Контрольная работа по «История государства и права зарубежных стран»

Правило "periculum est emptoris" резко расходится с общим принципом римского права - "casum sentit dominus" (т.е. последствия случайностей, какие могут постигнуть вещь, приходится ощущать собственнику этой вещи). С точки зрения этого общего правила, если вещь по заключении договора купли-продажи, но еще до передачи покупателю погибает или повреждается, риск должен был бы несть продавец, так как при этих обстоятельствах именно он является собственником проданной вещи. Только после фактической передачи вещи право собственности переходит (при наличии других необходимых условий) к покупателю, и, следовательно, с точки зрения правила "casum sentit dominus" только тогда, естественно, можно было бы возложить на покупателя риск случайной гибели или порчи вещи. В действительности же покупатель несет этот риск независимо от того, стал ли он уже собственником купленной вещи или еще нет. Было приложено немало усилий для того, чтобы объяснить это исключительное правило.

Некоторые авторы видят объяснение правила periculum est emptoris в том, что первоначальной формой продажи была манципация, сразу переносившая право собственности на покупателя. Когда в дальнейшем заключение обязательственного договора купли-продажи и перехода права собственности к покупателю разъединились, установившееся положение сохранилось в силу известного консерватизма римского права. Большим распространением и признанием пользуется другое объяснение, также исходящее из исторических корней купли-продажи. До того как этот договор получил признание в качестве консенсуального, той цели, для которой в классическом римском праве служит emptio — venditio, достигали с помощью двух отдельных стипуляций. "Обещаешь ли дать мне раба Стиха?" - спрашивал покупатель продавца и получал утвердительный ответ. "Обещаешь ли уплатить мне 100?" - спрашивал продавец покупателя и также получал на свой вопрос утвердительный ответ. Так возникали два стипуляционных обязательства. Конечно, хозяйственно эти две стипуляции являлись взаимно обусловленными, но, ввиду формального и абстрактного характера стипуляции, обе эти стипуляции юридически были совершенно самостоятельны, а потому каждая имела свою судьбу, не связанную с судьбой другой стипуляции. Отсюда и получалось, что обстоятельства могли сложиться так, что стипуляция, совершенная покупателем о передаче ему проданной вещи, оказывалась неисполнимой, притом без всякой в том вины продавца, т.е. случайно, вследствие чего продавец освобождался от исполнения своего обязательства. Между тем другая, встречная стипуляция сохраняла силу: поскольку это обязательство имело абстрактный характер, не было связано с основанием, по которому обязательство установлено, обязавшийся уплатить 100 по-прежнему был обязан платить, хотя его право требования (по первой стипуляции) отпало. С этим положением практика так свыклась, что те же самые последствия случайной гибели проданной вещи продолжали применяться и тогда, когда косвенный порядок оформления купли-продажи двумя стипуляциями перестал быть необходимым, так как получил признание консенсуальный договор купли-продажи.

С другой стороны, необходимо отметить, что в соответствии с переходом на покупателя с момента заключения договора рисков случайной гибели или порчи проданной вещи, к нему поступают и всякого рода случайные приращения, улучшения вещи, последовавшие по заключении договора.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

VI. Казус №1

Марк Ливий продал дом соседу Гаю Туллию. Участники сделки условились, что половина платы будет внесена немедленно, а другая через две недели, когда новый хозяин перевезет свое имущество в купленный дом. Спустя неделю после заключения договора дом сгорел от удара молнии. Покупатель потребовал расторжения договора и возврата уплаченного первого взноса, а продавец настаивает на уплате оставшейся части покупной цены.

Каким будет решение в квиритский и классический период развития римского права?

Дайте характеристику договора купли – продажи на разных этапах развития римского права?

Решение: 
По основе правил Римского договорного права, данный казус можно решить, ссылаясь на договор Купли-продажи. 
Если по заключении договора купли-продажи проданная вещь (дом) погибала, сгорела по случайной причине (удар молнией), т.е. без вины в том, как продавца (Марка Ливия), так и покупателя (Гая Туллия), то неблагоприятные последствия факта гибели вещи ложились на покупателя (Гай Туллий). А это значит, что Гай Туллий обязан платить покупную цену (а если уплатил, то не имеет права требовать ее обратно), несмотря на то, что продавец (Марк Ливий) впоследствии случайной причины не может исполнить лежащей на нем обязанности предоставления вещи (дома).  
Сложился даже афоризм "periculum est emptoris" - риск случайной гибели проданной вещи (дома) лежит на покупателе (Гае Туллии) (если в договоре стороны не предусмотрели иного положения). Особенностью договора купли-продажи было то, что покупатель оставался обязанным оплатить товар даже и в том случае, если товар случайно погиб еще до передачи его покупателю. 
Постановление: 
В данном споре видно, что покупатель (Гай Туллий) попал в риск случайной гибели и ему надлежит в установленный законом срок заплатить Марку Ливию, указанную в договоре сумму денег за дом. Так как дом сгорел от пожара - значит все затраты по покупке дома лежат на Гае Туллие, независимо от того предоставил ли Марк Ливий ему дом или нет. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

