Финансовая архитектура

Содержание 

Введение

1. Содержание и значение финансовой политики
2. Ключевые проблемы мировой финансовой системы
3. Кто заплатит за развитие

Заключение

Приложение

Список  использованной литературы… 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Введение 

     Финансовая  архитектура - Глобальная программа под названием Международная финансовая архитектура возникла в конце 90 лет. В нее включены признанные стандарты и испытанные принципы работы финансового сектора, а также диагностика его эффективности.

     Именно  в развитии этой диагностики сыграла  большую роль Чешская Республика, где проводились испытание всей системы тестирования работы финансового рынка. Сегодня части этой системы используются в 150 странах мира.

     Это название используется для определения  группы правил, применяемых для характеристики стабильности финансового рынка и финансового сектора в целом. Иметь представление о них необходимо, поскольку это важно с точки зрения противостояния таким негативным явлениям в экономике и общественной жизни, как коррупция или отмывание грязных денег. Еще в 19 веке было доказано, что в случае сбоев в работе финансового рынка и сектора в целом, это угрожает кризисом, который отражается на экономике сильнее, чем нестабильность в любой другой области. Именно финансовый сектор имеет для экономики такое же значение, как кровообращение для жизни.

     Данная  роль международной финансовой архитектуры  стала особенно очевидной после  кризисов 90-х лет, не только связанных  с процессом трансформации экономик посткоммунистических стран, но и финансовым кризисом в Азии, когда стала понятна необходимость государств договариваться о том, как будут выглядеть их финансовые учреждения с целью противостоять кризисам, которые отражаются и на экономиках других стран.

     Международная финансовая архитектура существует в двух областях:

• проверенные методы работы финансового рынка. Примером может служить применение стандартов в области бухучета. Далее, это правила в случае банкротства учреждений, контроля менеджмента, предоставления данных о финансовой системе, правил для валютной или фискальной политики;
• тестирование того, каким образом то или иное государство ведет себя с точки зрения применения оправдавших себя принципов. Такую диагностику можно сравнивать с измерением давления у пациента. Мандат для ее разработки получили Международный всемирный банк и Международный валютный фонд по решению генеральных директоров Центробанков и министров финансов всего мира.

     Современная мировая финансовая архитектура  основывается на антидемократическом  принципе. Она использует в качестве резервных валют национальные деньги (т.н. доллар). Это наносит ущерб экономике прочих государств, прежде всего, путем нестабильности курса доллара и переложения на их счет часть американских расходов (по поддержке пораженных кризисом банков США за счет дополнительной эмиссии). Многие экономисты (Кейнс) предлагали учредить в качестве мировых денег валюту, управляемую международным сообществом (регулируемую валюту). Но страны-эмитенты резервных валют отвергают эту идею в МВФ, где они располагают подавляющей частью капитала и количества голосов.

     Российская  финансовая система является частью глобальных финансов, повторяя фундаментальные  тенденции, связанные с ними. Все финансовые рынки действуют как глобальные. Финансовый рынок России ведет себя как единый финансовый актив с другими рынками. Страна, как актив, ведет себя особенно лишь при фундаментальных изменениях в ней (политическая и экономическая система).

     В будущем прогнозируется сохранение функциональной зависимости динамики российского финансового рынка  от стоимостного движения зарубежных рынков и поведения глобальных инвесторов.

     В этой связи среднесрочный прогноз  формируется исходя из:

• ожидаемой динамики глобальных экономики и финансов, от которых функционально зависит хозяйство России;
• сложившейся модели, архитектуры, долгосрочных тенденции, деформаций финансовой системы России, являющихся инерционными (качественные изменения занимают длительное время, их заметное влияние находится за пределами 5-7 лет);
• потенциала системного риска, встроенного в финансовую систему России, угрозы локальных финансовых кризисов.

     Среднесрочный прогноз развития финансовой системы  России (2010 -20105 гг.) охватывает следующие  направления:

• банковский сектор;
• финансовые рынки;
• государственные финансы;
• государственное регулирование финансового сектора (денежно-кредитная, валютная, процентная и т.д.).

