Понятие первоначала в ранней греческой философии

    Понятие первоначала в  ранней греческой  философии.

СОДЕРЖАНИЕ: 

Введение 

1. Становление ранней греческой философии
2. Фалес
3. Анаксимандр
4. Анаксимен
5. Пифагор
6. Гераклит 

Вывод 

    Введение

     Проблема  происхождения жизни всегда имела неодолимое очарование для всего человечества. Она не только привлекает к себе пристальное внимание ученых разных стран и специальностей, но интересует вообще всех людей мира. Сейчас считается общепризнанным, что возникновение жизни на Земле представляло собой закономерный процесс, вполне поддающийся научному исследованию. В основе этого процесса лежала эволюция соединений углерода которая происходила во Вселенной задолго до возникновения нашей Солнечной системы и лишь продолжалась во время образования планеты Земля – при формировании ее коры, гидросферы и атмосферы.

     Когда-то считалось, что живое можно отличить от неживого по таким свойствам, как  обмен веществ, подвижность, раздражимость, рост, размножение, приспособляемость. Но анализ показал, что порознь все  эти свойства встречаются и среди  неживой природы, и поэтому не могут рассматриваться как специфические  свойства живого.

     В зависимости от того, что считается  первичным, современники различают два методологических подхода к вопросу возникновения жизни:

     Генобиоз  — методологический подход в вопросе  происхождения жизни, основанный на убеждении в первичности молекулярной системы со свойствами первичного генетического  кода.

     Голобиоз  — методологический подход в вопросе  происхождения жизни, основанный на идее первичности структур, наделенных способностью к элементарному обмену веществ при участии ферментного  механизма.

     Еще одна концепция - религиозно-философская: Креационизм (от англ. creation — создание) — религиозно-философская концепция, в рамках которой всё многообразие Органические вещества органического мира, человечества, планеты Земля, а также мир в целом, рассматриваются как намеренно созданные неким верховным существом или божеством. Теория ''креационизма'', отсылая ответ на вопрос о возникновении жизни к религии (сотворение жизни Богом), по критерию Поппера находится вне поля научных изысканий (так как она неопровержима: научными методами невозможно доказать, как то, что Бог не сотворял жизни, так и то, что Бог ее сотворял). Кроме того, эта теория не дает удовлетворительного ответа на вопрос о причинах возникновения и существования самого верховного существа, обычно просто постулируя его безначальность.

     Таким образом, проблема поиска первоначала  нисколько не потеряла актуальности. Заслуга же греческих философов  состоит в том, что они первые не только задались вопросом, что же является первоосновой мира, но и первые попытались на него обоснованно ответить 

1. Становление ранней греческой  философии

     Древнегреческая философия возникла не в собственно Греции, не на Балканском полуострове, а на восточной окраине греческого мира — в ионийских городах  западного побережья Малой Азии, основанных греками и развивших  раньше, чем это произошло в  самой Греции, рабовладельческую  промышленность, торговлю и выросшую на их основе духовную культуру. Последняя создавалась не только гением высокоодаренного народа, но, как уже сказано выше, была обусловлена также и его связями со странами более древних восточных цивилизаций Вавилона, Финикии, Египта. Первые материалистические учения на грани VII — VI вв. до н. э. возникли в Милете — крупнейшем в VI в. до н. э. из всех малоазиатских греческих городов. С конца XII до конца VI в. до н. э. здесь последовательно жили и учили три мыслителя: Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Задав шись вопросом о том, откуда все возникает и во что все превращается, они искали начало происхождения и изменения всех вещей. При этом они понимали первовещество не как мертвую и косную материю, а как вещество, живое в целом и в частях, наделенное душой и движением. Все три первых милетских философа сочетали философское исследование, а также зачатки научного исследования с запросами и задачами разносторонней практической деятельности. Поэтому они оказались одновременно создателями первых в Древней Греции астрономических, математических, физических и биологических понятий и догадок, конструкторами первых простейших научных приборов (гномон, солнечные часы, модель небесной сферы), а также авторами первых основанных на наблюдении предсказаний астрономических явлений. Однако собранные и самостоятельно добытые ими знания являются для них не отдельными истинами наук (которых еще не было) и не только основой для практического действия, но прежде всего элементами цельного мировоззрения, объединяющего отдельные чувственные явления в мысли об общем для них вещественном первоначале.

