В 1938 г. вышел
в свет «Краткий курс истории ВКП(б)»,
где в качестве 4-го раздела была
небольшая по объему статья «О диалектическом
и историческом материализме». Эта
статья была объявлена «вершиной марксистского
философского мышления» и положена в основу
преподавания философии и методологии
научного познания. Вся философия свелась
к «цитатничеству» классиков марксизма.
Тем не менее
в этот период В.И. Вернадский создает
«Размышления натуралиста», где развивается
идея ноосферы; Кета Романович Мегрелидзе
создает книгу «Основные проблемы социологии
мышления», на которой впоследствии учились
философскому раздумью целые поколения
советских философов. Возникает целый
ряд формальных философских структур:
на базе МГУ и ЛГУ создаются философские
факультеты. С 1947 г. начинает выходить
существующий поныне журнал «Вопросы
философии».
3-й этап 1953-1991
гг.
Явное оживление
философской мысли начинается примерно
с 60-х годов, хотя до уже этого, начиная
с 1956 г. философию преподают как самостоятельный
предмет не только в гуманитарных вузах
и университетах, но и в технических; в
1958 г. возникает ещё один философский журнал
«Философские науки»; с конца 50-х гг. Советские
философы начинают принимать участие
в международных философских конгрессах.
Главные темы работы
советских философов:
1. Новое прочтение
К. Маркса (соотношение идей раннего
и позднего Маркса, - анализ внутренней
логики и диалектики «Капитала»)
М.М. Розенталь, Э.В. Ильенков, Б.М.
Кедров.
2. Развитие диалектической
логики. Диалектика анализируется
как объективный процесс и
метод познания. (Ильенков, Байтищев,
Библер)
3. Формирование
отечественной методологии науки.
Стремление соединить
системные представления и диалектику
(до этого системный метод считался
«буржуазным» и не мог использоваться
как научный метод) (Штофф, Швырев, Мамчур,
Степин. Ракитов).
4. Под видом
критики происходит, знакомство
с западной философией (Мельвиль,
Матрошилова, Богомолов, Быховский
и др.)
5. Раскрытие
проблем гносеологии и теории познания.
(П.В. Копнин, В.А. Лекторский, В.С. Швырев)
6. Обсуждение
проблемы сознания. Развернулась
многолетняя дискуссия об идеальном
между Э.В. Ильенковым и Д.И.
Дубровским. Продолженная Михайловым,
Библером, Мамардашвили.
7. Обсуждение, прежде
запрещенной, темы ценностей.
«Лекции по марксистко
- ленинской эстетике» М.С. Кагана
утверждают право на существование
аксиологического подхода к сознанию.
8. Выдвижение
комплекса взаимосвязанных проблем
«деятельность - культура - человек»:
- над проблемой
деятельности и практики работали
А.П. Огурцов, Б.А. Воронович,
М.С. Каган.
- по теме культура
сформировались противоположные
точки зрения:
· «Деятельностная»
или технологическая позиция (Э.С.
Маркарян,
В.Е. Давидович)
· «Кормативно -
ценностная» (В.М. Межуев, Л.Н. Коган, А.С.
Злобин)
- в теме человека
(хотя экзистенциональные проблемы
обсуждать не разрешалось) обсуждались
темы:
· сущности человека,
его свободы, истории, диалектика его
жизни
· ставились
вопросы философской познаваемости
человека и единства человечества.
9. Темы, связанные
со спецификой философского знания.
Она определялась
как наука или не наука, выяснялось
как она соотносится с другими
видами сознания. (Т.И. Ойзерман, П.В. Алексеев).
10. Осмысление
социальной жизни.
Даже в условиях
существенных ограничений, по-разному
интерпретировались марксистские положения
с целью сделать предписанную
схему как можно более гибкой,
позволяющей вмещать и охватывать
те феномены, о которых специально
не задумывались классики марксизма. (В.Ж.
Келле, М.Я. Ковальзон, Ю.К. Плетников).
2. Основные направления
отечественной философской мысли
в советский период
Принято считать,
что в советский период русская
философия не имела никаких перспектив
для своего развития. Поэтому ее
«возрождение» обычно связывается с «обретением
утерянного», т.е. возвратом духовного
наследия русской эмиграции, сохранившей,
якобы, всю мощь и силу «аутентичной российской
философской традиции». Философия русской
эмиграции представляет собой религиозно-идеологическую
архаику, отражающую исключительно духовные
запросы ее создателей, а не философии
в ее современных трансформациях. Она
целиком была устремлена в прошлое и жила
воспоминаниями. Самым захватывающим
было - воспоминание о мистических прозрениях,
богоискательстве. Неудивительно, что
со временем она вообще слилась с богословием,
утратив всякое позитивное философское
содержание.