     Прогноз основан на экстраполяции тенденций, сложившихся в 2000-е гг., не предполагающих глубоких посткризисных изменений в политике и модели функционирования российской финансовой системы, какими они поддерживались в последнее десятилетие.

     Как следствие, он является инерционным сценарием. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1 Содержание и значение  финансовой политики 

     О необходимости обновления мировой  финансовой архитектуры начали говорить давно – дебаты идут уже десятилетие, и написаны сотни книг, в том числе в России. В конце 1990-х годов дискуссия о причинах кризиса на развивающихся рынках и роли Международного валютного фонда (МВФ) шла весьма интенсивно. «Доклад Мельцера», подготовленный американским Конгрессом, вообще предлагал сузить роль МВФ до краткосрочного кредитования стран с устойчивыми финансами. Осенью 1999-го министр финансов США Лоуренс Саммерс (ныне глава группы экономических советников Барака Обамы) так резюмировал итоги азиатского кризиса: страны сами определяют свою судьбу, нет альтернативы сильной национальной экономической политике, фиксированные курсы валют без жесткой монетарной политики – рецепт для осложнений, «неформальные» отношения между правительствами повышают риск кризисов в глобализирующемся мире, координация частного сектора может играть важную роль в восстановлении доверия.

     Это другое направление реформы мировой  экономики подразумевало ее либерализацию  при наведении порядка на развивающихся  рынках, с тем чтобы сократить  потери западного бизнеса от частых финансовых кризисов. Теперь же мы имеем дело с «мягкой национализацией» как средством лечения основ финансового сектора и обсуждением «спасительной» роли государства в условиях финансовых кризисов в центре мировой либеральной экономики – Соединенных Штатах.

     Раньше  споры шли во многом о роли МВФ  и других Бреттон-Вудских институтов на развивающихся рынках. Сейчас проблемы уже осознаны аналитиками, правительствами  и центральными банками как намного  более фундаментальные, и главное  – это проблемы развитых стран и рынков. Если раньше речь шла о более безопасной либерализации вне ядра мировой частной финансовой системы, то теперь проблема заключается в спасении самого ядра от «неосторожной либерализации». В прошлые годы ничего радикального в этой сфере не происходило – ведь «Большую семерку» в целом устраивал статус-кво. Лишь грандиозный финансовый кризис в США и всеобщая рецессия в 2008–2009 годах сдвинули вопрос с мертвой точки.

     Мировая финансовая система либеральна по своей  природе и будет стремиться –  по мере преодоления последствий кризиса – к расширению возможностей свободного перемещения капиталов. Но процесс формирования ее новой архитектуры чрезвычайно сложен и противоречив из-за конфликтов интересов, которые возникают между всеми участниками. «Группа двадцати» (G20) обсуждает проекты преимущественно в отношении глобальной оценки рисков, мониторинга финансовых институтов, но она опять отложила до 2011-го рассмотрение вопроса об изменении подходов к квотам стран в МВФ. Тем временем рецессия развивается при сопротивлении национальных регуляторов и некоторой координации непосредственно со стороны правительств. Мы наблюдаем неконфронтационные, но самостоятельные линии реформ в Соединенных Штатах и Европейском союзе, а также некоторые собственные шаги, предпринимаемые странами БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай).

     Намерение G20 осуществить международную кооперацию остается пока довольно общим и неконкретным. К примеру, в ходе Вашингтонского саммита (ноябрь 2008 г.), проходившего в  наиболее острый период финансового кризиса, практических договоренностей достигнуто не было. На Лондонском саммите (апрель 2009 г.) удалось договориться лишь об увеличении объема ресурсов МВФ, но не о принципах модернизации мировой финансовой системы. По многим вопросам страны-участницы придерживаются кардинально отличных подходов (см. таблицу), поэтому новая архитектура будет плодом длительной конкуренции множества вариантов. Звучащие предложения носят компромиссный характер и в определенной степени учитывают запросы Германии, Франции и крупных развивающихся стран. Но в целом в острый период рецессии в выигрыше остались англосаксы: они избежали необходимости брать на себя серьезные обязательства, а наднациональный контроль им уже не угрожает.

