй развит в высокой степени, близкой к владению языком у носителя языка, то говорят о сбалансированном двуязычии. Тот язык, которым человек владеет лучше, называется доминантным; это не обязательно первый по времени усвоения язык. Соотношение языков может измениться в пользу того или иного языка, если будут созданы соответствующие условия: один из языков может частично деградировать (языковая аттриция), перестать развиваться (фоссилизация), вытесниться из употребления (смена языка), забыться, выйти из употребления (языковая смерть); либо, наоборот, язык может возрождаться (ревитализация), поддерживаться (сохранение), доводиться до уровня официального признания и употребления (модернизация). Эти положения касаются не только отдельных говорящих, но и языковых сообществ.        

  Две системы языков у билингва находятся во взаимодействии. Исходя из  гипотезы Вайнрайха (1953), предложившего классификацию двуязычия по трем типам, основанную на том, как усваиваются языки: составной билингвизм, когда для каждого понятия есть два способа реализации (предположительно, чаще всего характерен для двуязычных семей), координативный, когда каждая реализация связана со своей отдельной системой понятий (такой тип обычно развивается в ситуации иммиграции), и субординативный, когда система второго языка полностью выстроена на системе первого (как при школьном типе обучения иностранному языку). Однако эти идеальные случаи не только не встречаются в жизни, но и свидетельствуют о наивном представлении лингвистов прежних времен об устройстве языков и человеческих способностей: высокообразованный носитель языка свободно понимает, говорит, читает, пишет на каждом из языков. Но фактически двуязычие – удел многих независимо от степени образования, в том числе и неграмотных. В этом случае картина двуязычия часто далека от гармоничной. Все же обычное требование – достаточно регулярно пользоваться каждым из языков, сравнительно много читать, писать, понимать, говорить, быть знакомым с культурой, представленной данным языком. Но и такая хорошая компетентность в языке не гарантирует того, что каждый из усвоенных языков будет известен человеку во всех сферах его употребления: например, на одном языке человек понимает юмор, диалектные различия, знает фольклор, на другом – сленг, жаргоны, осваивает современную литературу; на одном легче говорить на политические и религиозные темы, на другом – на бытовые и эмоциональные; на одном легче читать и писать, на другом – понимать и говорить. Кроме того, люди вообще обладают разными языковыми способностями и даже при создании оптимальных условий для усвоения обоих языков не всегда могут овладеть каждым из них одинаково хорошо и на максимально высоком уровне. Другие даже при ограниченном доступе к общению с носителями языка усваивают иной язык очень хорошо.        

  Много исследований проводится в области нарушений речи у билингвов, что позволяет не только понять, как устроен мозг двуязычного индивида, но и лучше описать природу речевой способности вообще. Так, при афазии известны случаи, когда люди вспоминали язык, который учили в детстве, но которым потом не пользовались; забытый, но эмоционально окрашенный язык; тот язык, на котором говорили непосредственно перед заболеванием, но не доминирующий язык. Последние научные работы, проводившиеся при помощи сканирования поврежденного и неповрежденного головного мозга билингвов, показали, что у людей, ставших двуязычными во взрослом возрасте, два языка скорее локализованы в разных местах головного мозга, а у тех, кто изучал два языка с детства, вероятно, в одном и том же.        

  У всех людей есть явления интерференции (отрицательного влияния первого языка на второй) и трансфера (положительного переноса навыков одного языка на другой). Когда человек долго не пользуется одним из известных ему языков, то говорят, что он «спящий» билингв. Если говорящие пользуются попеременно то одним, то другим языком, то говорят о переключении кода. Если языки смешиваются внутри слова или предложения, то говорят иногда о смешении кода. Употребляется также термин «гибрид» применительно к новообразованиям, заимствующим компоненты из разных языков. Если такие изменения накапливаются в употреблении больших групп пользователей языка, то возникают пиджины и креольские языки. Причинами заимствований являются недостаточная компетентность в одном из языков или, наоборот, стремление наиболее точно отразить свою мысль; доказательство групповой солидарности и принадлежности, выражение отношения к слушающему, усталость и иные психологические проявления. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы.

1. В.А. Аврорин “Проблемы изучения  функциональной стороны языка”. Наука, 2000.

2. У. Вайнрайх “Новое в лингвистике”, вып. VI, 1972.

3. Верещагина  Е.М. “Феномен (лого)эпистемы в  свете лингвофилософских воззрений  И.А.Бодуэна де Куртенэ”.

4. Л.С.  Выготский “Мышление и речь”.  Изд. 5, испр. - Издательство Лабиринт, М., 1999.

5. Жинкин  Н.И. “Речь как проводник информации”.  М., 1982.