     Рано  завязавшиеся экономические, торговые и политические связи ионийских  поселений греков на западном побережье  Малой Азии с восточными народами более древних цивилизаций, а  также исключительная восприимчивость  и многосторонняя одаренность греков привели к тому, что в ионийские  города, прежде всего в Милет, были перенесены и здесь своеобразно  переработаны зачатки физических, математических, астрономических знаний, стал развиваться примитивный научный инструментарий, сложился календарь и т. д. Одновременно шла и своеобразная переработка древней мифологии — в искусстве, в поэзии, а в философии — уже освобождение зарождающейся философской мысли из плена мифологических представлений о мире и человеке. Процесс этого освобождения шел в Древней Греции с такой быстротой, что уже в V в. до н. э. возникли философские и космологические системы, в которых миф играет роль не столько основного воззрения, сколько образных средств выражения мысли (Эмпедокл и особенно Анаксагор, первые атомисты Левкипп и Демокрит и т. д.). Не менее своеобразным, чем отношение к мифу, оказалось у древних греков и отношение к усвоенным на Востоке зачаткам положительных знаний о природе. И в Вавилоне и в Египте знания эти, возникшие из практических нужд техники, торговли, путей сообщения, передавались обычно в том виде, в каком были почерпнуты в процессе практического освоения, без сколько-нибудь детального теоретического и логического обоснования. Напротив, древние греки уже в космологических и физических построениях V в. до н. э. обнаруживают поразительную склонность к обоснова нию выдвигаемых или используемых положений. Так, элементарные истины алгебры и геометрии, сформулированные вавилонянами и египтянами как тезисы, обнаруживают у греков тенденцию превращаться в доказываемые теоремы. Своеобразной чертой античной философии была связь ее учений с учениями о природе, из .которых впоследствии развились самостоятельные науки: астрономия, физика, биология. В 6 и даже в V вв. до н. э. философия еще не существовала отдельно от познания природы, а знание о природе — отдельно от философии. Эта нераздельность характерна для раннего периода развития также и древней вавилонской, и древней египетской мысли. Однако особенность античной философии в том, что внутри нерасчлененного единства зачаточных философских понятий и понятий научных воззрения, относящиеся к природе, играют роль во многих отношениях решающую: первые греческие философы были не только первыми математиками, физиками, астрономами, физиологами, их научные представления о мире вместе с тем определяли свойственную для них постановку и решение вопросов философских. И для науки древних греков, и для античной философии характерно обилие почти одновременно возникавших научных гипотез и типов философских учений. Объясняется это тем, что при рано возникшей острой научной пытливости древние греки могли удовлетворять ее только в тех условиях и границах, которые предоставляло им слабое развитие техники и почти полное отсутствие эксперимента. Основными способами научного исследования были только наблюдение и опиравшиеся на наблюдение, но не допускавшие экспериментальной проверки аналогия и гипотеза. Так как при разработке гипотезы мысль идет от действия к его причине, а одно и то же действие может вызываться различными причинами, то в условиях невозможности экспериментальной проверкой в умах различных мыслителей, принадлежавших к высокоодаренному народу, возникали различные гипотезы об одних и тех же явлениях природы. Для философии это многообразие гипотез означало многообразие типов философского объяснения мира. Чрезвычайно важным условием последующего развития и последующих успехов античной философии было то, что началом и исходной точкой этого развития оказался философский материализм. Философы, действовавшие в VI в. до н. э. в Милете, — Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, эфесянин Гераклит — при всех различиях между ними полагали, что все вещи, возникающие различным способом и различным способом погибающие, должны были произойти из какого-то одного и притом вещественного начала. Энгельс указывает, что «здесь перед нами уже полностью вырисовывается первоначальный стихийный материализм, который на первой стадии своего развития весьма естественно считает само собой разумеющимся единство в бесконечном многообразии явлений природы и ищет его в чем-то определенно-телесном, в чем-то особенном». Таким образом, древнегреческая философия возникла как философия хотя и наивная, но наивно-материалистическая. Особенно характерна материалистическая философия для милетских мыслителей и ученых, живших в передовом центре промышленности, торговли и культуры, связанном с культурными центрами Ближнего Востока.  