VII. Ответственность продавца  за эвикцию вещи и недостатки проданной вещи.

Эвикцией вещи (от слова evincere - вытребовать, отсудить) называется лишение покупателя владения полученной от продавца вещью, вследствие отчуждения ее каким-либо третьим лицом на основании права, возникшего до передачи вещи продавцом покупателю. Все эти признаки:

а) утрата покупателем фактического владения купленной вещью,

б) по судебному решению,

в) состоявшемуся по основанию, возникшему до передачи вещи от продавца покупателю - являются существенными.

Если отчуждение состоялось, но практически вещь осталась за покупателем, он не получает иска к продавцу из эвикции. Не дается покупателю иск на основании эвикции, если лишение владения купленной вещью следует приписать его собственному нерадению и беззаботности. В частности, если покупатель не поставил продавца в известность о заявленной третьим лицом претензии и этим лишил его возможности отстоять право покупателя на владение вещью, либо плохо защищался на суде, либо покупатель соглашается на разрешение спорного вопроса третейским судом.

Не является также эвикцией тот случай, когда продавец, продал и передал покупателю не принадлежащую ему вещь, и покупателю пришлось уплатить собственнику вещи ее цену, но и в этом случае покупатель все же может переложить на продавца понесенный расход.

Для признания эвикции не является существенным, чтобы вещь была отсужена от покупателя на основании виндикационного иска. Если покупатель лишается владения вещью вследствие, например, удовлетворения иска залогового кредитора, ответственность продавца имеет место на общих основаниях ответственности за эвикцию, лишь бы право, на основании которого произошло отобрание у покупателя вещи, уже существовало в момент передачи проданной вещи. В древнейшую эпоху римского права, когда купля-продажа совершалась посредством манципации, в случае предъявления третьим лицом иска к покупателю, направленного на отобрание от него вещи (в особенности иска виндикационного), на продавца возлагалась обязанность помочь покупателю в отражении этого нападения. Если продавец не оказывал этого содействия, или хотя и оказывал, но безрезультатно, и покупатель лишался купленной вещи, он мог взыскать с манципанта двойную сумму указанной в манципационной формуле цены в качестве штрафа. Позднее, когда продажа стала совершаться без манципации, при заключении договора купли-продажи более или менее ценных вещей очень часто стали совершать дополнительную стипуляцию, посредством, которой, удалось выговаривать от продавца на случай эвикции двойную покупную цену. Подобного рода стипуляции были настолько распространены, что их стали связывать с самим понятием купли-продажи, и если продавец отказывался заключить сделку, в этом случае, стало возможным предъявление иска непосредственно из купли. Возможность такого иска объясняется в Дигестах следующим образом: «то, что вошло в нравы и обыкновения, должно быть принято к рассмотрению в процессе, построенном на добросовестности».

Таким образом, развитие права в этой области завершилось признанием за покупателем права на основании самого договора купли-продажи, независимо от совершения стипуляции, в случае эвикции вещи искать с продавца возмещения убытков в порядке регресса (обратного требования). Ответственность продавца за эвикцию вещи отпадает, если покупателю при заключении договора купли-продажи было известно, что третьему лицу принадлежит на покупаемую вещь право, на основании которого оно может ее эвикцировать. Допускались также специальные соглашения между продавцом и покупателем о сложении первым с себя ответственности за эвикцию, лишь бы со стороны продавца не было при этом допущено умысла. Другими словами, ответственность с продавца не снимается, если ему было известно, что ему не принадлежит права собственности на продаваемую им вещь, а он это обстоятельство от покупателя скрыл и таким обманным путем добился согласия покупателя на сложение с себя ответственности за эвикцию.

