«Итак, пет необходимости князю обладать... добродетелями, по непременно должно казаться, что он ими наделен. Больше того, я осмелюсь сказать, что если он их имеет и всегда согласно с ними поступает, то они вредны, а при видимости обладания ими они полезны; так, должно казаться милосердным, верным, человечным, искренним, набожным; должно и быть таким, и надо так утвердить свой дух, чтобы при необходимости стать иным ты мог бы и умел превратиться в противоположное. Тебя надо попять, что князь ... не может соблюдать все, что дает людям добрую славу, так как он вынужден ради сохранения государства поступать против верности, против любви к ближнему, против человечности, против религии. Наконец, он всегда доджем быта готов обернуться в любую сторону... и... не отклоняться от добра, если это возможно, но уметь вступить на путь зла, если это необходимо» (XVIII)²⁹ .

    Макиавелли. Государь. XVII-XVIII.

2.2. Проблема ограничения  функциональной свободы  государя

    Наконец, последняя тема - проблема ограничения  функциональной свободы государя, ориентация его на перспективную историческую цель. Первое, что важно отметить, это утверждения Макиавелли (в противовес традиционным античной фаталистической и христианской теистической точке зрения) проективной свободы и ответственности. Известно, говорит он, что многие держались и держатся мнения, будто дела мира так направляются судьбой и Богом, что люди с их умом ничего изменить в этом не могут, наоборот, совершенно беспомощны. В таком случае можно было бы сказать, что не стоит прилагать никаких самостоятельных усилий, а надо всецело отдаться в руки судьбы. Это мнение еще больше утвердилось в наши времена благодаря великим переворотам, совершившимся и совершающимся каждый день у нас на глазах наперекор всякой человеческой предусмотрительности. Однако, дабы не была утрачена наша свободная воля, можно предположить, что судьба распоряжается - половиной наших поступков, но управлять другой половиной ... она предоставляет нам самим» (XXV)³⁰.

    Макиавелли  уподобляет судьбу напору бурной реки, затопляющей берега и крушащей все на своем пути. Но, как и в случае с рекой, ничто не мешает предусмотрительно принять меры защиты в отношении слепого произвола судьбы, которая проявляет свое могущество там, где пет силы, которая была бы заранее подготовлена, чтобы ей сопротивляться (там же).

    Иными словами, в этом пункте доминантным становится такое определение политики, которое вводит временное измерение под аспектом цели, а именно - ответственно проектируемое будущее. Данная установка усиливается признанием изменчивости характера времени, его содержания: счастлив тот, кто сообразует спой образ действий со свойствами времени, и столь же несчастлив тот, чьи действия с временем в разладе (там же).

    Цитата:

    «Ведь мы видим, что люди при обстоятельствах, ведущих к цели, стоящей перед  каждым, т. с. к славе и богатству, поступают по-разному: одни идет с оглядкой, другой стремится вперед, одни берет сплои, другой хитростью... Видим еще, как из двух осторожных людей один осуществляет свой замысел, другой пет, и точно так же, как двое преуспевают одинаково, идя различными путями ... Бывает это не иначе как от свойств времени, к которым люди применяются или не применяются в поведении своем (XXV)³¹.

    Макиавелли. Государь, XV.

    Отсюда  неявно следует правило: изменившееся время требует новых политических средств или смены политического лидера, если властвующий недостаточно гибок и предусмотрителен.

    И вот здесь-то выясняется главный  ориентир политической ответственности, ограничивающий функциональную свободу государя, - перспективная национально-государственная задача - освобождение Италии от «варваров» и ее политическое объединение под эгидой единого главы, Именно эта задача является мерилом подлинного величия государя, подчиняя себе благочестивую жестокость (XXI)³², как и остальные функциональные, казовые «добродетели» политика, превосходящие обычную меру человеческого и поражающие воображение.

