а) для уважения прав и репутации других лиц;

        б) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения (ст. 19).

       Наконец, право на свободу ассоциаций, включая создание профсоюзов, не подлежит никаким ограничениям, кроме оговоренных в предыдущих статьях (ст. 22).

        Итак, всего четыре из всего массива прав в исключительных случаях и на законном основании могут быть ограничены в строго оговоренных целях.

    Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод также признает относительность только четырех прав: неприкосновенность частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции (ст. 8); свободу мысли, совести и религии, свободу выражения своего мнения (ст. 10); свободу мирных собраний и ассоциаций (ст. 11)⁶¹.

    При этом оговорка во всех случаях звучит почти одинаково. Права не подлежат вмешательству со стороны властей, кроме случаев, установленных законом, и необходимы в демократическом обществе в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности, для защиты прав и свобод других лиц⁶².

      Приведем пример из судебной практики, а именно, Определение Конституционного Суда РФ от 08.02.2007 г . № 275-О-П "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Линева С.Ю. на железнодорожном транспорте в РФ", где Конституционный Суд Российской Федерации определяет в соответствии с Конституцией РФ и международными актами невозможность забастовки на железной дороге в силу опасности нарушения прав граждан, а также в силу повышенной опасности используемых на железной дороге транспортных средств(п.4)⁶³.

    Говоря  сегодня о политических  правах, мы не можем быть в стороне от беспрецедентной ситуации, которая в условиях глобализации с головокружительной скоростью распространяется по всей планете. Речь идет о глобальном финансово-экономическом кризисе и его возможных негативных последствиях. Мировое сообщество ищет пути выхода из кризиса. Правительства всех стран вырабатывают антикризисные меры. Возникшие проблемы носят интернациональный характер. Они требуют разработки и внедрения новых «критических технологий» в политике, экономике и в праве. Многие из технологий борьбы с кризисом могут в общественном мнении выглядеть непопулярными. Да и сам кризис, несмотря на усилия властей, в каждой стране станет поводом для политических атак. И бесспорно также, что кризис приведет к росту политической напряженности внутри стран, в том числе к злоупотреблению со стороны определенных – причем не обязательно прогрессивных сил – политическими правами, вплоть до антиконституционных действий и попыток захвата власти.  

    И, как высказался недавно председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин, «Не надо быть пророком, чтобы понять, что главной конституционной проблемой для государства в этих условиях станет разрешение противоречия между обязанностью гарантировать права и свободы человека и гражданина, с одной стороны, и необходимостью обеспечивать национальную безопасность – с другой⁶⁴.» Так же он отмечает, особенные опасения вызывает обеспечение социально-экономических прав граждан. В условиях кризиса практически невозможно добиться положения, при котором все категории населения будут удовлетворены политико-экономическими решениями правительства. Государство призвано гарантировать разумный баланс и соразмерность между решениями, принимаемыми в целях выхода из кризиса, стабилизации финансов и экономики, и фундаментальными правами и свободами граждан, закрепленными во Всеобщей декларации прав человека, а также в Конституциях отдельных стран⁶⁵.

    Порой в трудах ученых видится, на наш взгляд, концептуально опасное мнение, что политические и социально-экономические права являются второстепенными по отношению к правам личным. Например, довольно уязвимое с точки зрения конституционного права деление основных прав человека проводит С. С. Алексеев. В одной из работ он пишет о существовании двух групп основных прав, между которыми усматривается качественное различие: первая — абсолютные и неприкосновенные права человека и вторая — «социальные права, которые по самой своей природе не могут быть абсолютными»⁶⁶.