Если продавец отчуждал вещь, на которую не имел права, но эвикция произошла не в то время, когда вещь находилась во владении покупателя, а после того, как вещь прошла через несколько рук, так что вещь отсужена от одного из последующих ее приобретателей. Иски на основании эвикции должны предъявляться последовательно каждым покупателем к своему продавцу, пока не дойдут до непосредственного виновника отчуждения не принадлежащей ему вещи.

Содержание претензии покупателя к продавцу по поводу имевшей место эвикции проданной вещи определяется ее регрессным характером: покупатель перекладывает на продавца весь тот ущерб, какой он потерпел в результате эвикции. Иск покупателя не сводится к простому истребованию покупной цены, которая оставалась бы у продавца после эвикции вещи без достаточного основания. При определении содержания требования покупателя исходят из того имущественного интереса, какой представляет для покупателя сохранение вещи, и в случае эвикции вещи иск дается покупателю не только на возвращение покупной цены, но на возмещение всего интереса. Если имела место эвикция не полная, а частичная, то и возмещение интереса покупателя дается в соответствующем размере.

Кроме вышеперечисленных видов ответственности на продавце лежит и другая ответственность. Он обязан предоставить вещь в надлежащем состоянии: если вещь передана в таком виде, что ее невозможно использовать по прямому назначению, или она обесценена вследствие имеющихся в ней недостатков, то надо считать это неисполнением продавцом принятой на себя по договору обязанности.

Ответственность продавца за надлежащее качество проданной вещи развивалась постепенно, причем наряду с правилами, которые регулировали этот вопрос в отношении общегражданских договоров купли-продажи, в римском праве сложилась еще особая дополнительная система норм, определявших ответственность продавца за пороки и недостатки рабов и скота, продававшихся на рынках.

Цицерон в своем произведении "De officiis" писал, что по законам XII таблиц достаточно было предоставить вещь с такими качествами, какие были прямо обещаны, невыполнение данного обещания влекло за собой штрафную ответственность продавца в двойном размере. Если же вещь имела обещанные при продаже свойства, продавец считался исполнившим свою обязанность. Этот принцип ответственности лишь за то, что было прямо обещано, весьма характерен для цивильного римского права в течение ряда последующих столетий.

Расширение ответственности продавца за недостатки вещи произошло на практике курульных эдилов, регулировавших торговлю на рынках и базарах, и лишь в классическую эпоху из основной области применения эдикта курульных эдилов расширенная ответственность была распространена и на общегражданские договоры продажи. По цивильному праву продавец отвечает за свои заявления и обещания - dicta et promissa. Эти два понятия разграничиваются в источниках так: dictum - простое заявление, когда имеется только простой разговор (но имевший серьезное значение); promissum - прямое обещание, оформлявшееся иногда в форме стипуляции. Но ответственность продавца имела место только при условии, если заявления и обещания делались с целью установления ответственности, но не были простым расхваливанием товара, с которым нельзя связывать принятие продавцом на себя ответственности (или, по выражению Флорентина, то, что говорится в целях простой рекомендации продаваемой вещи).

Таким образом, по цивильному праву продавец несет ответственность перед покупателем, если он прямо обещал, что вещь имеет такие-то положительные качества, а их не оказалось, или что вещь не страдает такими-то недостатками, а они имеются в вещи. Вместе с тем продавец отвечает и в тех случаях, когда в его действиях можно усмотреть прямое намеренное сокрытие, умолчание об известных продавцу и не известных покупателю недостатках с целью сбыть негодную вещь. Однако ответственность продавца за умолчание о недостатках продаваемой вещи понималось несколько ограничительно, ибо римское право было проникнуто индивидуалистическим принципом, в силу которого один из контрагентов в договоре не обязан был заботиться о том, чтобы не пострадали интересы другого контрагента. Поэтому ответственность за умолчание обусловливается тем, что недостатки продаваемой вещи неизвестны и не должны быть известны покупателю, а продавец этим пользуется и старается склонить покупателя к договору. В таких границах установилась в римском праве ответственность продавца по общегражданским договорам продажи. Торговый оборот этими нормами не удовлетворился. Живые торговые отношения требовали создания большей уверенности у участников этого оборота в том, что заключаемые сделки не таят в себе никаких опасностей, что из них не возникнет убытков, которых не на кого будет переложить. В Риме большое значение имели сделки по продажам, которые производились на рынках, ибо именно здесь продавались наиболее ценные для рабовладельческого хозяйства товары: рабы и скот. Такие сделки находились под наблюдением особых должностных лиц, именовавшихся курульными эдилами. В частности, в компетенцию курульных эдилов входило рассмотрение споров, возникавших на почве рыночных сделок.