Правовой нигилизм

Содержание: 

Введение 

      Я выбрала правовой нигилизм как тему для своей курсовой работы, так  как именно эта тема, по моему  глубокому убеждению, является актуальной во все времена и для всех поколений. К тому же, будучи частью безумной и вечноликующей толпы, называемой молодежью, и также приверженной новым веяниям и юношескому максимализму, я выбираю то, что ближе сердцу. Но молодежи, как известно, свойственно противопоставлять себя всему и отрицать все на свете, в том числе и право. Мне же хочется разобраться чуть глубже в этом понятии, разобраться откуда оно взялось, кто стоял у истоков его рождения, как проходил исторический путь развития правового нигилизма и почему в наше время право является объектом нигилизма не только для молодежи, но и для прочей огромной массы людей разных возрастов и социальных групп.

      Так же к целям своей исследовательской  работы я бы хотела отнести стремление подавить склонность к правовому нигилизму в себе и среди своего окружения. Для этого я постараюсь показать нецелесообразность и вред этого явления и найти возможные пути к его преодолению.

      В основу исследования положены труды  Алексеева, Марченко, Матузова, Венгерова и других ученых, использованы материалы статей Болониной, Сафонова, посвященных правовому нигилизму. Данная курсовая работа может быть полезна студентам для подготовки к семинарским занятиям, а также всем интересующимся данным вопросом в целях расширения кругозора. 

Глава I. Понятие правового нигилизма. Основные виды. История возникновения. 

Понятие правового нигилизма 

      Нигилизм (от лат. nihil — ничто), отрицание общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни. Получает особое распространение в кризисные эпохи общественно-исторического развития.¹ Нигилизм как часть идеологического учения связан с именами таких философов, как  Якоби, Ницше, Прудон, Хойдоггер, Кропоткин, Бакунин и ряд других авторов. Нигилизм чрезвычайно разнообразен и может принимать различные формы выражения, такие как политическая, правовая, нравственная, культурная, идеологическая и т.д. Форма выражения нигилизма зависит от того, в какой области знаний и в какой сфере жизни общества отрицаются те или иные ценности. Нигилизм получил большое распространение в центральных произведениях известных русских писателей (устами знаменитого нигилиста Базарова, который не признавал ни русской истории, ни русской культуры) — И.С. Тургенева («Отцы и дети»), а также в поэмах Н. Лескова («Некуда»), А.Р. Писемского («Взбаламученное море»).

      Правовой  же нигилизм — это активное отрицание права, его ценностей, как в целом, так и отдельных его институтов.

      Правовой  нигилизм может быть определен как  состояние общественного сознания, для которого характерны:

1. Юридическая некомпетентность (отсутствие правовых знаний);
2. Негативная оценка права (отрицание его социальной ценности);
3. Распространенность навыков и стереотипов неправового и противоправного поведения.

      Правовой  нигилизм по сути есть отрицание права, отторжение его необходимости, стремление обойтись без него. В связи с этим можно задать вопрос: «так что же, собственно, отторгается?» — но, казалось бы сам собою разумеющийся ответ оказывается не таким простым.

      Хотелось  бы начать с экскурса в теорию правопонимания. В европейской правовой традиции в наиболее общем виде различают (и противопоставляют) два типа правопонимания: юридический позитивизм и естественно-правовую школу. Сторонники первого направления видят в праве систему реально действующих (то есть обеспеченных силой государственного принуждения) правил поведения, принудительный порядок общественных отношений.

      Способы и формы создания, действия и обеспечения  правопорядка могут быть различны. Например, в легистском позитивизме  право сводится к совокупности норм, содержащихся в законах и иных нормативных правовых актах, исходящих от государства и защищаемых от нарушения его властью. Социологический же позитивизм отождествляет право с фактически сложившимися общественными отношениями, так как не все законодательные предписания воплощаются в жизнь. А вот приверженцы психологической теории ищут право в мире человеческой психики и определяют его как императивно-атрибутивные (обязательно-притязательные) переживания людей. Таким образом принудительность правопорядка признается производной либо от государства, либо от общества, либо от человека, но в любом случае она остается его единственным принудительным признаком. Позитивизм, однако, уклоняется от иных обоснований действующего правопорядка, полагая их ненаучными, в отличии от оппонента.

      Естественно-правовая школа, в противоположность позитивизму, стремиться дать содержательное обоснование устанавливаемого правом порядка, то есть отыскать некое надпозитивное право, которое по отношению к праву позитивному являлось бы критерием его (права) оценки и оправдания. Данная школа выдвигает концепцию природных прав индивида, содержание которых не определяется государством, а оно лишь призвано для того, чтобы закрепить права, принадлежащие человеку от природы. В общем виде предполагается, что порядок должен быть «хорошим» и «справедливым». Кант, например, считал право «совокупностью условий, позволяющих совместить произвол (свободу) одного лица с произволом (свободой) другого с точки зрения всеобщего закона свободы».²

      Итак, небольшое отступление от темы явилось  основанием для выявления и выделения как минимум трех «правовых нигилизмов»: легистского, социологического и собственно правового.

