Отношение к жизни и смерти в духовном опыте Индии и Китая

Именно указанное психологическое содержание жизни индусов (оптимистическое отношение к жизни, к жизненным и чувственным радостям и удовольствиям, и т.п.) не дал возможности широко распространиться буддизму и джайнизму на территории Индии: для преобладающей части жителей аскетизм хотя и понятен (к нему нет не только агрессивного отношения, но и, более того, присутствует уважение как к совершению духовного подвига), однако далеко не обязателен и для личности часто не нужен.

Отношение к самоубийству отличается от взглядов, присутствующих в христианстве или в исламе. Здесь оно не представляется, главным образом, как что-то запрещённое или грешное. Здесь самоубийство выглядит совершенно бесперспективным, оно не имеет смысла. В самом деле, если следующая жизнь человека определяется нынешними действиями, кармой, то самоубийство сделает следующую жизнь ещё более мучительной и несчастливой. Проблемы и страдания, встречающиеся на протяжении жизни, необходимо переносить с честью и выдержкой, так как это делает карму более благоприятной, причём как для будущей жизни, так и для нынешней; самоубийство же имеет обратный эффект.

Таким образом, смысл  жизни большинства индусов –  качественное преобразование своей  кармы для достижения счастья  в этой или следующей жизни, причём понятие счастья вбирает в себя как духовные, так и физические параметры. Так как высочайшее счастье – состояние слияния Атмана и Брахмана, то этот уровень и является конечным этапом духовной эволюции человека; промежуточные состояния на этом пути также есть цели, но более локальные. В психологии индуса понятным является достижение этих состояний, которое происходит постепенно и связано как с личной духовной работой субъекта, так и с помощью сакральных сил. В зависимости от вариаций мировоззрений, решающая часть работы приходится или на первую (преобладающая часть йоги, джайнизм, буддизм), или на вторую (индуизм, частично философия веданты) компоненту. Таким образом, во втором случае мы можем наблюдать выраженный тип религиозной психологии, мировоззрения и соответствующего отношения к проблеме жизни и смерти, а в первом – значительное переплетение религии и философии во внутреннем мире человека, так что многие исследователи этих вопросов по многим параметрам, в том числе и по психологическому, даже не имеют общего согласия, к философским или религиозным учениям относить, например, буддизм или йогу. В последних двух выраженно проявляется комбинация религиозных и философских компонентов, значительный акцент делается на самостоятельном развитии своего “я” (хотя йога и обращает часто своё внимание на устремлённость к Богу), на углубленной работе по изучению своего внутреннего мира, которая является путём к достижению высших психических состояний духовного развития – нирваны в буддизме и самадхи у йогов. Если в индуизме проявляется более насыщенное эмоционально живыми образами мировоззрение, в котором сугубо человеческие и даже животные действия и психологические состояния, в том числе воодушевление, страсть, гнев, печаль, радость и т.д.,

Проблема смерти не является в Индии в самом деле действительно актуальной – в смысле отсутствия выраженного страха к ней, она в значительной мере (сравнительно с другими культурами, разумеется) принимается как надлежащее и осмысливается относительно спокойно, причём так было на протяжении последних тысячелетий индийской истории. Проблема смерти также не выражена и в исламе, но в исламе путь борьбы со страхом смерти иной: там это – базирование на определённых догматах, безоговорочная вера в них.

Важно обратить внимание на то, что смерть в сознании индийцев представляет из себя или мгновенный переход к новому рождению на Земле, или к недолгому пребыванию в раю или в аду, а затем к новой инкарнации. Такая позиция склонна значительно уменьшать страх от неизвестности, основанной на неведомом бытии человека после физической смерти, ибо земной мир, который вновь ожидает его для нового воплощения, является уже известным и изученным.

Содержание мировоззрения  индуса такое: всё, что происходит в  жизни человека – результат действия кармы, а последняя определяется действиями человека. Смерть является лишь переходом к следующей жизни; если жизнь была прожита в соответствии с определёнными религиозными нормами, то человек справедливо надеется на лучшую и более счастливую следующую жизнь; в ином случае душа человека не обрекается на вечные адские мучения (как в христианстве, иудаизме или исламе), а переходит к следующей инкарнации с возможностью исправить содеянное и заслужить счастье и благосостояние уже в нём; в случае же активного аскетизма существует возможность или значительно сократить путь своей духовной эволюции (духовно развиться и “очистить карму”), или же даже достичь после смерти Самого Брахмана.

2. Отношение к жизни и смерти в Китая

Когда речь заходит о  китайской культуре, один из первых образов, возникающих у большого количества людей – образ китайских церемоний (ярко выраженный, например, в известных чаепитиях). Такое положение вещей целиком адекватно и корректно, так как, вероятно, ни одна другая культура не создала на протяжении своей истории настолько могущественную систему традиций и ритуалов, причем речь здесь идёт не только об их объёме, а ещё более об их историческом возвеличивании до уровня идей религиозно-мифологического восприятия мира. Это произошло ещё в древности, когда этико-ритуальные принципы были выдвинуты на первый план и гипертрофированы. Всю свою историю Китай был неотрывно связан с этим фактором, который являлся, скорее всего, определяющим для его культуры и психологии.