    Мы  видим, таким образом, что макиавеллевская оппозиция по отношению к теистической и фаталистической точкам зрения на самом деле имеет еще один источник, связана не только с осознанием новизны своих взглядов, не укладывающихся в догматически-каноническое русло. Эта оппозиция вызвана также протестом против оправдания апатичного бездействия и национального оцепенения, примиряющего с унижением Италии. На выход из этого состояния ориентирует общезначимая национально-государственная идея, имеющая мобилизационно-консолидирующее значение; она, по мысли Макиавелли, должна найти своего конкретного носителя и исполнителя - принцепса, который бы стал живым, личностным се воплощением (он «заряжен» на активное действие,   отдает   предпочтение   осмотрительному   натиску,   а   не осторожности). Здесь, однако, намечается тема глубокой внутренней противоречивости политики. Общезначимость национально-политической цели противоречит и функциональной, и элитарной установкам.   И  если  ограниченность,  приземленность  функционального аспекта (с какой стати «парод», моральные качества которого Макиавелли отнюдь не был склонен идеализировать, объединится вокруг принцепса и станет способным к жертвам?) снимается подчинением властного действия возвышенной задаче исторического творчества как «преодоления судьбы» (идеальная цель оправдывает жестокость дела: на службе у дела - благочестивая жестокость), то проблема изолированности элитарного сознания остается.  

    Макиавеллиевское   понимание   политики   необходимо имеет специфику, связанную с  констатацией безотрадного одиночества се элитарного творца («в мире нет ничего, кроме толпы»), вынужденного следовать по пути, известному ему одному и обладающего  видением  недоступной (по  полноте  осмысления) для других исторической цели; ведь и воодушевление этой разделяемой окружением государя и пародом (но до конца не понимаемой) целью зависит от «величия» принцепса, его пугающе-непонятной «сверхчеловечности».

Заключение

    Эпоха Возрождения - знаменательный этап позднесредневековой истории Запада, который отмечен зарождением новых протобуржуазных форм социальных отношений, усилением общественных позиций новых социальных групп, тяготившихся рамками феодальной системы. Кроме того, это время серьезного кризиса римско-католической церкви, расцвета религиозного сектантства и демономании. Творцы культуры Возрождения в своей деятельности исходили из резкой критики схоластической учености, противопоставив ей гуманистические установки и ценности, в основе которых была новая концепция человеческой личности, ориентированная на античное наследие. Вместе с тем возрожденческий гуманизм ХУ-ХУ1 вв. носил во многом сугубо элитарный характер, был достоянием небольшой прослойки высокоодаренных интеллектуалов, чем принципиально отличался от Реформации.

    Никколо Макиавелли (1469-1527) был выдающимся представителем итальянского Возрождения, который внес фундаментальный вклад в формирование светского и рационального понимания социально-политических и правовых институтов общества, его идеи продолжают оказывать свое влияние на многих философов и ученых и по сей день. Макиавелли 14 лет был Секретарем Совета десяти - представительного органа Флорентийской республики, а также послом при различных европейских дворах, поэтому знал политику не понаслышке и имел богатый практический опыт, который позволил ему совместить глубокие теоретические размышления над природой и сущностью политического господства с практическим эмпирическим подходом. Основными политическими трактатами ученого являются: «Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» и «История Флоренции».

    В основу своей теории Макиавелли кладет тезис об автономности политики, который означает, что возникновение и развитие государства и права должно рассматриваться без привлечения религиозных аргументов, поскольку политическая действительность функционирует по своим собственным законам. Вместо теологической идеи божественного предопределения он выдвигает идею объективной исторической необходимости, которую именует судьбой. Причем судьбу он рассматривает далеко не как тотальный закон, детерминирующий каждое изменение в мире. «Чтобы не была потеряна свободная воля, - пишет он, - можно полагать правдой, что судьба предопределяет половину наших действий, а другой половиной или около того она предоставляет управлять нам». Поэтому человек, действующий в политическом мире, обладает большой степенью самостоятельности и должен пытаться рационализировать свои поступки. Эту самостоятельную силу - своего рода доблесть, наряду с судьбой, Макиавелли считает второй основной движущей основой политического действия.

    Отделение политики от религии сопровождалось у Макиавелли доминированием утилитарно-прагматического понимания ее основных общественных функций, т.е. основного идеологического средства, формирующего легитимное представление о социальном мире: по его мнению, религия изобретена мудрецами для того, чтобы убедить простецов в полезности существующего общественного строя. Тот же подход он распространяет и на мораль; политик не может руководствоваться нравственными абсолютами не потому, что он аморальное существо, но потому, что политика автономна и предполагает расчет и выгоду, это своего рода игра по определенным правилам, и если начать жалеть своего противника и уступать ему, то непременно проиграешь. Говоря современным языком, реализация высших моральных и религиозных принципов средствами политической власти представляет собой утопию, которая, как считают некоторые из его современных последователей, далеко не безопасна для общества, так как способна уничтожить свободу совести путем навязывания властью определенных, выгодных только ей социальных норм и установок.