Легистский нигилизм предполагает:

1. Неосведомленность о содержании действующей нормативной системы;
2. Негативное отношение к официально установленным правилам поведения;
3. Неумение и нежелание действовать в соответствии с ними.

Социологический нигилизм имеет несколько усеченный  состав. Трудно представить себе общество, неосведомленное о реально действующем в нем порядке и неадаптированное к нему. Поэтому здесь можно выделить лишь один компонент — неодобрение существующего порядка.

      Ну  и наконец, собственно правовой нигилизм имеет следующие признаки:

1. Отсутствие в массовом сознании понятия о том, что нормативное регулирование общественных отношений должно осуществляться исходя из принципов признания свободы и формального равенства их участников;
2. Невосприятие этих принципов в качестве ценностей;
3. Неумение и нежелание строить общественные отношения на их основе.³

      Правовой  нигилизм можно классифицировать и по другому основанию, представляя его в двух разновидностях, или формах — теоретической (идеологической) и практической. В первом случае имеет место теоретическое, концептуальное обоснование правового нигилизма, когда ученые, философы, политологи доказывают (думается, вполне искренне), что есть гораздо более важные ценности (например, мировая пролетарская революция), чем право вообще, а тем более право отдельного человека. Во втором случае происходит реализация указанных взглядов и учений на практике, что часто выливается в террор государства против своего народа, в многомиллионные жертвы среди населения, в превращение правящей элиты в конечном счете в преступную группировку (где опора государственных органов и должностных лиц в проведении государственной политики производится на уголовные элементы).⁴

      Правовой  нигилизм так же может иметь не только различные основания для классификации, но и различные определения. Например, в Большой Советской энциклопедии он определяется, как «реакционное течение в буржуазных странах, которое выражается в отрицании законов и права как такового … юристы западных стран оправдывали часто незаконные действия властей, попирая тем самым правовые нормы».⁵ Таким образом, советская правовая наука как бы подчеркивала, что такое негативное и даже во многом пагубное явление как правовой нигилизм было свойственно лишь буржуазным правовым системам; советское же право было незнакомо в принципе с этим самым нигилизмом. Однако, едва ли действительность являлась (и к сожалению продолжает являться) столь радужной. Составители оказались правы лишь в том, что отечественному и зарубежному праву нигилизм не мог быть свойственен в одинаковой степени из-за различного отношения в этих полярных системах к праву как таковому. В буржуазных государствах право считалось в качестве «основы основ», укрепление и совершенствование его было первостепенной задачей, одной из главных целей деятельности общества и работы общественной мысли было построение развитого гражданского общества и совершенного правового государства, которое работало бы на благо личности. Основным средством для этого были совершенные законы и действенные правовые нормы. Существовала концепция, согласно которой государство создаёт право, которое впоследствии это государство связывает широкой системой норм, сетью запретов и дозволений. В общем, роль права тут было трудно переоценить. Всё это не могло не сказаться на современном состоянии законности и правопорядка так называемых развитых капиталистических стран — прежде всего государств Западной Европы. На настоящий момент проблема правового нигилизма в них либо не существует вовсе, либо она настолько мала и незначительна, что не стоит того, чтобы обращать на неё сколько-нибудь пристальное внимание. Население этих стран соблюдает законы, как принято говорить, «не за страх, а за совесть», т.е. люди следуют предписанию норм права не потому, что за их неисполнение следует ответственность различного рода, а потому, что «так требует закон», потому, что «так надо» (dura lex, sed lex). Разумеется, что рядовым гражданам пример законопослушного поведения подаёт их правительство — именно на высших чиновников, на их образ жизни и поведение смотрят люди при решении вопросов, как поступить в той или иной ситуации. Первенство на этом фоне без сомнения принадлежит Германии — в этой центральной европейской стране не только обыватели неукоснительно следуют «букве закона» (не говоря уже о более общественно опасных деяниях, ведь немцы никогда не переходят улицу на красный свет (даже при отсутствии автомобилей) и не мусорят на улицах (может быть в этом секрет их чистоты)); но эта же «буква закона» является обязательной и для правителей. А попытка импичмента американскому президенту Б. Клинтону говорит нам о том, что и за Тихим океаном на Североамериканском континенте законность стоит на высоте. Царящая в западноевропейских странах обоюдная правовая вежливость дает несомненные плоды: граждане своим законопослушным поведением как бы подают пример друг другу.

