Страны, которые достигли успеха в реализации инновационной политики, как правило, сосредотачивали очень большие ресурсы, — причем, как государства, так и бизнеса, — на очень четко отобранных приоритетных направлениях. Там, прежде чем приступать к формированию соответствующих программ, проводились исследования в виде форсайта или с использованием близких методов технологического прогнозирования и предвидения. На основе проведенного анализа формировался сценарный план развития экономики, опирающийся на имевшиеся сильные заделы в конкретных отраслях, и под это выстраивались все меры государственной поддержки, активность бизнеса, общественная политика.

      Эти исследования очень хорошо делают, например, в Великобритании, в скандинавских  странах. Чем интересен пример Швеции? Если в Великобритании проведение подобных исследований было в основном государственной инициативой, то в Швеции их заказывали представители бизнеса, плативших довольно значительные деньги для того, чтобы получить прогнозный план развития экономики и предложить его правительству для корректировки принимаемых решений.

      Почему  подобные исследования очень важны? Даже Соединенные Штаты, обладающие огромным финансовым ресурсом, тратящие на исследования суммы, не сравнимые  с затратами ни одного из государств мира, декларируя около пятидесяти стратегических приоритетных проблемных направлений, в итоге выбирают для себя 24-25 направлений, а для выполнения остальных привлекают зарубежные организации, используя аутсорсинг. В России с нашими существенно более ограниченными ресурсами в еще большей степени необходимо концентрироваться на конкретных направлениях и заниматься ими в первую очередь.

      По  мнению Заместителя руководителя Федерального агентства по управлению особыми  экономическими зонами Михаила Рычева «…В целом, как мне кажется, наша инновационная политика, и стратегия не развивались так динамично, как могли бы, еще и потому, что на протяжении значительного времени считалось, что отвечать за них могут организации и ведомства из сферы науки и образования. Безусловно, источником новых технологий и инноваций являются исследовательские структуры. Но за претворение в жизнь инновационного процесса, за доведение его до коммерческой стадии совершенно точно должны отвечать и другие люди, а если мы говорим о ведомствах, то и другие структуры и, прежде всего те, что отвечают за промышленность и экономику в целом. При этом должен быть активно вовлечен бизнес.

      Сейчас  происходит раскрытие формата на гораздо большую ширину, чем мы привыкли па протяжении предыдущих десяти лет, когда говорили, что дело инновационного развития — это дело самих ученых, что не совсем правильно. Заканчивая рассуждения на эту тему, хотел бы сказать вот о чем: наступает осознание различными государственными и негосударственными структурами необходимости инновационного развития экономики страны. Чего бы хотелось добиться в первую очередь? Необходимо, используя форсайт или другие инструменты народно-хозяйственного прогнозирования, выработать стратегию инновационного развития для всей страны, объединить усилия государственных органов и, наконец, подключить бизнес, послав ему ясный «мессидж» — вот, что государство поддерживает, вот, в какие области инвестирует средства, вот, какие направления считает приоритетными. Только такое выстраивание процесса приведет к результатам. Если мы и дальше будем действовать нескоординировано, то и значительные объемы финансирования не приведут к результатам, которых достигли страны, реально вставшие на путь инновационного развития.

        На самом деле мы находимся  в очень жесткой конкурентной  ситуации. Если взять мировые примеры, то, например, Китай объявляет одиннадцатую пятилетку пятилеткой перехода на инновационный путь развития экономики. И это делает страна, в которой, пожалуй, лучше всех в мире обстоит дело с производством, с индустриальным развитием. Они могли бы спокойно продолжать наращивать объемы промышленного производства и говорить о том, что у нас и так все хорошо, мы растем такими темпами, которые не снились многим. Однако они меняют вектор развития. Страна прилагает огромные усилия для того, чтобы уйти от имиджа нации с низким уровнем собственных фундаментальных разработок.

      Вспоминаю знаменитую фразу одного нобелевского лауреата, когда он дает определение, что такое обучение математике в  американском университете — это  когда русский профессор учит китайских студентов. Вскоре эти китайские студенты, отучившись в американских университетах, вернутся в Китай для начала собственной карьеры — ведь в стране есть специальные системы грантов для возвращающихся из зарубежья специалистов. Таких студентов с высочайшим уровнем образования в ближайшие годы будет очень много, и тогда говорить о нашем конкурентном преимуществе, имея в виду потенциал, который еще есть в нашей высшей школе и у наших выпускников, придется все реже и реже.