В первые послеоктябрьские
годы наряду с марксистской и околомарксистской
философией существовали и идеалистические
школы, позитивизм в естествознании. Период
нэпа оживил деятельность старых и дал
жизнь новым философским обществам (Философское
общество при Петроградском университете,
Вольная академия духовной культуры в
Москве, Московское психологическое общество,
аналогичные общества в Костроме, Саратове
и др. городах).
В 1922 г. ряд видных
философов России (Сорокин, Бердяев,
Булгаков, И.А. Ильин и др.) в числе
других деятелей науки были высланы
за границу без права возвращения
на родину. Руководство партии стремилось
установить идеологическую монополию
марксизма, которая впоследствии, с приходом
к власти Сталина, на многие годы превратилась
в монополию официальной идеологии.
В этот период выходят
книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм,
где он стимулировал разработку проблем
материалистической диалектики и теории
познания. Началось изучение философских
проблем, выдвинутых развитием революции
в естествознании, предпринимались усилия
укрепить завещанный Лениным союз материалистов-диалектиков
и естествоиспытателей. Первые широкие
философские дискуссии в стране начались
с обсуждения книги Бухарина «Теория исторического
материализма. Это была первая попытка
систематического рассмотрения основных
понятий и теоретического содержания
исторического материализма. Оживленно
обсуждался статус философии как науки
в связи со статьями С.К. Минина «Философию
за борт!» (Под знаменем марксизма. 1922.
№5-6). В области истории философии проводились
исследования философских источников
марксизма, прежде всего сочинений Гегеля.
Публиковались работы по истории философии,
в т. ч. отечественной (Асмус, Деборин, Луппол,
Б.С. Чернышев, А.О. Маковельский, Г.С. Тымянский,
Б.Э. Быховский, А.И. Варьяш и др.).
Во 2-й половине
20-х гг. победила идеологическая концепция,
в соответствии с которой на диалектический
материализм была возложена особая задача
по философскому обоснованию практическо-политической
линии партии, по методологическому и
мировоззренческому руководству всеми
сферами культуры, литературы и искусства,
всеми общественными и естественными
науками, по распространению во всех слоях
населения материалистических и атеистических
взглядов. Таким глобальным идеологическим
установкам должна была соответствовать
расширительная трактовка предмета, структуры,
задач и функций философии. Первоначально
эту роль призвана была сыграть господствовавшая
в 20-е гг. школа «диалектиков» во главе
с Дебориным, опиравшаяся на модель философии,
выработанную Плехановым. Из собственно
теоретических задач деборинской школе
удалось решить немало проблем: в ее актив
можно зачислить отпор нигилистическим
попыткам ликвидации философии, позитивистским
тенденциям растворения ее в конкретных
науках, первые попытки систематизации
диалектики как науки. Усилиями деборинцев
было нанесено поражение так называемым
«механистам», а затем последовал разгром
и самих «диалектиков» (названных «меньшевиствующими
идеалистами»), которые не решили и не
могли решить возлагавшихся на них сталинским
руководством практическо-политических
задач. Началось угасание характерных
для первых послеоктябрьских лет творческих
поисков в философии. Философская наука
все более политизировалась. Политика
и текущая практика оказывали прямое влияние
не только на форму, но и на содержание
работ, особенно по историческому материализму.
Социально-критическая функция философии
подменялась апологетической. К руководству
философской наукой пришли М.Б. Митин,
П.Ф. Юдин и др., которые под видом укрепления
партийной линии фактически возвеличивали
Сталина как философа.
В 40-х гг. оказалась
отодвинутой на задний план гносеологическая
и логическая проблематика. По существу,
игнорировался ряд новых научных направлений,
в частности генетика и кибернетика. Творчески
мыслящие философы преследовались. В период
культа Сталина были репрессированы Лосев,
Флоренский, Луппол, Я.Э. Стэн, Д. Гачев,
В.К. Сережников, Г.К. Баммель и др. философы.
Впрочем, и в эти тяжелые годы в философской
жизни страны наблюдались и некоторые
позитивные явления: опубликовано немало
сочинений классиков мировой философии;
вышли в свет 3 тома всемирной «Истории
философии» (1940-1943); началось изучение
истории философии народов СССР, прежде
всего истории русской философии; в начале
40-х гг. было преодолено былое нигилистическое
отношение к формальной логике; окончательно
утвердилось такое направление, как философские
вопросы естественных наук, и т.д. В 1947
г. по инициативе Сталина, под руководством
А.А. Жданова состоялась дискуссия по книге
Г.Ф. Александрова «История западноевропейской
философии». Обсуждение приобрело принципиальное
методологическое значение для всей советской
философской науки.
