Проблема смерти и ее понимание современной наукой

Оглавление

Введение 3

1.Проблема жизни в философии: общая характеристика 5

2. Проблема смерти и ее понимание современной наукой 10

Заключение 15

Список литературы 16

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

В жизни  каждого нормального человека рано или поздно наступает момент, когда  он задается вопросом о конечности своего индивидуального существования. Человек - единственное существо, которое  осознает свою смертность и может  делать ее предметом размышления. Но неизбежность собственной смерти воспринимается человеком отнюдь не как отвлеченная  истина, а вызывает сильнейшее эмоциональные  потрясения, затрагивает самые глубины  его внутреннего мира.

Поиском ответа на этот вопрос занимались и  занимаются и мифология, и различные  религиозные учения, и искусство, и многочисленные философии. Но в  отличие от мифологии и религии, которые, как правило, стремятся  навязать, продиктовать человеку определенные его решения. Философия же помогает ему, аккумулируя и критически анализируя предшествующий опыт человечества в  такого рода поисках, она апеллирует, прежде всего, к разуму человека и исходит из того, что человек должен искать ответ самостоятельно, прилагая для этого собственные духовные усилия.¹

Как правило, речь идет о триаде: жизнь - смерть - бессмертие, т.к. все духовные системы человечества исходили из идеи противоречивого единства этих феноменов.

За небольшими исключениями у всех времен и народов  высказывались о жизни достаточно негативно. Жизнь - страдание (Будда, Шопенгауэр и др.); жизнь - сон (Веды, Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь - бездна зла (древнеегипетский текст). «И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем, ибо все - суета и томление духа» (Экклезиаст); «Человеческая жизнь жалка» (Сенека); «Жизнь - борьба и странствие по чужбине» (Марк Аврелий); «Жизнь однозвучна, зрелище уныло» (Петрарка); «Жизнь человеческая не что иное, как постоянная иллюзия» (Паскаль); «Вся жизнь - лишь цена обманчивых надежд» (Дидро); «Моя жизнь - вечная ночь... что такое жизнь, как не безумие?» (Кьеркегор); «Вся человеческая жизнь глубоко погружена в неправду» (Ницше).

Смерть  и потенциальное бессмертие - самая  сильная приманка для философствующего ума, ибо все наши жизненные дела должны, так или иначе соизмеряться с вечным. Человек обречен на размышления о смерти и в этом его отличие от животного, которое смертно, но не знает об этом. Смерть вообще – это расплата за усложнение биологической системы. Первое измерение проблемы жизни и смерти - биологическое, т.к.  эти состояния являют по сути дела различные стороны одного феномена. Второе измерение проблемы жизни и смерти связано уяснением специфики человеческой жизни и ее отличия от жизни всего живого. Третье измерение этой проблемы связано с идеей обретения бессмертия, которая рано или поздно становится в центр внимания человека, особенно, если он достиг зрелого возраста.

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из «горячих» точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к проблеме смерти обусловлен несколькими причинами. Во-первых, это ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может привести к самоуничтожению человечества. Во-вторых, значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с общей ситуацией на Земле.²

 

 

 

 

 

 

 

1.Проблема жизни в философии: общая характеристика

 

По мнению исследователей О. Бондаренко, Е. Самсонова, проблема жизни в философии долгое время не являлась центральной, «философия на удивление редко задавала вопрос: «Что есть жизнь?», предпочитая размышлять о вариациях на тему жизни: смысл жизни, происхождение жизни, жизнь и смерть, жизнь и бессмертие и т.п.».³

 Для  философов прошлого такая постановка  вопроса казалась естественной, если тот или иной мыслитель задумывался о проблеме жизни, то почти сразу же переходил к рассмотрению проблем смерти либо бессмертия (Лукреций Кар, Цицерон, Монтень, Фейербах, Шопенгауэр, Фрейд), а то и смысла жизни (особенно характерно для русской идеалистической философии: Соловьев, Федоров, Бердяев, Розанов, Трубецкой и др.).⁴

Вероятно, мыслители, философы, задумывавшиеся о категориях, производных от категории жизнь, связанных с ней, но все же не являющихся жизнью в прямом смысле слова, делали это не из желания умолчать о жизни как таковой. Просто вплоть до рубежа XIX–ХХ вв. человечество по-иному воспринимало жизнь и на первый план выдвигались нравственно-этические и философские категории другого порядка, отвечавшие духовным потребностям тогдашнего общества. Только в ХХ в. стало чрезвычайно важным выделить проблему жизни – в ее совокупности с научной, биологической и философской, этической, нравственной, познавательной сторонами – в совершенно самостоятельное исследование, не смешивая ее с вопросами смысла жизни и вопросами смерти. При этом, грань между этими темами очень условна: вопрос «Что есть жизнь?» не всегда ставился философией, но он всегда незримо присутствовал в рассуждениях авторов прошлого. Другое дело, что внутренне понимание этого вопроса менялось от эпохи к эпохе, в зависимости от духовных потребностей того или иного общества. Можно было рассматривать жизнь прямо или косвенно, как состояние или как систему отношений, как некое рациональное начало или как нечто непознаваемое, иррациональное, воплощающее в себе абсурд бытия.