      Похожие вещи происходят в Индии, которая даже в большей степени, чем Китай, взяла курс на развитие инновационных секторов экономики. Достаточно посмотреть на Бангалор — кластер компаний в сфере информационно-телекоммуникационных технологий, растущий с огромной динамикой. Когда во время недавнего визита мы задали руководителям этих компаний вопрос о российском присутствии на рынке оффшорного программирования, они ответили, что его не боятся, потому что этот рынок уже их. Индусы увидели, что та часть программного обеспечения, которая пишется в больших объемах в кодах — это то, что они отвоевали, и волнений о том, что они могут потерять этот рынок, у них пока нет. Будем надеяться, что они несколько преувеличивают свои возможности, и шансы для наших компаний все же остаются, но факт остается фактом — ситуация очень конкурентная. Меня в апреле потрясла одна фраза, вынесенная на заседании, которое компания IBM проводила в Риме, в качестве слогана. Там была организована встреча с руководителями двухсот самых крупных международных компаний в сфере высоких технологий на тему инновационного развития. Во всех материалах сверху была напечатана информация о том, что в 2005 г. человечество произвело транзисторов больше, чем рисинок и по цене меньшей, чем каждая рисинка. Пора осознать, что утверждение, что мировая экономика в целом перемещается в область высоких технологий, оставляя традиционные производства странам, не входящим в число лидеров, далеко не декларативно. Отсюда очень четкая инновационная ориентация Китая, отсюда энергичное движение Индии, очень быстро в эту сторону перестраиваются экономики стран Латинской Америки и Азии.

      Нам действительно не стоит успокаивать  себя некоторыми привычными за десятилетия  фразами о том, например, что у  нас лучшая система образования. На самом деле, она по-прежнему очень слабо «заточена» под потребности высокотехнологичного рынка, она еще требует очень серьезной адаптации. В этой связи мне приятно видеть усилия, которые предпринимает Министерство образования и науки РФ по созданию инновационных университетов. Пока еще главная кадровая проблема состоит в том, что выпускник абсолютно не готов к работе в компании, его приходится заново переучивать. Без решения этой проблемы мы никуда дальше не двинемся.

      Столь же опасно сейчас забалтывание темы об инновационной экономике без реальных шагов в этом направлении. Я не знаю, кто первый проделает эту работу, а именно — возьмет и проссумирует все деньги, истраченные в последние несколько лет в России на инновационные процессы. И если эта сумма будет сравнима с тем, сколько затратили на это в Финляндии, не уверен, что выводы будут утешительными. Ведь наверняка мы близки по этому показателю, а ни российской Nokia, ни другой подобной компании у нас нет. Очевидно, что усилия нужно все больше и больше заострять, концентрировать, доводить до прагматичного результата.

      На  мой взгляд, сегодня мы имеем нечто, что правильнее было бы назвать пока еще «лоскутным одеялом». Благодаря  целому ряду инициатив возникли островки инноваций, например, островок, взращенный Фондом содействия, островки, поддержанные Министерством образования и науки РФ, некоторый набор островков, которые будем создавать мы, и которые будут называться особыми экономическими зонами и, если будет получаться, сюда же войдут несколько научно-технологических парков. Но это одеяло, чтобы стать цельным, должно быть сшито совместными усилиями, о которых я уже говорил — между ведомствами и национальным, а может быть и тем зарубежным бизнесом, что будет заинтересован в развитии своей деятельности в России. Это лоскутное одеяло на сегодня и есть наша национальная инновационная система, которая уже существует, но она пока еще не до конца структурирована, полна, в ней нет ясного ощущения, как ее отдельные элементы взаимодействуют между собой.

      Второй  важный тезис, который надо привести: по-видимому, иллюзорно говорить о построении национальной инновационной системы, не получив успешных примеров формирования региональных инновационных систем, ведь надо двигаться от простого к сложному. И в этом смысле мы с особенным интересом занимаемся Томской областью, потому что, наверное, все в последнее время обратили внимание, насколько активно этот регион разрабатывает собственную стратегию развития.