Конфуцианство

Мифология и религия  значительным образом отступили под нажимом этико-ритуальных норм. Учение Конфуция наглядно демонстрирует такое положение вещей. Конфуцианское понятие “ли”, обозначающее “этику-ритуал” и связанное с понятиями “правил поведения”, “обряд”, “обычай”, “благопристойность” и др., стало высочайшим символом ритуализованной этики и идеалом социального устройства и поведения человека. Конфуцианство, которое с самого своего начала было чистой философией, слилось с этикой, комплексами норм, моралью, обычаями, правом, церемониями и начало успешно заменять собой религию, так как выполняло большое количество её функций.

Конфуций старался создать  общество без конфликтов и отдавал  предпочтение тем правилам управления, которые направляют к социальному  равновесию и “золотой середине”. Общество, по его мнению, покоится на следующих отношениях: между императором и подчинённым, между отцом и сыном, между мужем и женой, между старшим и младшим, между друзьями (всего пять отношений). Они основываются на морали, в которой основным является понятие почитания: почитание Творца и богов, которое учит терпимости и ненужности изменять окружающий мир; почитание природы, которая вызывает доброжелательность (не надо использовать силу, чтобы получить больше, чем положено); почитание истории (сюда относятся также культ предков и осуществление ритуалов, которые приносят благословение и покой миру, а также учат тому, чтобы человек не моделировал будущее соответственно своим желаниям). Три качества этой морали – осторожность, милосердие и смелость, пять добродетелей – самоуважение, широта взглядов, верность, старательность и добропорядочность. Как видим, такая система ценностей и взглядов на жизнь могла быть с радостью воспринята властью (что со временем, через несколько столетий после смерти философа, и произошло) – она цементировала и стабильно структурировала общество одновременно на двух уровнях: на уровне власти и на уровне морали.

Конфуцианские ценности стали обязательными для всех – от крестьянина до императора. Конфуцианство принадлежало к правящим верхам Китая, тогда как среди простого народа распространёнными были более религиозные направления. Философия Конфуция была достаточно удобной и выгодной для правящей верхушки государства.

Легизм

Противником конфуцианства  был легизм, противостоявший ему, главным образом, в сфере социальной политики и этики. Если конфуцианство призывает человека к гуманности и сознательному чувству обязанности, к культу предков и поклонению авторитету личности мудреца, и связан с приматом морали и обычного права, то доктрина легизма держится на абсолютном авторитете Закона, на палочной дисциплине, на жестоких наказаниях. Ничто, никакие культы предков, мораль, традиции, не могут быть сопоставимы по силе с Законом, ничто не может противостоять ему. Законы разрабатываются мудрецами, а правитель использует их. Только он может стать выше законов, но и он не должен этого делать. Система наказаний дополняется наградами за послушание, системой круговой поруки и перекрёстными доносами. Легизм, относительно конфуцианства, был сильнее развит именно в сфере отношений власти, но как моральная доктрина проигрывал ему очень значительно и выразительно: стабильное общество должно иметь одним из своих базисов развитые и здоровые (для своего уровня исторического существования) духовно-этические взгляды, а в легизме они отсутствовали. Доктрина легизма пыталась компенсировать этот фактор силой.

В отличие от Индии, где  культурой правят религии и соответствующая, происходящая из них духовность, то главное в китайский культуре – социальная этика и административная практика. Цель жизни и главная ценность индийца – привести свою бессмертную душу к слиянию с Абсолютом, Брахманом. Для китайца выше всего находится его физическая жизнь, его тело.

Специфическими являются также религиозные взгляды. Высшее божественное начало – Небо, но оно не только отличается от образа Яхве, Христа, Аллаха или Будды, оно также и не является прямым аналогом индийского Брахмана. Небо – холодное и безразличное, его нельзя любить, с ним невозможно слиться и нет смысла им восхищаться. Небо как религиозная категория является очень демонстративной относительно культуры Китая и психологии его жителей, так как само отображает в какой-то мере доминанты законов и норм, правящих в Поднебесной. Закон существует, благодаря нему существует всё вокруг (в ином случае наступил бы разрушительный хаос); его необходимо принять и жить по его правилам, так как закон также может и жестоко наказывать за свои нарушения. Такие мировоззренческие позиции вошли в психологию китайцев и существуют неразрывно с ней.