      К сожалению, у нас с правопорядком  и правосознанием граждан не всё  так гладко и спокойно. Те годы, которые наше государство «шло по пути социализма» и наш народ усиленными темпами строил «светлое будущее коммунизма», наложили неизгладимый отпечаток на отношение к праву и на всю отечественную юридическую науку и ещё более углубили пропасть, разделяющую уровни правосознания в России и Европе.⁶  

Истоки  правового нигилизма 

      Однако  правовой нигилизм в России возник еще задолго до того, как власть предержащие взялись воплощать  в жизнь светлые идеи Маркса. Коммунисты лишь укрепили уже возникшее явление, попавшее на благоприятную почву «революционной законности»? Чтобы отыскать истоки правового нигилизма необходимо вернуться во вторую половину XIX века и проанализировать некоторые произведения философской и литературной мысли.

Американский  исследователь общественной мысли в России А. Валицкий, работавший на территории Российской Империи во второй половине XIX века, считал, что праву как феномену объективной действительности в нашей стране не повезло. Валицкий говорил, что в России право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или монархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства».⁷

      И надо признать более чем смелое мнение исследователя небезосновательно. Ведь с одной стороны, в конце XIX века был произведён ряд крупных юридических преобразований с использованием довольно развитой и совершенной правовой техники, например судебная реформа 1864 года, и в России этого периода постепенно сложилась сильная юридическая наука на уровне самых высоких мировых стандартов, а юридические профессии приобретали всё больший вес в обществе. Но, с другой стороны, ни в одной стране мира не было столько идеологических течений, отмеченных печатью антиюридизма, а в лучшем случае - безразличия к праву. К тому же формирование национального сознания в России в течение длительного времени шло в таких условиях, которые не могли не породить широкомасштабного юридического нигилизма. Он — естественное следствие способов правления, которыми пользовалось русское самодержавие, многовекового крепостничества, лишавшего массу людей правосубъектности, репрессивного законодательства, несовершенства правосудия. Имело значение и отсутствие должного внимания к праву со стороны православной церкви (в отличие, например, от католической, роль которой в рецепции римского права весьма существенна). У Герцена было достаточно оснований, чтобы сказать: «Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство».⁸

      В общем идеологических оснований для зарождения и укрепления правового нигилизма в России было предостаточно. Идеи правового нигилизма пришлись по душе агрессивно настроенной общественности того времени, были лихо подхвачены идеологами, писателями и философами и молниеносными темпами распространились по стране.

      В то время как в Европе активно  формировались выдержавшие затем  испытания временем публичное и частное право, представители славянофильской ориентации настаивали на том, что русский народ необычайно самобытен, как утверждали братья Аксаковы — «народ негосударственный», право и конституция ему не нужны в принципе как таковые. Они также предрекали скорую гибель так называемых «правовых государств». Известный поэт-сатирик того времени изложил взгляды многих славянофилов в шутливой стихотворной форме:

                         Широки натуры русские.

                         Нашей правды идеал

                         Не влезает в  формы узкие

                         Юридических начал.⁹

      Позиция относительно права подавляющего большинства авторов такого популярного сборника как «Вехи» так же оставляло желать лучшего. В.С. Соловьёв, яркий мыслитель и основатель школы религиозных философов, в своем поиске универсального мировоззрения помнил о праве, но отводил ему не очень значимую роль «некоторого минимума нравственности». Этого барьера правопонимания представители школы преодолеть не смогли. По мнению же Бердяева, право имеет значение в человеческом общении лишь как средство помешать проявлению низменных свойств и пороков людей и гарантировать тем самым «минимум человеческой свободы». Правовой строй, по его мнению, — это лишь «узаконенное недоверие человека к человеку».

      Так же многие писатели XIX века выразили свое негативное отношение к праву в своих произведениях. Взять, например, творчество Ф.М. Достоевского, где без труда просматривается неуважительное (если не сказать презрительное) отношение к закону, то есть тот же самый правовой нигилизм. Главный герой «Преступление и наказание» Родион Раскольников — убийца, но у читателя возникает к нему невольное сочувствие, он  симпатизирует Раскольникову намного больше, чем, следователю Порфирию с его казуистикой и «душевыматыванием», хотя, казалось бы, следователь выполняет нужную функцию — пытается изловить и изобличить преступника, чтобы подвергнуть его справедливому наказанию. В произведении Тургенева «Отцы и дети»тема нигилизма является чуть ли не ключевой, и его главный герой Базаров, отрицая все, вряд ли поступился бы своими принципами, зайди речь о законности и правопорядке. Л.Н. Толстой был негативно настроен, что выразилось ярче всего в явном обвинением и осуждением правосудия в произведение «Воскресение», где, во-первых, происходит грубейшая судебная ошибка по вине присяжных заседателей (и это несомненно камень в их огород), а, во-вторых, сами «вершители правосудия» показаны в весьма не приглядном виде. А в «Письме студенту о праве» высказался предельно кратко, назвав право гадким обманом. Совершенно очевидно, что для писателя закон и совесть — понятия альтернативные и даже полярные, и жить нужно не по закону, а по совести.