В конце 40 начале
50-х гг. значительно вырос удельный
вес исследований по теории познания
и логике. Начался процесс, который
некоторые ученые стали называть
«гносеологизмом». Гноссеологизация философской
проблематики привела к существенной
модификации представлений о предмете
и структуре марксистской философии, к
растущей тенденции разграничивать в
диалектическом методе объективную и
субъективную стороны, к процессу дифференциации
философского знания, автономизации его
отдельных отраслей.
После осуждения
на XX съезде КПСС (1956) культа Сталина
значительно расширилась тематика
философских исследований, возрос интерес
к ранее запретным темам, стали
более активными связи советских
философов с зарубежными коллегами,
их участие в международных философских
конгрессах.
На рубеже 50-60-х
гг. и позже появились исследования
социальной природы сознания. Так, С.Л.
Рубинштейн, сосредоточив внимание на
отношении психического к внешнему
миру и к мозгу и акцентировав
материальную обусловленность психики,
настойчиво проводил в своих работах принцип
единства человеческого сознания и деятельности.
В философской литературе началась также
разработка такой новой гносеологической
проблемы, как субъект-объектные отношения
в познании. В философской литературе
обсуждались вопросы: восхождение от абстрактного
к конкретному, соотношение исторического
и логического, анализ и синтез, индукция
и дедукция, проблема противоречий (Ильенков,
Копнин, М.Н. Алексеев, В.И. Шинкарук, И.Д.
Андреев, Д.П. Горский, Нарскж, 3. М. Оруджев,
М.М. Розенталь, В.А. Вазюлин, В.П. Чертков,
В.И. Черкесов, В.И. Мальцев, В.И. Столяров,
Е.П. Ситковский и др.). В целом в 60-80-х гг.,
несмотря на резкое осуждение «гносеологизма»
во многих публикациях, удельный вес гносеологической
проблематики возрастал - в силу объективной
логики развития как философии, так и частных
наук.
В связи с
распространением в науке главного
понятия кибернетики «информация»
возникла проблема ее истолкования в
свете теории отражения (А.Д. Урсул,
Б.С. Украинцев, В.С. Тюхтин и др.). В различных
отраслях знания широко распространился
метод моделирования, особенно знаковые
модели как особые формальные математические
и логические системы, используемые для
описания различных объектов. Возник ряд
новых направлений, имеющих междисциплинарный
характер. В результате разработки проблем
кибернетики, информатики, экологии, освоения
космоса был сделан методологический
вывод о наличии в современной науке общенаучного
уровня знания, несводимого к философскому
и частнонаучному. Важные результаты были
достигнуты в исследованиях диалектики
субъекта и объекта (В.А. Лекторский, В.Ф.
Кузьмин, А.М. Коршунов, Ф.Т. Михайлов и
др.). Была обоснована идея о специфически
социально-культурной «опосредованности»
как особенности познания (в отличие от
простой информации). Специальному анализу
подверглось понятие рефлексии (субъективной
и объективной). Разрабатывалась идея
существования двух типов субъектов: индивидуального
и разных форм коллективных субъектов.
Подчеркивалось, что субъект познания
- это субъект деятельности. Тем самым
определился интерес многих философов
к проблемам деятельности и творчества
человека А.Н. Леонтьев, В.С. Библер, Г.А.
Давыдова, Г.С. Батищев, К.А. Абульханова
и др.). Исследовалась диалектика «опредмечивания»
и «распредмечивания», интериоризации
и экстериоризации в процессе как предметно-практической,
так и знаково-символической деятельности.
Широкий резонанс вызвала дискуссия о
категории идеального и ее соотношении
с понятиями индивидуального и общественного
сознания. Идеальное истолковывалось
Ильенковым и его сторонниками как разумная
форма мыслящей активности индивида, как
его способность строить свою деятельность
в согласии с формой любого др. тела, способность
осваивать всеобщую меру бытия вещей.