Даосизм

Вместе с тем, конфуцианство и культ Неба не способны были удовлетворить или реализовать религиозные и эзотерические потребности и тенденции, которые присутствовали в Китае. Эту задачу способен был решить даосизм. Основная категория этого учения – Дао, в свой оригинальной трактовке близкая к индуистскому Брахману, а в конфуцианской понимавшаяся как “Большой Путь Истины и Добропорядочности”.

Как религия даосизм  начал существовать лишь, определённым образом, в виде реакции на абсолютизацию  конфуцианства, ставшего религией власти.

Наилучший перевод слова  “дао” – вероятно, “ход вещей”. Даосизм признаёт многочисленность богов, обоготворённые Солнце, Луну, реки, горы, императоров, гениев, защитников полей и урожаев.

Вселенная в представлении  даосов – единое целое, и человек отнюдь не является изолированным от этого целого, а каждая часть его представляет из себя элемент бесконечного движения, потока вселенной, которая беспрерывно изменяется, являясь системой постоянных эволюционных и других преобразований, и нет в ней ничего неизменного и стабильного.

Центральными категориями  даосизма выступают также Инь  и Ян. Инь и Ян – принципы, которые  характеризуют равновесие и постоянно  смешиваются между собой. Они  выступают как диалектические противоположности, существующие в каждой вещи; во Вселенной нет чего-то, где бы не было их обеих. С другой стороны, не существует вещей в мире, где бы абсолютно доминировал принцип Инь или Ян. Первый из них символизирует женщин, ночь, север, долины, тучи, вазы, персики, грибы, пионы и др., со вторым связаны мужчины, день, юг, лето, горы, бараны, жеребцы, петухи, драконы и др.

Даосизм очень сильно повлиял на искусство Китая, творцы которого старались и стараются  комбинировать элементы Инь и  Ян для достижения гармонии в своих  творениях.

Буддизм

В VIII и IX столетиях в Китай проникает буддизм. Китайская культура интериоризирует буддизм, привнося в него свои элементы. С другой стороны, эта религия сильно воздействует и на культуру, и на духовные конструкции Китая. Даосизм, например, включает в свой пантеон богов, аналогичных богам китайского буддистского пантеона. Спустя некоторое время после этого лишь тонкий анализ мог разделить в китайской культуре проявления той или другой религии: народ практиковал синкретизм – сочетание обеих религий в определённом взаимодополнении между собою.

Влияние конфуцианства  и даосизма на буддизм привело  к возникновению дзэна, или чань-буддизма, в котором отрицание любого размышления  и учения является одним из основных принципов, так как за основу берётся  лишь осознание бесполезности всех вещей.

К VII ст. из махаяны выделилась третья форма буддизма – тантризм, или “ваджраяна” (“алмазная колесница”), соединившая в себе магические и  мистические обряды. Это направление  старается ускорить путь к нирване. Известный ламаизм – одна из форм тантризма.

Первоначальная форма  этой религии, суровая и элитарная, существует до сих пор в Шри-Ланке, Таиланде, Камбодже и Бирме, – “тхеравада”, что означает “школа старой мудрости”. Это направление ещё называют “хинаяной” (“малой колесницей”). Его представители считают, что лишь монахи  и монахини (последние под духовным заступничеством) могут достичь нирваны. В этих странах находится довольно большое количество монахов, и этот факт полностью вытекает из взглядов “хинаяны” о достижении нирваны.

С появлением христианства возникла более “мягкая” и гуманистическая  ветвь – “махаяна” (“большая колесница”), в которой писаная традиция дополнена  устными советами, переданными Буддой своим самым верным ученикам. Главное  нововведение, которое было сделано  этим направлением относительно буддизма как такового, – возможность для тех, кто достиг состояния нирваны, не сразу впасть в него, а ради спасения других людей начать помогать им достичь этого состояния тоже. Такие святые заслуживают на особое почитание, их называют бодхисаттвами. Влияние конфуцианства и даосизма на буддизм привело к возникновению дзэна, или чань-буддизма, в котором отрицание любого размышления и учения является одним из основных принципов, так как за основу берётся лишь осознание бесполезности всех вещей.

К VII ст. из махаяны выделилась третья форма буддизма – тантризм, или “ваджраяна” (“алмазная колесница”), соединившая в себе магические и  мистические обряды. Это направление  старается ускорить путь к нирване. Известный ламаизм – одна из форм тантризма. Иногда его даже считают видоизменением индуизма: определённые аргументы для этого в самом деле существуют, так как общественная система Тибета – матриархат, а “ваджраяна” нередко ассоциируется с поклонением “шакти” – женскому проявлению Божества (тогда как буддизм вообще не акцентирует вопрос о существовании Бога), которое символизирует Его космическую энергию. С другой стороны, тантризм иногда связывают с “махаяной”, так как в нём также допускается существование бодхисаттв. Реализация определённых сложных психодуховних практических систем и выполнение ритуалов может привести человека, как считают последователи этого направления и некоторые другие люди, к быстрому, как молния “ваджра”, освобождению, нирване.