      Несколько лет назад Томск выделил инновационное  развитие как приоритет, причем не на словах, а на деле. Там действительно есть для этого предпосылки. И состоят они не только в том что, около сотни тысяч человек в городе с населением около полумиллиона связаны с высшим образованием и наукой, но еще и потому что, будучи довольно локализованным объектом, стоящим далеко от столиц и портов, он самой геоэкономической ситуацией подталкивается к занятию наукоемкими инновационными продуктами. Ведь доля затрат на их транспортировку будет незначительна в цене продукта в отличие, скажем, от сырья и материалов. Очень важно, что осознание востребованности и, может быть, даже неизбежности инновационного пути, пронизывает всех, начиная от губернатора (причем, могу засвидетельствовать, что он действительно в этом глубоко убежден) и до отдельно взятых компаний, которым свойственен такой, в хорошем смысле, местечковый патриотизм. Ведь зачастую они входят в целый ряд программ, участвуют в целом ряде инициатив, иногда, может быть, и с небольшим возможным ограничением своих доходов, просто для того, чтобы их регион по-новому зазвучал. Они создают кафедры в томских вузах, действуя на началах альтруизма, просто потому, что они сами выросли из этих вузов. Конечно, и потребности компании в этом присутствуют, но в целом это проявление местного патриотизма. Причем эта активность выше, чем в Москве или в Санкт-Петербурге.

      Возвращаясь к вопросу о лоскутном одеяле, я считаю, что сшивание его будет  происходить по некоторым секторам. В Томске на сегодня совершенно точно  представлены почти все инструменты  развития инноваций: и региональный венчурный фонд, и инновационные университеты (их там два — столько же, сколько и в Санкт-Петербурге), и наша технико-внедренческая зона и многое другое. 
То есть в принципе, учитывая компактность территории, ясность и мотивированность всех участников, включая Российскую академию наук, есть шанс эти лоскутки на томской земле сшить и получить региональную инновационную систему, где взаимодействие между ними будет уже каким-то образом определено и налажено. Потом необходимо сделать то же самое в ряде других регионов, что уже даст возможность говорить о том, что большие кусочки этого единого одеяла составлены. Вот это было бы правильным начинанием.

      Мы, как Агентство и Министерство экономического развития и торговли РФ, приглашаем всех потенциальных  партнеров в бизнесе в режиме государственно-частного партнерства к совместным усилиям по формированию региональных инновационных систем. Особые экономические зоны здесь — один из элементов национальной инновационной системы, имеющий очень ясную региональную привязку и окраску. Использование всех механизмов развития на уровне региона на сегодня уже абсолютно реальная вещь. Мы рассчитываем, что через год-полтора покажем на примере Томска, как взаимодействуют элементы региональной системы, как создаются знания, как готовятся кадры, как они потом попадают в инфраструктурные элементы типа инкубаторов, технопарков, зон, как они потом привлекают средства венчурных фондов и как на выходе образуется наукоемкая продукция об объемах уже заметных на общем фоне внутреннего промышленного производства в стране.

      В завершение хочу сказать о дальнейшем совершенствовании механизма деятельности технико-внедренческих зон. Мы для  того и создали четыре пилотные зоны, а не сразу, скажем, десять, чтобы  понять, где узкие места, их выявить и внести соответствующие поправки. По набору льгот закон уже мало, чем отличается от китайского, в том числе и с учетом снижения налога на прибыль на 4% субъектами федерации. Но я глубоко уверен, что не набором налоговых льгот, даже не таможенными преференциями, а специальной внутренней атмосферой мы сделаем зоны привлекательной средой для бизнеса. Государство у нас немного неповоротливое, немного консервативное, но оно наконец-то увидело младших сыновей своих из инновационной сферы, и грех не протянуть ему руку помощи и не попробовать построить дружественный интерфейс между государством и бизнесом. В каком-то виде, мне кажется, он все равно получится, может быть, он будет не самым лучшим, но то, что он будет создан, — шанс есть….» (по материалам Журнала "Инновации", № 5 (92), июнь, 2006. (с. 5-12). 

      2. Иностранные инвестиции в российской экономике

2.1. Создание положительного инвестиционного климата в РФ. Способы привлечения иностранного капитала

      Если  представления о России, складывающиеся за рубежом, приводят к выводу, что главным фактом чрезмерной осторожности вложения зарубежного капитала, является нестабильность в стране. Практически всегда иностранные инвесторы беспокоятся, за опасность негативной перемене в политике, в праве и в экономике.

      Тем более, у потенциальных инвесторов (иностранные и отечественные) пропало доверие к правительству, это недоверие обусловлено, прежде всего, сложившимся стереотипом отношения к власти у россиян - “правительство работает только на себя”.

      В последующие годы государство пыталось проводить инвестиционную политику таким образом, чтобы обеспечить инвесторов всеми необходимыми условиями для введения деятельности на Российском рынке. Из данного факта мы могли сделать вывод, что есть возможность изменения экономики России в положительную сторону.

      Так и случилось, зарубежное капиталовложение в 1998 году составило около 8 миллиардов долларов США.

      Для достижения этой цели необходимо было, пересмотреть налоговую политику. А  именно:

      - были установлены таможенные льготы