Идеальное есть не индивидуально-психологический,
тем более не физиологический факт, а факт
общественно-исторический, продукт и форма
духовного производства. Этому деятельностному
подходу был противопоставлен информационный
подход, согласно которому идеальное -
это актуализированная для личности информация
в «чистом виде» и способность свободно
оперировать ею, иными словами - субъективная
реальность (Д.И. Дубровский, Е.В. Черносвитов
и др.). Предметом исследования стали не
только традиционные категории и понятия,
но и новые или ранее мало разрабатывавшиеся:
структура, система, вероятность, мера,
симметрия, инвариантность, единичное,
особенное, всеобщее, субстанция, вещь,
саморазвитие и др. Дискутировался вопрос
о статусе этих категорий: какие из них
следует отнести к философским, а какие
- к общенаучным. Наряду с этим шли поиски
различных моделей их субординации и систематизации
(А.П. Шептулин, В.Н. Сагатовский и др.). Делались
попытки преодолеть былой сугубо онтологический
подход к анализу категорий посредством
обращения к гносеологическим, логическим
и социально-историческим аспектам теории
категорий. Новые подходы проявились в
исследованиях проблем соотношения чувственного,
рационального и иррационального (М.К.
Мамардашвили и др.), роли интуиции и фантазии
в познании (Ю.М. Бородай и др.), соотношения
языка и мышления, философских проблем
семантики и семиотики. Сложный путь прошли
исследования в области формальной логики.
В 30-х гг. они не поощрялись. В официальных
справочных изданиях тех лет формальная
логика подвергалась дискриминации, утверждалось,
будто она является «основой метафизического
метода». Лишь со 2-й половины 40-х гг. оживился
интерес к логическим исследованиям. В
50-70-х гг. публиковались труды по теории
и истории логики (А.С. Ахманов, П.С. Попов,
А.О. Маковельский, Д.П. Горский, П.В. Таванец,
Н.И. Кондаков, Е.Д. Смирнова, Н.И. Стяжкин,
Г.И. Рузавин и др.). Были предприняты попытки
новой трактовки классических проблем
формальной логики. Развернулись разработки
проблем многозначной логики (А.А. Зиновьев
и др.), модальной логики (Я.А. Слинин, Е.А.
Сидоренко и др.). Был предпринят анализ
теории логического вывода, понятия как
формы мышления и познавательной деятельности
(В.А. Смирнов, Е.К. Войшвилло и др.), формальных
моделей силлогистики (А.Л. Субботин и
др.). В ряде монографий были проанализированы
логические аспекты методов формализации,
алгоритмизации и моделирования (Б.В. Бирюков
и др.). Значительное место занимают исследования
по логической семантике и теории доказательств.
В последнее десятилетие большое внимание
уделяется анализу аргументации в естественном
языке и подготовке учебников (А.А. Ивин,
А.Л. Никифоров, В.С. Меськов и др.). Развитие
логических исследований оказывает растущее
влияние на методы и содержание философии
и частных наук. В 60-80-х гг. в советской
философской науке сформировалось новое
направление, фактически новая дисциплина
- философия науки, изучающая науку как
специфическую сферу человеческой деятельности
и как развивающуюся систему знаний. Опубликовано
много работ по логическому строению и
типологии научных теорий, взаимоотношению
теоретического и эмпирического уровней
научного исследования, проблемам объяснения
и понимания, предпосылок и механизмов
формирования нового знания в науке и
т.д. (В.С. Швырев, В.С. Степин, A. И. Ракитов,
М.В. Мостепаненко, Ю.В. Сачков, И.А. Акчурин,
Л.Б. Баженов, В.А. Штофф, Е.П. Никитин, Ю.А.
Петров и др.). Из всех общенаучных методов
познания наибольшее внимание философов
привлекает системный подход (И.В. Блауберг,
В.Н. Садовский, Э.Г. Юдин, Г.П. Щедровицкий
и др.). На эти годы приходится также активное
переосмысление научного статуса исторического
материализма, который чаще всего стали
называть общесоциологической или социально-философской
теорией. Большой резонанс вызвали работы
о природе социальной формы движения,
соотношении материального и идеального
в обществе, общественном сознании, духовном
производстве, сущности культуры (В.Ж.
Келле, М.Я. Ковальзон, Ю.К. Плетников, В.М.
Межуев, В.И. Толстых, B. С. Барулин, А.К. Уледов
и др.). Логика исследований в различных
областях философии и естествознания
привела к осознанию необходимости перехода
от анализа отдельных категорий и законов
к созданию обобщающего труда по теории
материалистической диалектики. Состоялись
всесоюзные совещания по этой тематике.
