Отношение к жизни и смерти в духовном опыте Индии и Китая

Тантризм образовывает два больших направления: “жёлтошапочники” и “красношапочники”. Первые не допускают брака в жизни лам, руководит ими Далай-лама, вторые его разрешают, и ими руководит Панчен-лама. Считается, что эти вожди – перевоплощения бодхисаттв, Авалокитешвары и Амитабхи соответственно. Направление “жёлтошапочников” является доминирующим. ^{7, 12}

Ламаизм когда-то был  широко распространён в Китае  и Монголии, но сейчас существует, в  основном, лишь в Тибете и Бутане. Тибет, так и не получивший независимости  от Китая, ныне находится в его составе.

 Кроме того, менталитет  тибетцев заметно отличается  от китайского; кроме личных черт, на него ещё заметно повлияла  культура Индии, а любовь к  жизни и желание единения с  Абсолютом (который в их воображении  отнюдь не является небытием, не-существованием), присущие ей, мало соотносятся с основополагающим буддийским мироощущением. Тантризм, таким образом, хотя и является одной из форм буддизма, но вобрал он в себя черты и качества и других религиозных учений – индуизма и национального анимизма.

Психологический портрет Китая заметно отличается от индийского, хотя эти страны и влияли друг на друга в процессе своего исторического развития. Если буддизм не смог прижиться на территории Индии как одно из наиболее решающих и определяющих её культуру и духовный мир религиозных течений, то в Китае ситуация оказалась противоположной. Структурированная и систематизированная конфуцианством и легизмом, поклонением законам, традициям и нормам, верой в безличное Небо, психология китайцев оказалась очень плодотворной почвой для распространения буддизма. Если предположить, что вместо буддизма речь бы шла, например, о распространение христианства или индуизма, то вообразить их победоносное шествие по Китаю очень тяжело. С другой стороны, элементы веры в абстрактное “Дао” – “ход вещей”, также достаточно гармонично вписались во взгляды о вечном перевоплощении и сильно размытое представление об Абсолюте. Если же вспомнить, что даосизм развивался в религиозной форме как противовес правящему режиму конфуцианства, становится понятным, что для основных существующих в Китае мировоззрений буддизм оказался понятным и близким. Спустя некоторое время буддизм стал самым распространённым духовным течением в этой культуре.

Жизнь для китайца  очень ценна, и связано это  и с тем, что действительно значимый акцент на понятиях рая и ада (вообще – потустороннем мире или мирах) в Китае не делается, и с тем, что китайская культура не может быть названа заметно религиозной. Даосизм как религия достаточно аморфна, морально-этическое учение Конфуция заметно “приземлено” относительно религиозных течений за счёт отсутствия мистического, т.е. истинно религиозного, пласта, а в буддизме обычно (хотя и не всегда, коль речь заходит о махаяне или ваджраяне) считается, что ни ада, ни рая – а именно актуализация представлений о последнем интересует нас в данном случае, ибо именно он может компенсировать страх смерти – не существует, ибо они создаются при земной жизни самим человеком и действуют для него на Земле; но, в любом случае, акцент на них не делается даже в “большой колеснице” и “алмазной колеснице”. Страх смерти у человека не имеет значительного “противовеса”, достаточной психологической компенсации, выраженной в учениях о потустороннем мире, рае и т.д., то есть даже религиозные и философские учения Китая (не говоря уже о других категориях культуры) не имеют эффективного средства заметной нейтрализации (относительно, например, христианства или индуизма) страха смерти. Человек ценит свою жизнь, он держится за неё как за почти некомпенсируемую ценность. Разумеется, речь не идёт об отношении к жизни отдельного человека со стороны позиций государственной власти: на протяжении истории Китая правящей системой как ценность она отнюдь не считалась (существование конфуцианства и легизма, который был впоследствии частично ассимилирован первым, являлись, вероятно, решающими факторами, детерминирующими такое положения вещей), приблизительно аналогичная ситуация существует и ныне.

Заключение

В заключении можно сказать, что наибольший страх смерти оказывается  присутствующим в Китае, а наименьший – в Индии и мусульманской культуре. Что же касается отношения к жизни, то наиболее сильное “привязывание” к ней, зависимость от физического (в значении “земного”) существования, должно иметь место в Китае, а наименее сильное – в Индии.

Высочайший показатель страха смерти и ярко выраженная мировоззренческая  зависимость от образа “земного мира”, очевидно, присутствуют в Китае, что  поясняется невыраженной религиозностью культуры этой страны (яркими примерами  такого мировоззрения являются буддизм, даосизм и конфуцианство) и, значительным образом, переносом функции подавления или нейтрализации гнетучести и удручения от ожидания физического конца с религии на государственный аппарат, философию (конфуцианство) и “философскую религию” (буддизм). Последние, тем не менее, оказались не в состоянии разрешить вопрос борьбы со страхом смерти с такой же эффективностью, как религии, хотя бы существующие в территориальной близости – индуизмом и исламом. Вместе с тем, в Тибете с его ламаизмом, следует ожидать встретить значительно менее выраженный показатель страха смерти и “привязывания” к земной жизни, как уже было указано, его причисление к культуре Китая в работе является условным.

Культура Индии, по всей видимости, имеет наиболее низкий показатель оценивания значимости физического существования, оценивания “земной” жизни, и занимает предпоследнее место по интенсивности показателя страха смерти. Причина этого состоит в феноменально высокой степени насыщения образа мира представителей этой культуры метафизическими, духовными идеями, построениями и ценностями. Главное устремление для выраженных представителей этой культуры – достижение новых духовных высот и состояний, а не сугубо “земное” существование. Вся культура этой страны насквозь пронизана самобытной и интегрированной к своим особенностям религиозностью, что, помимо иного, говорит ещё и о том, что индийская культура обладает значительной силой резистенции относительно известных воздействий культуры Запада, являясь общественной системой, очень стабильной, предрасположенной к творческим.

Список литературы

1. Малерб М. Религии человечества. “Рудомино”, “Университетская книга”. М. – С.-П., 1997.
2. Хмельницкий С. В. Сущность, проблемы и отношение к смерти в различных религиях, http://doc.meo.ru/data/out/329/65854.zip, Краснодар, 2001.
3. Поликарпов В. С. Лекции по культурологии. “Гардарика”, “Экспертное бюро”, М., 1997
4. Маркова А.Н. Культурология. История мировой культуры 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ, 2000 — 600 с