Первым  о проблемах страдания в свете т.н. «жизни», как ее понимали в прошлые времена, задумалась самая ранняя идеология человечества – религия. Так, например, по мнению индуистов, этот мир – с его наслаждениями и страданиями, добром и злом – несущественен, обманчив. Все, что окружает нас, – «майя», иллюзия; все сводится к некоему абстрактному, нейтральному единству. Отсюда: жизнь – такая же иллюзия. Подобный подход позволял фаталистически относиться к жизни, пассивно воспринимать идею кармы и самсары (перевоплощения), поскольку жизнь, таким образом, на поверку оказывалась для индуиста и не жизнью, и не смертью. Всякий индуист стремился освободиться от такого состояния (мокша – освобождение, глубокая духовная необходимость для любого живого).⁵

Христианство  более философски относится к  проблеме жизни. Все христианство –  это сама жизнь, но жизнь, далекая  от того, что под этим словом понимает сегодня,  например, биология. Так, с одной стороны, Библия – это книга о жизни и торжестве жизни, с другой – сама жизнь как таковая, в буквальном смысле, не рассматривается, и даже не сообщается, что Бог сотворил жизнь как субстанцию: в тексте «Бытия» мы находим лишь перечисление, что именно, что конкретно – какие живые формы – сотворил Господь. Жизнь в ней рассматривается, главным образом, как некая нравственная, моральная или этическая категория. Жизнь есть состояние, а может быть, внутреннее духовное начало, имманентно присущее праведникам. Неправедный не имеет Христа, а следовательно, и жизни.⁶

Внутри  духовного, нравственно–этического состояния  жизнь есть и другое состояние  – греха первородного. Грех первородный  – не действие, а именно состояние, в которое повергло себя человечество искушением Евы и Адама. Таким образом, в жизнь изначально закладывается понятие проклятия (смерти, страданий, бедствий) как состояния, и оно, это состояние, распространяется даже на грудных младенцев. Цель человека, таким образом, искупить это состояние, отделаться от него, получив взамен жизнь. Можно сказать, что мы все в какой-то степени рождаемся мертвыми и ищем, зарабатываем для себя жизнь, а получив ее, остаемся вечно живыми – даже на небесах. Тем более такое видение жизни было характерно для раннего христианства.⁷

По логике религиозных авторов, хотя жизнь  и различается на собственно жизнь (телесную плюс душевную) и жизнь  духовную, вторая все же предпочтительнее – настолько, что по существу религиозная  философия ее одну и рассматривает  как центральное, исходное, ключевое от всего, что так или иначе  имеет отношение к категории  жизнь.

Наиболее  концентрированное выражение поиск  смысла жизни получил в русской идеалистической философии конца XIX в., а также в учении экзистенциалистов. Строго говоря, ответ по большому счету так и не был найден; философия показала бессилие человека на данном этапе ответить на этот вопрос. Русская философия склонялась к пониманию цели жизни как поиску Бога, духовному возвышению – этим самым круг как бы замыкался, и само определение жизни опять упиралось в классическое христианство. Экзистенциалисты же шли совершенно другим путем, и, по их мнению, смысл жизни заключался в отсутствии смысла, в том, например, чтобы каждый индивидуум конструировал свой собственный смысл, свою суть с нуля и для себя самого, ибо мир, в общем-то, абсурден, бессмыслен (Ж.-П.Сартр).⁸

На рубеже XIX и ХХ вв. появилась целая философия   жизни,   которая,

вопреки названию, была весьма мрачной по своей сути, если, конечно, под жизнью понимать нечто светлое, тянущееся ввысь. Философия жизни выступала за очищение жизни от рассудочных, политических, экономических и других подходов. Г.Зиммель считал, что действительность – это то, что содержится в самом опыте жизни. «Жизненный опыт» и выступает предметом познания, он иррационален. Жизнь есть процесс творческого становления, он, естественно, постигается интуитивно и индивидуально. В.Дильтей пытался понять жизнь, исходя из нее самой, причем жизнь для него – индивидуальный способ бытия человека, культурно-исторический процесс; понимание собственного внутреннего мира (результат этого социального, культурного процесса) индивидуально для каждого и достигается с помощью самонаблюдения.