     Переименование  Форума финансовой стабильности в Совет финансовой стабильности (даже с принятием туда России) не меняет практику международных финансовых организаций и национальных регуляторов. В каждой стране неизбежно возрастет роль последних, рисковые фонды несколько обуздают отчетностью, снизится количество офшоров. Мир после кризиса будет похож на его предкризисную версию, хотя многие объективные процессы разворачиваются вне зависимости от успеха или неудачи консультаций в рамках «Группы двадцати» (Приложение 1). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2 Ключевые проблемы мировой финансовой системы 

     Избыточный  леверидж (отношение заемного капитала к собственным средствам) финансовой системы в целом и развитых стран в особенности демонстрирует базовый дисбаланс между капиталом финансовых институтов и размером активов, которыми они управляют.

     В первую очередь это относится  к наиболее рискованным компонентам, таким, к примеру, как сложные  производные финансовые инструменты. Списание огромных масс «плохих» активов  в 2008–2009 годах еще более обескровило  финансовую систему.

     Эффективность мер правительства США была достаточно низкой: во время «кредитного паралича»  дезориентация банков и инвесторов не позволяет легко запустить традиционные механизмы поддержания ликвидности и доступности кредита.

     Продолжение финансовых потрясений после начала промышленной депрессии – нормальное явление, уникален был предшествовавший финансовый шок.

     В ходе кризиса кредит сжимается постепенно – в накопленном объеме кредитов также происходят непростые явления: общий (номинальный) объем выданных банками кредитов скорее стагнирует (кроме Китая), но в нем происходит вынужденное удлинение выданных займов.

     Банки и рады бы получить свои средства назад, но растягивают сроки возврата, дабы избежать риска либо не вернуть средства вовсе, либо потерять клиентов в будущем (приложение 2).

     Примечание: для данных по России проведена корректировка  на изменение валютных курсов (для кредитов в иностранной валюте зафиксирован среднегодовой курс бивалютной корзины 2008 г.).

     По  мере выхода из кризиса американская экономика сохранит, по всей видимости, относительно низкие темпы роста. Увеличение нормы сбережений населения США (до 5 % от располагаемого дохода, как в 1990-х) даст дополнительные ресурсы, если это явление окажется устойчивым. Программа президента Барака Обамы может оказаться чрезмерно расходной и создаст в ближайшие годы существенный бюджетный дефицит. Но есть долгосрочный шанс на то, что американской экономике не потребуется такое значительное финансирование. Процессы нетто-сокращения обязательств домашних хозяйств станут фундаментальным фактором де-левериджа всей экономики, то есть, иными словами, сбережения населения способны относительно снизить будущий спрос на приток капиталов.

     Государство резко расширило свои обязательства, пытаясь заместить уходящее частное предложение кредитных ресурсов. Сокращение этих обязательств, а также уход государства из финансирования экономики будут гораздо более длительным и тяжелым процессом. Как показал ход кризиса, наличие ограниченного числа огромных финансовых институтов само по себе является системным риском.

     Возросший масштаб финансовой глобализации не сопровождался должным повышением уровня контроля и регулирования. При  кажущемся обилии информации очевиден чрезвычайно низкий уровень информационной открытости финансовых участников. Хедж-фонды, фонды прямых инвестиций, инвестиционные компании практически не предоставляли данных, которые позволили бы оценивать риски. Риски в системе стали накапливаться быстрее и в больших масштабах, чем раньше, и их оказалось сложнее идентифицировать. Это привело к неожиданным для регуляторов (особенно в малых странах с крупными банками, например в Исландии) болезненным явлениям, пути устранения которых пока не найдены. Изменение модели и формата функционирования банковской системы (усложнение операций, роль операций на рынке ценных бумаг, инвестиционный банкинг, секьюритизация) потребует качественно иных регулирующих мощностей.