    К первой группе он относит права, олицетворяющие достоинство и свободу «каждого от рождения» и противостоящие насилию и тирании — право на жизнь, на личную неприкосновенность, свободу совести, мысли, творчества, ряд других, аналогичных. Ко второй группе, по мнению С. С. Алексеева, относятся «права» иного разряда, тоже весьма важные для людей, но все же другого предназначения — право на социальное обеспечение, жилье, достойную медицинскую помощь и т. д. Это социальные права, которые по самой своей природе не могут быть абсолютными; они неотъемлемы от обязанностей гражданина и зависят от экономического положения страны, деятельности соответствующих государственных органов и выражают в основном цели, идеалы, намерения, к которым реально, а чаще декларативно, стремится общество.⁶⁷ Как правильно в этом случае отмечает Гасанов, такое разделение прав не корректно хотя бы уже по понятийному ряду: «абсолютный» и «экономический» (социальный) – это несоотносимые по смысловому основанию понятия⁶⁸. Но главное, утверждение о том, что социальные права «не могут быть абсолютными» противоречит ст. 56 Конституции РФ, в соответствии с которой такое социальное право, как право на жилище (ч. 1 ст. 40), не подлежит ограничению. Следовательно, сами экономические права как основные тоже необходимо подразделять на абсолютные и относительные. Однако, Л. Д. Воеводин, имея в виду основные конституционные права, считает в равной мере ошибочным приписывать конституционным правам граждан свойства как относительных, так и абсолютных прав в принципе⁶⁹. Конечно, права человека не следует трактовать как набор дозволений и неограниченного волюнтаризма в поведении. Но, как мы это доказали выше, нельзя, не опираясь на закон, произвольно изымать у человека основные права и свободы. Правомерное ограничение прав человека государством имеет цель поставить преграды на пути произвольному обращению с правами других субъектов, а не просто ограничить права человека или, как выразилась генеральный секретарь Международной Амнистии Айрин Канн, «под предлогом восстановления экономики вообще отодвинуть их на задний план».⁷⁰

    В связи с этим хотелось бы отметить высказывание Гаджиева Г.А., что основные экономические права, даже если они не содержат оговорки о возможности ограничений, могут быть ограничены путем принятия федерального закона (ст. 55, ч. 3 Конституции РФ). Но поскольку основные права не содержат указаний о возможных пределах ограничений, а лишь отсылают к закону, возникает вопрос относительно интенсивности такого рода вторжений в сферу экономических прав и свобод

    Ведь формально законодатель может ограничить то или иное основное право в любом объеме и в результате — выхолостить его содержание. Предупреждая такую угрозу, Конституционный Суд РФ в ряде своих решений старался выстроить конституционно-правовую защиту, используя принцип пропорциональности и обеспечения баланса публичных и частных интересов. В этих целях суд использует понятие основного содержания субъективного конституционного права, которое означает, что законодательное ограничение сферы экономической свободы не дола быть чрезмерным, тем самым вырабатывая от решения к решению систему критериев о пределах вторжения.⁷¹

    В качестве примера приведем решения Конституционного Суда РФ в области ограничения экономических прав. Это Определение Конституционного Суда РФ от 4 ноября 2004 г. № 342-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Красноярска о проверке конституционности части первой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации», где говорится о том, что ограничение прав работодателя допускается в связи с защитой материнства в РФ⁷².

    Экономические права граждан являются одним  из основных элементов структуры их правового статуса, что прямо вытекает из Всеобщей декларации прав человека и международных пактов по правам человека. Этому виду прав посвящен Международный пакт 1966 года об экономических, социальных и культурных правах. Основные, комплексные виды экономических прав граждан закреплены в Конституции Российской Федерации. К ним относятся право на не запрещенную законом экономическую деятельность (ст.34) и право собственности (ст.35, 36).Право на экономическую деятельность в сочетании с правом частной собственности составляют ядро правовой основы рыночной экономики, формирующейся в Российской Федерации сегодня. В качестве основных, комплексных прав, эти конституционные права составляют стержень экономико-правового статуса личности, в котором коренятся возможности возникновения других многочисленных прав, необходимых для обеспечения нормальной жизнедеятельности граждан⁷³.