    Другой  важнейшей инновацией Макиавелли стало  введение им в политический язык важнейшего понятия - статуса-состояния, которое с этого времени будет концептуализировать сущность современного европейского государства. Государство как статус-состояние рассматривается как специфическое качество, состояние социального целого, т.е. как пространство политических отношений как таковых, предполагающих соответствующую институциональную инфраструктуру - организацию политической власти, полномочия и иерархию должностных лиц, их соотношение между собой и т.д. Эта институциональная среда нормируется правом. Таким образом, Макиавелли рассматривает государство как политически организованное общество, в основе которого лежат игровые по своей природе отношения - борьба аристократии и народа, которая в итоге отливается в определенную форму. Главным компонентом такого государства является политическая власть как способность правящих групп принуждать подчиненных к повиновению.

    В теории Макиавелли политический конфликт элиты и народа рассматривается как основной источник динамики политического развития, который определяет смену его различных форм. Динамику политического развития ученый понимал циклически. Воспроизводя схему Аристотеля, Макиавелли выделяет три правильные (монархия, аристократия, демократия) и три неправильные (тирания, олигархия и распущенность) формы государства. Поскольку мир политики далек от реализации истин добра и зла, то в реальной жизни добро и зло относительны и легко перетекают друг в друга. Поэтому политические формы также относительны и легко взаимообращаются. Иными словами, циклическое развитие политических форм напоминает идею кругооборота и взаимообращения добра и зла. Это, в частности, означает, что в политике противоположные состояния относительны: вчерашние враги завтра становятся друзьями, демократия перерождается в произвол толпы и т.д. Следовательно, политика - это своего рода искусство, где средства, выдвигаемые цели и складывающиеся ситуации всегда динамичны и временны. Поэтому государь должен быть адекватным этой «вечной нестабильности».

    Искусство быть адекватным изменчивому миру политики и есть знаменитая технология господства, разработанная итальянским мыслителем, благодаря которой он заслужил впоследствии скандальную репутацию циника и аморалиста. Макиавелли дает исключительно прагматичные советы власть имущим о том, как им надлежит действовать в зависимости от изменчивых характеристик складывающейся ситуации, определенной формы государства, психологических характеристик политических игроков, нравственного состояния общества.

    Основой прочности государственного целого итальянский мыслитель считал незыблемость частной собственности и безопасность личности. Поэтому он неоднократно повторяет одну и ту же мысль: человек может смириться с утратой власти, чести или политической свободы, но никогда не смирится с утратой собственности и обязательно восстанет. Государь, осмелившийся пойти на ущемление собственности, сам подтачивает стабильность собственного господства.

    Действующий политик должен учитывать два  основных фактора: объективную судьбу, диктующую определенный набор необходимых действий, и психологические качества граждан. Важнейшими для мира политики психологическими установками человека Макиавелли считает честолюбие, жажду власти, стремление к свободе и, самое главное, страх и любовь. Все люди подвержены страстям и в большинстве своем лживы, алчны и завистливы. Потому политик должен уметь манипулировать этими страстями, играя на них, как музыкант. Исходная прагматическая установка политического игрока - убежденность в том, что все люди злы и несовершенны. Если действительность опровергает этот подход, то тем лучше для политика. Достигнуть политической цели можно двумя основными способами - путем закона и путем насилия. Первый характерен только для людей, второй - для диких животных (а именно - львов и лис). Политик не должен выбирать один из вариантов - он просто обязан уметь пользоваться как тем, так и другим способом, в зависимости от обстоятельств. Причем зло надо творить сразу и в полном объеме, тогда как добро - постепенно, так как надежнее внушить страх, чем быть любимым.

    Однако  Макиавелли не был сторонником беспринципного единовластия. Его принцип: характер политической системы общества должен быть адекватным его социальной базе. Исторически прогрессивной моделью политической системы, способной преодолеть феодально-корпоративную раздробленность и объединить его родную Италию, Макиавелли считал

    абсолютную  монархию. Такая модель, по его логике, адекватна как социальной ситуации, так и психологии общества. Только сильная единоличная власть может сломить сословные привилегии дворянства, пойдя при этом на жестокие и диктаторские меры. Однако в целом симпатии Макиавелли были на стороне «смешанной» формы государства, сочетающей в себе демократический, аристократический и монархический элементы.