Понятия аппарата государства

     Гуманизм  предполагает, прежде всего, учет и уважение элементарных прав человека в деятельности государственных органов – права на жизнь, на личную неприкосновенность, на честь и достоинство, на собственность и др. Гуманное государство применяет насилие к человеку только в самых исключительных случаях, например, в случае противоправного поведения.

     Демократизм. В переводе с греческого «демократия» означает «народовластие». Содержание принципа демократизма составляет признание народа источником государственной власти, признание его права на участие в принятии политических решений, провозглашение широкого круга гражданских прав и свобод.

     Различают непосредственную и представительную демократию. Непосредственная демократия предполагает участие каждого в принятии политических решений. В конституциях большинства государств закреплены формы непосредственной демократии: голосование на выборах, на референдуме, участие в демонстрациях, собраниях, митингах, шествиях, пикетированиях, право направлять личные или коллективные обращения в государственные органы (так называемое право петиций). Представительная демократия выражается в деятельности выборных представительных органов государства.

     Гласность. Необходима достаточная информированность общества о деятельности государственных органов, поскольку только на основе гласности возможно реальное народовластие. В содержание данного принципа лежит право каждого на получение информации, затрагивающей его права и законные интересы, а в более широком плане – формирование общественного мнения о деятельности государственного аппарата.

     Законность. Вся деятельность государственных органов урегулирована нормами права, содержащимися в многочисленных и разнообразных нормативных актах. Их строгая и неуклонная реализация и составляет содержание принципа законности. «Органы государственной власти, органы, местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы» (ч.2 ст. 15 Конституции РФ)⁵.

     Национальное  равноправие. Доступ к замещению должностей в государственном аппарате должен быть предоставлен всем лицам вне зависимости от их национальной принадлежности. В тех или иных странах острота постановки национального вопроса различна, в прямой зависимости от этого находится и актуальность данного принципа. Здесь в более широком плане речь может идти о равноправии вообще – не только о расовом или национальном, но и о равенстве прав на замещение должностей в государственном аппарате независимо от возраста, пола, религиозных верований и т. д. «Граждане Российской Федерации имеют равный доступ к государственной службе» (ч. 4 ст. 32 Конституции РФ).

     Централизм. Государственный аппарат имеет иерархическую структуру, и нижестоящие органы государства должны выполнять решения вышестоящих органов, регулярно отчитываться перед ними. Органы государства могут иметь или только подчинение по вертикали, или так называемое «двойное подчинение» – по вертикали и горизонтали. В последнем случае орган, например, отраслевого территориального управления подчиняется как вышестоящему территориальному или центральному органу отраслевого управления, так и вышестоящему территориальному органу.

     Научный подход к управленческой деятельности, профессионализм в подборе кадров. Управленческая деятельность – это деятельность достаточно сложная и специфическая, что обусловлено современным уровнем развития человеческого общества, многообразием и сложностью общественных отношений. Практика показывает, что управление обществом наиболее качественно, наиболее эффективно осуществляется специалистами. В нашей стране настоящий принцип долгое время недооценивался.

     Сочетание единоначалия и коллегиальности. И единоначальный и коллегиальный способы принятия управленческих решений имеют свои достоинства и свои недостатки. В первом случае решения принимаются быстро, оперативно, с наименьшими затратами, создаются предпосылки для эффективного осуществления управленческой деятельности. Однако принятие решений большинством голосов (а голосованию предшествует, как правило, обсуждение вопроса, выяснение различных точек зрения, уточнение спорных моментов, выработка коллективного мнения и т.п.) – позволяет находить более взвешенные подходы к сложным проблемам. В то же время качественной работе коллегиальных органов государства часто препятствуют различные обстоятельства организационного характера: не всегда достаточная скорость работы и оперативность принятия решений; в некоторых случаях –отсутствие четкой позиции, невозможность прийти к общему мнению, непоследовательность в проведении определенной политики; дороговизна коллегиальных процедур. Поэтому именно сочетание в тех или иных пропорциях коллегиальности и единоначалия характерно для деятельности практически всех государственных органов, функционирующих преимущественно на основе единоначалия или коллегиальности.

     Разделение  властей. Это фундаментальный принцип организации и деятельности государственного аппарата в современных конституционных государствах. Именно по этой причине считаю необходимым рассмотреть его в отдельном подразделе работы.

1.4. ТЕОРИЯ РАЗДЕЛЕНИЯ  ВЛАСТЕЙ

     Впервые теория разделения властей была изложена английским философом Дж. Локком и французским просветителем Ш.-Л. Монтескье. Юридический смысл разделения властей выражен в следующем рассуждении Монтескье в его основном сочинении «О духе законов»: «Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не будет отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем»⁶.

     Следует пояснить, что Монтескье отводит роль главы исполнительной власти монарху потому, что исполнительная власть более эффективна, когда она осуществляется единоличным органом власти.

     Из  рассуждения Монтескье вытекает, что разделение властей существует в трех аспектах, или на трех уровнях: функциональном, институциональном и персональном.