    Отдельно  хотелось бы также осветить проблему ограничения прав в области свободы массовой информации. Свобода массовой информации является необходимым условием жизнедеятельности демократического общества и государства, одним из основных элементов системы прав и свобод человека и гражданина, которые Российское государство согласно Конституции РФ обязано признавать, соблюдать и защищать. Средства массовой информации (далее - СМИ) в демократическом обществе играют не только техническую роль распространения всевозможной информации, но и выполняют (в определенной степени) социально-значимую роль «контролера» за соблюдением государством общественных интересов. Однако без эффективных конституционно обоснованных правовых ограничений свободы массовой информации, направленных на предотвращение злоупотреблений этой свободой, деятельность СМИ имеет тенденцию к деструктивному воздействию на личность, общество и государство, представляя угрозу для демократического развития страны. Влияние СМИ на формирование общественного мнения граждан, общественной нравственности и на всю систему общественных отношений является в России настолько сильным, что в условиях отсутствия эффективного правового регулирования часто приводит к нарушениям прав и законных интересов граждан, интересов общества и государства. Особенно заметны результаты такого влияния СМИ во время выборов в органы государственной власти, когда СМИ могут решающим образом повлиять на настроения и мнения избирателей, и, тем самым, на результаты выборов.  
Существует реальная угроза формирования устойчивой тенденции использования СМИ в целях манипулирования общественным мнением в частных интересах отдельных политических и  
финансовых групп. Экономическая неэффективность значительной части СМИ делает их зависимыми от коммерческих и политических интересов их владельцев и спонсоров, позволяет использовать СМИ для сведения счетов с конкурентами, а иногда - даже превращать их в средство массовой дезинформации, средство борьбы с государством⁷⁴. Недостаточность нормативного правового регулирования отношений в области реализации возможностей конституционных ограничений свободы массовой информации в интересах защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан, обеспечения обороноспособности страны и безопасности государства существенно затрудняют обеспечение необходимого баланса интересов личности, общества и государства в информационной сфере.⁷⁵ В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации совершенствование законодательства в части конституционных ограничений прав и свобод человека и гражданина, введение запрета на использование электронных СМИ для распространения программ, пропагандирующих насилие и жестокость, антиобщественное поведение, отнесено к числу основных направлений обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни.

    Анализируя  ч. 3 ст. 17 и ч. 3 ст. 55 Конституции, можно сделать вывод, что к основаниям ограничения основных информационных прав и свобод граждан законодатель относит:

- защиту основ  конституционного строя; 
- нравственности; 
- здоровья; 
- прав и законных интересов других лиц; 
- обеспечение обороны страны и безопасности государства.

    Авторы  учебника «Информационное право» под  редакцией Топорнина Б.Н. в качестве оснований ограничения информационных прав граждан на основе анализа конституционных положений выделяет следующие:

-__защита основ конституционного строя; 
-__защита нравственности, здоровья, прав, законных интересов других лиц; 
-__обеспечение обороны страны и безопасности государства; 
-__обеспечение общественного спокойствия в целях предотвращения беспорядков и борьбы с преступностью; 
-__предотвращение разглашения конфиденциальной информации; 
-__обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия; 
-__условия чрезвычайного положения. 
Случаи прямого ограничения информационных прав, по его мнению, имеют место в следующих ситуациях: 
-   использование прав в целях насильственного изменения конституционного строя; 
-   пропаганда социальной ненависти, социального, расового, национального, религиозного, языкового превосходства, насилия и войны; 
-   нарушение права на неприкосновенность частной жизни; 
-   нарушение права на государственную, служебную, профессиональную, коммерческую и банковскую тайну⁷⁶.

      В Докладе уполномоченного по  правам человека в Российской  Федерации за 2008 год отмечается, что «особенно сложен для применения критерий необходимости и соразмерности ограничения конституционного права на свободу слова. Этот критерий предполагает достижение баланса между правами отдельной личности и интересами государства. Задача обычно состоит в том, чтобы отделить необходимость, то есть то, без чего интересы государства вообще не могут быть обеспечены, от целесообразности, всего лишь облегчающей обеспечение этих интересов. Необходимые ограничения свободы слова в демократическом правовом государстве допустимы, зато целесообразные - нет. Как нетрудно заметить, оба понятия в конечном счете являются сугубо оценочными. А ведь даже при самом добросовестном подходе к делу любые оценки могут зависеть от конкретных экономических, политических и иных обстоятельств. Целесообразное вчера, сплошь и рядом становится совершенно необходимым сегодня.»⁷⁷ Речь, таким образом, идет о пределах допустимого вмешательства государства в регулирование свободы слова.