В 1-й пол. 80-х гг. вышел в свет ряд многотомных
трудов по материалистической диалектике
и теории исторического процесса (руководители
авторских коллективов: П.Н. Федосеев,
Л.Ф. Ильичев, М.Б. Митин, Ф.В. Константинов,
В.Г. Марахов), авторы которых придерживались
методологического принципа органической
связи между общефилософскими и социальными
аспектами теории диалектики, призванной
обобщать многообразие качественно различных
типов развития в природе, обществе, познании.
В 60-80-х гг. в философских исследованиях
произошел «поворот к человеку». В отличие
от прежнего поворота философии к проблемам
теории познания, связанного с разработкой
методологических проблем естествознания
и техники, этот поворот был вызван причинами,
коренящимися не только в развитии наук,
но и в сфере социальных отношений в условиях
тоталитаризма, кризисных тенденций в
экономике и идеологии, потребностями
преодоления сложившегося отношения к
человеку как «винтику» в механизме командно-бюрократической
системы. Наряду с традиционными науками
о человеке возникли новые дисциплины
и направления: генетика человека, дифференциальная
психофизиология, аксиология, эргономика
и др. В условиях растущей дифференциации
и интеграции наук о человеке началась
свеобразная «антропологизация», переориентация
исследовательской проблематики всех
наук на изучение многогранных аспектов
жизнедеятельности человека. Первым вкладом
в систематизацию различных частнонаучных
данных о человеке на основе комплексного
подхода явились труды психолога Б.Г. Ананьева,
который считал, что роль интегратора
в процессе создания общей теории человекознания
должна принадлежать психологии. Вскоре,
однако, обнаружились недостатки комплексного
подхода. А.Н. Леонтьев подчеркивал, что
никакая система разнородных и фрагментарных
данных о человеке не заменяет необходимости
постижения личности как целостного образования.
Ученые пришли к выводу, что человек - это
не просто конгломерат разнокачественных
параметров (биологических, психологических,
социально-деятельностных и др.), а органическая
целостность, обладающая новыми, специфическими
качествами, которые не могут быть сведены
к особенностям той или иной составной
части или их простой сумме. В результате
сложилось новое направление (школа) -
концептуальная разработка философских
проблем человека, иными словами - философская
антропология (Б.Т. Григорьян, А.Г. Мысливченко,
И.Т. Фролов, Л.П. Буева, В.Е. Давидович, В.В.
Орлов, П.С. Гуревич и др.). Формирование
этого направления проходило в конфронтации
(то открытой, то скрытой) с догматическо-марксистской
традицией, сводившей человека к его «массовидным»
формам (как совокупности общественных
отношений, элемента производительных
сил и т.д.). «Антропологисты» подвергли
критике попытки растворить индивида
в обществе и тем самым снять саму проблему
изучения человека как личности и индивидуальности.
Были признаны неправомерность сведения
человека к его сущности и необходимость
разработки категории существования (как
проявления многообразия конкретных социальных,
биологических, нравственных, психологических
качеств жизнедеятельности индивида).
Появились работы, посвященные диалектике
сущности и существования человека. Предметом
изучения стал механизм взаимодействия
и взаимопроникновения биологического
и социального в человеке, характер модификации
биологического, его «очеловечивания»
в антропосоциогенезе. Было подвергнуто
критике понимание свободы лишь как «познанной
необходимости» и выдвинута концепция
внутренней свободы как возможности самостоятельного
выбора и самореализации человека. В отличие
от прежнего фактического отождествления
в научных работах понятий «человек»,
«индивид», «личность», «индивидуальность»
были выработаны определения, отражающие
их различия и специфику. Идее «всеобщего
уравнивания», как некоему фундаменту
«социалистического общежития», противопоставлялась
задача развития индивидуальности как
самобытного способа бытия конкретной
личности в качестве субъекта самостоятельной
деятельности. Подчеркивалось, что разрабатываемая
концепция человека должна носить не только
теоретико-познавательный и интерпретаторский
характер, но и гуманитарно-аксиологический.
Во мн. исследованиях совершался поворот
от привычного онтологического и гносеологического
способов философствования, от сухой теоретической
рассудочности к экзистенциальным, гуманитарно-ценностным
проблемам жизненного мира человека. Поэтому
в перечень функций философии стали включать
не только мировоззренческую, методологическую
и теоретико-познавательную, но и ценностно-регулятивную
функцию. В исследованиях отмечалась важность
выработки духовной ориентации человека
в поисках смысла жизни и своего назначения.
С середины 50-х гг., в условиях изменений
в идеологическом климате, начался определенный
подъем историко-философских исследований,
укреплялась тенденция к преодолению
традиционных методологических установок,
тормозивших их развитие.