2. Фалес

     Первым  в ряду милетских философов был  Фалес. Это был деятель, соединявший  интерес к запросам практической жизни с глубоким интересом к  вопросам о строении мироздания.

     Задачей Фалеса было объяснение происхождения  мира. Он спрашивал, не кто сотворил мир, а каким мир был изначально. Речь шла не о том, что было до мира, а о том, что было, собственно говоря, его началом. В этом значении начало мира было первой философской  проблемой. В том, что это была первая проблема философии, не было ничего удивительного: людям на том уровне развития, когда их не очень интересовала научная критика, казалось: каким  они видят мир, таким он и является. От мудреца ждали чегото иного, а  именно, чтобы он сказал, каким мир  был. При этом мышление того времени  было склонно считать, что первичный  вид вещи наиболее важен, и Фалес  допускал, что, в конечном счете, после  всевозможных перемен мир возвратится  к тому исходному состоянию, из которого он начал развиваться. Изначальный  вид мира, в его понимании, был  не только первым, но и существенным.

     Основой всего сущего Фалес считал воду. Аристотель, излагая "мнения философов", о Фалесе пишет: „Фалес Милетский  утверждал, что начало сущих вещей — вода... Все из воды, говорит он, и в воду все разлагается. Заключает он об этом, во-первых, из того, что начало (архе) всех животных — сперма, а она влажная; так и все вещи, вероятно, берут свое начало из влаги. Вовторых, из того, что все растения влагой питаются и от влаги плодоносят, а лишенные ее засыхают. В-третьих, из того, что и сам огонь Солнца и звезд питается водными испарениями, равно как и сам космос. По этой же причине и Гомер высказывает о воде такое суждение: „Океан, который всем прародитель". Суть рассуждения Фалеса в том, что вода действительно толкуется как первооснова.

     Рассмотрение  первоначала как материальной, природной  стихии — естественный ход человеческой мысли на той стадии, когда она  начинает воспарять в высоты абстракции, но по-настоящему абстрактной еще  не стала. Вот почему в истории  философии по поводу "воды" Фалеса велись и ведутся споры. Одни говорят: избрание воды в качестве первоначала  навеяно самыми конкретными и  реальными наблюдениями. Таково, например, суждение Симпликия: "Они полагали (речь идет о Фалесе и его последователях.), что начало — вода, причем на это их навело чувственное восприятие". Другие (например, Гегель) утверждают: "вода", как ее понимает Фалес, имеет косвенное отношение ко всему конкретному. Само слово "вода" употребляется иносказательно. Но все-таки остается вопрос, почему Фалес избирает именно воду? На него пытались дать ответ многие историки философии, начиная с глубокой древности. Их мнения, если их суммировать, таковы.

     1. Фалес избирает воду в качестве  первоначала прежде всего под  влиянием мифологии. Океан —  это очень популярное мифологическое  начало. Дополнительный аргумент: и  восточная, скажем древнеиндийская,  философия проходила стадию, сходную  с фалесовской. Там тоже имели  место формы первоначального  философствования, которые возводили  все к воде как к Мировому  океану. Такое объяснение представляется  вполне веским и важным. Мифологическая  космогония, как и вообще мифология,  вызывала подобные ассоциации, толкала  мысль к идее о "воде" как  первоначале. 

     2. Греция — морская страна, поэтому жизненное значение воды грекам не нужно было особо доказывать. Их жизнь была тесно связана с морем. Морская стихия представлялась им чем-то очень обширным: выплыли из одного моря — попали в другое... Что там дальше, за известными морями? Греки предполагали, что, скорее всего, тоже океан — река.