Таким образом, Зиммель, Дильтей и некоторые другие авторы, например, Ортега-и-Гассет, особое внимание уделяли индивидуальным формам реализации жизни. Жизнь для них была не всеобщее, но индивидуальное.⁹

В ХХ в. проблема жизни уже рассматривалась большим числом авторов, весьма далеких от философии. Жизни уделяли внимание биологи и генетики, геологи и геохимики (В.И.Вернадский), и даже физики (В.Гейзенберг), специалисты в области термодинамики (И.Пригожин). Ученые воспринимали жизнь весьма конкретно, во всем ее многообразии, не особенно вдаваясь в детали «жизненной силы» и «одушевленности материи», но расходились во взглядах на причинно–следственную связь, благодаря которой жизнь появилась на свете.

Так, Вернадский – материалист, рассматривавший совокупность живых организмов как «живое вещество», – стоял на позициях неовиталистов («живое из живого), но при этом видел развитие жизни как результат строгого детерминизма, т.е. причинно–следственной взаимосвязи. Жизнь, по его мнению, была занесена на Землю из космоса (обмен веществом с космосом в виде атомов, молекул, спор) но, будучи занесенной, она развивалась согласно строгим законам и в определенном направлении. "Жизнь есть космическое явление, в чем–то резко отличное от косной материи». ¹⁰

Модный  в настоящее время на Западе синергетический  подход был сформулирован в работах  А. Хакена, И. Пригожина – последний, несмотря на фамилию, является бельгийцем. Строго говоря, позиция синергетики прямо противоположна позиции Вернадского.

Синергетика видит мир как хаос, из которого порядок создается лишь случайно либо волевым усилием специалистов. Упор в философии синергетики делается на неопределенность, стихийность, постоянные нарушения причинно-следственной взаимосвязи, во всяком случае, в открытых системах, которых в природе большинство, и умение почувствовать эти нарушения и вовремя подстроиться под них, «приручить» их. Хаос разрушителен, но вместе с тем, он конструктивен в самой своей разрушительности, т.к. помогает строить упорядоченную структуру. Жизнь при таком подходе есть следствие случая, наития, ибо эволюция – хаотический, непредсказуемый процесс. Жизнь и человеческое общество, по мнению синергетики, относятся к высшим системам, которые не знают энтропии, поскольку жизнь по сути дела волевым порядком развивает сама себя из хаоса и благодаря хаосу (он отсекает от нее все лишнее, все не приспособленное к лучшему выживанию). Поэтому живое – это открытые системы, т.е. это саморегулирующиеся, самоорганизующиеся, вечно обновляющиеся системы.¹¹

 

 

 

2. Проблема смерти и ее понимание  современной наукой

 

Смерть  для человека всегда несла отпечаток таинственности и мистичности. Непредсказуемость, неизбежность, неожиданность и подчас незначительность причин, приводящих к смерти, выводили само понятие смерти за пределы человеческого восприятия, превращали смерть в божественную кару за греховное существование либо в божественный дар, после которого человека ожидает вечная и счастливая жизнь. У многих народов существовали представления о смерти, как о моменте, когда бессмертная душа человека расстается с телом и направляется к душам предков. Также имелись и обряды поклонения смерти.¹²

Говоря  об изучении смерти, академик В. А. Неговский писал: …ход естествознания приостановился перед изучением смерти. Веками это явление было столь сложным и непонятным, что, казалось, находится за пределами человеческого познания. И лишь постепенно накапливающиеся робкие и вначале довольно элементарные попытки оживить человека и случайные успехи при этом разрушили эту непознаваемую стену, делающую смерть «вещью в себе».¹³

Конец XIX и особенно XX век внесли в проблему смерти коренные изменения. Смерть перестала  нести на себе отпечаток мистики, но тайна ее сохранилась. Смерть, являясь  закономерным завершением жизни, стала  таким же объектом научных исследований, как и сама жизнь.

Изменение научного отношения к смерти, низведение смерти до естественного физиологического процесса, требующего квалифицированного физиологического анализа и изучения, пожалуй, особенно рельефно проявилось в высказывании известного физиолога XIX в. И. П. Павлова: «…какое обширное и плодотворное поле раскрылось бы для физиологического исследования, если бы немедленно после вызванной болезни или ввиду неминуемой смерти экспериментатор искал с полным знанием дела способ победить ту и другую».¹⁴

Таким образом, к началу XX в. смерть из мистической «вещи в себе», может быть пока еще только в умах ученых, превратилась в объект научного поиска, требующий специальных исследований и анализа.

Все основные религии имеют учение, описывающее, что происходит с человеком после  смерти. Поскольку большинство религий утверждает существование нематериальной души, они, в основном, полагают, смерть человека лишь гибелью тела и описывают различные варианты дальнейшего существования личности в виде духа или последующего возрождения в новом теле, либо вечного, либо заканчивающегося достижением нирваны (в буддизме) или жизни вечной (в христианстве).

Так, реинкарнация в буддизме, индуизме других религиях предполагает, что нематериальная душа человека после смерти воплощается в новом теле. При этом допускается, что прожитая ранее жизнь может повлиять на выбор последующего тел.