     Функциональное  разделение властей. Ради обеспечения свободы необходимо установить раздельно функцию принятия решений о принуждении (применении силы) и функцию осуществления государственного принуждения, Законодательная власть устанавливает правила применения силы, судебная власть допускает или предписывает конкретные меры применения силы. Следовательно, эти ветви власти не должны обладать принудительной силой, не должны осуществлять государственное принуждение. Поскольку такой силой обладает исполнительная власть, она сама не должна принимать нормативные или индивидуальные решения о применении силы. Следовательно, исполнительная власть должна действовать на основании и во исполнение законов и судебных решений.

     В правовом государстве во всех случаях, когда действия исполнительной власти связаны с ограничениями свободы и собственности, эти действия не только должны быть законными, но и сопровождаться предварительным или последующим судебным контролем за их законностью и обоснованностью. В частности, ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950) устанавливает, что:

     • арест (заключение под стражу), задержание, содержание под стражей возможны лишь на законном основании и в порядке, предусмотренном законом;

     • эти ограничивающие свободу административные действия допустимы лишь с санкции суда или для выполнения соответствующего судебного решения;

     • несанкционированные судом арест (заключение под стражу), задержание нуждаются в незамедлительной судебной проверке их законности и обоснованности;

     • содержание под стражей допустимо лишь на основании обвинительного приговора суда⁷.

     Институциональное разделение властей. Осуществление функций законодательной, исполнительной и судебной власти не должно быть соединено в одном лице или учреждении. Разделение властей означает отделение инстанций, обладающих принудительной силой, от инстанций, принимающих решение о применении силы. Иначе говоря, нужно разделить государственные органы, компетентные применять силу и компетентные принимать решения о применении силы.

     В этом контексте разделение законодательной  и исполнительной власти означает, во-первых, что органы исполнительной власти не вправе заниматься первичным нормотворчеством, издавать нормативные акты, имеющие силу закона.

     Конституция провозглашает разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. Но в противоречие функциональному и институциональному разделению властей ст. 90 Конституции позволяет Президенту РФ – главе исполнительной власти – издавать указы не на основании и во исполнение законов, а всего лишь не противоречащие Конституции и законам. Это означает конкурирующую нормотворческую компетенцию номинального законодателя (Федерального Собрания) и Президента. Так, если вопрос не урегулирован законодательно, Президент РФ имеет право издать по данному вопросу свой нормативный акт. Президент РФ может внести законопроект, а в случае отклонения законопроекта – издать по этому вопросу указ. Президент РФ может реализовать свое право отлагательного вето, отклонить федеральный закон и издать по этому вопросу указ. Следовательно, в России возглавляемая Президентом РФ исполнительная власть выполняет функцию законодательной власти. Нормативные указы Президента РФ, не противоречащие Конституции, имеют силу закона до тех пор, пока иное не установлено вступившим в силу федеральным законом. Конституционный Суд РФ признал такое положение не противоречащим Конституции: Президент РФ вправе издавать указы, восполняющие пробелы в законодательном регулировании, а их действие во времени ограничивается периодом до принятия соответствующих законов.⁸ Между тем такое нарушение разделения властей несовместимо с конституционным идеалом правового государства.

     Во-вторых, законодатель не вправе вмешиваться  в деятельность исполнительных органов, не вправе принимать решения индивидуального характера, входящие в компетенцию исполнительной власти. В противном случае законодатель превратится в институциональную силу, одновременно устанавливающую правила применения силы.

     Концепция, отрицающая ценность разделения властей, исходит из того, что законодатель (орган народного представительства) должен контролировать деятельность исполнительных органов и может своим законом или иным актом решить любой вопрос, входящий в компетенцию исполнительной власти. Получается, что законодательная власть должна быть одновременно и исполнительной, по меньшей мере, руководить исполнительно-распорядительной деятельностью. Но можно оценить такое положение и с другой стороны: орган исполнительной власти становится законодателем. Ибо с точки зрения политической арифметики безразлично, законодатель ли становится исполнителем или исполнитель – законодателем. Возникает своего рода «симбиоз» органов законодательной и исполнительной власти, в котором законодатель уже не заботится о гарантиях свободы, безопасности и собственности, а подводит законодательную базу под административный произвол.

     Законодатель  не вправе косвенно вмешиваться в процесс отправления правосудия, изменяя законы, которые должны применяться в делах, интересующих законодателя, если такое вмешательство угрожает свободе, безопасности, собственности. Поэтому существует правило, согласно которому закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Вместе с тем допустима юридическая ответственность лишь за те деяния, которые признаются правонарушениями в момент применения санкции. Поэтому смягчающий закон имеет обратную силу. По аналогичным мотивам амнистию, объявляемую законодателем, следует считать допустимым вмешательством в процесс отправления правосудия.

     Отмечая недопустимость соединения судебной власти с исполнительной, Монтескье обратил внимание лишь на одну сторону проблемы – «судья получает возможность стать угнетателем». Действительно, полицейские органы, творящие «суд и расправу», напоминают чрезвычайный карательный аппарат тоталитарных режимов, например Особое совещание при НКВД и «тройки», действовавшие в СССР в 1938 г. Но есть и другая сторона: если суд не отделен от администрации, то нет государственного органа, который давал бы правовую защиту от административного произвола. Суд должен быть независим от любых органов исполнительной власти, включая министерство юстиции.