     3. Водная стихия жизненно важна  и универсально плодотворна, живительна. Аристотель вслед за другими  доксографами приводит мнение  Фалеса о значении воды в  жизни всех организмов, включая  и человека. Мнение это одновременно  апеллирует и к здравому смыслу, и к первым научным (физическим) наблюдениям. С увлажнением или  высыханием тела связывается  изменение его размеров, т.е. увеличение  или уменьшение.  
 

3. Анаксимандр

     Фалес размышлял над началом мира, но только Анаксимандр начал применять  термин «начало» («архе»). Это было обычное  выражение, но оно изменило свое значение, попав в философию. Начало для  Анаксимандра было чемто большим, чем  просто первым моментом в развитии вещи, и это потому, что он был  уверен: то, что было вначале, не перестает  существовать и только принимает  иные формы. Фалес искал материю, которая была изначально, но перестала  существовать, поскольку превратилась в иные формы материи. Анаксимандр  искал первоматерию с уверенностью, что она была, есть и будет. Начальные  качества вещи он понимал, вместе с  тем, как существенные, устойчивые и  принципиальные. «Архе» для него было не только началом, но и «принципом»  вещей, не только их первичной, но также  и собственной природой. При таком  подходе основная проблема философии  приняла иной вид: речь шла уже  о чемто большем, нежели о начале. Выражение «архе», которое означало только начало, стало означать в  применении к философии принцип (подвергаясь аналогичному изменению, как в более поздние времена латинское выражение «principium», исходно означавшее то же, что и «начало», а затем приобретшее значение «принцип»). В этом значении это выражение стало начальным термином греческого философского словаря.

     В то же время, возможно, также благодаря  Анаксимандру, аналогичным способом трансформировалось значение другого  основного философского термина  — «природа», или «натура» (фюзис). Этимологически этот греческий термин означал то, что становится, развивается  и порождается. Если Фалес искал  начала природы, то его последователи  остановились уже не только перед  началом, но и перед тем, что в  нем существует изначально, неизменно, и то, что изначально было, есть и  будет, стали называть «натурой». В  том значении, в котором сегодня  говорят о «натуре» вещи, греческие  философы употребляли это слово  с древних времен. Термин, которым  обычно обозначалось становящееся, подвергающееся изменению в вещах, в философии  начал означать, собственно говоря, то, что не подлежит изменению в  них.

     Терминологические изменения были симптомом появления  новой философской мысли. И единственной мыслью, которая была достойна удивления, была мысль о том, что изменяющиеся явления имеют устойчивую природу. Возможно, Анаксимандр был ее творцом, но если не он, то ктото очень близкий  ему по времени, поскольку несомненно, что первым поколениям философов  эта идея была уже знакома. Выражение  «натура» не означало у греков всей совокупности природных явлений (которые  оно означало в Новое время), а  только закон, который ими управляет, их общее основание, космическое  устройство, то, что в Новое время  называли «природой вещи». Явления  доступны чувствам, а природа скрыта, и необходимо ее найти; явления разнородны, а природа едина; явления случайны, а природа необходима. В частности, греки противопоставляли природу тому, что сделано и установлено человеком, что не является необходимым, что могло быть другим. В противовес этому, то, что необходимо, повсеместно и независимо от человека, говорит о том, что оно «природно». Природа с ее необходимостью была для них наивысшим совершенством, поскольку включала в себя самое прекрасное, с чем даже прекрасное искусство, по их мнению, не могло равняться.

     Вместе  с изменением философской проблематики произошло изменение ответов. Анаксимандр, как писал Аристотель, «понимал под  началом не воду и не что другое, а какуюто безграничную натуру, из которой состоят все небеса и  миры, которые в них заключены». Выражаясь подобным образом, он указывал на то, что проблема начала Анаксимандром  была решена другим образом: в поиске начала он вышел за пределы того, что давало наблюдение. «Видя, как  одна стихия превращается в другую, он не считал обоснованным принять  одну из них за начало, но принял нечто  вне них» (Аристотель). Он допускал, что то, из чего произошли все  виды материи, не может быть одним  из этих видов. Он был смелее Фалеса и большинства ионийских физиологов, которые первичную материю выбирали среди известных им видов материи.